Во время полета пристегните жену

«Русская планета» рассказывает о советских летчиках, решивших из мести супругам покончить с собой в полете. 

Убей себя

Утром 27 марта 1972 года командир воздушного судна Тимофей Шовкунов врезался в четырехэтажное жилое здание на самолете Ан-2. В результате столкновения никто, кроме пилота, не пострадал. Судебно-медицинская экспертиза не обнаружила в крови Шовкунова следов алкоголя, а расследование показало, что самолет врезался в дом не потому, что был сломан или потерял управление, а по воле пилота.

События происходили в городе Ворошиловград (современный Луганск). Экипаж 99-го летного отряда под командованием Шовкунова в 8:20 утра 27 марта должен был вылететь в почтово-пассажирский рейс по маршруту Ворошиловград — Северодонецк — Сватово. Командир уже прошел медицинский осмотр, штурманскую и метеорологическую подготовку, когда узнал, что посадочная площадка в Сватово вышла из строя и полет отменяется.

Шовкунов сказал второму пилоту, что идет завтракать, но вместо этого пошел на стоянку самолетов, где получил у дежурного ключи от биплана, на котором должен был лететь его экипаж. После этого, однако, он пошел к совершенно другому кукурузнику — борту 42621. Проверив двигатель самолета, Шовкунов вырулил на взлетную полосу. Он был на борту один, без второго пилота, и не выходил на связь с диспетчером. Поднявшись в воздух, командир взял курс на свой район в Ворошиловграде. Приблизившись к своему дому, Шовкунов развернулся на малой высоте и направил кукурузник в окна своей квартиры. Столкновение произошло в 8:15 по местному времени. Пилот скончался на месте, вероятно, так и не осознав, что квартирой он промахнулся — Шовкунов жил на третьем этаже кирпичного дома, а протаранил четвертый. Верхнее перекрытие квартиры №46, на которое пришелся удар, оказалось пробито двигателем и обрушилось вместе с ним на пол. Самолет распался на части: шасси повисло на стене над балконом, кабина пилота и хвостовое оперение застряли на чердаке и загорелись. От удара разрушилась крыша над 46-й и соседними с ней квартирами, а также несколько стен.

В квартире Шовкунова №42, которая находилась ровно под местом столкновения, образовалась трещина между стеной и просевшим потолком. Через эту трещину в нее проникла вода, которой тушили пожар на чердаке. Квартира оказалась затоплена, но хотя Шовкунов был женат и растил 12-летнего сына, в тот день в ней никого не было. Следствие выяснило, что накануне вечером супруги поссорились, и пилот ночевал дома один.

Начальство Шовкунова давало ему положительные оценки и отмечало ее несколькими поощрениями. До дня происшествия пилот ни разу не нарушал рабочий устав. Однако личная жизнь командира экипажа оставляла желать лучшего: друзей у него не было, а с женой он часто и сильно ссорился на протяжении всех 13 лет совместной жизни, что нередко доходило до драк.

Тяжелая обстановка в семье подталкивала Шовкунова к мыслям о самоубийстве, которыми он периодически делился с женой. Но она не воспринимала слова своего супруга всерьез, а коллеги пилота не могли о них узнать из-за замкнутого характера Шовкунова. С другой стороны, руководство ОАО тоже не особо интересовалось душевным равновесием своих подчиненных.

Комиссия, расследовавшая авиационное происшествие, постановила, что Шовкунов совершил самоубийство из-за семейных проблем.

Убей родных

Через 4,5 года похожий случай произошел в Новосибирске, однако на этот раз летчик ставил себе цель не только убить себя, но и забрать с собой жену и сына.

Ранним воскресным утром 26 сентября 1976 года 33-летний летчик Западно-Сибирского Управления гражданской авиации Владимир Серков совершил нелегальный взлет на самолете Ан-2 из аэропорта «Новосибирск-Северный» и направился в сторону площади Станиславского. На борту кукурузника Серков находился один. Сделав над спальным районом два круга на малой высоте и сбив несколько телевизионных антенн, командир воздушного судна направил Ан-2 в фасад панельного жилого дома по адресу улица Степная, 43/1. В 8:20 по местному времени кукурузник протаранил здание в районе лестничной клетки между третьим и четвертым этажами. Несущие конструкции в первом подъезде дома были разрушены, повреждения коснулись 30 квартир. Двигатель упал на лестничную площадку третьего этажа, хвост и остатки фюзеляжа биплана упали к подъездной двери и сгорели. На момент взлета в баках было 800 литров бензина, который от столкновения с домом расплескался по лестничной клетке, загорелся и стал стекать вниз на первый этаж. Серкову в момент удара оторвало голову. Сильный пожар удалось ликвидировать в течение часа. Жильцов эвакуировали через окна, но троих спасти не удалось, среди них было двое детей двух и четырех лет. Другой четырехлетний ребенок умер в больнице от ожогов через восемь дней. Еще 11 человек получили ожоги и ранения разной степени тяжести.

Серков был женат на Татьяне Котовой с 1972 года, их сыну было 2,5 года. Помимо ненормальных отношений с супругой, у пилота были проблемы и физиологического характера. Еще в 1971 году у него случился эпилептический припадок. А за предшествующие суициду два года Серков дважды получал травмы головы: по его собственным словам, в 1974 году он ходил в лес и упал с кедра, а в следующем году его вытолкнули из автобуса. Котова рассказала следствию, что после этого у мужа часто болела голова, и ему всегда приходилось носить с собой таблетки. К врачу Серков обращаться отказывался, поскольку боялся, что ему запретят летать.


Пилот скрывал от своих сослуживцев и другие психические отклонения. По словам жены Серкова, он не один раз симулировал самоубийство, разрезая вены на руках. За шесть дней до происшествия супруги подали заявление на развод, и 30 сентября должны были явиться в суд. 25 сентября Серков пытался вылететь в командировку в Барабинск, но рейсов в тот день не было, и он сделал заявку на 10:00 следующего дня. Вернувшись в город, летчик увидел свою жену, разговаривающую на улице с незнакомым ему мужчиной. Когда они расстались, Серков подошел к Котовой и влепил ей пощечину. Продолжив ссору в квартире тестя, пилот избил жену, после чего пошел домой к своей матери, рассказал ей о случившемся, сходил с братом в баню и уснул.

Рано утром 26 сентября Серков оставил маме предсмертную записку и уехал в аэропорт. В записке он объяснял свое решение тем, что его нервов не хватит на то, чтобы начать все с начала, а последняя ссора с женой окончательно вывела его из себя. Нарушая «Наставления по производству полетов в гражданской авиации СССР», летчик отправился на медицинский контроль почти за три часа до заявленного времени вылета, а предполетную подготовку проигнорировал вовсе. В 7:26 он уже получил судовые документы на самолет, и за 2 часа 10 минут до назначенного вылета получил у дежурного ключи, поскольку тот лично его знал.

Опробовав двигатель, Серков получил у диспетчера разрешение перерулить на стоянку 116 летного отряда. Однако на стоянке он не остановился, а доехал до летного поля и самовольно поднялся в воздух. Диспетчеры растерялись от такого поворота событий и стали вызывать самолет на связь только через пару минут. Пилот ответил на вопрос о своем местонахождении, а когда его спросили, куда он направляется, он сказал: «Ищите меня по улице Степная дом сорок три дробь один, прощайте, моя фамилия Серков». Больше на запросы диспетчеров он не отвечал. При этом было установлено, что указаний о прекращении полета на борт не поступало.

Жители дома 43/1 по Степной улице рассказывали, что накануне Серков мерял шагами расстояние от квартиры своего тестя до большого тополя, который рос напротив. Направляя кукурузник в окна родителей жены, Серкову пришлось уклониться от столкновения с деревом, и самолет врезался в подъезд. Это спасло не только жизни жены и сына пилота, но и их соседей. Тестя и тещи летчика в тот день дома не было. По словам соседей, они боялись мести своего зятя, который якобы назвал им точное время расправы.

Покайся

После снятия грифа секретности с документов о чрезвычайных происшествиях оказалось, что Шовкунов и Серков не первыми придумали сводить счеты с собой и своими родственниками с помощью самолетов. В июне 1954 года это пытался сделать бортмеханик Владимир Поляков.

В одну из летних ночей к рейсу Новосибирск — Москва готовили пассажирский самолет Ил-12. Когда он был полностью заправлен и технически подготовлен, самолет подогнали к перрону аэровокзала. Командир экипажа, штурман, второй пилот и бортрадист отлучились по своим делам, и на борту остался только один бортмеханик. До запланированного времени вылета оставалось больше часа.

У Полякова, естественно, были напряженные отношения с женой. На тот момент они уже не жили вместе — бортмеханик ночевал в общежитии, а его супруга осталась в их комнате в авиагородке. От него до аэровокзала было рукой подать, и Поляков решил сбегать в свой бывший дом, чтобы проверить наличие у жены любовников. Выпив разведенного спирта из бачка противообледенительной системы, бортмеханик отправился в путь.

В коммуналке, помимо семьи Полякова, жила семья командира корабля Бориса Квижинадзе. Однако в ту роковую ночь в квартире находился только сам командир, поскольку его родные уехали в Грузию. Бортмеханик устроил скандал по поводу того, что Квижинадзе проявляет к его жене непозволительное внимание, за что был грубо вытолкан за порог.

Поляков вернулся в аэропорт. Но борту Ил-12 все еще никого не было, и страдающий механик, который со времен войны имел навыки управления самолетом, без разрешения совершил взлет. Врезаться в свою квартиру он намеревался в момент предполагаемого соития жены с грузином. Однако темнота на улице не позволяла определить ему окна своей комнаты, поэтому Полякову несколько раз приходилось в последний момент выруливать и снова подниматься в воздух.

Тем временем на командной вышке заметили, что происходит нечто из ряда вон выходящее, и стали вызывать пилота Ил-12. Когда Поляков наконец ответил, он честно рассказал диспетчерам о своих намерениях.

«Я эту ****(легкомысленную женщину) вместе с ее ****(поклонником) Борькой все равно припечатаю!» — пообещал он, добавив, что для достижения цели ему нужно дождаться, когда на улице посветлеет.

Жильцов дома, в который собирался врезаться раздосадованный муж, в срочном порядке эвакуировали. Переговоры с бортмехаником ни к чему не приводили. О происшествии доложили в Москву. Из главного управления пришло указание вызвать два истребителя с военного аэродрома Толмачево и с их помощью отвести Ил-12 в нежилой район, а потом сбить. Однако Поляков не повелся на уловки пилотов, и им пришлось вернуться обратно на стоянку.

Через четыре часа кружения в воздухе протрезвевший механик завел самолет на посадку и успешно приземлился. Его сразу заблокировали аэродромными машинами. Выключив двигатели, Поляков вышел на трап и сдался. Во время судебного разбирательства его полгода держали в камере смертников. От расстрела его спас создатель Ил-12 Сергей Ильюшин, который был в восторге от трюков, которые Поляков проделывал в воздухе, пока кружил над аэропортом, и сказал, что «за такой супериспытательный полет его надо не судить, а наградить». В результате бортмеханик просидел в тюрьме всего три года.