Он был красивым и высоким,
Как Божий дар, как Аполлон.
Он не давал покоя многим,
И так далек, как сладкий сон.

Он плакал темными ночами,
Тот, кто был днем счастливей нас.
И как-то все не замечали
Тоски и боли его глаз.

Ну, симпатяга, ну милашка,
Всегда приветливо шутил.
Смущали лишь его рубашки…
Отживший, старомодный стиль.

Домой бежал с работы первый.
Ни вечеринок, ни друзей.
И это било всем по нервам:
-- Всегда спешит он только к ней!

Вот вроде свой,- рубаха-парень,
Но что-то было в нем не так.
Дистанцию держал он с нами.
Никто… ни друг, ни брат, ни враг.

Но вот однажды мне случилось
Глазеть в трамвайное окно.
И я, как школьница смутилась,
Когда увидела его.

Он шел высокий, стройный, строгий,
Преследуя лишь цель одну.
Он нес ее, как нес бы Бога…
Свою безногую… жену.