Близнецам Маши Шукшиной Фоме и Фоке уже почти четыре года, а различить их по-прежнему сложно. Но это только на первый взгляд. Если пообщаться с мальчишками поближе, то становится ясно — у каждого из этих светловолосых хитроглазых хулиганов свой характер. К большому сожалению Маши, у нее нечасто бывает возможность наблюдать за своими младшенькими — матери четверых детей работать надо. Круглый год малыши живут с няней на даче — там и дышится легче, и побегать есть где… Маша по ним ужасно скучает, бывает, всплакнет, засыпая вдали от сыновей, и, конечно, при первой же возможности мчится на дачу повидать своих чад. Этим летом в съемочном графике актрисы и телеведущей образовалось недельное окошко, и она решила отвезти детей к морю. Так уж получилось, что отношения с отцом близнецов, бизнесменом Борисом, у Маши не сложились. Так часто случается у занятых людей — постоянные отлучки, непонимание, ссоры привели к расставанию. Никаких мексиканских страстей не было, Маша и Борис просто разъехались и теперь, что называется, сохраняют нормальные цивилизованные отношения. «Как ни крути, а у Фомы и Фоки есть папа, и я не считаю возможным лишать сыновей общения с ним. У детей должен быть отец. К тому же Боря их просто обожает», — говорит Маша. Поэтому неудивительно, что отдыхать на берега солнечной Турции Борис поехал вместе со всей компанией. В Анталии высадилась команда из шести человек: Маша, Макар, Фома, Фока, их няня Аня и папа Борис (старшая дочь Шукшиной Аня поехать не смогла: у студентки продюсерского факультета ВГИКа не получилось оторваться от работы — она ведь еще и продюсер на телевидении). Корреспонденты «7Д» составили им компанию… Отель «Lykia World Antalya», что расположился на берегу Средиземного моря в сорока минутах езды от Анталии, Маше посоветовала Лариса Гузеева. Машиным деткам двухэтажное бунгало с сауной и бассейном пришлось явно по вкусу. Первым делом близнецы «пометили» территорию. Пока взрослые обходили дом со всех сторон, малявки встали на краю бассейна и, синхронно спустив шорты, не сговариваясь, деловито пописали в воду. Когда к ним подлетела растерянная мама, дело было уже сделано. Только Маша начала объяснять детям, какое безобразие они сотворили, к бассейну подошла женщина в белом халате и, запустив стеклянную колбочку в воду, сделала контрольный забор воды. Шукшина с замиранием сердца ждала результатов. «О’кей?» — только и смогла вымолвить она. «О’кей!» — улыбаясь, закивала женщина. Когда она удалилась, Маша повернулась к близнецам и строго спросила: «Зачем вы это сделали?» — на что Фома ответил: «Быля касиво!» — и кокетливо улыбнулся. Фомик, кстати, настоящий сын своей мамы — кокетливый и артистичный, любит танцевать и строить глазки. Этого отпуска Маша ждала с большим нетерпением. Год выдался трудный — было так много работы, что выходной случался раз в три месяца. Съемки у Снежкина в «Похороните меня за плинтусом», работа у Грачевского в картине «Крыша», которая скоро выйдет на экраны, документальный фильм об отце Василии Шукшине для Первого канала, съемки в роликах, посвященных антиалкогольной кампании, фестивали, церемонии... «Все эти месяцы меня грела только одна мысль: поеду в отпуск — хоть детей своих увижу, — вздыхала Маша в аэропорту. — А что делать? Надо работать, семью свою кормить. Ужасно хочется спать и на море...» Молодая мама приехала в аэропорт в джинсах, на голове кепочка и очки — Маше всегда неуютно, когда ее узнают, разглядывают. Но опасаться не стоило, никто ее в таком виде не узнавал. Офицер турецкой таможни с улыбкой оглядел с ног до головы. «О! Еще одна длинноногая блондинка из России», — читалось в его взгляде. Но когда заглянул в Машин паспорт и увидел отметку о четырех детях, выражение его лица изменилось: «У тебя 4 дети?! — не поверил он. — Покажи!» «Всех не могу!» — рассмеялась Маша. «Давай сколько есть!» — улыбнулся офицер в ответ, и Маша предъявила имеющихся в наличии. «Хороши!» — резюмировал турок. «Я старалась!» — со смехом парировала Маша. Глядя на эту красивую актрису, сложно представить, как ей при ее-то нагрузке удается оставаться в такой форме. «Постоянная борьба с самой собой. Я же самоедка. Корю себя по поводу и без. После шести не ем, хотя очень хочется иногда наесться колбаски на ночь. Вот сейчас в Турции буду много плавать, ходить в баню». Понимая состояние Маши, Борис и няня Аня старались оградить ее от всяческих забот. Кормление малышей полностью легло на них. Счастливая Маша в перерывах между общением с детишками умудрялась вырвать время на сон. А днем, после обеда, прихватив с собой стаканчик с медом, шла в сауну. «Мама, зачем это? — спрашивал Фома. — Ты голодная? На тебе яблочко!» «Нет, Фомик, мед — потрясающая маска для тела! Кожа становится как у ребенка!» — серьезно объясняла Маша сыну. Она вообще старается разговаривать с детьми как со взрослыми. Мама она строгая, 12-летнему Макару за несделанные уроки влетает регулярно. Малыши пока особенных хлопот не доставляют, а потому и поводов для конфликтов немного. Наблюдать за ними — одно удовольствие. Поначалу мальчишки кажутся совершенно одинаковыми, и различить их можно по одежде, благо она разная. Вопреки расхожему мнению, что близнецам хочется быть похожими, Фома и Фока жестко отстаивают свою самостийность. Стоило Маше перепутать одежду и надеть на Фому серую майку Фоки, как Фома громко закричал: «Это не моя, разе не видна-а-а?!» Говорить мальчишки начали поздно, это у близнецов обычное дело. Часто «одинаковые дети» общаются между собой на смешном, только им понятном языке, а окружающим остается лишь догадываться о теме беседы. Первыми словами Фоки были: «Я жадный!» — на что Фома сказал: «А я жадный первый!» — это они игрушку делили. Теперь, когда Фома и Фока начали болтать, обычные слова звучат у них презабавно. Что бы вы подумали, если б вам сказали: «Пали патаран!» или «Я буду пакитаном!»? Вот и мы поначалу голову ломали, хотя первое означает «пошли в ресторан», а второе — «я буду капитаном»… Няня детишек Аня рассказала на эту тему забавную историю — Борис устроил сыновей в школу раннего развития, там малыши рисуют, лепят, изучают буквы и цифры. Лепить Фоме и Фоке нравится, а вот рисовать почему-то нет. Сколько учитель Марк Анатольевич с ними ни бьется, любви к своему предмету добиться не может. И вот как-то вечером Аня спрашивает Фому: «У вас завтра рисование есть?» «Неть», — отвечает Фома. «Почему?» — «Мне позвониль Мрак Ананоньевич и сказаль, что не пидеть», — ответил маленький хитрюга. Фома вообще отличается находчивостью и смелостью. И в воду лезет сразу, и жуков не боится. Фока, напротив, осторожен и рассудителен. Когда вся компания отправилась на пляж, он долго сидел на песке, закутавшись в полотенце, и наблюдал, как остальные во главе с Фомой с радостными воплями входят в море. Сам он так и не преодолел страха перед большой водой, а когда Маша взяла его на руки и попыталась зайти поглубже, он разрыдался. В результате Фома научился плавать «нырком», как дельфин, а Фока опасливо болтался на мелководье. К тому же старший брат Макар так и норовил схватить малышей за ножки. Своих братишек Макар обожает. Когда они были поменьше, постоянно зацеловывал их — преимущественно во всякие мягкие места, да и сейчас играет с ними не переставая. Мелкие немного побаиваются старшего брата — ему ведь уже двенадцать, и им он кажется гигантом. Но ситуация наверняка изменится, и очень скоро — папа отвел Фому и Фоку на карате, а с осени планирует отправить еще и в хоккейную секцию. Ох и зададут они тогда Макару! С сестрой Аней у мальчиков отношения иные. Обращаются к ней «на вы» и слушаются беспрекословно. Если Аня скажет: «Всем спать!» — тут же лягут и заснут. Зовут Анну «наша сестричка» и с нетерпением ждут ее приездов на дачу. Оно и понятно, Аня не дерется, как Макар, да и вообще уже взрослая. Так же четко мальчики слушаются няню Аню и папу Борю. Правда, двое взрослых немного расходятся в вопросах питания, и тогда мальчишки теряются. Аня считает: если ребенок не хочет есть, то кормить его и не надо, Борис же все время волнуется, как бы сыновья не оголодали, и пичкает их всем чем можно. И спорам их нет конца. Папа вообще все время волнуется, оно и понятно — в сорок лет это его первые дети. Маша пытается его урезонить, но все бесполезно. «Так, дети, идем в столовую!» — тянет Боря сыновей от того столика в ресторане, где ужинает мама. «Боря, пусть они поедят с нами!» — говорит Маша. «Нет, у вас тут только рыба, а им нужен йогурт», — упирается Борис. «Ну не поедят они сегодня йогурт, зато со мной побольше побудут!» — уговаривает Маша. «Потом побудут, а сейчас — йогурт!» — резюмирует Борис и уносит детей под мышками. «Ну вот, опять я их увижу только спящими», — вздыхает Маша. Отношения между близнецами складываются довольно трогательно. Фока обычно оберегает Фому. Когда вся компания поехала на электромобилях по полю для гольфа, Фока придерживал от ветра не только свою кепку, но и кепку братишки. Недавно их снимали для документального фильма о Василии Шукшине, и Фома упал. Тогда Фока быстро подбежал к брату, поднял его и под умильные возгласы членов съемочной группы начал отряхивать. Фока вообще, если долго не видит брата, страшно переживает. Начинает жалобно кричать: «Фома, где ты?!» А хулиган Фома все это время сидит, притаившись, где-нибудь за стулом. Турецкие же хулиганства близнецов закончились… форменным дебошем. Компания мирно ужинала в итальянском ресторане. Стоило Борису удалиться спать, оставив малышей на попечение мамы, как они оторвались по полной. Для начала, позадирав Макара, добились того, что старший брат начал гонять их по ресторанной веранде. Потом Фома потащил Фоку смотреть бар. Там официант и бармен долго играли с малышами в прятки, а потом выдали им по связке коктейльных палочек. Но не долго турецкоподданные умилялись маленькими россиянами… Фома быстренько воткнул соломинку в руку Фоки, и тот опрокинул графин с соком на барную стойку. После чего мальчишки с радостным воем стали гоняться вокруг бармена, да так быстро, что тот выронил из рук стакан. Пока официант, нагнувшись, собирал осколки, Фома и Фока оседлали его, как непослушного скакуна. Неизвестно, чем бы дело закончилось, если б не подоспела мама. Маша вытащила детей из ресторана, а официант на всякий случай подпер изнутри дверь стулом. Вытерев пот со лбов непослушных чад, мать повела их спать — наутро надо было лететь в Москву…