Пока за окном мелькают необжитые техникой, а потому облюбованные мусором просторы нашей родины, попутчики усиленно пытаются помешать мне валятся на полке и пытаться сложить прыгающие в северо-западном направлении буквы в слова. Я сдалась, после сто двадцать пятой партии в дурака, съеденных продуктов, которые народ в поезд выбирает по принципу, что воняет сильно и стойко и предложенной в совместное распитие бутылки с коньяком и даже льдом из переносного холодильника. Окончательно я спустилась к народу, когда у них оказалась еще и содовая, настойчиво бойкотируемая большинством магазинов.
После ритуальных благодарностей и заверений в счастье и приятности видеть в попутчиках именно эти рожи и никакие другие, в дело пошла вторая бутылка и заговорили о насущном – о том, что в бессознательном состоянии человек всегда агрессивен (в той или иной степени, конечно).
- вот например сексомния – диагноз, спасающий от срока за изнасилование. – сказал самый умный попутчик, - во время секса в таком бессознательном состоянии можно получить разнообразные травмы, при этом просыпаешься и думаешь, какой классный был сон.
- ты хоть одного такого знаешь человека? Вот, а лунатиков много.
- лунатики это другое совсем. Почти все хоть раз да пытались лунатничать.
- нет такого слова.
- вот у меня брат был маленький когда, ночью на даче встал и пошел вниз. Я не спал, спрашиваю, ты куда? Он не реагирует, я иду за ним, мне почему то казалось, что он непременно должен гадость какую-то сделать. Но он спускается вниз и выходит на улицу, я за ним, он открывает калитку и идет к пруду, спрыгивает в него с такой бетонной ступеньки и просыпается. Вылезает и на меня кидается: – ты чо, совсем охренел? Он по моему до сих пор считает, что это я его скинул из вредности.
- ага, я когда маленький был мне казалось что моя сестра меня хочет отравить.
- а я один раз остался у друга на ночь, просыпаюсь он меня душит и зло так смотрит. Я его отодвигаю, а он говорит – я тебя убью, но не сопротивляется. Я отвожу его укладываю и говорю: «спи», он закрывает глаза и говорит: «я тебя все равно убью».
- а мне мама рассказывала, что однажды я ушел гулять по балкону, она испугалась, что я упаду и сняла, а я с такой укоризной, но там же мышь ворует консервы у костра.
- в общем, тянет нас уйти, подальше и видимо не важно куда – это я выдала и полезла спать наверх, под монотонный гул попутчиков перебирающих знакомые слова.