Всё началось не здесь, не на служебке и даже не с букетов жёлтых цветов. Ими закончится мой рассказ, но не история. История останется жить. Я надеюсь.

Всё началось и не с книги Вероники Долиной, а она каким-то совершенно невероятным образом стала частью целой цепи рассуждений, к которым привёл меня обмен книгами по сети Интернет. Сайт называется БукРивер, на нём можно найти старые редкие книги или просто те, на которые не хочется тратить деньги. За них можно отдать то, что уже не читаешь, что было куплено по ошибке или просто на один раз, но не для библиотеки. На этом сайте можно обмениваться книгами, продавать что-то или дарить за «спасибо». И там я наткнулась на помятый ветхозаветный сборник стихов Долиной аж 89-ого года. Мне тогда было… Остановимся на том, что я тогда уже была:) Сговорились быстро: хозяйка книжки мечтала избавиться от старой пыльной макулатуры, а я мечтала, чтобы кто-нибудь избавил меня от бездарного Олега Роя, когда-то давно купленного мной по глупости. Я уже и приплатить готова была, только заберите. За 5 минут до назначенной встречи передоговорились на 2 часа позже – были проблемы со связью. И я, без сна после 12-часовой ночной смены, предвкушая очередную бессонную ночь на книжном складе, поплелась топить свою печаль в стакане. После 2-ух стаканов пива и безвкусного китайского риса в кафе вошла сухенькая старушечка с тремя букетами дешёвых цветов, и стала предлагать их поочерёдно каждому столу. Все отказывались, но старушка показалась мне такой жалкой, такой немощной, она так умело заглядывала мне в глаза, что я, не особо сопротивляясь, купила у неё цветы. Букеты были самые дешёвые, а купила я их, конечно, по цене высоких свежесрезанных роз. Отдала тысячу – всё, что у меня было с собой (да и вообще. Я хранила эту тыщу до конца месяца на еду). Но три букета дама отдавать отказалась (хотя по цене всё выходило верно) и попросила ещё денег. Долго она стояла около меня, неторопливо уговаривая отдать всё, что имеется в потайных карманах. Но в карманах было пусто, и я уже стала жалеть, что вообще беру цветы, раз такая наглость. Взяла 2 букета, старушка стала говорить, что сдачи у неё нет (и никогда не было!), я махнула рукой, отказалась от сдачи и ушла, прихватив 2 жёлтых букета цветов.

Вышла на любимую улицу, и сердце моё заныло… В воздухе стоял запах лета. Я дошла до театра, увидела разгромленное в строительном ремонте здание, и мне стало не по себе. Куда я дену эти цветы, если сейчас никто ничего не играет? Некому даже передать на служебку. А зачем они мне? Походила туда-сюда, и потом пошла нарезать круги около той самой служебки, с которой ох как много связано. Хорошего и не очень. Но это жизнь! Как заклинание, в моей голове повторялась снова и снова одна и та же фраза: «Выйди, выйди, выйди оттуда прямо сейчас… Выйди, я так хочу тебя видеть. Любого из вас! Ну пусть кто-нибудь случайно окажется в театре, пройдёт мимо, случайно зайдёт забрать вещи, сходить в туалет – хоть что-то! Пусть хоть кто-нибудь окажется сейчас здесь, и я буду счастлива!». Но никто не выходил и не входил, а я всё ходила и ходила, надеясь на ЧУДО. Моя начальница любила говорить, что мысль материальна. Чушь, в моей жизни совпадений никогда не было. Я так много сил приложила к тому, чего хочу больше всего на свете, и убедилась – всё самое лучшее, что было у меня на жизненном пути, я сотворила собственными руками. Мне не помогали, а вот мешали часто. И совпадения – плод моих трудов. Ничего не далось легко, а ведь так хотелось… Как у других: встретились глазами и сразу всё поняли. Я вот встретилась и поняла. Но одна. Поэтому совпадение нужно создать самой, ведь не может же быть, чтобы природа наделила меня творческим талантом просто так. Ведь должна же я додумать, домыслить, дойти. САМА. Потому что никто не поможет. Если не будут мешать – уже большой праздник.

Как же мне нужен был в тот момент хоть кто-то! Любой части театра я была бы в тот момент рада. Но, к сожалению, я так никого и не увидела. Туминас уехал к себе книжки читать, а другие отдыхают от суеты. Отдых за книжками – нет, не моё( А цветы остались лежать у служебки. Они предназначены не живым, нет, те всё ещё получат, если заслужат. Один букет тебе, Лёша, я помню о тебе каждый день, не сомневайся. И Вам, Михаил Александрович, я помню Вас не актёром, но человеком. Много лет назад, спектакль «Без вины виноватые», безбожно красивая Лида Вележева плачет в метре от меня. Это просто чудо, невероятно, невообразимо. Эта красота не человека, а художественного образа, пленила меня на долгие годы, я и сейчас, видя актрису в филигранном исполнении своей роли в «Пристани», уже далеко не «заслуженного», а вполне себе «народного» уровня, я вспоминаю трогательную Отрадину с девичьим хвостиком, завязанным шёлковой лентой. А потом была Борисова, скачущая по лестнице на каблуках, и сухенький чуть сгорбленный старичок, опирающийся на палочку. Он сидел рядом со мной и смотрел спектакль. И не было у меня в тот момент ни благоговения перед великой звездой, ни священного трепета. Этот маленький человек с палочкой никак не ассоциировался у меня со своими экранными героями – образцами мужественности, тем, какой должен быть любой мужчина. Я сидела рядом с Ульяновым, и мне в тот момент казалось, что сейчас, в эти самые минуты, пока он рядом, со мной ничего плохого случиться не может. Просто не может. И всё. Такого чувства абсолютной защищённости у меня больше никогда в жизни не было.

Прошли годы, и я стою в метро, меняюсь книжками. Прощаюсь и уже бегу в вагон, чтобы поскорее приехать на работу. Пытаюсь убрать вожделенную книжицу в сумку, но почти сразу достаю её обратно, открываю, начинаю листать… И самое первое стихотворение, которое я прочла в этой книге, дало мне понять, что всё не зря. На самом деле любой опыт – это опыт. Плохой или хороший – какая разница. Мы учимся жить всю жизнь, и даже под конец наших дней мы не готовы сказать, что знаем о жизни хотя бы что-то. И эта тысяча тоже была не зря. Да чёрт с ней, я ещё много таких заработаю – молодая, здоровая, у меня всё впереди. И всё обязательно будет. Надо только много работать. Очень много. Просто так ничего не даётся. И я рада, что за всё надо платить. Потому что полученное даром вряд ли стоит дорого. Как и подаренные конфеты редко бывают вкусными.

А вот и стихотворение. То самое… И как она угадала? В 89-ом году?

Помилуй, Боже, стариков,

Их головы и руки!

Мне слышен стук их башмаков

На мостовых разлуки.

Помилуй, Боже, стариков,

Их шавок, Васек, мосек...

Пучок петрушки, и морковь,

И дырочки авосек.

Прости им злые языки

И слабые сосуды,

И звук разбитой на куски

Фарфоровой посуды.

И пожелтевшие листки

Забытого романа,

И золотые корешки

Мюссе и Мопассана.

Ветхи, как сами старики,

Немодны их одежды.

Их каблуки, их парики -

Как признаки надежды.

На них не ляжет пыль веков,

Они не из таковских.

Помилуй, Боже, стариков!

Помилуй, Боже, стариков...

Особенно - московских.

P.S. ... а ещё было тяжелейшее прощание с Лёшей, Алексеем, нашим родным Шамплатро. И мучительный выбор: поздравлять с днём рождения или не поздравлять. "Маскарад" и мучительные строчки Лермонтова, каждый эпизод, рождённый в муках, и невыплаканная боль, закопанная до времени поглубже. И мы с гигантским букетом алых роз у этой самой служебки: Лидия, Лидия... Спасибо Вам за мужество, спасибо Вам за спектакль ... и ... с днём рождения! И до сих пор не понятно, стоило ли приходить на прощание? Этот гроб стоит перед глазами всегда, а без него был бы только живой, всегда живой, ведь память - великая вещь. Память - самое чудотворная вещь на свете.

Жёлтые цветы - это вам, ребята.

Хильдесхайм – город-призрак. Один из маленьких городов-посёлков в Германии, в котором время как будто остановилось. Дома словно сошли с иллюстраций к сказкам Гофмана или Шарля Перро, улицы чистые, словно на них никогда не ступала нога человека. Проведёшь пальцем по тротуару – и на нём не остаётся грязи. Ни пылинки, ни соринки. Во дворах аккуратно, словно бутафория для съёмок фильма-сказки, сложены ровненькими рядами дрова, лужайки украшают стандартные фигурки гномиков или лягушек, продающихся в соседнем супермаркете, из неприкрытых гаражей выглядывают велосипеды, а по лужайкам, кажется, никто никогда не ходил – словно это не просто газон, а пластмассовая заготовка к какому-то спектаклю.

Город будто вымер много лет назад, идёшь по пустынным улицам, и не верится, что по ним когда-то ходило человеческое существо или пробегала собака. И только слегка колыхнувшая в чьём-то окне занавеска, нечаянно задетая слишком резвым ребёнком, напоминает о том, что сейчас, в 6 часов вечера, в эту самую минуту за каждой из этих стен кто-то ужинает, читает книгу или смотрит телевизор – существует тихо и незаметно, чтобы только не задеть, не нарушить многовековую тишину этих мёртвых улиц. Немецкая сельская жизнь – это, по сути, картинка из жизни Барби и Кэна. Дома – пластмассовые. Лица – застывшие гримасы. Полые куклы без внутреннего подогрева. И одиночество – навсегда.

И ты идёшь по этим холодным, пустым улицам, и думаешь о том, насколько неправильный, несовершенный, насколько безобразный твой собственный мир по сравнению с этими причёсанными домами и ровно поставленными на дорогах знаками. Вспоминаешь сломанные лыжи на балконе и неубранную с нового года ёлку – а на носу октябрь и можно уже не убирать. Вспоминаешь длинные очереди в УФМС, в поликлиники, давку в метро и от души посланную некрасивым, но очень понятным русским матом бабку, которая испачкала твой новый костюм плохо закрытым вареньем. И всё не так: на обложках журналов красивые лица с хорошей стоматологией сидят у камина, развешенного гирляндами и рождественскими носками, а у самого только стол, Галкин по ящику, селёдка, да салат оливье. И рюмка, чтоб было не так грустно оттого, что всё не так.

И эти нарядные пряничные домики – словно укор твоей неказистой русской жизни.

Я вспоминаю эти чистые улочки, высасывающую тишину, и думаю о том, какое счастье после чистого города-призрака, в котором не осталось людей, лишь картинки из журналов, не живущие, а существующие для нашего неблагополучия, вернуться в родную страну, где и грязь своя, родная, и люди не с телом, а с душой, как полагается в русском языке, и где чужая трава хоть и зеленее, но всё ж чужая, и слава Богу, что не суждено ей стать своей.

Описывая одну из книг Владимира Набокова, я наткнулась на такую фразу: "Предисловие автора к американскому изданию публикуется в переводе Геннадия Барабтарло с сохранением особенностей орфографии переводчика". Собственно, я допускаю некоторые орфографические вольности как художественный приём писателя (вспомним Тарантино!). Но вопрос: имеет ли право переводчик на такие вольности, если он, по сути, обязан максимально близко к тексту донести суть текста, не изменяя его своими творческими изысканиями. В конце концов, хочешь самовыразиться - пиши книги САМ. А не переводи чужое. А вы как думаете? Имеет ли право переводчик вносить коррективы в текст автора? Например, убирать мат?

 

В спектакле «Окаёмовы дни» героиня Костиковой/Урсуляк Машенька при знакомстве с Леонидом Борисовичем говорит о том, что целовать ей руку – значит унижать её как женщину. Что это пережитки прошлого, которые принижают её в глазах мужчины и общества.

 

В советское время идеалом женщины считалось мускулистое биологическое существо, которое по своим физиологическим показателям ничем не уступало мужчине. Настоящая женщина должна была таскать кирпичи, работать на заводе и, как бы между делом, вынашивать и рожать детей – дело, в общем-то, нехитрое, особенно учитывая, что это обстоятельство никак не делало их равными мужескому полу, к родам не приспособленному. На улицах и на заводах красовались стимулирующие плакаты с изображением громозких женщин, день и ночь трудящихся на благо Советского Союза.

 

Времена изменились, женщина перестала быть ломовой лошадью, плакаты сняли, а вместо них повесили бесконечные рекламные афиши косметических средств. Женщина из трактора превратилась в гламурную диву с идеальной кожей, волосами, ногтями, подтянутыми ягодицами, маникюром-педикюром, с идеально очерченными карандашом глазами, сияющим блеском для губ и обязательно в платье из тонкой материи, выгодной подчёркивающем все достоинства леди.

 

Бесконечные каталоги косметических средств пестрят разномастными средствами для того, чтобы убрать лишнее и прибавить недостающее. Гели, кремы, лосьоны, мази, масла… Для фольклорных блондинок кремА, а для искушённых гламурных дам модные эксфолианты и сыворотки.

 

Какой стал символ женщины из века XXI? Наверное, особенности жизни в нашей стране не позволят сделать окончательный вывод. Когда живёшь в столице, не видна жизнь страны во всех остальных городах, где женщины ещё толком не отошли от советских идеалов – проза жизни в мире с пособием на ребёнка в размере тысячи рублей. Женщина даже если и хочет быть красивой, ухоженной и подтянутой, но у неё на это нет ни времени, ни средств, ни мужчины, которому всё это можно продемонстрировать (иначе зачем всё это нужно?).

 

Однако модные каталоги не сдаются и прикладывают все силы для того, чтобы вытянуть из нищей страны как можно больше. Разноцветные мелованные страницы рассказывают о диковинных средствах, которыми якобы пользуется вся страна. И сразу начинаешь испытывать какой-то комплекс неполноценности. Что, мол, вот, все пользуются, а я нет. И даже не слышала о таком. Как так? Начинаешь покупать, пробовать, а потом возвращаешься к исходной точке. Сложно привыкнуть к новой жизни со всеми этими средствами, когда старая так притягательно проста.

 

Я листаю глянцевые страницы и удивляюсь, сколько всего в этом мире придумано только для того, чтобы я отдала свои деньги. Да я же, собственно, и не против отдать. Только целлюлита у меня нет, подтягивать кожу мне не нужно, волосы блестят просто потому что их помыли, пусть даже мылом. Ногти я не то, что не крашу, для меня их постричь раз в месяц – уже проблема. За ногами я не ухаживаю, только мою. По мне, так они и после мытья выглядят вполне обыкновенно – как ноги, не испорченные временем и неудобной обувью. Вполне можно любоваться. Кожа, может, и проблемная, только кремы и маски ей не помогут – ей просто не хватает любви и отсутствия ежемесячных проблем. Пена для ванны, сахар, масла – куда всё это, если ванну я принимаю раз в год и то с трудом, потому что для меня это тяжкий труд, душа более чем достаточно. Лосьоны и кремы для тела – боже мой, какой ответственной надо быть, чтобы каждый день всё это наносить, не забывать. А тело ведь такое большое! Скрабы, тоники, молочко… Раньше я думала, что молоко только пьют! Как быстро меняется жизнь.

 

Из всех этих толстенных каталогов мне нужно только моющее средство для лица, чтобы смывало сразу всё – от туши до блеска для губ и крема, если он случайно оказался на моём лице. Я так и не смогла привыкнуть к тому, что лицо надо чем-то мазать. Запах крема раздражает меня безумно! После мытья тело пахнет гелями, дезодорантами – уймой всего. Зачем ещё поливать себя туалетной водой – для меня загадка. По-моему, запах чистого свежего тела – это самый приятный аромат из всех. А красота может быть только естественной. А бывает ещё какая-то?

 

И всё-таки эти каталоги из года в год заставляют меня испытывать комплекс. Мерзкое чувство, которое эти самые фирмы, на мой взгляд, не имеют морального права вызывать. Чувствую себя страшно недалёкой, видя картинки с девичьими лицами, красота которых имеет природное происхождение, но уж никак не Эйвоновское.

 

Хочется быть поближе к народу, вот мы и ищем этот народ в каталогах. А люди среди нас, а не там, в рекламе.

 

До определённого времени практически все мужчины, с которыми я общалась, целовали мне руку при знакомстве. Это так прочно въелось в моё сознание, что когда я выросла и стала общаться с мужчинами, которые просто пожимали мне руку, первое время у меня это вызывало дискомфорт или даже неприязнь. Со временем я привыкла, но ощущение чего-то неправильного, искусственного в пожатии руки осталось. Может, это и глупо, ведь мужчина пожимает руку равному себе, а значит, причисляет и меня к своему кругу. Однако я никогда не была сторонницей радикального феминизма (взвалила на себя бревно и тащи как мужик), и мне бы хотелось, чтобы мой мужской круг общения воспринимал меня не столько равной, сколько особой, требующей более бережного ухода и заботы. Ведь своему товарищу вы вряд ли уступите место в метро или откроете перед ним дверь. Мужчина вряд ли автоматически встанет со стула, если в комнату войдёт другой мужчина. И если женщина замужем за мужчиной, который вполне способен её содержать, так ли обязательно ей работать? А уют, пища, стирка, простое семейные радости для любимого – это разве не работа?

 

Мир изменился. В лучшую или в худшую сторону – давайте оставим этот вопрос политикам и философам. Современная женщина имеет больше возможности быть разной. По крайней мере, по сравнению с женщиной, какой она была век назад. Мы можем себе позволить быть феминистками, шовинистами, гетеросексуалами, домохозяйками, лесбиянками – всё то, что может сделать нас счастливее, чем можно забить свой мозг в часы досуга. Наверное, мы стали чуть счастливее от возможности выбора. Однако такое многообразие интересов, которыми можно было бы занять своё свободное время, очень многие из нас сужают до изучения тех самых толстенных каталогов лучшей жизни, в которой он и она счастливы, а мы почему-то решили, что из-за правильного макияжа губ. Может, потому что в глубине души всем нам хочется, чтоб все наши проблемы сводились только к неудачно подобранному тональному крему.

Как же я устала.

Просто смертельно.

Я не могу выспаться, хотя сплю столько, сколько сама захочу. На работе мне разрешается всё.

Я не получаю удовольствие от процесса жизнедеятельности: вся еда безвкусна, театр скушен, фотографировать не хочется.

Я не устала только плакать, и делаю это часто и с удовольствием. Какой-то мазохизм, когда сидишь на складе и рыдаешь по углам, чтоб не увидели. А после - механический труд и пережёвывание одних и тех же мыслей. Каждую минуту я думаю об одном и том же, и не хочу думать ни о чём другом.

Психологическая пытка - нежелание выбраться из капкана безнадёжности. Почти мазохизм.

И никто мне не может помочь. Или не хочет.

Мне так надоело обсуждать одно и тоже! Так надоело... Я всё равно ни к чему не приду.

Может, у меня просто нет гордости? Может, её никогда и не было.

А если "его" не будет, то что у меня останется? Мой склад и куча грязных вонючих парней, не умеющих грамотно составить даже пары приличных фраз? Куча людей неграмотных, некультурных, низменных. И несколько одиноких женщин, которые тоже не видят никаких перспектив.

И дальше обсуждать тяжёлую женскую долю с такими же неудачницами? Разве неудачники могут чем-то помочь?

А счастливым людям недосуг обсуждать мои проблемы - у них любовь, семья и дети, о которых я всё ещё только лишь мечтаю без каких-либо перспектив.

Так что либо с призраком без перспектив, либо совсем одна и тоже без перспектив.

Издательство "Азбука", как всегда, делает деньги из воздуха. Всегда ненавидела эту контору, но что поделаешь - регулярно закупаюсь именно у них. Выбора особо нет: в нашей стране при покупке любимых книг всегда приходится выбирать между качеством, ценой и здравым смыслом. Всё вместе хорошо не бывает. В очередной раз решили сделать новую серию триллеров. Конечно, Гранже попал под раздачу - мне всегда "везёт". Вместо моей любимой оранжевой серии, где обложки были цвета вырви глаз, но цена книги всегда приятно радовала, теперь все новые романы выпускаются с рифлёной суперобложкой и с невнятными фотографиями на обложке. Я всегда была против любых фотографических изображений на книгах. Ассоциации при прочтении должны быть естественными, а не навеянными бледной Голливудщиной с идеальным макияжем. Конечно, рифлёная суперобложка возбуждает читательский интерес. Теперь книги издаются в приглушённых тонах, они приятны на ощупь, но и стоят теперь ВДВОЕ дороже. Переизданы ВСЕ романы Жана-Кристофа, и теперь все новые будут выходить только в этой серии. Мало мне было "Мизерере" с кричащим мальчиком на обложке... То есть новичкам повезло - они могут сразу купить все книги серии, и на их книжной полке будут красоваться гармонично подобранные друг к другу корешки. Старой гвардии вроде меня придётся иметь в своей коллекции разномастные издания, потому что перекупать всё то же самое - глупость в высшей степени. Во-первых, не хочу обогащать и без того уже неприлично богатое издательство. Во-вторых, книги из оранжевой серии у меня с именным автографом автора - ДА, САМОГО ЖАНА-КРИСТОФА ГРАНЖЕ. Он не только великолепный писатель в жанре триллера, но ещё и необыкновенно привлекательный мужчина. "Азбука", гори в аду...

Впечатления от Таганки неоднозначные.

С одной стороны, сильнейшие работы Любимова, которые обсуждало и над которыми спорило не одно поколение театралов. Современные, яркие, во многом провокационные, но невероятно точные, объективно отражающие мир человека в 21-ом веке. Мир человека разного возраста и социального положения. Многослойные постановки, в каждой из которых актёр играет сразу несколько ролей - персонажа и себя как актёра, исполняющего роль. Театр Любимова - это прежде всего единый живой организм без выпадающих кусков, без фальши. Меня, честно говоря, сильно потрясло то, насколько глубоко человек ТАКОГО ВОЗРАСТА понимает внутренний мир современного подростка. Юрий Любимов - настоящий Творец. Такие люди не стареют.

С другой стороны, театр представляет собой мавзолей для одного покойника - Владимира Высоцкого. Практически все стены театра - мемориал для одного актёра. Словно других там никогда и не играло. Другие не собирали залы, не отдавали жизнь театру, не трудились из последних сил, не работали для зрителя, другие никогда не умирали в этом театре. Один только Высоцкий, словно Ленин, двигал всю русскую культуру вперёд. Остальные актёрские портреты вынуждены кучковаться на маленькой территории все вместе. Среди них, как в муравейнике, сложно найти кого-то конкретного, приходится сильно напрягать глаза, искать. Фотографии выполнены в тёмных тонах - попробуй найди того, кто тебе нужен.

Вообще время в театре как будто остановилось где-то там - в СССР. Зал требует капитального ремонта, в туалете забавный метод слива и не везде закрываются двери, интерьер выполнен в коричневых тонах, которые раньше были особенно популярны в больших квартирах - "Не дома - гроба!" (как у Горького). Только похоронить осталось. В то же время на втором этаже очаровательная столовая. Хотя столовой это место называть не хочется, уж очень там уютно и светло. Приличное кафе с демократичными ценами и очаровательными столиками с цветочками на каждом. Похоже на провинциальные кафешки, всё очень культурно, даже сахар в сахарнице со щипцами. Единственное, что портит картину - шарики, повешенные на искусственные цветы в кадках, чтобы оживить обстановку. Мы всё-таки не в цирке! Не надо ничего оживлять.

На втором этаже в маленьком зале большое зеркало и ЧАСЫ! Очень нужная вещь в каждом театре. Только повесить их додумались лишь в Театре на Таганке. Часы есть и на первом этаже. Это очень удобно, когда хочется выпить кофе или чай, но боишься опоздать на спектакль.

Обслуживающий персонал - только молодняк. Так странно, когда среди советского интерьера тебя обслуживают современные студенты в передничках. Милые, но довольно пустоголовые. Долго на чём-то сосредоточиться они не в состоянии, поэтому могут помочь не сразу. Но будут стараться - это главное.

Порадовало наличие гастрольных афиш - впервые такое вижу в столичном театре. Молодцы!
А сразу после входа есть ПАНДУС!

В целом, я готова согласиться с тем, что театральная касса капитально разворована. Поэтому, конечно, таганковцы дали маху, когда второй раз позвали Любимова к себе. Но это их дело. Им работать под его началом.
После смерти Золотухина в театре появилось много афиш с его работами - конечно, это приятно. Но что теперь станет с театром без него - большой вопрос.

Другие московские театры уже решили проблему кадров - стали нанимать литовских "гастарбайтеров". Как показывает опыт театра Вахтангова и Маяковки, вполне успешное начинание. Недёшево, но сердито:)))

Труппе Театра на Таганке мне хочется пожелать терпения. Это им сейчас нужнее всего.

P.S. На фотках можно увидеть меня))

Фотки: http://vk.com/album274652_173590771

 

"Тетрадь смерти" всё-таки запретили. Одну из масштабнейших философских эпопей современности. Бриллиант в мире манги.

Вот, значит, как. Из-за больного ребёнка с расшатанной психикой мы теперь будем запрещать всю мировую литературу. Давайте избавимся от Гоголя с его депрессивной бесовщиной, от Толстого с его нереальными объёмами воды, от прочтения которых мысли о суициде вполне оправданы, от Достоевского, который за долги проебал мозг многим поколениям, от Пушкина и Лермонтова, которые пишут о любви, которую многие из нас никогда не испытают (обман - чем не повод для суицида?).
Давайте запретим музыку, которая мешает нам работать, художников, которые развращают наши мысли голыми натурами, театры, которые отвлекают нас от главного - от строительства нового светлого мира.
Идеального тоталитарного общества прямо по Оруэллу.

АСТАХОВ - мудак. Подлая мерзкая тварь, путинский клон.

_____________
Популярный японский комикс-сериал «Тетрадь смерти», не дожидаясь результатов экспертизы, потребовал у руководства региона детский омбудсмен Павел Астахов.

Правительство Свердловской области изымет из продажи манга-сериал «Тетрадь смерти», не дожидаясь, пока будут озвучены результаты профессиональной экспертизы, проводимой по этому изданию. Проблемы с комиксами, выпущенными компанией ComixArt совместно с «Эксмо» начались в марте нынешнего года, после того, как одну из книг нашли в комнате совершившей суицид школьницы. Общественная организация Уральский родительский комитет (УРК) тут же заявила, что именно данное издание стало причиной смерти Юлии Макаровой. Комиксы отправили на экспертизу, екатеринбургской прокуратурой было заведено уголовное дело о доведении до самоубийства.

Но во время недавнего визита в Свердловскую область детского омбудсмена Павла Астахова, чиновник потребовал у руководства региона запретить продажу «Тетради смерти» вне зависимости от результатов экспертизы. Областное правительство согласилось с уполномоченным по правам ребенка.

Представители фонда УРК заявили: «На совещании у заместителя председателя правительства Свердловской области Владимира Власова с председателями территориальных комиссий по делам несовершеннолетних и защите их прав было озвучено распоряжение в кратчайшие сроки провести рейды по выявлению торговых точек, в которых находятся в свободной продаже японские комиксы «Тетрадь смерти». Таким образом, правительство Свердловской области приняло решение на уровне министерств запретить продажу данной литературы и подобной ей для защиты детей от психотравмирующей информации».
________________
pro-books.ru

Время к ужину, на кухне полно народу. В нашей коммуналке живут сорок восемь честных советских граждан. На всех - одна кухня и одна уборная. Здесь все равны, одна большая счастливая семья, секретов - ни у кого. Все знают, кто когда встаёт, кто что ест и кто что сказал у себя в комнате. Перегородки тонкие, а иногда даже до потолка не доходят. А в одной комнате сразу две семьи живут. Они там очень умно придумали - разделили комнату полками, а на них, чтобы друг на друга не смотреть, книжки толстые про Сталина поставили.

Товарищ Сталин сказал, что такая коллективная жизнь помогает чувствовать себя коммунистическим "МЫ", а не капиталистическим "Я". Мы все с ним согласны. И по утрам часто поём революционные песни, дожидаясь своей очереди в уборную.

(отрывок из книги Евгения Ельчина =Сталинский нос=)

ДРУГИ МОИ!!! Кто ещё не в теме. Ещё раз хочу напомнить, что звонить мне бессмысленно, если вашего телефона нет в моей телефонной книжке. А то потом обижаться будете. Телефон выключен всегда! Даже вибровызов, он меня бесит))) Меня вообще все звуки бесят, поэтому я ими не пользуюсь. Максимум - могу ответить, если увижу звонок на экране, но это редкость. Пишите смс. Звоните, если знаете, что у меня есть ваш номер. Я перезваниваю ТОЛЬКО на знакомые номера. Для всех остальных - только СМС. Дикая я совсем, не отвечаю незнакомцам, боюсь людей и не даю свой номер в объявлениях о купле-продаже. Вот так вот.

И создала природа нового Аполлона!!

Боже, с ума можно сойти от такой красоты. И эта же самая природа создала Валуева...

ДОСТУП К ТЕЛУ

 

Я совершенно точно знаю, что я сегодня не спала. Ни единого мгновенья не провела я в забытьи, отчётливо помня каждую проведённую в ночной тиши минуту. Длинная ночь мучительно долгого томления, когда мысли особенно громки, и кажется, что каждый ночной призрак, посетивший меня, слышит их и смеётся над простодушными девичьими секретами.

Мои мысли чисты, наивны и просты для понимания каждому, кто когда-либо томился тем, что не имеет смысла. Чувство иррациональное, глупое, мешающее дышать и свободно мыслить, оно, тем не менее, на протяжении всей человеческой истории созидало и разрушало.

Зачем Вы нарушили мой покой? Зачем посетили мои мысли, разрушив мой рай, который любовно создавался на протяжении долгих лет. Зачем украли мой сон, бесцеремонно вторгшись в мои мысли, которые должны принадлежать только мне одной. Вы украли то, на что не имели права. И теперь я проживаю минуты, часы и дни в ожидании одного только взгляда украдкой, одной только счастливой минуты, когда я смогу увидеть Вас, услышать, почувствовать биение сердца, коснуться Вашей руки. Чтобы потом новые минуты, часы и дни провести без сна в ожидании новой встречи и случайного касания, которое заставит меня плакать и смеяться.

Я томлюсь в ожидании и в слепой надежде почувствовать на себе тот взгляд, ради которого объявлялись войны и создавались дивные дворцы. Оно рождает самые прекрасные стихи и убивает судьбы. Оно облагораживает одних и бездушно калечит других. Оно превращает чудовищ в людей, а людей делает животными.

Как мало нужно мне для того, чтобы вздохнуть полной грудью – одно лишь касание, один взгляд, одно только слово. Лишь только увидеть Вас. Снова.

Я так давно не спала. Как будто прошла тысяча лет, и я уже не та, и мир стал другим.

Я совершенно точно знаю, что я сегодня не спала.

Многие вещи вообще не должны быть регламентированы никакими законами. Например, никак, буквально никак не должно государство защищать чувства верующих. Я исхожу из того, что Бог всемогущ и, если бы хотел защитить чувства верующих, послал бы легион ангелов с огненными мечами, каковые ангелы надавали бы в торец равно кощунникам и священникам, сшибающим народ дорогими автомобилями.

Читать дальше:
http://www.snob.ru/selected/entry/59597

Наконец-то посмотрела "Железную леди". Жаль, что про Маргарет Тэтчер - одну из значительных фигур в мировой истории - взялся снимать фильм такой слабый режиссёр как Филлида Ллойд.
Человек не удосужился даже поверхностно изучить исторические события, определившие жизненный путь персонажа, про которого снимался фильм, построить причинно-следственные связи. Достаточно было в очередной раз рассказать миру о том, что старость - это тяжело, больно, страшно и одиноко. Только фильмом про старость обычного человека уже никого не удивишь. А вот Тэтчер сделала кассовые сборы и мировую известность.

Мерил Стрип даже не пыталась быть похожей на свою героиню, сделав акцент на общечеловеческих переживаниях, понятных каждому. Эти переживания - плод воображения режиссёра, потому что то, что на самом деле творилось в голове у "железной леди", неизвестно никому.
Однако причина переживаний так и осталось тайной за семью печатями. Череда бесконечных рассуждений о какой-то борьбе, всунутые тут и там афоризмы для разрядки атмосферы, ряд мужских ботиночек и аккуратненькие женские лодочки, женские ручки с перстнями среди ряда мужских - симпатичная зарисовка на тему непохожести на других, популярная среди подростков, балующихся клипмейкерством.

Как женщина пробила себе дорогу в мир, казалось бы, на века забронированный для исключительно мужского общества? Об этом ни слова. Как она поступила в институт? Как она его закончила? Как она попала в политику? И главное - как она вообще смогла стать премьер-министром? Всё это показалось Ллойд глупыми и незначительными деталями, которые фильму не нужны.
Автор считает, что персонажу драмы достаточно сказать зрителям, что он страдает, чтобы зритель сразу начал сопереживать.

Какой она была в семье? Какие отношения у неё были с мужем и детьми? Чего конкретно она лишилась из-за своей политической карьеры? Как женщина с двумя детьми между стиркой, готовкой и уборкой нашла время, чтобы стать первым лицом страны?
Незначительные мелочи. Главное - красивые ботинки, шикарная дорога, устланная лепестками роз, и тень роскошного профиля Мерил Стрип.
Последнее меня покорило.

Это грустно, когда гениальная актриса снимается в плохом кино. Впрочем, после рекламных плакатов с надписями "А тому ли я дала?" зрителя уже ничем не удивишь.

IX-ый фестиваль "Твой шанс" в Театральном центре На Страстном будет проходить с 12-ого по 26-ое мая. За это время театральные студенты России и Европы покажут на сцене работы, на которые возлагают свои самые большие надежды. От Щуки Любимцев и его ребят покажут спектакль "Бег", про который я уже писала.

Мне больше всего хочется увидеть Достоевского на итальянском, работу курса Мирзоева (если получится), самарцев, Булгакова в исполнении щепкинцев (Евгения Дмитриева!!!) и, конечно, швейцарского "Гамлета". Немцы - как получится. Вообще-то всё хочется, но невозможно объять необъятное.

Не люблю работать с центром На Страстном, потому что они сильно не любят меня - загоняют на балкон на съёмку (где съёмка запрещена). Мой портал у них не котируется. А зря! Если так и дальше дело пойдёт, я не буду с ними работать. В конце концов, я делаю им рекламу.

В общем, загорелась я сильно. Если будет аккредитация, май у меня станет вполне культурным месяцем. И, я надеюсь, с точки зрения фотографии весьма плодотворным.

А насчёт статей - покажет время. Писать я сейчас не могу. По понятным причинам. И я ещё театру САД 2 статьи задолжала... Когда будет возможность, я обязательно долг верну и с процентами. Но для этого должны произойти некоторые вещи. И они зависят не только от меня.

А пока жду новостей из "Страстного"...

_____________

ИВАНОВ!!!! Ну поставьте Вы, наконец, "Отцов и детей"!!!
Дайте людям пищу для ума.
И отдайте Базарова Бельдияну. Он, правда, с ролью не справится, это совершенно точно. Зато будет очень интересно. Узкоглазый такой иностранец Базаров. Мерзкая изворотливая тварь. Чем-то похож на Шигалёва, только поумнее будет.
Дайте нам Тургенева, он нужен нам, как воздух, раз уж Любимов вырезал почти всего Карррррррррмазинова. Ах, как жаль, что я картавлю...

Интересно, ты знаешь, какого цвета у тебя глаза? Они коричневые.

А ты знаешь, что это обозначает? А это значит, что у тебя коричневые глаза. И больше ничего. Не надо искать скрытый смысл там, где его нет.

У нас фамилии и отчества начинаются на одну и ту же букву, и это означает, что у нас на 2/3 одинаковые инициалы. И это тоже очень мило и бессмысленно. Букв в русском алфавите страшно много, целых 33, но мы умудрились в этом массиве столкнуться дважды. И 33 - это столько, сколько ЕМУ сейчас, и именно столько сантиметров нас разделяет. Каких-то 33 сантиметра. Табуретку купить - и мы совсем равны.

А ещё у каждого из нас две руки и две ноги, в этом так же много смысла.

Номер моей новой квартиры получается, если из 10-ти поочерёдно вычесть цифры из номера моей старой. И это значит, что цифр у нас очень мало, так мало, что они постоянно наталкиваются друг на друга, пересекаются, заставляют видеть призраков, сводят с ума, увлекают в мир бессмысленности, делающий жизнь ярче, красочнее, эффектнее. Становится интереснее жить, потому что знаки добавляют в будничную палитру новые неповторимые оттенки.

33 - одинаковые цифры, ничего не обозначающие. Как и барабанные палочки - 11 - дата моего рождения. 11 мая нам на двоих будет 60 лет. Целых полтора месяца у нас будет юбилей, а потом число опять будет некрасивым, неровным, неинтересным.

Но если ты захочешь, милый, то без всяких чисел сможешь сделать жизнь чуть светлее и ярче. Добавить новых красок. Для этого не нужно быть эзотериком.

Просто прекращай быть ИДИОТОМ!!!

Иногда такое бывает. Случается что-то настолько иррациональное, что сомневаешься в своём психическом здоровье. Говоришь себе без конца, что такого просто не может быть. ТАК НЕ БЫВАЕТ!! А потом бум! И это происходит. А перед этим кажется, что такое может быть только в американском кино. Развлекалово такое, зрелище, экшен, исключительно потехи ради.

И это так странно, когда стандартный шаблон вдруг сходит с белой простыни, приобретает объём, форму и вторгается в твоё естество, насилуя душу снова и снова без презерватива. И тогда на свет может появиться что-то совершенно новое, какой-то новый продукт жизнедеятельности ЦНС, оказавшейся столь беззащитной перед лицом злодея, причинившего боль. Аборт в данном случае полностью исключён, потому что устранить метафизическую единицу нельзя хирургическим путём. Она прорастает в тебя, растворяется в твоей сущности, и жить тебе потом с ней всю оставшуюся жизнь. Воспитывать, кормить, учить и пытаться подчинить своей воле.

И вот теперь я стою перед лицом проблемы в пижаме и с бейсбольной битой. Пытаюсь обороняться. А в руках, как в "Догме", вдруг оказывается свежая рыба. И перед проблемой я теперь совсем нагая. И что мне делать, я не знаю.

 

Слава – вещь странная и противоречивая. В наше время она достигается совсем не теми путями, какие, по идее, должны бы привести к успеху.

Сейчас намного проще зайти в церковь, раздеться и спеть какую-нибудь хуйню, чем поставить хороший, сильный спектакль или написать достойную книгу. Кому нужна твоя книга, если легче обсуждать тех, кто в очередной раз доказал на контрасте твою нормальность? А нормальны ли вы, если вас тянет обсуждать низменное?

Вот когда я принесла своему благоверному пакет сухариков, он, помнится, бегал по театру и всем рассказывал, что ему фанатка подарила сухари. И все обсуждали. Ура, вот она слава, меня все знают! А вот о моей философской зарисовке на тему русского театра, в основе которой, на самом деле, лежит рассуждение о ценности малых форм и спорной незыблемости сущего, об этой вещи никто не говорит. Потому что это сложно. Ведь я сделала, на мой взгляд, полноценное художественное произведение: визуализация и текст. Как и положено. Пусть коряво, но мне нравится. Я не обязана быть гением. Может и кажется по началу, что речь там шла только о «Дяде Ване», Туминасе и смешных недоразумениях. Но, на самом деле, я хотела обратить внимание людей на мелочи, которые в обычной жизни мы не замечаем, проходим мимо, упускаем. Потому что иногда случается так, что самая незначительная деталь, какой-то мелкий винтик, выпавший из системы, может разрушить, казалось бы, незыблемое.

А хотите славы – писайте в мусорки на автобусных остановках. Так оно вернее будет.

Фильму "Клад" уже 10 лет. И он, в общем-то, не отличается высокохудожественностью или оригинальностью сюжетной линии. Обычный такой детский фильм про мальчика-неудачника с тупым выражением лица, который в конце фильма становится всеобщим любимцем. Из политкорректности его будут окружать дети всех цветов радуги, роста и веса, которые будут стараться превратить его жизнь в кошмар. Ну а под конец все становятся добрыми и честными. В общем, стандартный такой фильм.

А вот причина, по которой я этот фильм скачала и посмотрела - бесподобная рыжулька Сигурни в роли злодейки. Постарела, сморщилась, но обаятельная до безобразия. Рыжий цвет и веснушки ей безумно идут, а ещё у неё идеальная фигура и девичья косичка))) Вот такая вот женщина за 50 (ну, в то время). Ровесница Мерил Стрип, между прочим.

Подумать только, "Клад" вышел через 2 года после "Сердцеедок".
Вот так вот.

Как толстенький Лоуренс, похрустывая свежим офсетом, жалуется на боль в корешке. Его придавил Макс Фрай, а также практическое руководство по вязанию и основы декупажа. Эти книги популярнее, поэтому на полках они лежат ближе и удобнее для сборщиков. Лоуренс знает: ему суждено оказаться в чьей-то книжной коллекции и до конца своих дней собирать пыль на книжной полке. Такие книги не читают, их собирают и ставят корешками вперёд на видное место для солидности. А вот и хиты последнего десятилетия: малышки в мягком переплёте весело щебечут о трудностях перевода. Газетный лист и малый вес делают тяжеловесную философию Кафки, заговоры и обереги на все случаи жизни, а также астрологические прогнозы самой популярной литературой для любителей почитать в метро. На нашем складе новый писк сезона: громадная поставка Роулинг по нескромным ценам разлетается в момент, стоит только посулить календарик в подарок. А новая фишка с ёдификацией порадует тех, кто ещё не забыл, сколько букв в русском алфавите. Популярная психология от скучающих одиночек особенно порадует домохозяек в перерывах между борщом и сериалом, а тоненькая «Жизнь» Де Мопассана поможет блеснуть интеллектом в компании, стоит только ввернуть пару заранее заученных фраз. Растущие в геометрической прогрессии фантастические романы порадуют разнообразием способов засрать человечество, и как новые Энди Дюфрейны, пройдя через сточные воды, оказываются очищенными от скверны. Стивен Кинг обрёл новое лицо, которое, конечно, сразу не понравилось поклонникам всего философско-ужасного: мало крови, много крови, мало сути, много сути. В общем, обложка опять не по фэн-шую. А любители работать руками найдут ещё тысячу способов потратить деньги на новые краски, лаки, картинки и кусочки бумаги с одной лишь целью: превратить ржавое ведро в неприлично дорогую вещь, которую выбросить жалко, а использовать по назначению всё так же нельзя. Поклонники мыловарения оторвутся на создании вонючего чистящего средства для себя и пятисот друзей. А школьники по-прежнему смогут учиться правильно ставить крестики в табличках для сдачи ЕГЭ. Анни Шмидт будет развлекать весёлыми похождениями Саши и Маши, Жюль Верн и Александр Дюма отправят в увлекательное путешествие в миры фантастики и прошлого, где всё кажется чище, светлее и прекраснее, чем сейчас, благодаря выбеленному офсету и красоте слога. Дмитрий Быков в очередной раз пройдётся катком по списанным столпам, детские писатели будут вновь изобретать велосипед, на сей раз с встроенным пылесосом на всякий пожарный, Арлекин вновь проштампует сотню рассказов о страсти, которую всем хочется, но почему-то никак не можется. В первых рядах по-прежнему американская любовная лирика, где простые предложения рассказывают о том, что и так все знают, а значит не надо напрягать перегруженный на работе мозг. По бокам сиротливо приткнётся научная литература для специалистов, нагромождённая текстами о том, как сделать жизнь лучше. Только она почему-то никому не помогает.
Универсальной по-прежнему остаётся домашнее консервирование. Литература, можно сказать, на все времена.
А Лоуренс так и не излечит свой больной корешок. Тяжко ему тут, душно, он ждёт своего хозяина со смирением, стойко выдерживая тяготы жизни от равнодушных кладовщиц, приёмщиков, жестоко швыряющих старца в дальний пыльный ящик, от упаковщиков, норовящих загнуть углы для того, чтобы всё влезло в прокрустово ложе коробки для заказа, а также от сборщиков, то и дело проливающих неплотно закрытый краситель для мыла на когда-то белоснежный обрез. Он выдержит всё, чтобы однажды придти в ваш дом и порадовать красивой обложкой и приятными белыми листами. Возможно, вы даже заглянете внутрь. И тогда, быть может, случится чудо.

В колонках играет - Фадель

 

Я очень не люблю актрису Энн Хэтэвэй, потому что считаю её бездарной. Однако у неё получаются красивые картинки и полторы эмоции – это всё, что необходимо Голливуду для громкого проекта.

Я не собиралась смотреть этот фильм, потому что он не привлекал меня вообще ничем. Но тут вдруг оказалось, что человек-стремянка умудрился озвучить сей проект, поэтому у меня в особо сопливые дни появилось желание хотя бы услышать это чудо. Смотреть на него в кино не хочу – мёртвая плёнка в делах любовных не помощник. Но дубляж услышать захотелось, к тому же в отзывах народ изошёл соплями по этому фильму, вот я и подумала: а вдруг понравится.

Не понравился практически ничем. Стандартный набор шаблонов, Энн Хэтэвэй, как и ожидалось, меняла платья-парики, но не выражение лица. Персонаж старел, толстел (почему-то платья делали её толстой, хотя с фигурой у актрисы всё нормально), обстригался, ходил по красивым улицам, временами немножко плакал. Финал был вполне предсказуем (а для поклонников «Русалки» с потрясающей Машей Шалаевой банален до невозможности), только седина у главного героя понравилась: очень некоторым мужчинам идут волосы, седеющие спереди. Выглядит красиво.

У Епишева «роль» со словами! И теперь я знаю, откуда у нас звёздная болезнь. Человека на титрах объявили на всю страну как третьего дублёра! Есть чем гордиться. Почти народный…

Честно говоря, зря он не занялся озвучкой. Либо не захотел, либо там своя мафия и не пускают. Если первое, то очень зря. Никакого позора, зато деньги. Причём хорошие. Голос нормальный, обычный подростковый, ничем не примечательный. Я бы никогда не узнала. Вполне нормально для любого стандартного персонажа.

Фильм, в общем, не хуже и не лучше других. Под ПМС вполне сойдёт, поплакать очень даже. А ещё в фильме замечательная Ромола Гарай. Правда, её преступно мало. Но всё-таки! А поклонники Хэтэвей вообще будут в восторге. Её там много, и она там очень Хэтэвей. Ну, вы поняли.

Приятного вечера!

Вот этого недотёпчика озвучивало моё чудо. Фотка с какого-то Яндекса.

А вот здесь Хэтэвей на Ланскую похожа. Только Ланская реально красивая, без складок по всему лицу.

 

Не могу и не хочу, не знаю, не умею, не люблю. Ребята, давайте жить дружно. Я обессилил в погоне за тем, что важно и дорого. Но что так далеко и недоступно. Я бьюсь головой о стену, чтобы добиться того, что у других выходит быстро, легко и красиво. Я хочу делать то, за что мне не будет стыдно. Но без того, от чего при случае стыдливо отводишь взгляд, я не могу делать то, что хорошо, правильно и нужно. Чтобы быть чистым, нужно испачкать руки. Звучит дико, но такова жизнь.

А вы, мыши, беззаботно бегаете вокруг, не имея никаких проблем. Вы закидываете меня арбузами, смеётесь, дразните. И всё это только от скуки. От той самой скуки, которую и мне хотелось бы однажды почувствовать. Когда много времени, не надо вставать по будильнику, когда можно расслабиться и позабыть о тысяче монстров в своей голове, грызущих меня изнутри, причём тоже от скуки. Вокруг меня десятки и сотни скучающих мышей, не знающих, чем занять свой досуг. Наша жизнь – как театр. Я ублажаю ваш разум, ваш слух, вашу душу, а вы в ответ развлекаетесь беготнёй, издевательствами, насилием и искренне недоумеваете, почему кот на сцене не танцует перед вами чечётку, ведь это же так весело!

Зачем вы приходите снова и снова? Зачем вы вновь желаете испытать силу моего духа на прочность? Цветы, любовные записки, признания в любви – спасибо за развлечение, усатое недоразумение. И всё это от кого? От тех, кто должен лежать у меня на тарелке, а не издеваться надо мной изо дня в день. Только в мультиках кот способен есть салат, запивая апельсиновым соком. В жизни я мечтаю о мясе, но в вашем мире мне предлагают только сыр. Как далеки вы сейчас от меня, хотя стоим мы так близко!

Как я хочу найти тот Озверин, который сделает меня тем, кем природа задумала меня изначально. Я хочу быть тем, кем я должен быть: хищником с правом убивать. Личностью с правом на собственное мнение, которое должно быть услышано. С правом питаться правильно. Но почему-то родился другим, и это делает меня бесконечно несчастным. Невозможность быть тем, кем являешься – это мука, потому что я кот лишь наполовину.

Вместо цветов и конфет, вместо писем и пустых слов, вместо глупой бессмысленной мишуры, мыши, мои любимые проказники, принесите мне мой Озверин. Таблетки счастья, которые вылечат меня от самого себя. Я стану тем, кем должен быть. И тогда берегитесь, мои трогательные несуразности. Бойтесь гнева моего. Ибо я всё скажу. И не только скажу. Я сделаю то, для чего создала меня природа. Я стану тем, кем являюсь. И тогда, возможно, мир изменится к лучшему.

Потому что кот не должен становиться мышью. Кот должен быть котом.

 

Дорогое бревно! Пишу тебе это письмо без какой-либо надежды на ответ, зная твой холодный, суровый и неприветливый нрав, твою молчаливость, но, главным образом, потому, что ты – всего лишь обычное бревно.

Я бережно храню в памяти нашу первую встречу. Тогда ты был ещё красивым стройным деревом, величаво смотревшим на меня с высоты своего огромного роста. Как будто это было вчера: я стою на опушке леса и как будто ищу ответ на вопрос, ещё не высказанный, не приобретший свою словесную оболочку, но уже яростно пробивавшийся из глубины моего естества. Я дышу свежим, вдохновенным воздухом русской природы, питающим мои изнурённые городскими выхлопами клетки. Со всех сторон на меня смотрят берёзки, осины и сосны, и тут вдруг я замечаю тебя, скромную липку, как будто случайно оказавшуюся среди всей этой лесной мафии. Как будто в змеином логове, тебя, худенькое и высокое деревцо, со всех сторон окружила могучая толстоствольная «братва в законе».

Тогда, в ту нашу первую встречу, я вдруг почувствовал себя посторонним на лоне природы, которую так нежно люблю. Как будто какая-то неведомая сила потащила меня прочь от тебя, от этого леса, шепча мне на ухо «Не приходите, пожалуйста, не приходите. Вам здесь не место».

Но человек без воздуха жить не может, так и я не смог жить без твоего стройного стана и молчаливого улыбчивого взгляда. Иногда поднимался ветер, и тогда словно вся природа кричала нам о невозможности этой любви. Мы такие разные: ты бездушное дерево, пристанище униженных и оскорблённых насекомых, птиц и белок, а я человек, пожираемый изнутри собственными мыслями, чувствами, ядом своей загрязнённой прошлой жизнью души.

Уже позже, когда я состарился, согнулся под тяжестью прожитых лет и выпавших на мою судьбу невзгод, а ты стала сухим бревном для растопки камина, я вдруг понял, как глупы и смешны были наши терзания. Ведь по сути: какой жуткой глупостью было размышлять о достоинствах и недостатках. Ты – высокая зелёная липа, каждый год отдающая свою великолепную шевелюру на растерзание осени и ветрам. Переживающая холодные, одинокие, заснеженные дни и ночи, дарящая людям тепло камина, разжигаемого твоими брёвнами, а также кислород. Я – обычный человек, тянущий лямку, думающий, мечтающий, ищущий возможность изменить мир к лучшему. Искренне верующий в светлое будущее, потому что по-другому быть не может.

Прошла целая жизнь с момента нашей встречи. Долгая, трудная, вечно невыспанная жизнь, растраченная по мелочам. И теперь наше светлое чувство воплотится в нашем ребёнке, которого я сделаю из всего, что от тебя осталось. Последнее полено для растопки печи. Он будет похож на тебя: такой же красивый, стройный и такой же деревянный, как ты сама.

А это письмо я отправлю в камин, туда же, куда ушло всё то, что от тебя осталось. Всё, кроме одного бревна. Того, который станет нашей надеждой на лучшую жизнь.

Я знаю, ты смотришь на меня с небес. Из рая для деревьев, для самых лучших из всех. Смотришь и молчишь, как молчала всегда, потому что у тебя нет рта, чтобы сказать самые главные слова. Но я их слышу всем телом. Влюблённым не нужны слова. Я и так всё понимаю и прощаю. Я уже стар. Я совсем скоро приду к тебе. Жди меня, моё милое дерево, моё бревно для растопки камина. Жди меня, мой ангел. Я скоро приду. Постараюсь не задерживаться…

Настроение сейчас - серп и молот

Сталинофильское

В стране, что как снегом завалена безвременьем, злом и тоской, — все чаще мне хочется Сталина. Вот я откровенный какой. России дорога тернистая уводит в разлад и распад. Не то чтобы стал сталинистом я — но ежели вправду хотят?! Куда как мила азиатина! Признайтесь, не прячьте глаза. Вернут Сталинград обязательно — все жители, кажется, за. Иначе выходит развалина, паденье ракет, воровство... Верните же Родине Сталина — она заслужила его! Разбудим Отечество выстрелом, устроим ему пароксизм, он нами действительно выстрадан, как Ленин сказал про марксизм. К чему говорить о свободе нам? Она разлетелась, как дым. С него начинается Родина — а также кончается им. Вам всем это сделалось ясно бы, решись вы смотреть без очков. Потребны не стерхи, а ястребы. Что делать, наш климат таков — замерзнет любая проталина, загадится всякий просвет... Верните товарища Сталина! На всех вас Иосифа нет! Пора поредеть населению. У страха глаза велики. Пора объяснить поколению, не знавшему твердой руки, всей швали, что так опечалена — мол, зря отменили расстрел! — что если бы выкопать Сталина, то он бы вас первых и съел! Бессильна абстрактная злоба ведь, — давайте уж, так вашу мать! Не зря говорят, что попробовать — единственный способ понять.

А впрочем, душа опечалена бессилием в наших трудах. Не зря Окуджава про Сталина писал в девяностых годах: «Давайте придумаем деспота, чтоб нами он правил один от возраста самого детского и до благородных седин». Что проку смеяться оскаленно? Не лучше, чем выть на луну... Давайте мы свалим на Сталина всеобщую нашу вину! Ведь это — наш способ отбеливать и душу, и Родину-мать... Он нам не затем, чтоб расстреливать, он нам не затем, чтоб ссылать — недаром Отечество славится единством в любых временах. Затем ведь и памятник ставится, чтоб после взорвать его нах. Чтоб он, в одеянье порфировом, народным слывя палачом, всю мерзость в себе сконцентрировал — а мы, как всегда, ни при чем! От этого принципа старого не сбечь ни за стол, ни в кровать. Давайте мы сделаем Сталина, чтоб после его же взорвать! В припадке бессмысленной дерзости (гордыня — действительно грех), в потоке безвыходной мерзости, что яростно хлещет из всех, в борьбе с родовыми стихиями — незнание, злоба, нужда, — я думаю: если такие мы, грядущего нет, господа. Теряется суть человекова, сознание рвется, как нить, — и главное, некого, некого за все это дело винить! Россия — сплошная окалина, плюс ненависть в сто мегаватт... А если мы вырастим Сталина — он будет во всем виноват. И снова мы станем неистово сбивать ненавистное «СТА...», и все начинается с чистого, как рабская совесть, листа.

Так что же — стадам ошакаленным и дальше брести на убой?

Конечно. Ведь легче со Сталиным, чем — страшное дело — с собой.

Источник: http://www.facebook.com/pages/Дмитрий-Львович-Быков/199235390120628

В колонках играет - Латенас

 

Сегодня ночью я всем своим естеством прочувствовала сцену Серебрякова в спальне. Я физически ощутила его боль, т.к. сама ощутила примерно то же, что и он. Одно обидно: он всё-таки старик, а я молодая женщина.

Ещё вечером перед поклонами как будто щёлкнул выключатель. В кино это называется монтаж, избавляющий зрителя от нудных переходных периодов. Вот так сразу, как только выключили свет, мне как будто отрезали кисти. У меня отнялись руки. Причём сильно. Я не ожидала такой внезапности и, конечно, не сразу сообразила, как же мне взять в руки букет.

А какой у меня был букет! Жаль, не сфоткала. Впрочем, ещё куплю такой. Красивый до невозможности: свежесрезанные чайные розы с крупной головкой на длинной ножке с изумительно пахнущими листьями. Безумно люблю, как пахнут листья свежих роз. Мой любимый запах.

Но я его умудрилась как-то взять онемевшими руками и донести до адресата. Это радует. И даже подарить ему его ужин – большой такой мандарин. На маленьком мой номер телефона не влезал.

А ночью я поняла, что не могу спать от ноющей боли у плеч: руки отнялись и болят той самой изнурительной болью, когда вроде бы можно терпеть, но никак нельзя заснуть, даже если перед этим не спал двое суток и устал смертельно. Это очень обидно. Остаётся только лежать и страдать. Впрочем, меня этот вариант не устраивал. Я напилась Анальгина и послала на хуй всё. Всё равно терпеть это долго невозможно.

Сразу вспомнилась моя чудесная поездка в Питер 4 января, когда после концерта моего благоверного, после того, как на меня посмотрели как на проблему, я села в поезд и только тогда сообразила, что уж никак нельзя было брать сидячее место. Ни за что! Потому что мне нельзя сидеть. Я и «Бесов»-то ненавижу из-за этого: у меня через полчаса ноги отнимаются, красота просто! К сцене в буквальном смысле ползу, превозмогая боль и желание послать в жопу Ставрогина. Впрочем, там я опираюсь руками о сцену, так что вроде бы и ничего – привыкла. А вот 8-часовая дорога в Питер показалась мне адом. Я прочувствовала каждую минуту из этих 8 часов. Каждую! Мои ноги ныли так, что я готова была взвыть от боли сама. Но Анальгина с собой не было, а больше ничего сделать я не могла. Вот так и проревела всю ночь, потому что состояние моего здоровья полностью соответствовало моему душевному. Как мне хотелось позвонить и сказать ему, как сильно я его ненавижу в тот момент! Но я не могла. Мне оставалось только плакать. Горько так, наедине со своим миром, который никто не поймёт.

И теперь, когда в зале у меня уже отнимается на всякий случай ВСЁ, чтобы только не дать мне возможность дарить цветы человеку, на которого я не имею права претендовать (начинаются пустые размышления на тему того, кто я и кто он), я думаю о том, что если какой-то дурак имел глупость сказать о том, что желает умереть на сцене, я в свою очередь могу сказать, что у меня есть все шансы умереть в зрительном зале. Заслуженный зритель РФ. Смерть, в которой нет никакого почёта и никакого смысла. Потому что смерть не может быть поводом для лирики, она всегда безобразна. А Галина Львовна как-то сказала: «Да не хочу я умирать на сцене! Не хочу! И под сценой не хочу. Я вообще не хочу умирать. Я жить хочу!». И это единственно правильный ответ. Слова человека, который прожил без малого век. Слова той, кем я бесконечно восхищаюсь, потому что её книга многому меня научила.

Я знаю, надо спросить совета у тех, кто старше и мудрее. Может они знают, как жить в мире без любви. Хотя они мне не скажут. Потому что это невозможно. Это ведь не жизнь.