Казалось: разомкнётся круг времён.
И женщина с знакомыми глазами
произнесёт устало: - Люди лгали,
что был жестоким век. Жесток не он,
но, если оправданья ищем, сами
в бесчинстве виноватого найдём,
как кречет - журавля под небесами.
Когда бы из убитых воскресали,
и я исчезла: позабытый сон,
записанный в истории скрижали:
княгиня, разделяющая трон
с пресветлым князем. Должное б воздали
за то, что выше упоенья брани
ценила милосердия закон,
но день, в который чёрный крик ворон
смешался и с сыновьими слезами,
унёс добро, как ветер листья с крон -
невозвратимо. И слова звучали
уже во тьме отмщения за нами:
так сводит губы сомкнутые - стон...
И имя, что древляне восклицали -
нелепость, ибо не было имён
возмездию, пока его руками
вливалась в чаши с кровью и огнём
вся боль души, бушующая в нём,
столь безгранично - не хватало края!
Мы припадаем, мы безумье пьём,
а ужас - торжествует над телами,
как опытный наездник - над конём...

... Сочился свет из слюдяных окон
и осенял тоскою и печалью,
похожими на крылья за плечами -
русоволосой головы наклон,
и пламя под ресницами-лучами...
- Порою победитель побеждён.
Во вдовьем одиночестве, ночами,
я слышу крики, вижу - кто кричали...
Идут они. Им двери нипочём.
И заслоняют каменный проём -
покрывшимися копотью свечами...

И кажется: замкнулся круг времён.


Светлана Барышева