Дым табачный воздух выел.
Комната -глава в крученыховском аде.
Вспомни -за этим окномвпервыеруки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще -
выгонишь,
можешь быть, изругав.
В мутной передней долго не влезетсломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,тело в улицу брошу я.
Дикий,обезумлюсь,отчаяньем иссечась.
Не надо этого,дорогая,хорошая,дай простимся сейчас.
Все равнолюбовь моя -тяжкая гиря ведь -висит на тебе,куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветьгоречь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят -он уйдет,разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,мненету моря,а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,мненету солнца,а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,онлюбимую на деньги б и славу выменял,а мнени один не радостен звон,кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,и не выпью яда,и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,кроме твоего взгляда,не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,что тебя короновал,что душу цветущую любовью выжег,и суетных дней взметенный карнавалрастреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья лизаставят остановиться,жадно дыша?Дай хотьпоследней нежностью выстелитьтвой уходящий шаг.
26 мая 1916, Петроград
