...Я вспомню майскую Литву,
внезапность соловьиной трели.
Меня, как птицу, на лету
воспоминание подстрелит.
 

Смятенная до той поры,
там позабыла бред недужный.
Чужие боги к нам добры,
а может быть, и равнодушны.

И было весело горстям,
в которых плоть воды дышала.
И темный, кислый хлеб крестьян
не просто ела я — вкушала.

Все говорило мне: забудь
грусть дней, бесцельностью дробимых!
Довольно принимать за путь
разнообразие тропинок...

И, ветку отводя рукой,
себя отдав зеленой чаще,
вновь обретала я покой,
к себе вернувшись настоящей.

Я вспомню майскую Литву —
и будет чище мне и проще
плести те сети, что плету,
плестись своим путем средь прочих.

Я вспомню майскую Литву —
и словно я — на крепко сбитом,
бедой испытанном плоту,—
не по зубам любым обидам.

И надо мной, как небеса,
глаза весны, летящей в лето,
глаза, зеленые глаза —
листвы, травы, твои, рассвета.

Ты приходишь, Прибалтика,
как корабль из тумана,
от петровского ботика,
от пустынь океана.

Простираешься, сизая,
смутно и непогоже.
Не моя, не российская,
но российская все же.

Перепутались в давности
даты — кипою веток,—
где к твоей первозданности
прикоснулся мой предок.

В этой давности — разное,
как твоя Калевала,
где — с любовью и распрями
время правит кроваво.

Только помнить ли сечи нам,
у вражды ли учиться?
Колыхайся, посвечивай
молчаливо и чисто...

Что нам мелкие мелочи
в век, вопящий о братстве?
Как счастливая девочка,
говорю тебе: «Здравствуй!»

Припадаю, как к матери.
Словно финские сани,
мчат меня по Прибалтике
руны, дайны и саги.

стихи  Римма Казакова