Красивый сюжет вокруг некрасивого здания + Гала-концерт
Юлия Бедерова
Трехдневный минифестиваль по случаю открытия второй сцены Мариинского театра — торжественный гала-концерт в присутствии президента России и еще четыре спектакля за два дня — вырос в красивый сюжет вокруг некрасивого здания. По крайней мере, такая репутация у нового театра сложилась перед открытием. Но гости присмотрелись — вроде ничего. Внутри так и вовсе оказалось красиво.
Открытию Мариинки-2 повезло с погодой — закрученный сюжет разворачивался при ярком солнце, что новому зданию от канадского архитектурного бюро Diamond Schmitt Architects, поставленному позади старой Мариинки не на пустом, но на зачищенном месте, как выяснилось, особенно идет. В стеклянных плоскостях фасада отражались исторический Петербург и старый театр, и нарядная публика на фоне прозрачно-бежевой архитектуры в такую погоду смотрелась особенно выигрышно. В воздухе ясно ощущались благодушие и радость, а люди с плакатами вроде «С днем рождения, г-н директор ТРК Мариинский» или «Герой труда, снеси сарай или сдай медаль», стоявшие буквально перед входом, прямо в гуще великосветских событий, щурясь на солнце в ожидании президента, — никому не мешали. «У нас бы давно скрутили», — заметил кто-то из московских гостей. Но в Мариинке все действительно вышло спокойно и по-домашнему.
Ария Зигмунда из оперы «Валькирия» в исполнении Пласидо Доминго / Фото: Алексей Даничев
Даже сама интонация торжественной речи Владимира Путина со сцены перед началом гала-концерта, спокойная, дружеская, подчеркнуто не высокопарная, давала понять, что все здесь чувствуют себя как дома. Еще бы. Для президента это большая стройка с удачным финалом, личный репутационный успех — как если бы благополучно построили Сочи. Вообще-то в самой Мариинке, а теперь еще будто в целом квартале города, царствует Валерий Гергиев. И появление нового театра — это его проект, осуществленный с типичным гергиевским финальным нажимом, когда он словно говорит: «Все неважно, дайте работать». Но награжденный званием «Герой труда» одним из первых в стране, вместе с четырьмя неизвестными широкой публике «героями» для комплекта, Гергиев — человек с мировым именем и грандиозной репутацией — он для Путина по-своему тоже домашний, отчасти собственный. И гергиевский успех смешивается с государственным. Иногда в вечер открытия казалось, что еще неизвестно, кто здесь кого играет. И кто король. Новый театр красит гостей и участников или пышная компания украшает саму Мариинку-2, а также весь счастливый финал истории невероятно эффектного расширения мариинского театрального пространства.
Путин и маэстро Валерий Гергиев
В речь Путина вкралась одна примечательная ошибка: говоря, о том, как все хорошо развивается, президент вспомнил, что и в Москве недавно было похожее событие: «Большой театр тоже открыл вторую сцену». Тут надо сказать, что Большой открыл не вторую, а первую сцену. На второй — маленькой — он жил несколько лет, пока шла реконструкция исторического здания. Но президенту оно чужое, он его даже не открывал. Все было при Медведеве и быльем поросло. Теперь из второй Мариинки, из дома, героически построенного с нуля, как будто из домашнего окна, плохо видно соседей. Да и надо ли рассматривать. Что там у них первое, а что второе — не так уж важно. Зато дома все ясно. Вторая сцена — больше, просторнее, светлее и технически лучше оснащена.
Новый театр построен за 8 лет, и старый пока не закрывают на реконструкцию, по крайней мере, еще три года его обещали не трогать. Вместе у двух зданий Мариинки, что явно произвело впечатление на Владимира Путина, сейчас 120 тысяч квадратных метров площадей. Огромный театр накрывает собой квартал. В новом здании — 2000 зрительских мест, а это больше, чем у исторической сцены Большого театра (некоторые полагают, что это специально, но, скорее всего, это не так). И еще выразительнее, чем большая глубина сцены, смотрится зал: он свободный и просторный, расстояние между рядами и ярусами будто намеренно преувеличено, так что в непривычно широкомасштабный экран сцены смотрится полукруг, словно нарисованный центробежными силами. Зал не обнимает сцену, а как будто откатывается от нее.
«Здесь нет ощущения театра», — говорят театральные люди, имея в виду даже не отсутствие хоть сколько-нибудь пышного декора. «Театральный зал — это такое место, которое превращает людей в сообщество». Нет, здесь такого нет. Кажется, зал с его широким и длинным, распластанным партером, высокими просторными ярусами сделан так, что публика, рассевшись, словно тихо отплывает от сцены, превращаясь из толпы вовлеченных или сочувствующих в сумму наблюдателей. Так часто бывает в новых театрах по всему миру, от парижской Opera Bastille до оперного театра в Торонто, который строило то же архитектурное бюро, что и новую Мариинку, и который она во многом напоминает.
Читать далее...
