Либеральный подход к воспитанию, который внедряют в наши семьи с Запада, портят наших сыновей, а в итоге из них вырастают слабые мужчины. Технологий множество: это инфантилизация детей – искусственно затягивается процесс наступления социальной зрелости, это одинаковое воспитание для мальчиков и девочек – у сыновей отнимают мужественность, это строжайшие запреты на наказания и политика «я принимаю твой выбор» – дети растут во вседозволенности, это «походы» к психологам – родителям внушают мысль, что они ничего не смыслят в воспитании детей.

Совершенно другую картину мы видим у наших предков. Конечно, жизнь меняется, современного мальчика не нужно учить пахать и сеять – хотя почему бы и нет? Но принципы трудового воспитания на вооружение взять можно и даже нужно.

Ни о каких одинаковых стандартах воспитания и речи не шло, причем с самого первого дня. После рождения сына пуповину перерезали на топорище или стреле. Чтобы вырос удачливым охотником и искусным мастеровым.

В каком возрасте младенец становился отроком? Примерно в три года, с момента осознания себя как личности. Во время специального обряда – сажания на коня – мальчику давали установку на мужское начало. Впрочем, это был не единственный обряд инициации.

С шести-семи лет у детей появлялись устойчивые хозяйственные обязанности – при этом смотрели, к чему он тянется, к чему душа лежит. Труд приобретал разделение: мальчик постепенно переходил в отцовскую трудовую сферу, его привлекали к мужским занятиям, девочку – к женским.

Становясь помощником, мальчик участвовал во всем, за что брался отец. «За недосугом» отец редко объяснял, что и как нужно делать. Да в этом и не было особой необходимости: приемы сын перенимал во время работы. Конечно, во всем была скидка на возраст: когда мальчика приучали к пахоте, отец доверял провести пару борозд или выделял для самостоятельной обработки небольшой участок пашни. Подросток осваивал боронование к 10-12-ти годам, пахоту к 14-15-ти – на пороге совершеннолетия.

Мальчика обязательно привлекали к заботе о лошадях. Он задавал им корм, подавал напиться, летом гонял на водопой. Уже с 5-6-ти лет обучался управлять лошадью, сидя верхом. С 8-9-ти учился запрягать лошадь, управлять ею, сидя и стоя в телеге. В этом возрасте его уже посылали в ночное – на выпас табуна.

Обучали промыслам: охоте и рыбалке. Уже к 8-9-ти годам мальчик умел ставить на ближнем озере петли на уток, стрелять из лука. В десять лет ловил сусликов, колонков. Продавая добычу заезжим купцам, получал первые деньги, которые мог тратить по своему усмотрению. В этом возрасте почти каждый паренек в сибирской деревне мог самостоятельно сделать «морду» для ловли рыбы и установить ее в реке.

К 15-ти годам подросток перенимал все хозяйственные навыки, был годным ко всякой мужской работе и, если нанимался в работники, получал плату равную взрослой. Он считался правой рукой отца, заменой в отлучках и болезнях. В промысловых районах взрослые сыновья брали на себя все весенние полевые работы.

Мальчики не только трудились – они перенимали и навыки правильного ведения хозяйства (присутствовали при обсуждении хозяйственных вопросов) и отцовскую манеру поведения.

Конечно, воспитание у славян было не только трудовым – обряды и празднества, обучение ремеслам, военному делу тоже играли очень важную роль. Но именно мужской труд формировали уважение к земле, природе, дому, семье, любовь к Родине.