Дмитрий Медведев для журнала "Вопросы экономики" написал статью, в которой выразил несколько тезисов относительно дальнейшего развития. Название - в стиле премьер-министра:"Социально-экономическое развитие России: обретение новой динамики".

Если говорить коротко, то можно вычленить несколько тезисов: во-первых, "нам предстоит сформировать модель развития, способную обеспечить нашей стране значимое место в современном мире". Во-вторых, автор пишет, что должно быть исключено возвращение к "образцам советского планирования", жесткому регулированию экономики. В-третьих, нам не нужна и мобилизационная экономика – не нужно, по мнению Медведева, национализировать крупные госкомпании. В-четвертых, лидер "Единой России" призвал в материале отказаться от "словесного и, тем более, бюджетного" популизма – нельзя, пишет он, проводить реформы за счет людей. Правда, не упоминает, что чиновники задумываются уже повышать тарифы ЖКХ, не говоря уже о многих других мерах. Наконец, премьер выразил мнение, что эмиссия необеспеченных денег - это просто производство бумаги, которое "подстегнет инфляцию, обесценит доходы людей, зарплаты и пенсии". 

То есть, по сути, "обретение новой динамики" - это продолжение того же курса, которым идем? Что нового предложил премьер-министр, чтобы, наконец, сформировать эту самую "модель развития"? На эти и другие вопросы ответил экономист, профессор МГИМО, доктор экономических наук Валентин Катасонов.

- Вышла статья Дмитрия Медведева "Социально-экономическое развитие России: обретение новой динамики" – какие Ваши первые впечатления? 

- Честно говоря, меня зацепило название "обретение новой динамики". Я посмотрел эту статью и так понимаю, что Дмитрия Анатольевича не устраивают как 90-е годы, он это признаёт, но его также не устраивает и советская модель экономики. Тогда возникает вопрос - а какая "новая динамика"? Потому что в 90-е и даже в 2000-е никакой динамики не было. О какой "старой динамике" он говорит, если динамику советской экономики он же и оплёвывает. Там сразу же начинаются проблемы с формальной логикой, и не только.

Ничего нового, одна и та же жвачка. Более того, Дмитрий Анатольевич на Гайдаровском форуме заявил о том, что для России мобилизационная модель экономики не годится. А как он собирается вытаскивать эту увязшую в болоте телегу? Тут требуется мощнейший трактор, и даже не один. Поэтому его статья - как какой-то замшелый либерализм. Медведев просто бегает вокруг этой телеги в болоте и какие-то мантры произносит, и всё.

- Вот он пишет, что в России кризис продолжается с 2008 г., и сейчас "нам предстоит сформировать модель развития, способную обеспечить нашей стране значимое место в современном мире". А что раньше ему мешало это сделать?

- У нас кризис идёт уже четверть века, и Дмитрий Анатольевич уже имел достаточно возможностей определить пути выхода из этого кризиса. Он был и президентом, и премьером, и вот второй раз премьер, и он всё время нам предлагает запрягать. Надо было это делать давным-давно - по крайней мере, когда он впервые сел в кресло премьер-министра. Поэтому я его статьи не читаю, а если и начинаю читать, то, естественно, начинаю возмущаться, переживать, и мои оценки не столько экономические, сколько, скорее, относящиеся к медицине.

- Ну, а с экономической точки зрения как можно решить проблемы экономики? В чем-то Дмитрий Медведев прав в своей статье?

- Конечно, можно было бы и нужно было бы решать эти проблемы, их можно очень быстро решить - для этого нужны политические решения. Понятно, что выборы прошли, после этих выборов появляются какие-то знаковые публикации вроде этой статьи Медведева, а после этого начинают выступать министры экономического блока. Они в частности говорят о том, что необходимо повышать налоги, фактически всем предлагается "затянуть пояса". Но на самом-то деле этого не надо делать.

Более того, этот путь может привести к социальному взрыву, потому что у многих людей уже "позвоночник виден на животе".

В этом смысле есть гораздо более простые и понятные меры. Медведев сказал, что мы 90-е годы воспринимаем как период разрухи и беспредела. Но, прежде чем что-то строить, надо, по крайней мере, решить проблему с этим болотом, которое образовалось в 90-е годы. А об этом он ничего не говорит. Нам необходимо ликвидировать последствия 90-х. Прежде всего, конечно, пересмотреть результаты приватизации - пересмотреть отдельные приватизационные сделки, абсолютно ничего в этом революционного нет. Ведь ещё в конце 2000-х годов Счётная палата провела аудит приватизации 90-х, дала свои оценки, показала, что приватизация была разбойничья. Были сформулированы рекомендации по выходу из этой ситуации. Но никто уже об этом не вспоминает.

- А, например, плоская шкала налогообложения? Что-то нужно делать с ней? Какие еще должны быть меры?

- Второе, что необходимо сделать, - это, конечно, отказаться от этой бессовестной системы единого подоходного налога. Во всех странах прогрессивная шкала подоходного налога, а Россия – единственная, по крайней мере, из крупных, серьёзных стран, которая имеет плоскую шкалу налогообложения. Только за счёт этого перехода можно было бы закрыть дефицит нашего федерального бюджета.

А дальше можно было бы перейти к следующему этапу, который тоже требует политической воли, но не требует большого времени. Это деоффшоризация нашей экономики, выражаемая в двух аспектах: во-первых, регистрация наших компаний в российскую юрисдикцию так, чтобы наша налоговая служба могла отслеживать их финансовые транзакции. Сейчас это сделать невозможно. И во-вторых, вернуть те деньги, которые находятся на счетах оффшорных банков.

Понятно, что это непростая задача, но решать её надо хотя бы понемногу, потому что там лежат сотни миллиардов, а, может быть, более триллиона долларов. Даже если мы будем каждый год по 5% этих оффшорных средств возвращать, этого хватит на то, чтобы не только закрыть дефицит нашего бюджета, но и сделать его более серьёзным в плане расходной части - чтобы хватало и на развитие экономики, и на пенсии, и на любые другие социальные программы.

Наконец, последнее в списке важнейших задач, но не последнее по значению -перекрыть свободное движение капитала через границу. Это, собственно говоря, и есть способ вывода финансовых результатов нашей экономики за пределы страны. Каждый месяц мы теряем по несколько миллиардов – это чистый отток капитала. Если мы эти миллиарды переложим на валютный курс, получаются сотни миллиардов и триллионы рублей. Так что всё лежит на поверхности, но Дмитрий Анатольевич предпочитает бегать вокруг этого болота и обещать нам, как он будет эту телегу вытаскивать. Мы это уже слышим от него лет пятнадцать.

- То есть только спустя 15 лет заговорили о новой модели экономики?

- Она давно уже есть, но нам показывают такой вот спектакль, будто никакой программы нет.

- Медведев пишет, что уже почти 60% бюджета - это деньги, "не связанные с нефтью и газом". Что он имеет в виду, так ли это?

- Он имеет в виду соотношение видов налогов. У нас очень большой удельный вес занимали экспортные пошлины, у нас были доходы от госактивов. Менять структуру доходной части надо, прежде всего, за счёт того, что надо отменить горизонтальную шкалу подоходного налога. Это сразу бы дало хороший эффект. Об этом все говорят, а он этого не слышит. Действительно, сейчас цены просели, и нефть с газом уже дают треть доходов. Но опять-таки по-разному можно считать. Потому что есть отрасли, которые не экспортируют газ, но они экспортируют продукцию, произведённую из газа, соответственно, тоже платят налог. Но, думаю, с учётом вот этих смежных отраслей будет всё равно формирование больше половины бюджета.

- Другой тезис - про идею "печатного станка". Дмитрий Медведев пишет, что это приведет только к ухудшению ситуации. Складывается впечатление, что он таким образом попытался камень в чей-то огород кинуть, Вам не кажется?

- Я думаю, что он бросает камень в собственный огород, потому что он в очередной раз расписывается в своей экономической безграмотности.

На самом деле инфляция у нас обусловлена не тем, что у нас много денег, а тем, что у нас мало денег. Есть такой показатель - коэффициент монетизации экономики - это отношение суммы наличных и безналичных денег к показателю валового внутреннего продукта. У нас он находится где-то на уровне 40-50%. Для сравнения могу сказать, что в Китае он был 200%, сейчас немного меньше. В Европе и Америке где-то в среднем 100%. У нас в 2-2,5 раза ниже.

Если денег мало, какого-то товара мало, он стоит дорого, поэтому у нас такие процентные ставки. У нас нарушено равновесие между спросом и предложением. Соответственно, за счёт чего растут цены? Не за счёт того, что у нас быстро растёт заработная плата, а за счёт того, что компании реального сектора экономики вынуждены платить бешеные проценты по взятым кредитам. У многих предприятий это основная статья издержек. То есть они перепутали причину со следствием.

- А можно ли сказать, что статья продвигает больше идеи академика РАН Сергея Глазьева или бывшего "лучшего министра" Алексея Кудрина? Или это отдельный, самостоятельный труд?

- Так у Кудрина и Медведева одни кураторы, они в одной команде. Как они могут противоречить друг другу? Они могут немного путаться в показаниях, это часто случается, но в целом - одни кураторы, одни указания. Так что они продвигают одну и ту же программу. Но главное - чтобы общество не заражалось этим, надо воспринимать всю картину в целом - это театр абсурда.