Как самое элитное подразделение иракской армии, подготовленное военспецами США, превратилось в пушечное мясо

Все два месяца с начала операции в Мосуле мне говорили, что город вот-вот возьмут. Уже окружили. Осталось немного. Уже почти. Исламисты уже бегут. Всё идёт по плану…

Сейчас уже всем без исключения ясно, что наступление завязло.

Рано или поздно город всё равно очистят от ИГИЛ (структура запрещена в РФ – ред.), но репутационные, а главное, людские потери так лихо анонсированной, но уже неприлично затянувшейся военной кампании множатся с каждым днём.

Мосул не будет взят даже к концу января, как того пожелал глава Пентагона Эштон Картер. Иракские официальные лица резко сменили риторику и отказались от своих прежних обещаний.

Вместо этого все разом начали упирать на контртеррористический характер операции, жаловаться на сложности ведения войны в городских условиях и неожиданно проявлять заботу о мирных жителях на подконтрольных ИГИЛ территориях. Несмотря на очевидную пробуксовку кампании в целом, определённые успехи достигнуты. Вопрос — какой ценой.

Основные подвижки наметились с востока, откуда в город заходит Первая бригада спецназа, также известная как «золотая дивизия». Силы антитеррора были подготовлены американцами по программе элитных подразделений, подчиняются спецназовцы напрямую премьер-министру Хайдару Абади и вообще являют собой образчик новой армии демократического Ирака.

Набор вёлся не по этническому или конфессиональному признаку, не по наличию связей в высших кругах, «золотую дивизию» в прямом смысле слова собирали по всей стране: сунниты, шииты, арабы, курды, вне зависимости от вероисповедания или социального статуса. После обкатки в Рамади и Фаллудже они получили реальный опыт ведения боёв в городских условиях, поэтому перед началом мосульской операции именно на них делалась основная ставка.

При встрече с ними сразу понимаешь: белая кость. С сирийской армией лучше не сравнивать. Отличное вооружение, унифицированная тактическая форма, сотни брендированных логотипами «золотых» Хамви. Отличительная черта — балаклавы с черепами, якобы вселяющие в боевиков животный ужас. За них в народе спецназ зовут «дивизией мертвецов».

Кто знал, насколько пророческими окажутся эти слова.

Уже никто не отрицает первоначально утверждённого и гениального в своей простоте плана: окружить город, оставив западный фронт открытым, надавить с востока спецназом, вытеснить боевиков на западный берег Тигра, дальше, в пустыне, накрыть с воздуха. А тех, что уйдут, отпустить в Сирию, где они станут сугубо чужой головной болью.

Но этого не произошло. Исламисты из Мосула бежать никуда не спешат, за два года прокопав километры тоннелей и наладив промышленное производство боеприпасов. Бреши в блокаде на широком западном фронте активно используют для снабжения и помощи союзникам в Сирии, что ИГИЛ показательно продемонстрировало, с нахрапу отбив Пальмиру.

Погода в зимнее время также не на стороне наступающих: песчаные бури, дожди, облачность и густой туман, в котором с десяти метров не отличить, где свой, а где чужой. Всё это очевидно затрудняет продвижение войск и работу авиации.

На сегодняшний день иракской армии (читай «золотой дивизии») удалось занять около дюжины районов Мосула и на ряде участков на два километра приблизиться к Тигру. Бои ведутся в плотной застройке, это практически исключает использование тяжёлой бронетехники и нивелирует превосходство армии в вооружении.

В начале декабря это уже успела почувствовать на себе Девятая бронетанковая дивизия при попытке с ходу отбить один из мостов через Тигр. Сначала боевики дали танкистам занять госпиталь Ас-Салям, а после атаковали сразу с нескольких сторон — сначала смертниками, затем пехотой. Как результат, Девятая бригада с огромными потерями отступила на ранее занятые позиции.

Спецназ буквально продирается через незнакомые им, но хорошо укреплённые районы с хаотично нагромождёнными зданиями, проверяя на своём пути дом за домом, квартиру за квартирой. И это пока всего лишь двухэтажный Мосул спальных районов, многоэтажки в центре исламисты, скорее всего, уже превратили в неприступные крепости, которые проще стереть с лица земли, чем взять штурмом.

Всё это время боевики постоянно контратакуют, при отступлении минируют всё, что только можно заминировать, регулярно проводят партизанские акции возмездия против мирного населения на освобождённых территориях.

С начала операции со стороны исламистов было проведено более 600 операций с использованием смертников. Армейцы боятся их как огня: машина с зарядом и водителем могут ждать в соседнем с расположением гараже, на таком расстоянии что-то делать с ними уже слишком поздно.

Потери иракской армии в бронетехнике идут, по неофициальным данным, уже на сотни, на окраинах Мосула можно увидеть целые кладбища искорёженных «хамви». В живой силе, опять же по неофициальным данным, потери превысили две, а то и три тысячи человек. По словам местных жителей и военных, госпитали в ближайшем к зоне боевых действий мегаполисе, Эрбиле, переполнены, караваны скорых с мигалками на трассе Мосул — Хаулер — уже давно обычное дело.

Точных цифр никто не называет, командующий силами антитеррора Абдульгани Аль-Асади на вопрос о потерях уклончиво отвечает, что они соизмеримы с поставленной целью (а значит, всё-таки велики). В американской прессе, ссылаясь на источники в Пентагоне, эти цифры называют не иначе как «чудовищными». Некоторые части при наступлении (или отступлении) «теряют до половины личного состава», а целиком «золотая дивизия» может потерять боеспособность через месяц, возможно, что даже раньше.

Такими темпами армия рискует остаться без своего самого подготовленного подразделения, даже не дойдя до центра города. Заботой о личном составе можно объяснить и снижение темпов наступления, и особенно плотную работу артиллерии и авиации в последнее время.

Это напрямую увеличит потери среди мирного населения, но это — collateral damage. В американской военной терминологии, которую переняли иракские стратеги, — сопутствующие, а значит, допустимые потери, о которых совсем не обязательно отчитываться. Ни гуманитарных коридоров, ни пауз для выхода горожан из зоны боевых действий нет и, скорее всего, не будет.

На данном этапе ускорить операцию и отвлечь боевиков от обороны восточных рубежей города может только открытие второго фронта. На север, судя по данным из соцсетей, проверить которые невозможно, перебрасывают новые части американского и французского спецназа, но пока никакой ощутимой помощи от таких союзников на земле иракцы не получили. И навряд ли получат. Посылать в мосульскую мясорубку своих граждан ни одно из союзных государств всерьёз не планировало.

С юга в наступление готовятся пойти специальные подразделения федеральной полиции, сейчас их усиленно, но несколько запоздало натаскивают по образу и подобию «золотой дивизии», пока их профессионализм вызывает серьёзные вопросы.

С запада находится одна из самых многочисленных и мотивированных группировок мосульской операции, шиитское народное ополчение Хашд Аш-Шааби, поддерживаемое Ираном. Из-за религиозных противоречий между бойцами Хашда и преимущественно суннитским населением Мосула шиитов придерживают вдали от города: штурм может превратиться в межконфессиональную кровавую бойню.

Натерпевшиеся от радикалов ополченцы в методах ведения войны не слишком разборчивы. По пути на фронт на обочинах периодически попадаются лежалые трупы с прихваченными проволокой руками и ногами. Кого-то на камеру может переехать танк. С коллаборационистами, замеченными в связях с ИГИЛ, разговор короткий. Или долгий, но очень болезненный.

Внимание на это уже обратили правозащитники, поэтому ещё в октябре было принято решение, что в операции будут участвовать только регулярные армейские части. Так что пока Хашд Аш-Шааби с переменным успехом блокирует западное направление, чтобы в случае отступления ИГИЛ не дать боевикам отойти в районы Дейр-эз-Зора и Ракки.

В этом контексте занятно выглядит одно из последних решений иракского правительства: подразделениям Хашда предоставлен официальный статус в рамках правового поля республики. А это значит, что в нужный момент, когда не останется ни сил, ни человеческих ресурсов, их просто могут спустить с цепи. И тогда Мосул действительно возьмут.

Но только городом-миллионником он к тому моменту уже не будет.

ИГИЛ — запрещенная в России террористическая организация!

ХАРЬКОВ Александр

Источник