Невыносима тяжесть ремесла...

Как пахарь изнурён трудом к закату,
измучен он, прикованный к халату,
кофейнику на уголке стола
и рукописи, что уйдёт в оплату
уже давно истраченного. Мгла
и тишина за окнами ночными,
но для него бесценны те часы,
когда, достигнув края полосы,
он с облегченьем ставит дату, имя,
сжимает лоб ладонями своими
и замечает: первый день весны
прощается с бульваром, в дымке синей,
чуть влажной от тумана и росы.

Благословенна тяжесть ремесла...

Как врач, сумевший исцелить больного
от хвори страшной и недуга злого,
светило или лекарь из села,
гордится данным родственникам словом,
что будет умиравшая жива,
так автор, героиней очарован,
оправдывает мысли и дела,
которые законы, свет, молва
считают долгом осудить сурово:
парадоксально, но творец земного
приобретает - Вечности права.

Разновелика тяжесть ремесла...

Как камень, где волна обточит грани,
блестит из-под воды и тускл в кармане,
так, пишущим рассудком, нет числа:
взаимозаменяемы местами
события, манера описанья,
а, следственно, и фабула сама.
И он порой пытался - от ума
создать сюжет в новелле и романе,
но тщетно: забирая гранки править,
он, для начала, изменял слова,
затем ремарки обозлённо ставил,
и разгорался бой - меж небесами,
и смертным, засучившим рукава,
как в поле перед дракою крестьяне.

Великодушна тяжесть ремесла...

Как мать, что обучает буквам, знакам
ребёнка, шалуна и забияку,
строга, но стольким сыну помогла,
грозя за леность наказанья страхом,
хранит, подобно дереву под лаком,
в основе - сладкий аромат ствола
и пряный запах медуниц и маков...
...У жажды чуда - адрес одинаков.
Коснутся пальцы нового письма:
"Париж. От Чужестранки - де Бальзаку".

Ревнива к третьим - тяжесть ремесла...


Светлана Барышева