Здравствуйте !

 О своей жизни Моэм сказал так:

*Для собственного удовольствия, для развлечения и чтобы удовлетворить то,что ощущалось как органическая потребность, я строил свою жизнь по какому-то плану -с началом, серединой и концом, так же как из встреченных там и сям людей я строил пьесу, роман или рассказ...

Меня, без сомнения, считают одним из наиболее равнодушных людей на свете. Я же скептик, это не одно и то же, скептик, потому что у меня хорошие глаза. Мои глаза говорят моему сердцу: спрячься, старое, ты смешно. И сердце прячется *...

На днях прочитала книгу Юрия Нагибина, (едва ли не единственного советского писателя, кому посчастливилось быть принятым на вилле "Мориск" на Ривьере), * Ненаписанный рассказ Сомерсета Моэма*... Скажу одно :

 Я преклоняюсь перед этим мужчиной !

Здравствуйте !

28 ноября 1881 года, родился

Самобытный, Сильный , Искренний , Любимый мною Стефан Цвейг...

 Это ему было дано понять и почувствовать  по-настоящему глубоко  женскую душу...

Правда. я так и не знаю.как отнестись к избранному им способу ухода из своей жизни...

Но ведь опять же -ушел не один, а вместе  с той , которую любил...

*Страх хуже наказания, потому что наказание - всегда нечто определенное, и, будь оно тяжкое или легкое,

оно все же лучше, чем нестерпимая неопределенность, чем жуткая бесконечность ожидания*

*Сострадание – хорошо. Но есть два рода сострадания. Одно – малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего. Но есть и другое сострадание – истинное, которое требует действий, а не сантиментов, оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать все, что в человеческих силах и даже свыше их*.

*Потрясенный до глубины души, ты знаешь: теперь днем и ночью кто-то ждет тебя, думает о тебе, тоскует и томится по тебе, и этот кто-то – женщина. Она хочет, требует, она жаждет тебя каждой клеточкой своего существа, всем своим телом. Ей нужны твои руки, твои волосы, твои губы, твое тело и твои чувства, твои ночи и твои дни, все, что в тебе есть мужского, и все твои мысли и мечты. Она хочет все делить с тобой, все взять у тебя и впитать в себя. Спишь ты или бодрствуешь – где-то в мире есть теперь существо, которое беспокойно ожидает тебя, ревниво следит за тобой, мечтает о тебе. Что толку, если ты стараешься не думать о той, которая всегда думает о тебе, что толку, если ты пытаешься ускользнуть, - ведь ты принадлежишь уже не себе, а ей*.

http://www.litmir.co/br/?b=5596

 

*Двадцать четыре часа из жизни женщины*

Читать:

 

http://www.litmir.co/br/?b=73890

 

 

*Небо сияло. Оно казалось темным рядом с белизной пронизывавших его звезд, но все-таки оно сияло, словно бархатный полог застлал какую-то ярко светящуюся поверхность, а искрящиеся звезды – только отверстия и прорези, сквозь которые просвечивает этот неописуемый блеск. Никогда не видел я неба таким, как в ту ночь, таким сияющим, холодным как сталь и в то же время переливчато-пенистым, залитым светом, излучаемым луной и звездами, и будто пламенеющим в какой-то таинственной глубин… Я стоял и смотрел вверх. Я чувствовал себя как под душем, где сверху падает теплая вода; только это был свет, белый и теплый, изливавшийся мне на руки, на плечи, нежно струившийся вокруг головы и, казалось, проникавший внутрь, потому что все смутное в моей душе вдруг прояснилось...*

 

*Амок*

 

Читать:

http://www.litmir.co/br/?b=170171

 

 

Biechtwandel

 

А Ловца, на самом деле - 2.

Роальд Мандельштам

 

НОВАЯ ГОЛЛАНДИЯ

 

Запах камней и металла,

Острый, как волчьи клыки,

— помнишь? — 

В изгибе канала

Призрак забытой руки,

— видишь? — 

Деревья на крыши

Позднее золото льют.

В Новой Голландии

— слышишь? — 

Карлики листья куют.

И, листопад принимая

В чаши своих площадей,

Город лежит, как Даная,

В золотоносном дожде.

 

 

 Умер поэт в 1961 году, когда в Питере уже восходила звезда Иосифа Бродского. Поэзия вновь расправляла крылья... Можно, конечно, и здесь видеть неудачу — мол, чуть-чуть не дотянул до успеха. Но вряд ли это правда. Мандельштам опять был не ко времени. В некотором роде, его можно считать чуть не художественным антагонистом Бродского. У первого — страстная эмоциональность, у второго — холодноватая отстраненность; у первого — текстуальный минимализм, подчиненный главной идее, у второго — барочная избыточность текста, зачарованность течением речи...

 

 

 

 

Любопытно, что в жизни антагонисты как будто меняются ролями: страстный, сопричастный миру Мандельштам оборачивается изгоем, отшельником, а отстраненный наблюдатель Бродский отлично вписывается в кипение "общественной жизни". И это не удивительно: маятник литературы качнулся именно в сторону поэтики Бродского.  Тогда, в 60-е, стихи Мандельштама казались многим современникам "архаичными", "жидковатыми"... Не будем их винить. Так часто бывает в истории.

 

 

 

 

Ведь он не обрел популярности и сегодня, в эпоху "свобод". Могила поэта пребывает в запустении. Книги почти не издаются. Если его и вспоминают, то биографический "миф о поэте", как правило, заслоняет его творческую уникальность. И однако — гений Роальда Мандельштама живет. Подпольно, призрачно, в точности как жил в 50-х его носитель. Но все-таки живет! И будет жить еще долго — может быть, вечно... Если мы будем Его помнить, конечно...

Когда-то в утренней земле

Была Эллада...

Не надо умерших будить,

Грустить не надо.

 

Проходит вечер, ночь пройдет — 

Придут туманы,

Любая рана заживет,

Любая рана.

 

Зачем о будущем жалеть,

Бранить минувших?

Быть может, лучше просто петь,

Быть может, лучше?

 

О яркой ветренней заре

На белом свете,

Где цепи тихих фонарей

Качает ветер,

 

А в желтых листьях тополей

Живет отрада:

— Была Эллада на земле,

Была Эллада...