Пока русские сигают через костры на празднике Ивана Купалы, тайцы тоже зажигают. Причем в прямом смысле этого слова. Сегодня весь Таиланд стоит на ушах. Монахи попрятались в храмы, а толпы тайцев с примкнувшими к ним туристами бродят по улицам, таская за собой восковые свечи, способные вогнать в ступор любого поклонника сюрреализма. Но это — не очередной переворот. Это Кхао Пханса — праздник перед началом буддийского поста и трехмесячного сезона дождей.

Для священнослужителей и монахов наступает время медитации—многие из них не будут выходить из храмов три месяца, а для простых людей — это празднование веселого Свечного фестиваля, Кхао Пханса.

Таиланд с одной стороны страна непуганых любителей жизни, а с другой — крайне религиозных и свободолюбивых людей, маленьких, но гордых. И чрезвычайно своеобразных. Недаром Таиланд в переводе означает «свободная земля», ведь это единственная восточная страна, которая никогда не была ничьей колонией. Попробуйте погладить тайца по голове: сначала получите любезную улыбку с мягкой просьбой больше так не делать, а при повторной попытке запросто можете отхватить коленом в нос — тайский бокс штука суровая. И праздники у них такие же своеобразные.

Казалось бы, что хорошего в льющем три месяца без перерыва дожде, когда вода извергается в таком количестве, будто реку на попа поставили? А тайцы радуются. Как утверждают эти прожженные буддисты, идущий дождь хорош тем, что он закончится, и тут-то наступит радость. Вот такая философия.

Так и в празднике Кхао Пханса дикая смесь буддийского мистицизма с посконным рационализмом. По преданию, Будда именно в этот день повелел своим последователям передавать мудрость своего учения всем желающим. А чтобы те как следует прониклись поставленной задачей, а заодно испытали свою твердость духа и решимость, наслал трехмесячный дождь.

По заветам Сиддхартха Гаутама Шакьямуни, его ученикам в это время нельзя было выходить из храмов, чтобы не раздавить ногами нарождающихся насекомых, мелких зверюшек и молодые побеги, и заниматься исключительно медитацией. Ну и поститься, разумеется.

Теперь же, в наши дни, всем предписывается вести правильный образ жизни — не пить, не принимать наркотиков и не совершать других неподобающих действий. А молодежи монахи рассказывают об учении и наставляют на путь истинный, так как, по преданию, Будда именно в это время повелел своим последователям собираться в группы и передавать мудрость учения всем желающим.

Правда, есть и такое мнение, что последователи Будды сами не желали лезть на улицу, потому что именно во время дождей всякая зловредная живность вроде змей и ядовитых пауков выходила из джунглей и кусала кого ни попадя. В любом случае, добрые тайцы, проникшись учением бывшего принца Гаутамы, не дали священнослужителям коротать тоскливые месяцы в темноте и стали приносить им свечи.

Отсюда и пошло начало Свечного фестиваля, проходящего одновременно с началом буддийского поста.

По мнению тайцев, праздник — дело серьезное. В течение целого года каждая деревня во всех провинциях страны создает — именно создает — свечные скульптуры из пчелиного воска. Темы — самые разные, от изображений жизни собственных соседей до фигур зверей, мифологических чудовищ и исторических персонажей до свершений самого Будды. Лишь бы фантазии хватило и не было оскорбительно для божества.

Тайцы, как уже говорилось, народ крайне религиозный, исповедующий «тхераваду» или «учение старейших» — самую консервативную школу буддизма, наиболее близкую к изначальному учению. Впрочем, может быть, именно поэтому они так просты и дружелюбны, если, конечно, не оскорблять их веру.

Но вот свечные скульптуры сделаны, установлены на специальные дощатые помосты, напоминающие корабли, и со всех концов страны начинается движение к Убон Ратчатхани (Городу лотоса), где проходит главное празднество.

Равнодушных нет. Все сходят с ума. Под грохот фейерверков, рев и крики толпы свечные изваяния возят по улицам, пока они не скроются за воротами многочисленных храмов. И там, в тишине, посте и медитации, их свет будет единственной ниточкой для монахов в мир живых, пока не истает в огне.

А на следующий год все повторится вновь.