ЖЕНЩИНЫ В ИСТОРИИ РУССКОЙ АРМИИ.

Старший лейтенант написал вчера в 01:04

Женщины на военной службе – явление необычное даже в настоящее время. А в былые времена тем более. Впервые женщины были привлечены к службе воинству российскому при Петре Первом в военных госпиталях, на хозяйственные и санитарные работы. Это было зафиксировано в Уставе 1716 года (гл. 34).

С древнейших времён женщины вставали в ряды защитников своего Отечества, однако ради этого им приходилось скрывать свой пол, переодеваться в мужскую одежду, называться мужским именем и быть наравне с мужчинами в бою. Например, в русско-японскую войну дочь солдата и вдова «Михаил Николаевич», надевшая шаровары и сапоги, черкеску и папаху, стала волонтёром в казачьем отряде. Прекрасно зная китайский язык, она приносила огромную пользу в разведке, при допросах, на переговорах с чиновниками, поставщиками. Свой след в истории оставили ещё три женщины, служившие в кавалерии. Это жёны командира 22-го полка Громова, офицера конно-горной батареи Щёголева, смотрителя дивизионного лазарета Макарова.


Н. А. Дурова.
Наиболее известна женщина-кавалерист Надежда Андреевна Дурова. Дочь гусарского ротмистра, она родилась в 1783 году в походе, росла и воспитывалась в полку под звуки труб, топот коней. Надежда выросла влюблённой в ратное дело и презирающей женский пол. Она не представляла себе жизни без коня, сабли и с детских лет мечтала уйти на военную службу. Однажды через город, где жила Надежда, проходил казачий полк, и Дурова, переодевшись в мужскую одежду и оставив на берегу реки своё платье (чтобы создать видимость, что утонула), ушла с казаками как юноша, желающий служить Родине на военном поприще.

В 19 веке военная служба была очень престижна, и многие юноши мечтали проявить себя в походах, сражениях, заслужить славу, почести, достичь чинов. Их привлекали блеск и красота мундира, романтика походной жизни, гусарская лихая удаль. Поэтому молодые горячие головы стремились в армейские ряды.

Дурова, наслышанная о благосклонном отношении армейских командиров к самовольно являвшимся в армию даже вопреки воле родителей, рассчитывала на снисходительное к себе отношение. Её надежды оправдались. Она достаточно легко поступила в конно-польский уланский полк рядовым, назвавшись мужским именем.

Хотя Надежда прекрасно ездила верхом, хорошо стреляла, имела навыки военного дела, ей с трудом давались приёмы боя, овладение тяжёлой пикой, саблей. Несмотря на тяготы походной жизни, юная девушка не только научилась держать в руках тяжёлое оружие, унимая дрожь от напряжения, но и искусно овладела им, уничтожая в бою врагов саблей, копьём, и даже, смело вступая в схватку с неприятелем, спасала жизнь товарищам. Она стала образцовым солдатом, которого ставили в пример другим.

Боевое крещение Дурова получила в 1807 году в сражении при Гутштадте, участвовала в боях при Гейльсберге, Фридланде, где, как и под Гутштадтом, она спасла раненого товарища. Во всех сражениях молоденький кавалерист проявлял бесстрашие и отвагу.

Страдая от мысли, что отец, которого она горячо любила, считает дочь утонувшей, Надежда написала ему письмо, умоляя простить и благословить на службу Отечеству. Отец рассказал об этом родственнику, и слух о том, что девица служит в кавалерии, дошёл до царя. Александр Первый, удивлённый столь необычным обстоятельством, потребовал её к себе. На аудиенции Дурова открылась государю и попросила разрешить ей носить мундир, иметь оружие и служить в сем виде Отечеству. Царь оставил её в армии и, наградив знаком отличия Военного ордена, деньгами, повелел называться его именем с условием, чтобы Александр Александров ничем не запятнал его чести.

Дурова была переведена в самый лучший Мариупольский гусарский полк. Прослужив некоторое время в нём, она попросилась в уланы, мотивируя просьбу тем, что жизнь в гусарском полку ей не по средствам. По другой версии, более романтичной, в смелого кавалериста влюбилась дочь командира и требовала жениться на ней. Гусар Александров, не имея желания открывать свой пол, перевёлся в другой полк.

Дурова участвовала в Отечественной войне 1812 года в боях под Смоленском, Колоцким монастырём, в Бородинском сражении. Здесь она была ранена в ногу, контужена и уехала лечиться в Сарапул. После выздоровления в мае 1813 года она снова в действующей армии и опять отличается под крепостью Модлина и городами Гарбургом и Гамбургом. В 1816 году, дослужившись до чина штабс-ротмистра, Георгиевский кавалер Надежда Андреевна Дурова вышла в отставку. Как и всем офицерам, ей была назначена пенсия. Последнее время она жила в Елабуге, где скончалась в 1866 году.

Надо отметить, что Дурова не была первой женщиной, посвятившей свою жизнь ратному делу. В 1984 году «Неделя» писала о Татьяне Маркиной – предшественнице Дуровой. 20-летняя донская казачка из станицы Нагаевской, оставив на берегу реки свою одежду, переодевшись в мужское платье, поступила солдатом в пехотный полк в Новочеркасске. Волевая, энергичная, боевая, она дослужилась до чина капитана. Но её блестящей военной карьере помешало одно обстоятельство – по жалобе сослуживца ей грозил суд. Капитан Курточкин (так она называлась) вынужден был обратиться к императрице. Изумлённая Екатерина Вторая потребовала расследования с привлечением медиков. Капитан женского полка был оправдан, но военной службе пришёл конец. Получив отставку и пенсию, Татьяна вернулась в свою станицу. К сожалению, записок о себе, как Дурова, она не оставила.

В военном мундире с саблей на коне сражалась с врагами ещё одна женщина Александра Тихомирова. Заменив умершего брата – офицера гвардии, очень похожего на неё, она командовала ротой. Около 15 лет прослужила она в армии. Погибла в 1807 году, только тогда её боевые товарищи и командиры узнали, что это была женщина.

Женщин-воинов, сражавшихся в рядах русской армии были единицы. Но патриотический порыв и пылкое сердце звали многих из них если не с оружием в руках, то теплотой души и состраданием участвовать в защите Отечества. В качестве сестёр милосердия они прибывали на войну, работали в госпиталях.

Впервые целенаправленная подготовка женщин для ухода за больными и ранеными начала осуществляться Крестовоздвиженской общиной сестёр попечения о больных и раненых воинах России, учреждённой в сентябре 1854 года в Петербурге. Здесь готовились сёстры милосердия именно для работы в военных госпиталях как в мирное, так и в военное время.

В Крымскую кампанию 1853 – 1856 годов, на театр военных действий в ноябре 1854 года прибыло 120 сестёр милосердия этой общины (17 сестёр умерли при исполнении служебных обязанностей, 4 получили ранения). В основном это были представительницы высших кругов и интеллигенции. Среди них Е. Хитрово, Е. Бакунина, М. Кутузова, В. Щедрина и многие другие. Хорошо подготовленные в профессиональном отношении, исключительно добросовестные, они работали под пулями, обстрелом, вызывая удивление и восхищение у врачей-мужчин и защитников Севастополя. В дни штурма сёстры не отдыхали по двое-трое суток. Их выдержка и самоотверженность достойны поклонения. Одна из лучших сестёр милосердия Бакунина писала сестре: «Если бы я рассказала все ужасы, раны и мучения, которые я видела в эту ночь, ты бы не спала несколько ночей».

Женщины-врачи обучались в основном за границей. Но в 1872 году открылись Петербургские женские врачебные курсы, где слушательницы получали высшее медицинское образование. В сербско-турецкую войну 1867 года они уже служили врачами госпиталей и лазаретов. В числе женщин-медиков были В.М. Дмитреева, М. А. Зибольд, Р.С. Святловская. В добровольческих санитарных отрядах «частной помощи» в Сербии работали слушательницы женских врачебных курсов С. И. Бальбот, В. П. Матвеева. От Московской Александровской общины прибыло 36 сестёр во главе с княгиней Н.Б. Шаховской, награждённой медалью на Георгиевской ленте.

Н.Б Шаховская и Е.Г. Бушман.

Жетон Крестовоздвиженской общины сестер милосердия Красного Креста.

Официально находиться в действующей армии на войне женщины получили право лишь в русско-турецкую войну 1877 – 1878 годов. Тогда около полутора тысяч сестёр милосердия выехали на фронт от общин Красного Креста и самостоятельно.


Русские медсестры на фронте, фото 1877 года.
Хотя в середине 19 века и бытовало мнение о том, что пребывание женщин на войне не только зазорно и бесполезно, но и опасно, женщины постепенно своим самоотверженным, подвижническим трудом добились права наравне с мужчинами работать врачами. Они самостоятельно оперировали, ничуть не уступая мужчинам. Об этом свидетельствует их деятельность, например, в 47-м военно-временном госпитале. «Состоявшими при нём женщинам-врачами было произведено много операций, как то: г-жа Бантле произвела ампутацию бедра и экзартикуляцию всех пальцев, Соловьёва – ампутацию бедра… Матвеева – резекцию локтя, ампутацию голени, плеча, операцию Лисфранка, Остроградская – ампутацию голени», - писал участник тех событий П.А. Глинский.

По окончании войны Александр Второй признал за женщиной право на звание врача и наградил особой серебряной медалью «За храбрость» шесть сестёр милосердия, наиболее отличившихся при оказании помощи раненым на поле боя: Бойэ, Духонину, Ольхину, Полозову, Эндельгардт, Юханцеву.

Признание и награды давались нечеловеческим трудом, порой ценой жизни. Умерли от эпидемии тифа студентка Петербургских женских врачебных курсов В.С. Некрасова, сёстры милосердия баронесса Ю.П. Вревская, О.К. Мягкова, П.В. Местергази-Селенкена, М. А. Ячевская.

В письмах с фронта, дневниках, воспоминаниях сёстры милосердия писали об обстановке на полях сражений, атмосфере, царившей в войсках, о личном отношении к событиям, настроении. Интересны записки сестры милосердия Петриченко. Она писала: «Вся площадь холма буквально покрыта ранеными, то лежащими без движения с искажёнными от муки лицами, то корчащимися в предсмертных судорогах; приходилось лавировать, проходя, чтобы не задеть кого из них; отовсюду раздавались раздирающие душу стоны.

… Работали всю ночь, при свете фонарей, переходя от одного раненого к другому, ни останавливаясь ни минуты, но что же это могло значить при такой массе раненых. Нас было три, да ночью ещё прибыло четыре сестры Крестовоздвиженской общины, и только… а раненые всё прибывали… Обмываешь и перевязываешь какую-нибудь страшную рану, а тут рядом, кругом воспалёнными устами то просят пить, то мучаются в агонии… Руки дрожат, голова кружится, и то сознания своего бессилия, от невозможности помочь всем в сердце какая-то острая боль… Многие из офицеров, заходившие к нам на полчаса, находили, что быть в огне, т.е. в сражении, несравненно легче…»

О трудностях и титанических нагрузках сестёр милосердия говорят цифры: в боях на Шипке было огромное количество раненых и больных, при этом всего 4 сестры приходилось на 3000 раненых. Медикаментов, перевязочных средств не хватало. Сёстры рвали на бинты свои платья, бельё, отдавали сапоги, оставаясь босыми, пищу, не жалели ничего для выздоровления больных и раненых. Не может оставить равнодушным, например, поступок сестры Лебедевой, которая добровольно позволила вырезать у себя 18 кусочков кожи для заживления ран генерала Комарова.


Знак отличия Красного креста первой и второй степени (женский).
19 февраля 1878 года учреждается знак отличия Красного Креста первой и второй степени с надписью «За попечение о раненых и больных воинах» на ленте ордена св. Александра Невского. В статуте его было записано, что лицам, пожалованным знаком отличия Красного Креста, дозволяется изображать его в гербах, если таковые имеются, и в печатях. Почти все сёстры – участницы русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов были награждены этим знаком.

По материалам Ю.Н. Иванова.

Источник:http://maxpark.com/community/14/content/1721454?ut...eresting&utm_source=newsletter