У Эрнеста Хемингуэя в советские времена была репутация «прогрессивного писателя», так что читать его разрешали (кроме романа «По ком звонит колокол»). Когда пришла «оттепель», в лаконичном и суровом стиле Хемингуэя для шестидесятников, измученных выспренним советским враньём, воплотилась столь желанная правда. Портрет бородатого Папы Хема в грубом свитере превратился в икону. Романтичные шестидесятники обрели в Хемингуэе, который всё-таки был не свирепым реалистом, а романтиком, кумира, властителя дум. У себя на родине Хемингуэй пользовался огромным успехом, но чисто литературным. Поэт в Америке не меньше, но и не больше, чем поэт. В США выходили биографические книги с фактами, подробностями, которые мешали ему превратиться в миф.

Одну из таких книг написала Бернис Керт. Она называется «Женщины Хемингуэя. Те, кто его любил – жёны и другие». Эпиграф взят из «Иметь и не иметь»: «Чем лучше обращаешься с мужчиной, чем больше выказываешь ему любви, тем скорее надоедаешь ему». На моём библиотечном экземпляре кто-то не удержался и приписал карандашом: «Very true» («Как верно»).