Разговор у нас пойдёт о мечте. О моей большой, но пока не сбывшейся мечте, ради которой я четыре раза приезжала в Афины (и, скажу по секрету, ради которой учила греческий). О Дафнийском монастыре, который много лет был закрыт на реставрацию и как будто ждал---открылся вскоре после моего отъезда...                                              

Дафни в настоящее время---часть Больших Афин; когда-то эта местность, окрестности посёлка Хайдари, даже пригородом не считалась. Мимо проходит древняя Священная дорога из Афин в Элевсину, на северо-запад. Так что не советую садиться в метро и ехать в противоположном направлении до станции Дафни (слово "Дафни" означает "лавр", мест с таким названием в Греции примерно столько же, сколько в России сосновок и дубровок); добраться можно автобусом А16 или В16  от площади Комондору (она же Элевтериас); выйти нужно на остановке с милым сердцу художника названием "Психиатрия". Крупная психиатрическая клиника сейчас расположена через дорогу от монастыря; но в развесёлые времена Оттона Баварского лечебница помещалась в его стенах.

Начинается история Дафни, естественно, с античного храма Аполлона. Есть предание, что некая царица Дафна, путешествуя из Афин морем, попала в бурю, корабль затонул, но царица спаслась, выбралась на берег и на месте своего спасения основала святилище Аполлона.

Поговорим теперь о мозаиках основного объёма храма---а точнее, о праздничном цикле.

Праздничный цикл занимает в храме, по традиции, место на стенах, в данном случае на верхних частях стен (мозаика---не икона, рассчитана на дальнее восприятие; общаться с ней необходимо, глядя снизу верх, как молящемуся и положено). Почему---тема для отдельной беседы.  

Технология правильной укладки сложна настолько, что сейчас ею не пользуются. В России знают пришедшую с запада флорентийскую мозаику---зайдите, кому по дороге, в Исаакий, и оцените. Флорентийская мозаика гладкая, в идеале щелей между частицами быть не должно; она точно имитирует масляную живопись, отличаясь от неё только сложностью исполнения и долговечностью, но наследует её главный недостаток: гладкую неживую блестящую поверхность. В византийской мозаике каждая тесерочка имеет свой голос, каждая уложена под своим углом, за счёт чего обретает свой оттенок, поверхность бликует значительно меньше, её удобно воспринимать с любой точки.

Продолжаем, что ли...

На очереди у нас---страстной цикл; на мой взгляд---один из прекраснейших в мировом искусстве.

Но, поскольку к древней красоте подходить нужно издалека, не спеша и смиренно, попробуем для начала выяснить, в какое время эта красота создавалась. Тем более, что я по своей рассеянности до сих пор не указала датировку мозаик, за что и была ощутимо укоряема.

Исправляюсь!!! Итак, наиболее вероятен конец одиннадцатого века.

  После праздничного цикла можно поговорить о ликах святых и пророков. 

Когда-то образы святых заполняли всю верхнюю часть стен между основными сценами: на подъёмах арок, над окнами, в простенках и нишах. Даже до нашего времени сохранилось немало ликов, вот только мне не всё удалось найти. И особенно жаль мозаик алтаря. В конхе располагался образ Богоматери на престоле; увы, он почти полностью разрушен.

И последнее, что мне хотелось показать---Пантократор.

Тут я паки не нахожу слов, и потому передаю слово Трубецкому Евгению Николаевичу, "Умозрение в красках":

"...к великим произведениям живописи нужно относиться как к высочайшим особам. Было бы дерзостью, если бы мы первыми с ними заговорили; вместо того нужно почтительно стоять перед ними и ждать, пока они удостоят нас с ними заговорить.

Далеко и не ходила - десять минут на метро и вот она - древняя Агора. А там благостно было - солнышко светит, народу мало, бо не сезон уже...тихо и спокойно. Даже выполнила программу - максимум, нашла черепахера. Но он был большо и старый, да и сидел, зарывшись в траву, глубоко в кустах. Когда я попыталась его вытащить, он на меня зашипел. Ну я и не стала - уважаю стремление к уединению, хоть и у черепахера.