слова оседают всюду, невидимые везде –
некуда наступить, не задев ногой.
«никто никому не должен»,
«плюс восемь»,
«паршивый день»,
«тебя разорят блондинки и алкоголь»;
накапливаются в легких –
не выдохнуть просто так:
«картошку и Кока-Колу»,
«что ты за идиот!»,
«где Бобров переулок?»,
«как закалялась сталь»,
а у меня не осталось ни одного.

лезешь в карман за словом – одни обломки,
звонкие недоделки,
пустые ракушки,
знал бы, где навернусь, постелил соломки,
теперь что ни говорю – то выходит стужа,
не фраза, а голый ветер,
чистое поле,
брошенный дом,
пятно на пустой стене.

нечем сказать о боли – и нету боли;
нечем сказать о смерти – и смерти нет.
______________

«отступи, моя старость,
скройся в обрыв,
в отрыв,
не маячь повсюду,
сдохни, уйди на дно»

отголоски слова слышатся, словно взрыв –
но взрывной волной теперь не сбивает с ног;
к черту речь: забыть молитвы – не будет бед.
намело же фраз, всю улицу занесло.

я могу говорить не больше, чем о тебе,
потому что это действительно выше слов.

Наталья Нечаянная

не пусто не грустно никак

по уроку Sabine Astana

Счастье было в его ожиданьи, В клочьях летней зари на ветках, В том, что стало уже преданьем, Чем-то призрачным и заветным. Там, в начале, где нет печали, Так хотелось всего и сразу, И мгновения излучали Ровный свет, недоступный глазу. Ворошить тишину архивов, Колесить по далеким странам, Жить осмысленно и красиво, А исчезнуть легко и странно… Не пришлось, не сошлось, не случилось. И февральским деньком сиротским Тихо льется, как божья милость, Этот снег отрешенно-кроткий. Вот и ладно: душа согрета, И здоровы родные люди. Нынче счастье, должно быть, в этом, А другого – уже не будет.

Михаил Рысенков

я давно не слышу прибрежных трав что целуют воды моей реки
выдувают мысли как пыль ветра сквозняками выбелив тупики
видно я разучился закрыв глаза рисовать цветы в заливных лугах
мне бы слово к слову пером связать но ложится строка не ахти чтоб ах
оттого ли с годами всё мягче нрав что понять-то себя не всегда могу
подлецу объясняя как он не прав мне не в жилу смеяться в лицо врагу
я не бью с отмашкой злодея в пах и другим прощаю свои грехи
препинаки пряча в черновиках вышиваю вязью двойной стихи

мне рассказ начать бы издалека но такой расклад не всегда с руки
я давно не знаю куда и как утекают воды моей реки

Ник Туманов

по уроку Irina khlebn.
музычка не особо уместна, быть может. но мне нра Черкасовские песняки. и ретро в том числе. пусть поёт, лан..? )

Говори о столетиях, словно о прожитом дне на скалистых отрогах, где небо всегда голубое, где бездомные ветры разносят молитву гобоя и противно хихикают скрипки при полной луне. Говори, чтоб земля под ногами куда-то плыла, чтобы звёзды - шальные детишки синьора заката колыбельку луны не сменяли на яркое злато - в жарких лапах земного огня очень мало тепла. Говори, словно тысяча юношей разом поёт о немыслимо страшной, отчаянной девушке-боли, что в театре подлунном играет заглавные роли - твёрдый знак, неумело себя выдающий за йот. Говори, даже если крикливым земным языкам не обучен, скитаясь по гаваням, докам, причалам, чтобы время немое, что тысячи вёсен молчало прошептало: «Люблю... никогда... никому... не отдам...»

Тимур Раджабов

ВАШ ТЕКСТ...

жмём на картинки - слушаем музычку. ( её так то можно менять)

оригинальный размер девушки в формате png:
//img-fotki.yandex.ru/get/9104/104093663.45/0_bc670_e8665f1b_XXXL.png

по уроку Lyudmila Lyu

В те самые первые дни накрывания тьмой
пришлось запереть мне на ключ ключевые слова –
«люблю» и «ты где?», и смешное «а чей ты? ты мой!»,
и много других. Я была человек и сова,
и некому было ночами промолвить «держись» мне,
до трёх не спала и слова вычитала из жизни.

Но слово «целую» упрятать никак не могла.
Оно притворялось формальным, почти как «пока».
В конце разговоров прозрачнее делалась мгла,
когда в ней звучало «целую» за миг до гудка.
Я стала полярной совой. Флегматичная птица.
Труднее всего оказалось отвыкнуть делиться

(взахлёб говорить: «Представляешь, читала вчера…»,
трещать: «Понимаешь, мне тренер в спортзале сказал…»
и спрашивать, как он, толсты ли его свитера,
отвёз ли он тёщу в собес, а ребят на вокзал)...
Калёным железом их жгла – «понимаешь» и «как ты»,
чтоб как-то наладился пульс, пропускающий такты…

В горшке на окошке растила цветок тишины.
Что делать, написано в книгах. Учила матчасть.
Кормила цветок то обидой, то чувством вины.
Теперь все слова ключевые умею молчать,
не множить, не складывать, не увеличивать вдвое,
нет-нет, я теперь их умею отнять. У обоих

Ника Невыразимова

коллаж по уроку krilo angela