Пришёл ноябрь. И небосвод
В ошмётках цвета серой мыши.
Уже крошится первый лёд,
Уже порошка, снег идёт
И шебуршит листвой на крыше.

А мне бы шёпот ветерка,
Шмеля в беседке - в тёплой нише,
Где дня воздушная река
Ласкает зелени шелка
И шебуршит листвой на крыше.

Под плюшем мается душа,
Шагает к ночи день притихший,
И ветер, снегом мельтеша,
Пушит верхушки камыша
И шебуршит листвой на крыше.









Ольга Альтовская. Пришёл ноябрь. 2021

Паденье, словно позднее прощанье

Садов небесных с мёртвою листвой.

Жест отрицанья, грустное молчанье -

Пустеет звёздный купол надо мной,

И падает в сиротство шар земной...


Владимир Полетаев (1951-1970). 1969












Александр Васильев. Листопад. 1988

ты ходишь по скверам и плачешь
в какой-то вселенской тоске
и кошки орут и клубится
чудесный обкуренный сон
машины пожарные скачут
но ближе всё ближе к тебе
стеклянное звяканье сдачи
и осени маленький звон

Алексей Кац. 2020



Валерий Сыров. Листья жгут. 1977

Я иногда хочу быть одинок

Среди людей -

Как тайна между строк.

Не надо мне тогда застольных фраз,

Чужого понимания и вздоха.

Я одинок, как вечно одинока

Вселенная, глядящая на нас.

Я одинок,

Как одинок цветок,

Когда его срывают и уносят.

Я одинок,

Как одинока осень,

Когда последний падает листок.


Мне хорошо, когда я одинок,

Как будто в чём-то я себе помог.



Андрей Дементьев. Последний листок. 1998

Илья Глазунов. Город. Сумерки. 1987

В расщелинах древних ступенчатых слов

Таятся глаза сновидений.

Там змеи забытых в заветах оков -

Дремотные грозные тени.


Заросшая лестница. Терем немой.

Под крышей гнездятся лишь совы.

Постранствуешь в мире, и тянет домой,

И древние манят основы.


Всхожу на ступени. Проснулась змея.

И встречен при входе я Змеем.

О, здравствуй, старинная правда моя, -

Мы к истине выйти сумеем.




Константин Бальмонт. Ступени. 1921

Аполлинарий Васнецов. Покинутая усадьба (фрагмент). 1901

Из того сентября вывозили последнюю мебель,

Драпировку сдирая и брызгая грязью на пол,

И шофёр, что транзитом в октябрь топтался в передней,

Намекал на бутылку, упрямо сопел, но не шёл.


А дождинки валились с небес, будто яблоки спелые,

И пропах листопадами птичий полёт затяжной,

А ещё уходила в фуфаечке грязной Офелия,

Называясь, как ей и положено зваться, сентябрьской женой.


Не хватало ещё меж дождинок усесться и плакать -

Лучше влезть в поезда и заснуть под восторг железяк...

Я кленовый листок подобрал и шофёру отдал вместо платы.

Тот взглянул, покрутил у виска, но листок этот взял.








Сергей Прокудин. Маленькое осеннее безумие. 2020

Ну что со мною, доктор Осень?
Звенят дождинки, словно осы,
И жёлтых листьев мёд крадут,
И, как бороздка на пластинке,
Петляет по лесу тропинка,
А я - игла, по ней иду.

Ну что со мною, доктор Осень?
Мне май в лицо вдруг ветер бросил
И, обнимая деревцо,
Стоит девчонка у обрыва,
И смотрит в воду молчаливо,
Но я забыл её лицо...

Ну как же так? Забыл, не помню,
Лишь только губы, словно полдень,
Да светлый взгляд из-под ресниц.
Ну что со мною, доктор Осень?
Теченьем листья вниз уносит,
Как длинные бинты больниц.








Дмитрий Кимельфельд. Доктор Осень. 2002

Юрий Кугач. Осень. На берегу. 1953

Небо, земля, люди, розовые мазки кирпича, ажурная решётка балконов,
мандолина - зрелый плод в чьих-то неистовых руках,
клочья афиш, как конфетти, влекомое ночными ветрами, - где тут Пикассо,
а где он, жадно глядящий на мир глазами, одержимыми Пикассо?..

Рэй Брэдбери. Бархатный сезон. 1954



Пабло Пикассо. Средиземноморский пейзаж. 1952

Эдуард Улан. Ангел джаза. 1995

Подсолнечный дождик в лазурь
Омолненным золотом сеет,
С востока - вечерняя хмурь,
А в лоб - поцелуями веет.
В полях - золотые снопы
Вечернего летнего света
И треплется тополь с тропы,
Как влепленный в лепеты лета.
В объятиях облака спит
Кусок голубого атласа,
И звёздочка - ясно слезит,
Мерцая из мглы седовласой.
Я милый щебеты пью,
И запах полыни не горек,
И снова тебя узнаю
Из розовых утренних зорек.
Ты? Нет никого... Только лён -
У ног провевает атласом,
Да жук, пролетая под клён,
Зажуркает бархатным басом, -
Да месяц - белеющий друг, -
Опалом очерчен из сини,
Да тускло остынувший луг
Под ним серебреет, как иней.





Андрей Белый. Солнечный дождь. 1902

Тень моя скользит в реке,
молчаливая, сырая.

Из неё лягушки звёзды,
как из сети, выбирают.

Тень мне дарит отражений
неподвижные предметы.

Как комар идёт - огромный,
фиолетового цвета.

Тростниковый свет сверчки
позолотой покрывают,

и, рекою отражённый,
он лежит дорогой к раю...








Федерико Гарсиа Лорка. Дебюсси. 1927

Иван Шишкин. Лесная речка. 1893

Ах, дождь и солнце - странные собратья -

Один на месте, а другой без места.

Один с землёю в пылкости объятья,

А где другого спетая невеста?


И дождь стоит, и думает без шапки,

С грустящей степью, степью за плечами.

А солнце ставит дни, как ставят бабки,

Чтобы сбивать их грязными лучами.










Борис Пастернак. 1910

Перенаселённые будни перенаселённого города.

На крышах бетонных зданий - голуби.

Золотые голуби - от заката. За ними бесконечность.

Мы рядом. Наши сердца - полны и беспечны.


Ты смеёшься. В твоих глазах на миг - цвет заката.

Как всё просто и ясно.

Жизнь нас равнодушно перемелет, задавит.

Ей всё равно - любим ли. Чьё-то счастье.


Наши сердца - трепещущие голуби на подоконника остром крае.

Ты и я. Закат. Бесконечность. Трамваи.

Господи, за что нам твоё безжалостное наказание -

Любовью, что делать с которой, не знаем.

С которой - не знаем?


Елена Алекова. Золотые голуби. 1992
(перевод с болгарского - Илья Виноградов)

Пустыри на рассвете,
Пустыри, пустыри,
Снова утренний ветер,
Как школьник.
Ты послушай, весна,
Этот медленный ритм,
Уходить - это вовсе
Не больно.

Это только смешно -
Уходить на заре,
Когда пляшет судьба
На асфальте,
И тени деревьев,
И на каждом дворе
Весна разминает
Пальцы.

И поднимет весна
Марсианскую лапу.
Крик ночных тормозов -
Это крик лебедей,
Это синий апрель
Потихоньку заплакал,
Наблюдая апрельские шутки
Людей...








Михаил Анчаров. 1966

Илья Глазунов. Телефонные будки. 1966

Голос умирающего здания
Раздаётся в воздухе сыром:
Чердака глухое чертыханье,
Половиц прогнивших тяжкий стон.

Натиска не выдержали времени
Стены, покосившиеся вкривь,
Некогда стоявшие уверенно,
Два окна нацелив на обрыв.

Некогда ступени пели весело,
Радостно пружиня каждый шаг,
А теперь, затянутые плесенью,
Превратились в деревянный прах.

Но встаёт в моём воображении
Комната, знакомая до слёз,
Полная весеннего смятения,
Ароматной талости берёз.

Как вернуть хотя бы половину
Счастья, что потратил сгоряча?
Медленно урча, бульдозер двинул
Груду досок, щебня, кирпича...







Евгений Глазков. Март 1990

Алоис Хёниш. Ранняя весна. 1909

Уже предчувствие весны
Сквозит повсюду,
И сердце снова видит сны
И верит чуду.
И сладок гул колоколов,
Что сердцу снится...
Полна невиданных цветов
Весны кошница.

Георгий Иванов. 1915



Станислав Жуковский. Первые предвестники весны. 1910

Синий снег,
Зелёная луна,
Чёрная ограда -
Цветы из чугуна.

Господи, не надо
Чудовищных друзей,
Чья преданность - как подвиг
И подвигов музей.

Я не хочу их подвигов собранью
принадлежать:
Я так невелика,
что предпочту лежать
в горшке с геранью -
в земле, достаточной для одного цветка.










Юнна Мориц. 1996

Борис Домашников. Зимнее окно. 1960

В пользу февраля можно сказать только одно: в этом месяце мало дней...

Герд Нюквист. Травой ничто не скрыто. 1966



Вячеслав Стримайтис. Апраксин двор. 1981

Прибрежной хризантемы яркий куст -
Торжественно и пышно расцветает,
Не согревает солнце, но в мороз
В цветах сверкает, искрится и тает...

Оуян Сю. 1007-1072



Вячеслав Пичугин. Хризантемы. 1976

В рассветной тишине
протяжный скрип лопаты!..

Проснулся, а в окне -
отбеленные скаты.

Слепящий этот снег как будто ждал меня,
Он в комнату проник холодным блеском дня,
Невинной белизной равнин обледенелых,
Пустых, пугающих! Ах, сколько хлопьев белых
Нападало, пока я странствовал вдали
От заколдованной невидимой земли,

Чей выросший простор
бесшумно слился с небом.

Приметы милые полночным
стёрты снегом.

Кругом безгласная, безликая страна,
Но кровля красная по-прежнему видна,
А жизнь приютная в безмолвье различима
По струйке тёплого обыденного дыма...





Поль Валери. Снег. 1922

Альфред Сислей. Снег в Лувесьенне. 1874

Дворцов и замков свет, дворцов и замков,
цветных кирпичных роз, зимой расцветших,
какой родной пейзаж утрат внезапных,
какой прекрасный свист из лет прошедших.

Как будто чей-то след, давно знакомый,
ты видишь на снегу в стране сонливой,
как будто под тобой не брег искомый,
а прежняя земля любви крикливой.

Как будто я себя и всех забуду,
и ты уже ушла, простилась даже,
как будто ты ушла совсем отсюда,
как будто умерла вдали от пляжа.

Ты вдруг вошла навек в электропоезд,
увидела на миг закат и крыши,
а я ещё стою в воде по пояс
и дальний гром колёс прекрасно слышу.

Тебя здесь больше нет. Не будет боле.
Забвенья свет в страну тоски и боли
слетает вновь на золотую тризну,
прекрасный свет над незнакомой жизнью.

Всё так же фонари во мгле белеют,
всё тот же теплоход в заливе стынет,
кружится новый снег, и козы блеют,
как будто эта жизнь тебя не минет.

Тебя здесь больше нет, не будет боле,
пора и мне из этих мест в дорогу.
Забвенья нет. И нет тоски и боли.
Тебя здесь больше нет - и слава богу.

Пусть подведут коня - и ногу в стремя,
всё та же предо мной златая Стрельна,
как будто вновь залив во мгле белеет,
и вьётся новый снег, и козы блеют.

Как будто бы зимой в деревне царской
является мне тень любви напрасной,
и жизнь опять бежит во мгле январской
замёрзшею волной на брег прекрасный...


Иосиф Бродский. Стрельнинская элегия. Январь 1960

Снег падал за моим окном.
На землю тишина сходила -
Стал тихим мир, стал тихим дом,
Затихло всё, что в доме было.

Всё подчинилось тишине -
От запахов до старой пыли.
Часы в гостиной на стене
И те на цыпочках ходили.

И я к стеклу окна приник,
И нос, как водится, расплющив,
Смотрел, как сказочный старик
Мешал снежинистую гущу.

Та становилась всё живей -
Подобной пуху становилась,
Взмывала вверх и на людей
Снежком доверчивым ложилась,

А те спешили кто куда -
С зимою не договориться,
Ложился снег на провода,
На ветки, даже на ресницы...

Ложился снег, ложился снег
На этот мир, такой любимый.
Что мне ваш двадцать первый век
С его всегдашней суетой
И наспех слепленной картиной,
Когда на землю сам покой
Шлют в вечность сказочные зимы?..

Терентий Травник. 2014

Сергей Смирнов. Дворик в Замоскворечье. 1995

Чем запомнится уходящий год?
Есть у каждого лишь свои, так несхожие
Точки отсчёта. Под один знаменатель не подведёт
Их никто - бесполезная это затея,
Все мы разные. Даже Время и Землю измеряем
И ценим иначе в горе, в радости ли,
И смеёмся по-своему, по-своему плачем,
Может, только вот этим и выделяемся
Из множества множеств обитателей
Нашей прекрасной и хрупкой планеты?

Не остаётся зарубок на сердце у тигра,
Не ложатся морщины на лбу у коровы,
Муравьи не подвержены стрессам,
От несчастной любви не страдают бабочки,
Да и есть ли у них сердце? Всё-таки, видимо, есть.
Есть и души, но какие они?
Мир закрыт на засов?
Не согласен, не верю -
Мир открыт, доверительно светел.

Вздорнейшую ахинею,
Словно пепел,
По ветру рассею,
Но сомнения остаются...







Евгений Глазков. Перед полуночью. 1996

Валентин Чекмасов. Вид из окна. 1971

Снег тихо падал. За окном
Шла ночь зимы в беззвучном зале.
Декабрь выставил на кон
Себя. Со всей своей печалью.

Снег постепенно накрывал
И парк, и детскую площадку,
И безвозвратно исчезал
Вчерашний мир в неравной схватке.

И утром будет не узнать
Тот мир - он весь преобразится.
И жизнь предложит вновь начать
Зимой рождённую страницу.

И жизнь подскажет новый цвет,
И аккуратность первых строчек
От прошлых выкроится лет,
Из прошлых запятых и точек,

Из клякс, из загнутых страниц.
Из позабытых небрежений
На безупречно чистый лист
Шагнёт наш выстраданный гений...







Терентий Травник. 2013

Игорь Грабарь. Московский дворик (фрагмент). 1931

Седое утро, юный снег...
Мой город вновь зимой одет.
Под белым флагом хрупкий мир
домов, подъездов и квартир.
С чего начать и где искать
твою любовь - мою печаль.
И стрелки городских часов
здесь птицею, летящей в даль.

И я пою, но город спит,
здесь сон, как праздник.
И я кричу, но город спит,
здесь сон, как смерть.
Я вижу свет...
По крышам месяц, словно всадник.
И мой вопрос - незаданный ответ.

Здесь утро, чтоб ложиться спать,
под вечер снег и сон не в руку.
И я иду тебя искать,
оставив сладостную муку.
Изящных танцев, нежных слов,
кривых зеркал, беззубых ртов -
от поворота до угла
под скрип солдатских сапогов.

Моя любовь - моя разлука,
ты мой герой и мой палач.
Ты мне протягиваешь руку
и старый зонт, и рваный плащ.
Декабрь оставит нас в покое,
Съедая летнее тепло.
Я заберу тебя и вскоре...
замёрзнет битое стекло.

Терентий Травник. 1994

Хайдар Сайбаталов. Зимнее окно. 1965

Заметало ночью снегом:
Падали, ложились с негой
Хлопья белые, кругом
Было тихо, лишь скрипела
Старая сосна, и в тему
Чуть подскрипывал ей дом.

Заметало ночью снегом
Тропки малые, тропинки.
В эту сказочность картинки
Так тянуло, где снежинки -
Ниоткуда балеринки -
Между веток в сонный сад
Опускались наугад.

Я смотрел, к стеклу прижавшись,
Было в комнате темно.
Этой ночью за окном
Мне открылось чудо-царство.

Заметало ночью снегом,
Пеленала мир зима.
Будто вовсе и не с неба,
А привычным ею следом
В этот раз пришла она...








Терентий Травник. Декабрь. 2012

Орест Верейский. У окна. 1991

Под зимним небом воют волки,
Окно заносит мокрый снег.
Спят гении на книжной полке,
Я книгу взял: я - человек!

Как синий дым над водопадом,
Мне снится в шуме жизнь моя -
Долина детства где-то рядом,
И к ней бегу без шапки я.

Неслышная, легко и прямо,
Уходит женщина в закат.
Не ты ли это? Мама? Мама!
Не уходи, вернись назад...

Молчание, под свист метели
Поёт сверчок, хрипят часы.
И вижу: человек в шинели
Кладёт два мира на весы.

И, вихрем в комнату влетая,
Заносит книги мокрый снег,
Скребётся в двери волчья стая...
Я взял ружьё: я - человек!








Михаил Голодный. Волки. 1940

Николай Андронов. Зимнее окно. 1990

Татьяна Короткевич. Улицы, знакомые с детства. ООО "Лакарт Дизайн" - 2021