Сегодня погибла Муся - моя любимая гусыня, самое доброе, самое ласковое существо на свете. Муся была последней из тех гусят, которых я два года назад привёз из Сибири.
Почему я вообще повёз их через всю страну в Подмосковье? Неужели я здесь не нашёл бы сельскохозяйственную птицу? Их надо было продать или съесть ещё там - в "Доме на реке". Так поступил бы любой нормальный человек при переезде в другой регион, потому что домашние гуси - это еда.
Но я не мог пустить их на мясо. Меня самого предали в тот год все, кто только мог, и я не хотел уподобляться предателям. Я остался один, у меня были только эти гуси. Они любили меня, они всюду следовали за мной, они скучали, когда я уезжал, они доверяли мне.

На фото август 2020 года. Все первые шесть гусят, выращенные мною в доме на реке, Тут им два месяца. Тут и Муся, и Валькирия. Уже никого не осталось.

Продав двух агрессивных самцов (начался брачный сезон и они пытались убить друг друга), я привёз остальных из Сибири в Мещёру. Две самки и два самца. Первым не стало безымянного гуся. Пришлось его выбраковать из-за некроза лап, не поддающегося лечению. Это был хороший гусь, добрый и заботливый родитель. Через год после переезда не стало Валькирии - её загрызли бродячие собаки. Прошлой осенью я продал на племя жестокого, подлого гуся Мартина. Он был единственным, который мне не нравился.
И вот, сегодня не стало Муси. Сломала себе шею. А я только вчера ходил с ними на проталину, чтобы они пощипали первую весеннюю травку. И всё подсчитывал сколько же Мусе лет. Почти три года. Я подумал, что она долгожительница. Но, до трёх лет Муся совсем немного не дотянула.
Сейчас у меня осталось два гуся, рождённых уже тут. Двухлетняя ручная Соня и годовалый агрессивный Пипин, которого я выставил на продажу на Авито. С друг другом они не ладят. Держатся обособленно. Гуся этого рано или поздно купят. Останется только Соня. И сегодня я в таком отчаянии, что не знаю, что делать. Может, продать и Соню? И на этом поставить точку в разведении гусей. Я слишком уж сильно привязываюсь к ним. Настолько сильно, что не могу забивать на мясо. Настолько сильно, что их гибель - трагедия для меня, которую переживаю долго и мучительно. Получается эти гуси ни для мяса, ни для души. Потому что для души - это радость. А радость - это жизнь.
Но, всё моё существование в деревне держится на этих гусях. Наверное, если бы не они, я бы два года назад переехал в город. В последнее время я устаю от постоянного пребывания в деревне. Особенно поздней осенью и зимой. Мне не хватает привычной для меня городской среды. Не хватает театров, музеев, выставок. Не хватает сутолоки и суеты мегаполиса. Я не могу думать только о еде. А деревня об этом. Я всю жизнь мечтал иметь дом в деревне, но не как основной, а как дополнение к городской квартире. Так у меня и было в Сибири. А потом случился этот нелепый, непредвиденный развод с женой. Захотелось всё поменять, словно бы очистится, избавиться от всего прошлого. Я был на распутье: куда ехать - в город или деревню? И только из-за гусей я сделал окончательный выбор - в деревню. Правда, я думал, что гуси только начало. Я хотел ещё породистых козочек, декоративных курочек. Но один я это всё не потяну. Ни заработка, ни подруг, ни друзей, ни детей. Стоит мне хотя бы на неделю попасть в больницу, вся моя живность погибнет, потому что не кому будет за ней присмотреть.
Сегодня я вообще не хочу ничего. Сегодня, когда погибла Муся, я хочу всё продать и уехать в город. Куда-нибудь поближе к Москве. Взять с собой только собаку Лесю. И никогда больше не заводить живность, которая приносит мне только страдания. Чтобы быть животноводом - нужно быть циником. Нужно беспристрастно убивать и есть. И нужно не принимать близко к сердцу случайную гибель своих животных. Я никак не могу воспитать в себе это.
И вот я сижу и растерянно думаю: у меня осталось два гуся, одного я, безусловно, продам, а вторую - не знаю. Нужно ли продавать её тоже, или заводить ей пару? Если завести ей пару, пойдут гусята и всё начнётся сначала - нервы, беспокойство, переживания, страдания. И всё это без какой-либо отдачи.