Есть, конечно, такое понятие, как «объективный взгляд». В том числе и на кинематограф. Этот термин предполагает грамотный и беспристрастный отзыв о фильме, в котором будут указаны как сильные, так и слабые его стороны. Я в процессе своего жизненного пути все больше убеждаюсь, что не обладаю таким ценным качеством в плане отзыва о фильмах. Потому что если я люблю фильм, то я его люблю. И недостатков в нем не вижу (и не пытаюсь увидеть, если честно). В этом плане я никудышный критик. Скорее уж кинолюбитель, который тем не менее уже вполне ясно определился с тем, какие фильмы для него (то есть для меня) являются любимыми и приоритетными.

К чему я это объясняю. Дело в том, что «Интервью с вампиром» — один из моих любимых фильмов. И стал он таковым практически с первого же просмотра. Поэтому если кто-то ждет, что я сейчас грамотно и толково расскажу, в чем плюсы и минусы фильма, то этого не будет. Увы, друзья, сейчас пойдут сплошь похвалы и необъективность. Ибо, как уже выше отмечалось, «Интервью с вампиром» — один из моих любимых фильмов. Н-да. Я знаю многих людей, которые при просмотре этого фильма зловеще хихикали и всячески высмеивали сей, как говорится, «пафос и эпос». Знаю и тех, кто после просмотра надолго погружался в то состояние задумчивой восторженности, коему предшествует встреча с шедевром. И это логично и закономерно.

Вряд ли можно найти хоть один фильм, мнения о котором будут едины у всех зрителей на всех континентах. И «Интервью с вампиром» — фильм, который так же может вызвать самые разнообразные реакции. Но следует признать, что все-таки этот фильм изрядно выбивается из общего ряда «вампирского кино» — тем, собственно, и цепляет. В нем нет обреченной греховности старой доброй классики, нет выспренности кополловского «Дракулы», нет бодрого постмодернизма «Блэйда» или сурового цинизма «Вампиров» Карпентера. Нет холодной элегантности «Голода» и утонченного ехидства «Бала вампиров». Зато есть неподдельная красота — та красота, которая завораживает и отталкивает одновременно. Красота, которой пронизан каждый кадр этого фильма.

Режиссер Нил Джордан снял грустную, проникнутую светлой печалью притчу о свете и мраке, о добре и зле, о вечности и тоске, и умудрился при этом порушить многолетние традиции вампирского кино. Вампиры у него не бездушные убийцы, а существа какого-то непостижимо высшего порядка, живущие в мире мрака, но именно в силу этого находящиеся ближе всех к богу. Живущие в мире, где добро беспомощно и бесполезно, а зло — шокирующе прекрасно. На самом же деле добро и зло, ненависть и любовь, красота и порок неразделимы. Они — две стороны одной медали. Вот именно этим холодным обаянием и опасным, пугающим очарованием и завораживает фильм. Мир вампиров прекрасен — и какая разница, что эта красота порочна и губительна, а величие иллюзорно.

Мир «Интервью с вампиром» был опасным — но и удивительно влекущим. Его красота пугала, но и завораживала. Это была особая красота — в ней чувствовалась какая-то обреченность, какой-то трагический надрыв. Это была красота умирающих цветов, красота падающего на каменные плиты капель дождя, красота опадающих листьев. Красота жизни, которая неизмеримо больше, чем смерть. Но неизмеримо меньше, чем самая простая вещь на свете — осознание того, что ты жив, потому что когда-нибудь ты умрешь. Этот фильм словно имел собственную душу — несколько надменную, холодную, но непреодолимо влекущую. Душу, воплощенную в главном герое фильма — в Лестате. Какой это герой, боже ж ты мой! Холодный, надменный, циничный в начале фильма и настоящий трагический герой в конце — в нем было столько страсти, силы, обаяния… Он производил гипнотическое впечатление. Даже самые ярые противники Тома Круза признавали, что в этом фильме от него глаз не оторвать. И не потому, что он там просто красивый (хотя надо признать — красивый!), а потому, что Круз, получивший наконец по-настоящему интересную роль, выложился на все 200 %, явив нам образ, о котором Лестат литературный мог только мечтать.

Да-да, именно так. Когда я читала книги Энн Райс, то все больше погружалась в пучину недоумения — где же тот великолепный герой, который производил такое неизгладимое впечатление в фильме? Лестат — герой книги, производил удручающее впечатление своей хаотичностью и несвязностью. Складывалось такое впечатление, что сама Райс так толком и не могла решить, каким следовало бы быть Лестату, поэтому в разных книгах приписывала ему совершенно противоречащие друг другу черты характера. В результате образ героя на протяжении всей книжной серии оставался непродуманным и абсолютно, вызывающе нелогичным и не цельным. Спрашивается, где тот яркий герой из фильма? Отвечаю — а он, друзья мои, в фильме. Потому что в книге такого Лестата вы не найдете.

Огромная заслуга Круза как актера состояла еще и в том, что он этот образ по сути не просто сыграл, а создал — создал на основании весьма противоречивых и отрывочных сведений из книг. Он придал Лестату цельность и выразительность, которой герою так не хватало в книге. Книжный Лестат — герой более чем неосязаемый и непонятный, в то время как Лестат Круза на удивление гармоничный, цельный персонаж. Когда читатели Райс говорят, что их любимый герой — Лестат, не имеют ли они в виду Лестата-Круза? Потому что любить такого персонажа не просто легко — любить его необходимо. Не любить его нельзя — особенно когда буквально за секунду вызов и ненависть в его глазах сменяются отчаянием и страданием. После этого фильма Том Круз навечно занял почетное место в пантеоне моих любимых актеров. И вовсе не за красивые глаза (за это получить роль в пантеоне любимых актеров вообще проблематично), а за эту роль — лучшую роль в своей карьере. Роль удивительно яркую, сильную, эмоциональную — роль, сыгранную, как говорится, на одном дыхании. За умение одним взглядом показать целую гамму противоречивых эмоций. От этого Лестата взгляд действительно не отвести — и герой книги неизменно будет блекнуть на фоне своей кинематографической вариации.

В заключение хотелось бы добавить, что фильмы о вампирах — вещь довольно выгодная. Недаром характерные ленты снимаются каждый год с завидным постоянством. Но по мне, мало найдется «вампирских» фильмов, способных встать в один ряд с «Интервью с вампиром». Потому что этому фильму удалось воплотить в себе все то, чем, собственно, и привлекают нас эти загадочные создания. Красота и обреченность. Мне всегда казалось, что этот фильм не о смерти или о проблеме выбора (хотя при желании в «Интервью с вампиром» можно найти множество смыслов и символов). Он о красоте — о красоте, видя которую, чувствуешь, что сердце вот-вот разорвется от невозможности охватить и понять ее… От невозможности ею обладать. (ц.) Jane Celliers