По мнению певицы Вики Цыгановой и ее мужа Вадима, ничто так не влияет на человека, как место жительства. Поэтому к выбору дома и к его оформлению супруги подошли со всей серьезностью.
В загородном доме и на участке Вики и Вадима Цыгановых целый живой уголок: бегают собаки Лорди и Плутон,умывается кошка Фрося, щелкает орехи попугай Жора, жует траву коза Бэла, роются в земле безымянные куры... А еще гостей встречают волки и буйволы, носороги и тигры, крокодилы и медведи, анаконды и рыси.
Правда, грозные хищники и травоядные представлены не в натуре, а в виде кресел, столов, комодов, вешалок, при изготовлении которых муж певицы, дизайнер, использует не только шкуры животных, но и их рога, копыта, клыки. Так, прихожую украшает резной дубовый сундук с ножками из копыт носорога, отделанный кожей питона и жирафа. Диван на кухне декорирован мехом белого медведя и козла, украшен клыком кита-убийцы, а кухонный гарнитур выполнен из мореного дуба и вручную расписанных изразцов. В соседнем Рыцарском зале глаза тоже разбегаются от диковинок: пятиметровый стол из высокогорного клена, лавка со спинкой, обтянутой кожей шестиметрового суданского питона, громадный камин, на стенах — огромные позолоченные рога водяного буйвола, коллекция холодного оружия, которую хозяин кратко называет «дамаск и булат». В этом просторном помещении семья обычно собирает на праздники гостей. А сама хозяйка обожает лежанку под окном с авторским витражом: стоит ей полежать на покрывале из шкур волков, как усталость или мышечные боли как рукой снимает… «То, что для мебели мы используем мех, кожу, не значит, что ради оригинального дизайна мы уничтожаем редких животных, — уточняет хозяйка. — Все эти великолепные вещи зачастую сделаны из материалов, найденных мужем чуть ли не под ногами». На охоте под Ханты-Мансийском Вадим заметил в речке корягу, оказавшуюся бивнем мамонта, впоследствии украсившим его диван.
В другой раз незнакомая поклонница отдала певице шкуры тигров, которые десять лет пылились у нее на балконе (их из Вьетнама привез ее муж-летчик). «Меха» были сильно подпорчены, но уцелевшие куски пошли на подлокотники и пуфы. Шкура гималайского медведя — тоже подарок, от охотника-сибиряка. «Мой муж обладает искусством разглядеть в осколке рога, грязном куске кожи или в потрескавшемся бревне материал для произведения искусства, — признается Цыганова. — Однажды в Таиланде в маленькой лавчонке Вадим заметил запыленную шкуру неопределенного цвета. Оказалось, это зебра, и очень красивая. Когда муж украшал ею кресло для своего кабинета, то материал он использовал до сантиметра. Придумал даже, как не отрезать хвостик и красиво расположить его на спинке. Неровные, со сколами или трещинами бревна он тоже не выкидывает, наоборот,
обыгрывает «индивидуальность» дерева. Например, Вадим не мог допустить, чтобы дуб из эпицентра Курской битвы, прошитый осколками и пулями, срубленный в 1947 году, в наши дни был пущен на дрова. Это героическое дерево он превратил в кресло, в спинке которого зияет «рана» — дыра от снаряда. Так что муж любит природу, не уничтожает ее, а, наоборот, оживляет неживое. Точно так и с антиквариатом. Заходя в Эмиратах или в Таиланде в антикварные лавки, Вадим умудряется разыскать настоящие раритеты: то кувшин ХI века, то керамическую уточку возрастом в три тысячи лет, то скульптурки из Месопотамии IV века до нашей эры».
Дом у Цыгановых огромный: два хозяйских этажа и третий — гостевой. Эксклюзивные — авторские либо антикварные — вещи в нем повсюду. «В рукотворных предметах есть душа, а вот в фабричных изделиях, особенно хай-тек, — нет», — уверены хозяева. Столы, стулья, занавески, витражи, камины — все выполнено по эскизам Вадима, в его мебельных мастерских, в единственном экземпляре и часто имеет собственное имя. Эффектное асимметричное кресло с ножкой из бивня моржа и спинкой из кожи крокодила и рыбы именуется «Мажор». Есть кресла «Рыба-меч» и «Буйвол», вешалка «Арбалет», диван «Драконище»… Вадим предпочитает русские образы и формы — архаичные, массивные. Если уж стол — то богатырский по размерам, если уж балкон — то с лесную поляну. Но помимо этого в интерьере можно встретить и кельтские символы, китайские и персидские узоры, японские мотивы. Украинский рушник соседствует с картиной «Арабский скакун» иракского художника, уникальный антиквариат — с
современными артефактами. «Мы не делаем из дома музей, не собираем коллекцию, а просто наполняем его красивыми вещами, — говорит Вадим. — И раритеты не прячем в шкафы: они должны жить, радовать нас своей энергетикой».
К ауре вещей, как и к биоэнергетике, супруги относятся серьезно. Они верят, что есть светлая, идущая от добрых людей энергия, а есть отрицательная, губительная. Именно поэтому Цыгановы стараются ухаживать за домом силами своей семьи. Хотя это и непросто: помещение огромное, а их всего трое: Вадим, Вика и ее мама (правда, обихаживать участок помогает садовник). «У нас были домработницы, но год назад мы окончательно отказались от их услуг. Дело в том, что каждая привносила в дом атмосферу гостиницы, которую мы, гастролирующие артисты, просто ненавидим. Кроме того, я физически ощущала чувство зависти, и мы решили, что будет проще самим за собой поухаживать. Теперь я беру в руки тарелку и знаю, что ее помыла мама. Ем борщ, который сварил Вадим, и чувствую — это приготовлено с любовью».
Впервые ощутить, что значит плохая энергетика, Цыгановым пришлось десять лет назад, когда они купили квартиру в «актерском» доме в Глинищевском переулке. Войдя в роскошное здание, супруги — два провинциала — подумали: жизнь удалась! Самый центр Москвы, в двух шагах Тверская, «Елисеевский» магазин. А через пару месяцев Вадим и Вика в ужасе сбежали оттуда… «С первого же дня мы кожей стали ощущать: не наше это место, гиблое, — вспоминает Вика. — У лифта я сталкивалась со странными людьми, которые, глядя на меня безумными глазами, бормотали что-то себе под нос. А в квартире сами собой начинали дергаться дверные ручки. Часто я чувствовала, что за дверями кто-то стоит. Смотрела в «глазок» — а там никого… Нас не покидало ощущение вечной тревоги, я боялась оставаться в этом доме одна. А потом поехала на гастроли — одна, без Вадима. Когда через пару дней вернулась, то не узнала мужа. Вадим, всегда такой выдержанный, спокойный, был в полном смятении.
Он прошептал: «Даже не знаю, как тебе сказать, но это очень плохая квартира…» Оказалось, в ту ночь не только дверные ручки ходили ходуном. Двигались разные вещи, звенела посуда, раздавались какие-то звуки. Когда же Вадим лег спать, какая-то сила подняла его тело над кроватью и со всей силы пнула в грудь! Услышав такое, я оцепенела от ужаса. И, как человек верующий, сразу побежала с мужем в храм. Батюшка внимательно нас выслушал и сказал, что квартиру надо очистить. Он окропил стены святой водой и предложил всем вместе спеть молитву. Я запела «Отче наш» — громко, изо всех сил. А батюшка не смог. Так угнетающе на него действовали бесовские силы, поселившиеся в этом доме… Через несколько дней загорелась крыша. Когда после этого чердак стали расчищать от старого хлама, дом начал «корчиться» — стали трещать стены и лестницы. А потом мы узнали, что здание стоит на бывшем кладбище и облицовано оно мрамором, оставшимся от взорванного храма Христа Спасителя. И поняли — отсюда надо бежать!» В тот момент Цыгановы как раз начали строить дачу по Ленинградскому направлению. Срочно продали «нехорошую квартиру» и деньги вложили в строительство дома. Когда заночевали в своем коттедже
первый раз — еще на матрасах, их ночью разбудили соловьи. «Мы с Вадимом вышли на балкон и расплакались от этой благодати. В отличие от городской квартиры на даче мы сразу почувствовали себя дома, — рассказывает Вика. — Правда, тот коттедж мы через несколько лет продали. Но уезжать из этого поселка нам очень не хотелось. Уж больно мы полюбили этот уголок северного Подмосковья: здесь изумительная природа, неподалеку усадьба поэта Дениса Давыдова, дача бабушки Лермонтова — в ней мы снимали мой клип «Любовь и смерть», и нет никакого ненавистного коммунистического духа, как на Рублевке. Нам повезло: рядом с нашим первым домом стоял заброшенный участок, который мы смогли купить. И за пять лет построили дом, в котором воплотили свои мечты о красоте и удобстве». В детстве и Вадим, и Вика учились в художественных школах.
Потом Вика стала театральной актрисой, вышла на эстраду, Вадим начал писать стихи, занялся продюсированием. Однако, начав оформление загородного дома, супруги решили «вспомнить детство» и сделать дизайн собственными силами. Муж придумывал мебель, кованые изделия, витражи, разрабатывал технологии росписи стен. Вика, с детства любившая шить, работала над покрывалами и шторами. Со временем хобби переросло во вторые профессии: Вадим стал проектировать интерьеры, а Вика моделировать одежду из меха и кожи. «Мы окружаем себя рукотворными вещами не потому, что так дешевле. Эксклюзивная шуба из моего любимого баргузинского соболя — это недешевое удовольствие. Просто нам очень нравится фантазировать, придумывать новое. Дизайн — это прекрасный способ на
время забыть о шоу-бизнесе, где так много грязи…»
В доме Цыгановых до мельчайших подробностей продуман каждый уголок. Проходной холл на втором этаже превращен в прекрасную Розовую комнату с каменной лестницей а-ля Гауди, перилами с затейливыми вставками-витражами и росписями по мотивам работ знаменитого художника Альфонса Мухи. Для кровати в огромной светлой спальне хозяйка сделала покрывало из белоснежной полярной лисы, а хозяин спроектировал там камин, выдолбленный из цельного куска светлого камня, и резной дубовый комод с литыми бронзовыми медальонами. А вот спальный гарнитур — это копия мебели индийских махараджей (гарнитур выполнен из металла, покрытого серебром). Самая же оригинальная придумка — раздвижные окна в ванную комнату с витражами в виде фантастических птиц. Когда эти окна закрыты, в спальню проникает очень красивый свет из ванной. Когда открыты, то, лежа в джакузи, можно смотреть телевизор в спальне.
В кабинете Вадима акцент сделан на антикварные вещи. Глаза просто разбегаются: тут и персидский ковер «в летах», и старинная фламандская мебель ХVII века. На стенах — вышитые бисером и жемчугом иконы (это тоже авторские работы Вадима). Кабинет Вики весь выдержан в китайском стиле. «Первую половину жизни я провела на Дальнем Востоке: родилась в Хабаровске, в театральном институте училась во Владивостоке, так что Китай с детства мне близок, — улыбается Цыганова. — Часть вещей в этой комнате антикварные, такие как веер ХIХ века, трехсотлетний инкрустированный комод-поставец, еще более старый расписной шкаф из Гуанчжоу. А часть — современные, но органично вписавшиеся в интерьер». Единственная некитайская вещь в комнате — это рояль, в свое время принадлежавший известной пианистке Татьяне Николаевой. В кабинете Вика не только музицирует. Огромный стол завален ее эскизами и материалами — редкими шкурами и кожами, эксклюзивными тканями. «Самое приятное для меня — разложить «тряпочки» и фантазировать, выдумывать необычное сочетание фактур», — говорит певица. А перед работой по утрам Вика обычно занимается гимнастикой в собственном спортзале либо плавает в 25-метровом бассейне, нежится в джакузи или парится в бане. «Мне всегда кажется, что у меня есть лишний вес, а мама ругает меня за худобу и соблазняет вкусностями, — смеется Вика. — У нас ведь все свое, домашнее — яйца, козье молоко. В пруду мы разводим карасей и севрюг, в лесу собираем грибы. На участке — капуста, огурцы, перец, смородина, малина, яблони, клубника, есть теплица. Ну как тут устоять! Вот Вадик — молодец. Несколько лет назад он похудел на 30 килограммов и с тех пор держится. А мне иногда приходится сгонять лишнее усиленным плаванием».
Бассейн располагается в галерее со стеклянным потолком, огромными арочными окнами, большим камином и выходом во двор (зимой хозяева любят распариться, а потом прыгнуть в снег). Поразительно, но даже в бассейне Цыгановы смогли уйти от нелюбимого ими хай-тек: металлические балки они выкрасили «под дерево», а стены оживили картинами тайских живописцев. Рядом с бассейном есть русская баня — бревенчатая избушка внутри дома. А для отдыха предусмотрен огромный светлый предбанник, стены которого отделаны трехслойной росписью и дубовыми панелями. В центре этой комнаты возвышается стол из 300-летнего кедра, а над ним висит авторский светильник в виде креста. «Водные процедуры идеальны для организма артиста, — признается Цыганова. — Перелеты, смены часовых поясов очень утомляют. А поплаваешь «под звездами», полюбуешься из воды на горящий в камине огонь — и как заново родился. Тем более что вода у нас «живая» — очищается не хлоркой, а озоном… Я так благодарна мужу, что он бережет меня, учитывает любую мелочь, которая может меня порадовать или, наоборот, расстроить. Мы вместе уже более 20 лет. Вадим — мой продюсер, автор моих песен, так что мы вместе и дома, и на гастролях. Давно уже — два сапога пара. Не случайно наши имена начинаются с одной буквы, и его фирменный логотип из латинского «V» вполне подходит и мне… Я безоговорочно верю в мужа, в его светлую голову. И так было с первой минуты знакомства. Мы встретились еще в институте. Я всегда была максималистка, никогда не верила в формулу «стерпится — слюбится». Когда же впервые заговорила с Вадимом, почувствовала: вот моя судьба. Мне было не важно, что у него нет своего угла. Это сейчас девушки считают, что мужчина должен их содержать.
А наше поколение о машинах и зарплатах избранника не думало. Я просто влюбилась в светлого, чистого парня, который писал потрясающие стихи... Свадьбу нашу (поженились мы уже в Москве) я помню смутно, потому что особо нечего помнить. Чтобы в гостиницах нас без проблем селили в одном номере, мы отправились в Грибоедовский загс, напоили тетеньку-регистраторшу шампанским, она нас быстро расписала, и Вика Жукова превратилась в Вику Цыганову. А вот венчание 2 октября 1994 года в храме Георгия Победоносца запомнила очень хорошо. На тот момент мы с Вадимом только покрестились и были совершенно несознательными православными. Мы дважды назначали день венчания, а потом срывались на гастроли. Как-то не думали, что все это серьезно, что нас ждет батюшка с хором. Назначили третью дату. И в то утро я вскочила на рассвете, хотя накануне мы очень поздно легли.
Как будто кто-то толкнул меня: «Просыпайся, пора!» И дальше все пошло как по маслу: мы мгновенно поймали такси, неожиданно сам собой объявился свидетель (в Москву приехала моя школьная подруга, и именно этим утром она решила заехать к нам в гости). Даже погода нам
благоволила: сначала шел сильный дождь, а когда мы вышли из храма, он прекратился и засияло солнце. С тех пор ангел-хранитель бережет нашу семью и наш дом…»
