В течение почти всей истории человечества главной обязанностью женщин считалось рождение новой жизни. Пять, десять, пятнадцать детей – нет, это были не многодетные, а обычные семьи. И крестьянка, и дама из высшего общества значительную часть жизни проводили, будучи беременными. Но, несмотря на это, особая одежда, предназначенная именно для женщин в положении, появилась относительно недавно. А до этого…

 

До этого успели миновать тысячи лет.

В Древнем мире носили свободные одежды. Пеплосы и хитоны гречанок, столы и паллы римлянок не стесняли тело, а окутывали его мягкими складками, так что в какой-то особенной одежде не было нужды.

В Средние века крой усложняется, но одежда всё ещё достаточно простая, не особо прилегающая к телу, а если что, шнуровку, с помощью которой так удобно подогнать одежду по фигуре, достаточно просто распустить.

В XV веке, среди прочего, в моду входят платья с завышенной талией. В таком платье не просто удобно женщине в положении – любая может почувствовать себя на её месте.

 

 

Беременные женщины, продолжательницы рода, пользовались почётом, так что в какой-то мере беременность была «в моде». А складки ткани, ниспадающие от линии под грудью вниз, вполне могли создать такую иллюзию (которую, к тому же, можно было усилить, воспользовавшись подкладным животом – такие до сих пор можно увидеть в итальянских музеях).

Однако в XVI веке относительной свободе женщины приходит конец. Ближайшие несколько – нет, не лет, а столетий – ей предстоит носить корсет. Не нужно сразу представлять себе орудие пытки, не дающее дышать и двигаться. Если не затягивать корсет слишком туго, он вполне удобен, а ткань корсажа лежит поверх него гладко, без единой морщинки, демонстрируя красоту ткани.

Но как же быть в случае беременности?..

Как обычно. Нужно просто слегка подогнать костюм к изменившейся фигуре. Конечно, с парадными, богато разукрашенными нарядами аристократок это было не так легко сделать, зато в повседневном костюме достаточно было, например, распустить шнуровку – как на портрете Цецилии Херон кисти Гольбейна (1526-27 г.)

 

 

Поверх корсажа и юбки зачастую, особенно в торжественных случаях, надевали ещё и верхние платья. Они бывали разными, но нас интересует определённый вариант. Обычно они бывали тёмного цвета или же просто чёрными, относительно свободного покроя, и застёгивались от горла до талии, а ниже распахивались, открывая юбку. Под них не нужно было надевать жёсткий корсет, так что для дам в положении это было просто идеальный вариант, нарядный и удобный.

 

 

А вот королева Маргарита, супруга короля Испании Филиппа III. Передняя, съёмная часть корсажа (т.н. «stomacher») то ли скроена, то ли просто пришнурована к платью таким образом, чтобы удобно лечь поверх живота.

 

 

«Стомакеры» в этом смысле были относительно удобны – до определённого момента они вполне могли прикрыть округляющийся живот, скрыв беременность от окружающих. В частности, подобные распашные платья с богато расшитыми «стомакерами» были в моде у голландок первой трети XVII века. Но только у замужних. Не потому ли, что незамужним девицам нечего было прикрывать?..

 

 

Но мы забегаем вперёд.

В период между 1580-ми и 1630-ми гг. портреты, изображающие женщин на поздних стадиях беременности, неожиданно входят в моду. Разумеется, речь идёт об аристократках – их супругам хотелось увековечить тех, кто собирался подарить наследника знатному или недавно разбогатевшему роду (или, быть может – печально, но не учитывать это нельзя – мужьям хотелось заранее позаботиться о портрете на тот случай, если роды пройдут неблагополучно, и они потеряют супругу, ведь деторождение было тогда весьма опасным). Так что мы имеем возможность в подробностях рассмотреть тогдашние костюмы.

 

 

Дам зачастую изображали с рукой, прикрывающей живот – жест оберегающий и защищающий. Но вот костюмы те же самые, что и на обычных портретах. Разве что корсажи менее жёсткие.

Элизабет Вернон, графиня Саутгемптон, писала своему мужу в 1599 г.: «Милорд, велите своему слуге Фолку купить для меня стомакер алого цвета, ярд в ширину и ярд в длину, подбитый плюшем – чтобы мне было тепло в те дни, когда я вынуждена выезжать. Мой живот, хочу я вам сказать, растёт с каждым днём».

А вот портрет Анны, леди Поуп, с детьми. Чёрное верхнее платье распахнуто полностью, так что его почти не видно, а талия на роскошном, вышитом белым по белому, корсаже сдвинута для удобства вверх. Увеличившийся живот прикрыт складками, напоминающими передник.

 

Передник, зачастую из кружев, тоже использовался как деталь одежды для беременных дам. С одной стороны, это было нарядно, с другой – передник мог прикрыть полы уже не сходящегося на животе платья или жакета. Это была исключительно декоративная деталь туалета, а не привычный нам «кухонный передник». Ведь речь идёт о знатных дамах. «Ах, она носит передники – значит, опять ожидает ребёнка!»

 

 

Кроме того, в Англии начала XVII века в моде были жакеты из светлой ткани, целиком расшитые нарядными цветочными узорами. Их использовали в качестве «неофициальной» одежды. Жакеты эти не надевали, появляясь на публике, но вот портретов с ними сохранилось довольно много.

Более того, сохранилось несколько и самих жакетов.

Судя по всему, этот жакет, хранящийся в музее Виктории и Альберта в Лондоне, скорее всего, был предназначен для женщины в положении – в отличие от его приталенного собрата.

 

 

А вот уникальный портрет кисти Маркуса Гирертса, написанный около 1595 года – женщина на последних сроках беременности не просто в парадном платье, а платье роскошном, полностью расшитом жемчугом. И, судя по всему, это не переделанное «обычное» платье, а сшитое специально.

Жемчуг же играл особую роль. Он был символом Святой Маргариты Антиохийской, покровительницы деторождения. Так что это не просто украшение, а своеобразный «оберег» для будущей матери. Но, пожалуй, это едва ли не единственные примеры одежды того времени, специально предназначенной для беременных.

 

 

Итак, наступает век XVII. Мода снова меняется. Корсаж открывает шею и плечи, юбка пышная, но уже без поддерживающих каркасов – просто мягкие складки. Корсет никуда не делся, но… Парадокс. Плотно прилегающие к фигуре платья будут уделом английских горожанок, а знатные дамы, в особенности приближённые ко двору, будут носить куда более свободные платья. Именно в таких свободных, пышных одеяниях из шёлка и атласа будут изображать их придворные художники.

Портреты беременных дам выходят из моды, «интересное положение» теперь будут всячески скрывать. Лишь иногда портретисты могут намекнуть на него, уложив руку модели вокруг живота. Порой в руках дамы держат свежую розу или мирт – символы цветущего материнства и плодовитости в супружестве, а неизменные ожерелья из крупных жемчужин, как считают искусствоведы, не просто украшения, а всё те же «обереги» будущих матерей.

Вот королева Англии Генриэтта-Мария, и Мэри, леди Киллигрю, оба портрета написаны в 1638 г.

 

 

Итак, дама из высшего общества, как ни странно, оказывается в куда более выгодном положении, чем женщины среднего класса. Свободное платье, в котором, несомненно, куда удобнее, чем в тесно облегающем, становится символом женщин, которые ведут «свободную», не обременённую никакими «повседневными» обязанностями жизнь. В них проводят время в своих комнатах, принимают посетителей и близких друзей (хотя, конечно, выезжая в город, дамы надевают более строгий наряд). И в таком платье женщина, будучи беременной, чувствует себя весьма комфортно.

Но и женщины, не принадлежащие к аристократии, тоже находили выход из положения. Свободные домашние платья и… оставаться дома тогда, когда беременность становилась заметной. Считалось, что в этот период своей жизни женщина становится непривлекательной, и ей лучше не показываться окружающим на глаза.

Вот знаменитый портрет кисти Вермеера, написанный около 1663-64 г., «Женщина в голубом, читающая письмо». На ней свободная домашняя одежда из голубого шёлка. Первым, кто предположил, что прелестная голландка беременна, был Ван Гог – и было это, соответственно, более двухсот лет спустя. С тех пор споры о том, ожидает ли «женщина в голубом» ребёнка, не утихают. Да, изображать беременных уже не было принято, но Вермеер мог и нарушить эту традицию. А быть может, она просто полновата, и художник просто подчеркнул это, придав фигуре солидность матери семейства.

И ещё один портрет работы Вермеера, «Женщина с жемчужным ожерельем». Как считает один из специалистов по голландской живописи, ни одежда, ни тело женщины не говорят о том, что она беременна – это повседневная домашняя одежда голландок, да и подобная фигура могла быть просто в моде. А вот то, что картина одновременно неуловимыми и вполне уловимыми деталями напоминает изображения Благовещения, куда скорее могло бы сказать о том, что женщина в жемчугах ожидает ребёнка…

 

 

Как бы там ни было на самом деле, в такой одежде при таком положении женщине могло быть удобно, а это самое главное.

Наступает век XVIII. У красавиц эпохи рококо глубокие декольте, открывающие грудь, туго зашнурованные тонкие талии, пышные юбки на специальных каркасах-«панье». В таком платье сложно представить себе женщину в положении. Но на помощь приходят так называемые платья-«контуши».

Есть версия, что такие свободные домашние платья, напоминающие современные халаты, ввела в моду ещё в 1670-ые годы красавица-фаворитка короля Франции Людовика XIV, мадам де Монтеспан. В таком платье, маскирующем фигуру, было удобно скрывать очередную беременность от окружающих – несмотря на замужество, Монтеспан исправно рожала детей от своего царственного любовника.

Позднее контуш, или «контуша», «адриен», перестало быть исключительно домашним платьем, более того, он не выходило из моды на протяжении нескольких десятков лет, лишь немного изменяясь. Как писал известный исследователь истории костюма, Ф.Комиссаржевский, «это была широкая одежда с декольте без талии, падающая свободными складками до пола». Складки были и спереди, и сзади. Позднее складки собирали только на спине.

Дам в подобных платьях часто писал знаменитый художник Антуан Ватто, чьё имя эта бантовая складка позднее и получила – в историю костюма войдёт «складка Ватто».

 

 

Но вернёмся к дамам «в положении». Эти платья не предназначались для беременных, их носили все, но именно беременным в них было особенно удобно – многочисленные пышные складки отлично маскировали фигуру. Контуши часто упоминаются в письмах того времени именно в связи с беременностью. Кроме того, можно было надеть не жёсткий корсет, а его смягчённый, лишь частично укреплённый «косточками» вариант, который поддерживал фигуру, не особо не стягивал её. И… всё тот же передник.

В конце века мода меняется кардинально – на смену жёстким платьям и затянутым талиям приходят платья из тонких лёгких тканей с сильно завышенной талией. Стиль «ампир» позволял женщине чувствовать себя комфортно на любой стадии беременности – талия не была стеснена, а лёгкие, падающие вниз от груди складки красиво очерчивали фигуру. Подобное платье, разве что богато расшитое, начала носить во время беременности ещё в 1780-ые знаменитая герцогиня Девонширская, законодательница мод.

Портрет графини Коллоредо с сыном, начало 1800-ых гг.:

 

 

Интересно, что в конце 1792 года в Англии появляется особая мода – подкладной металлический(!) живот, имитирующий беременность (вообще-то подобная мода появлялась и раньше – в 1750-ых). Его носили женщины самого разного возраста и социального положения. Более того, и замужние, и незамужние. Подобная мода, дававшая повод для сомнительных шуток («Близнецы слишком близко к Деве») высмеивалась, не одобрялась, в особенности королевской семьёй, но, тем не менее, продержалась, пусть и весьма короткое время. Подчёркнутое материнство, пусть и «фальшивое», снова стало «модным».

Но впереди был век XIX, век тончайших, затянутых в корсет талий и пышнейших юбок, век, когда поминать беременность считалось неприличным, и женщина должна была оставаться дома, когда беременность становилась заметной. Однако корсет давал возможность продлить период пребывания на публике.

Осознавалась ли вред, который мог причинить слишком туго зашнурованный корсет и ребёнку, и матери? Несомненно. Ещё в 1700 г. один из персонажей пьесы известного английского драматурга Уильяма Конгрива говорил своей будущей жене, что запрещает ей шнуроваться, затягивая талию, во время беременности. Но тонкая талия, символ красоты, была слишком привлекательной, и множество женщин вплоть до пятого или шестого месяца так туго шнуровали корсет, что окружающие могли не догадываться об их беременности.

На последних же месяцах носили специальный корсет для будущих матерей, с дополнительной шнуровкой не только на спине, но и на боках и на животе, что позволяло распускать его по мере надобности, освобождая живот, но по-прежнему поддерживая верхнюю часть тела. Такие корсеты были относительно удобны, и порой женщина не снимала его даже непосредственно во время родов.

 

 

Но с первой мировой войной царствованию корсета придёт конец. Да, его будут ещё носить, и не так уж редко, как может показаться, но, по меньшей мере, он перестанет быть неотъемлемой частью женского костюма.

 

 

Постепенно корсет заменит жёсткий пояс, с помощью которого будут всё так же пытаться скорректировать фигуру, утягивая талию и бёдра, и озабоченные своей внешностью дамы подобные пляса будут носить и при беременности, как когда-то корсеты.

А одежда для беременных постепенно становилась неотъемлемой частью модной индустрии. Теперь уже можно было не пытаться расширить и переделать имеющуюся одежду, а носить вещи, в которых женщина в положении чувствовал бы себя не только комфортно, но и была уверена в собственной привлекательности.

Но «ничто не ново под луной», и журнал «Life» 1953 году, описывая платья для беременных, будет обращаться к образам из прошлого – платья в стиле ампир, подчёркивающие открытые плечи и маскирующие всю остальную фигуру, «как у императрицы Жозефины», завышенная линия талии, «как в платьях итальянского Возрождения», низко вырезанное распашное верхнее платье, «как у королевы Марии-Антуанетты».

 

 

Что ж, теперь достаточно открыть любой специализированный журнал или зайти в соответствующий магазин, чтобы выбрать любую модель, которая вам по душе, красивую и удобную. Но всё это уже, в сущности, было… а, значит, и будет. До тех пор, пока женщины будут продолжать дарить новую жизнь, то есть – всегда.

 

http://www.sweetstyle.ru/

Марьяна Скуратовская, историк моды - для сайта Sweetmama.ru

 

Читать далее...

Продолжение.

Читать далее...

 

Читать далее...

Модные дизайнерские эскизы свадебных платьев для Беллы (героини фильма “Затмение”, который выйдет в 2010 году).

Пока не раскрыта интрига окончательного варианта свадебного платья Беллы – главной героини фильма “Затмение”, съемки которого уже начались. Но интерес к ним уже проявляется у многочисленных поклонников этой саги о любви. Между тем, удалось получить эскизы от некоторых наших любимых дизайнеров (Эскиз Christian Siriano слева), по которым можно понять как они представляют ее платье.

В “Затмении” наряды Беллы и друзей описаны как модели начала XX века (завершением образа Беллы служит старинное обручальное кольцо), что также проявляется в модных дополнениях образа подружки невесты Алисы Каллен - шлейф и вуаль.



Monique Lhuillier

Творение Lhuillier – это платье в стиле наяды, русалки с тончайшим кружевом. Репродукция наряда 1920-х годов с характерным шелковым поясом, высоким воротником и рукавами с наполненным окатом.


Erin Fetherston

Это интерпретация платья имеет высокий воротник-стойку, пышные рукава и кружевной лиф. Набросок Fetherston отличается двухъярусной юбкой с тюлем и шелковым нижним слоем.


Brian Reyes

Reyes представляется изделие в тусклых телесных цветах. Силуэт с длинной юбкой, блузкой со складками и кружевом с бриллиантовыми вставками.


Max Azria

Azria сделал акцент на винтажных кружевных деталях, вдохновленный нарядами Викторианской эпохи. Платье дополнено кружевными заостренными плечиками, наполненными рукавами и высоким воротником.


Prabal Gurung

Gurung создал наиболее современную трактовку. Платье с волнующим шлейфом, глубоким вырезом на спине обрамленным уникальным красным украшением, добавляющим колорит.


Lela Rose

Rose расставила акценты на спинке не совсем белого, украшенного вручную платья. Несложные центральные складки украшают очаровательный кружевной турнюр.


Christian Siriano

Трехъярусное платье Siriano с кружевным бюстье, высоким воротником со складками, без рукавов с открытыми плечами, а также с широкой юбкой.


Badgley Mischka

Badgley Mischka предлагает строгий силуэт с винтажными деталями, такими как длинные наполненные кружевные рукава и кружевной лиф, а так же высокий воротник застегивающийся на пуговицы.


Zac Posen

Это розовое платье отличают: корсет, турнюр, объемная юбка, высокий воротник и рукава с отделкой. Posen сохранил винтажную тему даже в деталях, используя кружевные сапоги.

Источник: www.instyle.com




 

Источник: Karens Variety

 

Поистине, нет современной женщины, которая не хотела бы иметь красивого зонтика. Так как зонтик – это не только защита от солнца или дождя, но и деталь туалета. 

Ещё в XYII веке зонты использовались как модная деталь костюма. Но свое прямое функциональное назначение - защита от дождя – они начали выполнять только в конце девятнадцатого столетия. Причина была проста. Как написано в книге «Умение хорошо одеваться, изданной ещё в 1913 году: «До нашего столетия дамы не носили дождевых зонтов, потому что они не ходили пешком в плохую погоду. Теперь все ходят пешком, и даже знатные дамы имеют дождевой зонтик».

Но и в дальнейшем дамский зонтик продолжает оставаться деталью модного туалета. В 50-е годы девятнадцатого столетия высота его была невысока, около 52-54см, напротив, дождевые зонты – трости имели высоту до метра и ещё длинный до 10-13см шпиль. Дождевые зонты начала ХХ столетия были темного цвета, практически без декора. Иногда по краю проходила полоса другого цвета. 

В начале 1890-х годов входят в моду и остаются в ней надолго простые однотипные дамские зонты. «Одни лишь ручки отличаются вычурностью и неслыханной роскошью. Классические образцы из золота, с рельефной монограммой, из оникса, слоновой кости, серебра», - писал журнал «Вестник моды» в 1891 году (№22, стр.14). В это же время в моде ручки зонтиков из дерева с резными цветами, плодами. «Ручки зонтов часто имеют цвет обтяжки: например, ручка из розового дерева и обтяжка розовая, шёлковая, или из лимонного дерева с зеленоватым оттенком, обтяжка в тон», - читаем в том же «Вестнике моды» (№17, стр.166).

Вот  пример современного роскошного зонта с невероятно красивой ручкой... Купол зонта обтянут двумя слоями шелка! Внешний слой украшен сотней стразов, которые переливаются всеми цветами радуги словно бриллианты! Это изумительное зрелище, которое сложно поддается описанию. Думаю что под таким зонтом чувствовала бы себя  самой неотразимой. 

 

 Кружевные зонтики конца XIX века, в 90-х годах выходят из моды, чтобы снова стать популярными в 1915 году. Цвета солнечных зонтов разнообразнейшие, но непременно подходящие по цвету к платью. Ткань вышивали гладью, бисером. Зонтики украшали тесьмой, кружевом, оборками. 

Зонтик - Британия, 1870-е гг. Слоновая кость, шелк, кружево, плетенное на коклюшках.
Изготовлен из брюссельских кружев, нашитых на сетку машинного производства.


он же.


Зонтик. Лондон, 1810-1811. Шелк,сталь,серебро. Ручная работа. Оригинальная телескопическая ручка.

В 1910-1913 годах купол зонтика приобретает более выпуклую форму. Это было обусловлено изменением формы и увеличением объёма шляпок. Именно тогда появляются шляпки с широкими полями, украшенные цветами, перьями, чучелами птиц, крыльями ласточек, искусственными фруктами и тому подобным. «Некоторые зонты похожи на колокол, другие на тюльпан. Их пышно украшают вышивкой, плиссированными оборочками и гирляндами цветов…Носят очень много белых зонтов и из тафты шанжан» Ручку делают очень длинной, чтобы можно было защитить от солнца и дождя шляпку», - писал в 1912 году «Журнал для хозяек». 

Кстати, эти огромные шляпы были постоянной темой для карикатур и причиной различных курьёзов. Об одном из них упоминается в книге «Умение хорошо одеваться». «Как сообщают газеты, администрация швейцарских железных дорог постановила брать плату согласно тарифу за провоз велосипедных колёс и за все шляпы, величина которых превосходит определённую норму, вследствие чего они стесняют пассажиров в вагонах» (стр.89).
Надо сказать, что на 1913 год сложилось три типа дамских зонтиков: 

— с высоким куполом, фасон «Клёш»;
—- с высоким, но менее выгнутым куполом, так называемый фасон «Пирамида», и с низким, более плоским куполом, фасон «Амбре-Помпадур». 

Ручки зонтиков было принято украшать ленточками или витым шнуром с помпонами и кисточками. В сложенном виде зонтики вешали на руку.

Эти, на первый взгляд, незначительные подробности позволят нам представить себе одежду горожан рубежа ХХ века, а также обнаружить истоки современной моды. В конце столетия мы, как бы ностальгируем по его началу, как будто можем что-либо изменить. Что-то безвозвратно ушло, но что-то и осталось. Как говорится, новое - хорошо забытое старое. 

Источник публикации: Екатерина Коробова, ЖЖ

http://www.vintagestory.ru/

Первый зонт из промасленной ткани появился в гардеробе французского короля Людовика XIII в 1637 году. Однако искусственное слово «параплюи» – «против дождя» – еще полтора века казалось франсоль» – «против солнца» – или итальянской «умбреллой», то есть «тенечком». Русское слово «зонтик» произошло от голландского zonnedek (зонедек) – «навес или крыша от солнца», а уж «зонт» возник из-за переосмысления данной формы как уменьшительной. 

Превращению зонта в модный аксессуар во многом способствовали французы, украшая его ленточками и рюшечками. Считается, что с первым дизайнерским зонтом имела обыкновение прогуливаться королева Мария-Антуанетта. Это был полуторакилограммовый зонт со спицами из китового уса. В описании свадебной церемонии Людовика XIV и Марии-Терезии есть любопытный факт. Среди слуг, составлявших штат невесты, упоминался и носильщик зонта: аксессуар был слишком тяжел для дамских рук. Надо сказать, что французский король обладал превосходным вкусом и необычайной склонностью к роскоши – зонты при его дворе были самыми пышными и вычурными. Их создавали из шелка и могли украсить драгоценными камнями. В то время дамские зонтики уже закрывались и открывались. 

К дождю женщины относились намного безразличнее, чем к гигантскому светилу. В пасмурную погоду они просто не выходили на улицу. Джентльмены зонты игнорировали, обходились плащом и шляпой. 


Отцом современного мужского зонта считается англичанин Джонас Хануэй, путешественник и известный денди. Он создал конструкцию, напоминающую современный зонт, а ткань заменил более плотной и темной. Начиная с 1750 года, Джонас в любую погоду выходил из дома с зонтом. Тогда это спровоцировало настоящий скандал. Бывшие деловые партнеры называли его «человеком среднего рода», мальчишки провожали свистом, а кучера, опасаясь, что из-за зонтов люди будут реже пользоваться их услугами в дождь, окатывали смельчака грязью из придорожных луж. Со временем бережливые английские джентльмены осознали, что, купив зонт однажды, можно значительно сэкономить на услугах кучеров во время дождя, и последовали примеру Хануэя. Хотя обвинения в женоподобности еще долго преследовали взявших в руки зонт, к моменту смерти Хануэя в 1786 году единомышленников у него заметно прибавилось. Постепенно англичане стали считать зонт неотъемлемым атрибутом мужского гардероба. Хотя им понадобилось время, чтобы привыкнуть к нему. В этот переходный период зонты хранились в кофейнях и клубах, в которых заседали джентльмены, и выдавались в пользование только в случае дождливой погоды, обязательно под покровом темноты и в комплекте с маской. 

Первые английские зонты делали из промасленного шелка, и, когда они намокали, их было непросто открыть или закрыть. Позже шелк сменили прочной тканью в клетку, пропитанной водоотталкивающим раствором. Верхушку зонта венчало деревянное кольцо, за которое зонт вешали в прихожих. 

В Лондоне первый магазин зонтиков «Джеймс Смит и сыновья» был открыт в 1830 году на Нью-Оксфорд-Стрит, 53. Он до сих пор существует по прежнему адресу. В магазине продавались зонты, которые были настоящими произведениями искусства. Каркас делали из дерева и китового уса, купол – из альпака (шерсти ламы) или промасленной парусины. Особое внимание уделяли дизайну ручки – она вырезалась из палисандрового дерева и была замысловато загнута. Первые зонты весили по два килограмма, были дороги и передавались по наследству. Но технические усовершенствования позволили в течение полувека уменьшить вес конструкции и цену предмета в несколько раз. 

В 1830-х годах была порвана последняя связь «дождевика» с «теневиком»: возникла мода на черные зонты. В 1852 году Самуэль Фокс придумал зонт со стальными спицами. Прообразом этой конструкции стала интимная деталь женского туалета – корсет. С этого времени начинается современная история зонта. 

В середине XIX века этот предмет стал неотъемлемым атрибутом буржуа, символом консервативных ценностей, его носили поголовно все джентльмены без всякого дождя, в качестве тросточки. Дамский зонтик продолжал оставаться деталью модного туалета. 

В 1850-е годы XIX столетия он был не слишком длинным, около 52–54 см. А вот дождевые зонты – трости были почти метр длиной, да еще увенчивались шпилем до 10–13 см. 

В начале 1890-х годов вошли в моду и остались в ней надолго простые однотипные дамские зонты. Одни лишь ручки отличались вычурностью и неслыханной роскошью: они выполнялись из золота, оникса, слоновой кости, серебра и часто украшались рельефной монограммой. Модными были и деревянные ручки с вырезанными на них цветами или плодами. Часто ручки имели цвет обтяжки зонтов: например, ручка из розового дерева и обтяжка из шелка такого же оттенка или ручка из лимонного дерева с зеленоватым отливом, обтяжка в тон. 


Дождевые зонты начала ХХ столетия были темного цвета, практически без декора. Иногда по краю проходила полоса другого цвета. Кружевные зонтики конца XIX века в 1900-х годах вышли из моды, чтобы снова стать популярными в 1915 году. Цвета солнечных зонтов были самыми разнообразными, но непременно подходящими по цвету к платью. Ткань вышивали гладью, бисером, украшали тесьмой, кружевом, оборками. 

В 1910–1913 годах купол зонтика приобрел более выпуклую форму. Это было обусловлено изменением формы и увеличением объёма шляпок: именно тогда появились головные уборы с широкими полями, украшенные цветами, перьями, чучелами птиц, крыльями ласточек, искусственными фруктами и тому подобным. Чтобы защитить от солнца и дождя такую шляпку, ручки зонтов стали делать намного более длинными. Некоторые зонты стали похожи на колокол, другие – на тюльпан. Их пышно украшали вышивкой, плиссированными оборочками и гирляндами цветов. В моде были белые зонты, особой популярностью пользовались зонтики из тафты шанжан. 

К 1913 году сложились три типа дамских зонтиков: с высоким куполом (фасон «Клёш»), с высоким, но менее выгнутым куполом (так называемый фасон «Пирамида»), и с низким, более плоским куполом (фасон «Амбре-Помпадур»). Их ручки было принято украшать ленточками или витым шнуром с помпонами и кисточками. В сложенном виде зонтики вешали на руку. 

В моде 1920–30-х годов необычайно велика была роль аксессуаров, но акцента на зонт не было. В 1940–50-е годы морские курорты расцвели яркими красками китайских зонтиков. Расписной шелковый летний зонт на бамбуковом каркасе и тонкой деревянной ручке стал непременным атрибутом модниц. Но уже в конце 50-х годов прошлого века зонт потерял статус модного аксессуара и превратился в предмет, необходимый только в дождливый день.


 

http://www.vintagestory.ru/

 

Под зонтом

Мы так привыкли к этой вещице, что не замечаем ее: нажимаешь на кнопку, и над головой раскрывается пестрый нейлоновый парашют. Конечно, никто не сомневается в практической пользе зонта, но есть и другая «сторона медали» - зонт, привезенный из дальних путешествий, может быть настоящим произведением искусства, и будет долго радовать вас своим экзотическим видом.
Солнечный зонтик появился очень давно на жарком Востоке. Уже много позже дети пасмурной Европы додумались укрываться им от дождя. Вплоть до XVIII века в Европе зонт был только солнечным и только женским аксессуаром. Ни одна дама не могла появиться на улице без этого аксессуара: он защищал ее не только от непогоды, но и от любопытных взглядов. До середины XIX века французы называли зонтик «parasol» (от солнца) и только в конце XIX века в ходу появилось смешное слово «parapluie» - (от дождя). Это были массивные складные и плоские круги из легкого дерева, с пластинами, на которые натягивалась ткань в оборках, или со спицами из китового уса. Солнечные зонты исчезли из гардероба современных женщин только с 20-х годов ХХ столетия, когда в моду вошел спортивный загар.
Англичанин Джонас Хэнвэй, исследователь восточной культуры, стал изобретателем современного зонта. Когда он впервые появился с ним на лондонских улицах в 1756 году, его засмеяли прохожие, а кэбмены обдавали изобретателя грязью из-под колес. Им не нравилось, что он спасается от дождя не в крытом кэбе, а как-то иначе.
Другой англичанин, Сэмюэл Фокс сделал зонт узким, как трость. А в качестве каркаса для полусферы использовал стальные прутья от старых дамских корсетов и кринолинов. И по странному совпадению именно с этой поры (конец XIX века) зонты стали модными не только у женщин, но и у мужчин. Кстати, первые зонты в Европе были настолько дорогими, что даже передавались по наследству.
Главное требование к современным зонтам - легкость. Стальных спиц никто уже не применяет. Каркас делают из легкого, но прочного алюминия и стекловолокна. Поэтому сверхлегкие зонты весят граммов двести, не более. К тому же спицы из стекловолокна гораздо более упругие и гибкие, чем стальные. Под порывами ветра они легко гнутся и никогда не ломаются. Но эти критерии важны, когда речь идет о бытовом использовании зонта. Конечно же, когда мы покупаем зонтик на память о путешествии, на первый план выходит красота и экзотичность…

Зонтики haute couture
Dior
Максимально облегчить конструкцию дамских зонтиков - галантный замысел, не правда ли? Поэтому ручки зонтов от Dior делаются из легчайших полимеров.
Trussardi
Обить ручку зонта шкурой питона… Смелая идея.
Moschino
Если зонтик у вас над головой - с двойным куполом, да еще к тому же пестрит забавными надписями и рисунками, значит, вы имеете дело с итальянским чувством юмора.
Burberry
Каким должен быть современный английский зонт? Разумеется, в крупную клетку. Кажется, что прохожие на улицах Лондона укрываются от дождя кусками шотландского пледа.
Jean Paul Gaultier
Придумал зонты веселых расцветок с карманами на молниях, бахромой, стразами и ручками в виде женских фигурок. Сувенир с итальянского острова 

Одна из самых красивых, хотя, безусловно, непрактичных вещиц - кружевной зонтик из Венеции. Точнее - с острова Бурано, до которого от Венеции можно доплыть на катере за полчаса по лазурной лагуне. Здесь делают лучшие в Италии кружева. Искусные мастерицы плетут их, устроившись в тени навеса под окнами своего дома. Кажется, здесь все кружевное - и веера, и скатерти, и салфетки, и воротнички… Но главный венецианский сувенир, конечно, - кружевной зонтик от солнца. Чтобы он оказался действительно местным, лучше покупать зонтик в большом магазине. В мелких лавках часто продают «венецианские» зонтики китайского производства. Впрочем, кружево, созданное руками китаянок, сплетено не менее искусно, да и стоит дешевле... Но при чем тут Венеция?

Бумажная защита
Знаменитые таиландские зонтики делают в деревне Босанг в округе Чиангмая. На вокзале в Чиангмае вас встречает симпатичная скульптура сиамской кошки с зонтиком в лапах. Здешние мастера уже четвертое столетие оттачивают свое искусство в изготовлении элегантных бумажных зонтиков. Тайские знатные дамы и местные монахи были постоянными покупателями, а белый зонт всегда служил символом королевской власти в Сиаме.
Всякий, кто бывал в Таиланде, понимает, что зонтик здесь не роскошь, а предмет первой необходимости. Он защищает от палящих лучей тропического солнца. Зонтики делают из коры дерева Са, вываренной в особых чанах, растертой и высушенной на металлической сетке. В результате из коры получается что-то похожее на картон. Его натягивают на спицы из бамбуковых лучин. Иногда зонтик еще обтягивают шелком или просто бумагой. Потом художник расписывает его яркими цветами, бабочками, а иногда рисует на нем целую картину. Тайские зонтики бывают разные - круглые, квадратные, овальные, большие и маленькие. Есть романтичные зонтики для двоих, есть для целой компании, есть даже для велосипедистов.

Спастись от Сливовых Дождей 

Японцы тоже всегда носят с собой зонт. Только не солнца, а от дождя. По статистике в Японии дождь идет примерно раз в четыре дня. И гораздо обильнее, чем у нас. Японцы возвели свои дожди в ранг поэтичной традиции и дали им красивые названия. Скажем, «байю» - сливовые дожди, льющиеся над Островами Восходящего Солнца с конца июня и до середины июля. Почему сливовые? Потому что в это время поспевают сливы…
Бумажный зонтик гейши - это, конечно, совсем другое дело. Он вряд ли спасет от ливня или какого-нибудь коварного муссона. Однако если вы купили такой сувенир на память о Японии, обратите внимание, что даже этот кокетливый зонт-безделушка щедро покрыт лаком, чтобы сохранить бумагу в столь влажном климате.
Тем же, кто хочет привезти из страны Сливовых Дождей более современный сувенир, можно посоветовать выбрать из коллекции дизайнера Yohji Yamamoto зонтик со стильным многоугольным куполом.



Китайское изобретение
А вот китайцы уверены, что зонтики изобрели они. Как, впрочем, и бумагу, чай, мороженое, шелк, компас, спички, бумажные деньги, порох, фарфор и велосипед. Как бы то ни было, китайский зонтик из шелка - это классика жанра. На родине Конфуция продаются любые зонтики, какие только можно придумать - большие тентовые, под которыми может трудиться весь день напролет дружная семья торговцев пельменями, пляжные, расписанные яркими цветами, кокетливые мини и супер-мини, детские, элегантные зонтики для игроков в гольф… Остается только выбрать зонтик по настроению.

 

 

Символ власти
Когда-то зонт был символом высокого положения. Цвет царственного зонта олицетворял власть: красный в Японии и Китае, желтый в Индии, золотистый или пестрый в Египте. Как и в Ассирии, там была особая придворная должность - носитель царского зонтика. В Древней Греции афинские граждане нанимали для этой роли рабов-иностранцев. В XVII веке в России над воеводами тоже носили «солнечники великие». На китайских фресках остались изображения «многоэтажных» четырехъярусных зонтов с восседающим под ними правителем Поднебесной. Императорские зонты были безумно дорогие - из бамбуковых каркасов, обтянутых шелком и украшенных перьями, драгоценными камнями, вышивкой.
В средневековой Бирме правитель носил титул Владыка Большого Зонта, а правитель Таиланда именовался Царем Белого Слона и Владыкой Двадцати Четырех Зонтов.

 

ООО "Доктор Тревел".

Автор статьи: Александр Семин

Весна. И дожди, имеют полное право на то, чтобы мочить нас в хорошем смысле этого слова. Может быть, где-нибудь в сухом климате зонт – это аксессуар излишний, как пенсне. Но у нас – увы. Без него не выйдешь из дома вплоть до декабря. Да и зимы теперь такие, что от мокрого снега все-таки лучше всего надежно прятаться.

И тут совершенно логично возникает вопрос – почему же такую необходимую вещь, как зонтик, мы не используем так, как используют знамя воины, идущие в бой? Считаю, что родовой герб был бы здесь уместнее всего.

Ну а если родового герба по тем или иным причинам нет, то можно запросто окружить себя своими самыми любимыми людьми.

Вот так фотографию можно превратить в свой зонт. И в непогожий день будет спасать погода в доме.

Лучшие моменты жизни, крылья ангела раскрываются над нами в самые худшие дни.

А можно сделать стильный коллаж из cемейного фотоальбома. Стоишь на остановке, мокнешь и согреваешься душой.

К чему я хочу призвать? Чтобы зонт перестал быть чисто функциональным. Чтобы зонт стал вещью, выражающую вашу индивидуальность. Вариантов здесь есть множество.

Во-первых - форма! Зонт не обязан быть круглым! Самые красивые дизайнерские зонты – квадратные!

 

 

 

Даже если квадратные найти – проблема. Возможен обманный вариант из 8 спиц.

 

 

На последней неделе высокой моды в Париже, зонт превратился в продолжение гардероба. О нейтральности его расцветки уже даже не заикаются.

Он ниспадлает, как дорогой палантин и создает вокруг тебя ауру уюта и спокойствия.

 

По поводу расцветки: многих беспокоит, какой цвет лица будет у них под зеленым или синим зонтом. Cправедливо. В таком случае стилисты рекомендуют проверенный метод – зонтик, окрашивающий щеки приятным отсветом красно-розового.

А фантазийных моделей в этом цвете – немало.

Cверху черный, внутри зардевшийся - выручит любую бледную горожанку.

 

Вариант Кан-кан для кокеток с ног до головы. Под такой зонтик так и тянет заглянуть.


А еще правильно подобранный зонтик может стать великолепным подарком.

Стимпанк - зонт от солнца.

Пользователю жж retr0sc0pe из США очень нравятся абажуры викторианской эпохи. Поэтому он решил объединить зонт от солнца с украшениями абажуров того времени. Но, чтобы не перегружать по весу зонт, из всех возможных «рюшек» использовались только кружева.
Зонт получился 120 см (48 дюймов) в диаметре и 86 см (34 дюйма) в длину.

 

 

Такой зонт и подобные ему, но с возможностью выбрать цвет ткани, автор планирует продавать за 89$-99$.

Вот еще зонты из его магазинчика.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

http://nnm.ru/

 

 

В античной моде головные уборы имели преимущественно практическое значение. Исключение составляли военные шлемы, которые наряду с защитой от врагов символизировали мужественность. Только в средние века головные уборы приобретают различные формы: иногда полукруглую или цилиндрическую, иногда конусообразную или пирамидо-видную. В это время головные уборы становятся, прежде всего, украшением или даже предметом роскоши. Люди украшали их перьями, мехом, лентами, а самые богатые и жемчугом и алмазами. Сколько стоили в некоторые эпохи головные уборы, можно узнать, в первую очередь, из высказываний духовных лиц. В XV веке головное украшение женщины, одетой согласно моде, выглядело (по словам августинца Готшалка Холлена) приблизительно так:

«То тщеславная горожанка надевает мужской капюшон, то присборенную дорогую вуаль, то шелковую сетку в три-четыре слоя, то украшает голову золотыми и серебряными шпильками, то использует украшение на лоб (или грудь) или носит вокруг шеи коралловые четки и, наконец, купленные блестящие волосы умершей женщины. Все это необходимо женщине для украшения головы, сто злотых едва ли здесь хватит».

На голове носят символы государственной и церковной власти или академических и официальных должностей.

Короны должны были выражать прочность, устойчивость и возвышенность. Тиара папы римского заканчивалась одной точкой подобно тому, как короны ассирийских царей. Головные уборы современной моды имеют тенденцию быть одновременно и украшением и защитным средством. Это относится как к мужской, так и дамской моде.

Аксамитка - детская шапочка с бархатной подкладкой.

Балич - большой платок для покрытия головы поверх чепца.

Бальцо (balzo) - тюрбановидная итальянская шапка XV-XVI веков. Ее каркас делался из металла или кожи, она обтягивалась пестрой материей, чаще всего шелковой.

Баскская шапочка — небольшой мягкий круглый головной убор пиренейского народа - басков, который вошел в мировую моду в 1928 году через Францию. До сих пор его носят дети и мужчины в качестве спортивного головного убора.

Батват - небольшая шапочка на подкладке, которую в средние века рыцари надевали под шлем для уменьшения его давления. Бела - высокая крестьянская шапка.

Берет - мягкий плоский головной убор различной величины, круглой или квадратной формы, деталь женской и мужской моды, в особенности распространенная в XV и XVI веках. Часто делался из бархата, украшался вышивкой и перьями. В новое время, в особенности, в эпоху романтизма берет становится популярным среди представителей искусства, в первую очередь художников назарейского направления.

Биссус-тонкая прозрачная вуаль, которой египтяне в эпоху фараонов покрывали мумии. В нее закутывались также и египетские женщины, моральный кодекс запрещал носить ее без нижней одежды.

Вуаль - в Чехии в средние века имела целый ряд названий. Это редкотканная прозрачная шелковая, хлопчатобумажная или шерстяная ткань, которую носят женщины, чтобы закрыть лицо, а также в качестве украшения. Первоначально, однако, она была частью костюма и служила для закутывания всего тела. По всей вероятности, вуали возникли на Востоке, где удержались до нового времени. В странах Ближнего Востока женщины закрывали лицо довольно густой вуалью (паранджой) не только на улице, но и дома в присутствии чужих. В Египте женщины закутывались в тонкую вуаль, так наз. биссус. Из Передней Азии или из Египта вуаль проникла в Грецию; искусно присборенные греческие вуали не закрывали лицо, а были, собственно говоря, деталью костюма. В эпоху римских императоров вуали (наз. flammeum и recinium) были популярным украшением. С IV столетия белая вуаль - символ чистоты - является обязательным украшением христианской невесты и, наоборот, черная вуаль у христиан означает траур. В X и XI веках во Франции и Германии носили платки типа вуали, которые покрывали и плечи. Из них позднее возникли средневековые чепцы. Как украшение на шляпу появляется вуаль в Европе в эпоху позднего средневековья, опять с Востока. При бургундском дворе в XIV и XV веках господствовал настоящий культ вуалей; женщины носили их прикрепленными на геннин, мужчины на шляпах. Средневековые вуали душили духами. В XVI веке вуали исчезают вместе с чепцами, только испанки носят черную кружевную мантилью. В одежде барокко и рококо вуали встречаются редко; во времена Французской революции их носили на высоких шляпах. В эпоху Директории в моду входят женские платья, которые шили из вуалевой материи. В эпоху бидермейер вуали вновь украшают дамские шляпы, главное, цилиндровые, которые были частью костюма для верховой езды. С начала XIX века появляются вуали тюлевые, которые в современной моде остаются дополнением праздничного убора, прежде всего, свадебного. Особенно модны были вуали в конце XIX и начале XX веков вплоть до первой мировой войны; они прикреплялись к краям шляпы и закрывали лицо полностью или поллица.

Несмотря на убеждения, что эти вуали нового времени портят цвет лица, вызывают покраснение кончика носа, ослабляют зрение - ничто не могло их устранить, пока не прошла мода на них. В одном сообщении из области моды, относящемся к периоду перед первой мировой войной, говорится: «Вуаль для большой элегантности выходной одежды также важна, как шляпа. В той же мере она подвержена моде, может также носиться хорошо и плохо, украшать или наоборот. Каждый год приносит, естественно, свои особые «вуалевые капризы».

С весны 1911 года господствует кружевная мода, иногда из кружев делается только кайма, иногда же хитроумная мода оставляет открытыми глаза под tulle craquele, в то время как некоторые недостатки на носу и губах искусно скрываются...»

Галерус - римский кожаный головной убор, который носили преимущественно крестьяне и охотники, подобный тутулусу.

Геннин — высокий конусообразный дамский головной убор. Каркас для него делается высотой в два-три фута из твердой бумаги или накрахмаленного полотна, а затем обтягивается шелком или другими более дорогими материями. С тыльной стороны по геннину спускалась прозрачная вуаль, иногда до пола. Часто вуаль закрывала и лицо. Волосы, которые выбивались из-под геннина, выбривались, оставлялся только маленький треугольник посреди лба. Геннин был введен в 1395 году Изабеллой Баварской при бургундском дворе и носился целое столетие. Позднее геннин приобрел форму полумесяца или двухугольную (Hornerhaube).

Гугель (Guget, Gogel) - средневековый капюшон, переходящий в воротник, который покрывает плечи; был элементом мужской моды во второй половине XIV века и типичен для готического модного силуэта. Вытесняет из моды шляпу и становится предшественником монашеского куколя.

Калабрезер - фетровая шляпа с широкими полями и остроконечной тульей, которую первоначально носили калабрийские республиканцы в эпоху около 1848 года. Затем стала элементом преимущвествен-но дамской моды уже как летняя соломенная шляпа.

Калот (франц. callotte - шапочка) - вязаный в виде сетки чепец, покрывающий волосы, а позднее часто закрывающий только затылок. Входит в моду в предпоследнее и последнее десятилетие XV века.

Канотье (франц. canotier- гребец) - жесткая округлая шляпа с плоской тульей и ровными полями которая вошла в моду около 1900 года. Очень быстро ее стали носить и женщины. Для некоторых киноактеров она стала неотъемлемым реквизитом (Гарольд Ллойд, Бестер Китон).

Капот (нем. Kapotte, франц. capote) - небольшая высоко надетая дамская шляпа, распространенная около 1850 года, в эпоху около 1890 года ее носили преимущественно пожилые женщины.

Касторовая шляпа (лат. castor - бобер) - фетровая шляпа, не всегда изготовленная из бобрового волоса, популярная преимущественно в XVIII веке.

Ковбойская шляпа — первоначально широкополая шляпа пастухов коровьих стад на западе Соединенных штатов. Время от времени различные варианты этой шляпы появляются в мужской и дамской моде. Довольно долго ковбойскую шляпу пропагандировал личным примером известный парижский модельер Пьер Бэльмэн.

Корона — у римлян первоначально лавровый или оливовый венок, который носили на голове заслуженные личности и особенно военноначальники. Во времена императоров округлая корона постепенно, возникнув из диадемы, превратилась в символ высшей власти. Обруч делается из золота, украшается драгоценными камнями и жемчугом. Ее верхняя часть у королей и представителей высшей знати украшается дугами. В некоторых монархиях форма и величина короны устанавливалась специально для различных групп высшего сословия. Котелок (die Gtocke, Halbzylinder, Bowler, Eiersieder] - вошел в моду после 1850 года, в то время, когда цилиндр перестает быть обязательной принадлежностью одежды для выхода. Он являет собой как бы компромисс между цилиндром и фетровой шляпой. Котелок имеет узкие ровные поля и жесткую куполообразную тулью, он почти всегда черного цвета, только изредка серого. В лондонском Сити котелок вместе с зонтом является типичным элементом официальной одежды.

Крузелер — типичный женский головной убор 1340-1430 гг. Встречается в различных видах: как платок и как чепец. Характерным для него является украшение из многочисленных складок.

Крылатый чепец (Fiugefhaube) - женский чепец второй половины XVI века с наставками по бокам в виде крыльев.

Куколь - носится в XIV и XV веках в Чехии, плотно закрывает всю голову, а иногда и шею и часть плечей.

Купальный чепец (baigneuse, Badehaube), ночной чепчик (dormeuse, Schfafhaube). Первоначально чепцы имели чисто практическое значение — для купания и сна. В 1780-1785-х годах стали дополнением выходного туалета, часто украшались лентами и кружевами.

Локтуше - большая шаль, которая повязывалась на голову или накидывалась на плечи.

Павлинья шляпа - в XIV веке мужская шляпа с узкими полями и высокой тульей; поля сзади приподняты, впереди расширяются и выступают надо лбом козырьком. Часто (отсюда и название) она густо покрывалась павлиньими перьями; оставалась в моде до XVI века.

Петасос - элемент греческого костюма для путешествий. Шляпа с плоской тульей и плоскими полями, подвешанная сзади на ремне. Носили ее и римляне; у евреев в средние века это была обязательная принадлежность одежды.

Пилос — головной убор наподобие чепца из кожи соломы или меха, который носили греки и римляне.

Повязка (Gebende или Gebande от binden — завязывать) — типичный головной убор женщин в XIII веке (статуя Уты на Наумбургском кафедральном соборе). Он состоит из полоски полотна, которая плотно обвивает подбородок и голову, и венца надо лбом, который делался или из накрахмаленного полотна или с помощью твердой прокладки. К этому головному убору еще часто надевался обруч на лоб или зубчатая корона.

Покрывало — ткань в форме вытянутого прямоугольника, которой в средние века замужние женщины повязывали голову. В видоизмененной форме встречается в некоторых национальных костюмах до XIX века. Покрывало часто носилось на каркасе из медной проволоки.

Покрывало для головы (Hulle) - белое полотно, которым полностью повязывается женская голова, обычно в немецкой моде.

Радиб и раоб - древнееврейская женская вуаль. Радиб - закрывал плечи, раоб - лицо, глаза всегда оставались открытыми.

Складной цилиндр (Шапоклак, Chapeau claque, Klapphufi — цилиндр с закрывающим механизмом, изобретенный в 1835 году в Париже. Часто его называли по имени изобретателя Gibushut (шляпа Гибуса). До 1914 года был принадлежностью бального туалета мужчин, к фраку. В помещении его носили сложенным, под мышкой.

Соломенная шляпа (Strohhut) - была известна уже в средние века (и греческий петасос был соломенный). Соломенная шляпа, которую носили в Германии и Франции, преимущественно крестьяне, для защиты от солнца вплоть до XVI века, была известна франкам уже в IX и X веках. Только в XVIII веке она становится модным элементом. Классическими соломенными шляпами стали флорентийская шляпа, панама и канотье.

Сомбреро-соломенная шляпа с широкими полями.

Тока (toque) - берет без краев со скадками на тульной части, деталь мужского и женского национального костюма второй половины XVI века. В дамскую моду вернулся с XIX века в различный вариантах.

Точенка - мужской чепец с длинным концом, свисающим на боку. Самое древнее упоминание о нем находим в чешском сатирическом стихотворении «Конюх и ученик» конца XIV века. Траурная манжета (pleureuse) - украшение женской шляпы в начале XX века из связанных и завитых страусовых перьев.

Треугольная шляпа (Треуголка, Dreimaster, Dreispliz - шляпа с полями, сдавленными в три угла, стала принадлежностью мужской моды при Людовике XIV. В эпоху рококо ее носят и женщины, в XVII XVIII веках стала частью униформы. В конце XVIII века её вытеснила двухугольная шляпа.

Тюрбан - название происходит из персидского языка. Оно означает материал для вуали, которой персы повязывали голову. От них тюрбан заимствовали арабы и другие восточные народы. В Европу он проник в период крестовых походов. В период французско-бургундской моды тюрбаны носят придворные дамы и господа.

Зендельбиндер (Sendel-binder) - европейский вариант тюрбана.

Также бальцо эпохи Ренессанса - жесткая разновидность тюрбана, который не повязывается. Зачастую и чепцы XV и XVI веков проявляют свое родственное отношение с восточными образцами. В XVII и XVIII веках тюрбан исчезает из европейской моды и появляется вновь только во время похода Наполеона в Египет (мода ампир) и еще раз во время второй мировой войны (1940-1945 гг.).

Украшение из перьев (плюмаж) - отделка из перьев по краям треугольной шляпы на рубеже XVII—XVIII веков.

Украшение на головной убор (Sendelbinder) - полоски ткани, спускающиеся вдоль щек на плечи и часто украшенные бахромой или разрезами; прикреплялись к мужским шапкам в XV веке.

Феска - красный фетровый головной убор, популярный на Ближнем Востоке, прежде всего, в Турции, в арабских государствах, на Кипре, в Албании и Греции. Мужская феска украшена черной или синей кисточкой, женская - золотом и жемчугом. Фефлик - средневековое украшение, первоначально лента к шлему, затем прикреплялась к вуали и к головному убору вообще.

Фригийский колпак - конусообразный головной убор с верхушкой, откинутой вперед. Первоначально ее носили фригийцы, от них ее заимствовали греки. Во время французской революции она стала деталью одежды якобинцев.

Хомуты - насмешливое название для пышных головных покрывал, в XV веке (простонар. роскопы, нем. Rosskopfl.

Цилиндр (высокая шляпа) —уже в ХУ веке составляет часть мужской одежды, особенно он был популярен в испанской моде. Но в качестве повседневного предмета одежды он был введен англичанами только незадолго до французской революции, когда фрак стал дневной одеждой, а цилиндр его дополнением. С этого времени он изменяет высоту, форму и цвет: в эпоху ампир и бидермейер в моде был цветной цилиндр, в особенности светло-серый.

Чепец - появляется уже в средние века и носится в различных вариантах до XVII века.

Чепец а ля Стюарт- головной убор наподобие чепца с выступающим на лоб углом. Назван в честь шотландской королевы Марии Стюарт.

Чехел - сложное повязывание головы, против которого выступал предшественник Яна Гуса- проповедник Ян Милич Кромнержицкий (1374 г.).

Шаперон (chaperon) - капюшон с короткой пелериной, собственно говоря, с широким воротником, покрывающим плечи. Носили с конца XII по XV век.

Шапка - головной убор самых разнообразных форм. Сегодня это понятие обозначает, в отличие от шляпы, мягкий, а иногда и жесткий головной убор без полей. Он иногда является дополнением некоторых униформ, но в 1964-1965 годах снова стал модной деталью.

Шапо-боне (chapeau-bonnet) — дамская шляпа, вошедшая в моду в конце XVIII века, большей частью пышно декорированная. По форме напоминает чепцы, часто носилась с вуалью, которая завязывалась под подбородком.

Шлем — часть военного снаряжения, металлический головной убор, появился уже в древнее время, его форма определялась не только его назначением, но и зависела от моды.

Шляпа а ля Веллингтон - двухугольная шляпа начала XIX века, названная по имени английского полководца. Имела угловой выступ спереди и сзади Шляпа а ля андроман (a I'andromane) - мужска шляпа с двумя выступающими углами по бокам носилась перед французской буржуазной революцией.

Шляпа а ля Рубенс, а ля Рембрандт - большая фетровая шляпа, распространенная а XVI веке, особенно в Нидерландах. Название получила потому что встречается очень часто на картинах Рубенса и Рембрандта.

Шляпа- гнездо «шуте»(Schute} — дамская и девичья шляпа, подобная чепцу, в стиле бидермейер, часто соломенная с широкими полями, обрамляющими лицо. В дамскую моду вошла через театр, где появляется в качестве реквизита около 1800 года, затем остается в моде до 1860 года.

http://fashion.artyx.ru "История моды"

 

В 1945 году в Париже в Музее декоративного искусства открылась Выставка театрального костюма, целью которой было активизировать «от кутюр» и вновь привлечь внимание общественности к культуре одежды. В это время в Париж возвращаются лучшие творцы моды - Л. Лелонг, Роша, Ж. Фат, П. Бальмэн. Все они стремятся к одному - к созданию нового стиля в одежде, к новому романтизму, как контрасту к форменной одежде и однообразию военных лет. Резкий поворот в моде произвел в 1947 году Кристиан Диор, продемонстрировавший новые интересные модели одежды, которые, правда, сначала были предложены только узкому кругу высшего общества. Поначалу реакция многих была отрицательная. Например, французские и американские женщины выступали против этой дорогой моды в то время, когда здоровью их детей еще угрожали послевоенная нищета и голод. Но несмотря на это, уже в 1948 году вся Европа и Америка приняли новый стиль Диора, получивший название «нью лук» (новый силуэт). Это была т. н. романтическая линия с новым вариантом кринолина, тонкой талией и прилегающим лифом. Наряду с этой основной линией, однако предназначенной исключительно для молодежи, Диор вскоре создает целый ряд других модных линий, которые также стали всеобщим достоянием, - это стилизация одежды под буквы «Н», «X», «Y», «А» и т. д. Само собой разумеется, что мода 50-х годов создавалась не одним Диором. Это время наибольшего расцвета и славы парижского «от кутюр», когда процветают модные салоны Юбера де Живанси, Жака фата, Кристобэль-да Баленсиажи, И. С. Лорана, когда опять открывается дом моды Шанель и другие.

Однако в послевоенные годы в Европе все больше чувствуется влияние американского образа жизни, а вместе с ним появился и более свободный стиль в одежде. Отныне неотъемлемой частью женского дневного и вечернего туалета становятся брюки.

На мужскую моду, да и на женскую, налагают свой отпечаток некоторые типы военной одежды (напр, морской). К послевоенному периоду относится и дальнейшие развитие конфекции, но это уже производство костюмов не из эрзац-материалов, а наимоднейших платьев, быстро следующих всем сезонным переменам, а также - бутика и торговли первоклассными модными новинками в единичном количестве экземпляров и одновременно - различными модными аксессуарами в большем количестве, что расширяет влияние «от кутюр» на более широкие круги общественности. Пятидесятые годы связаны также с развитием производства новых искусственных материалов, которые временно оттесняют материалы естественные, благодаря своим практическим особенностям, прежде всего - несминаемости.

Пятидесятые и шестидесятые годы являются также временем, когда известные артисты, певцы и общественные деятели становятся также образцами для подражания и в моде (Б. Бардо, Фара Диба, Э. Пресли, М. Брандо и др.). Это говорит об усиливающемся интересе молодого поколения к одежде, который быстро начинают поддерживать и использовать в своих интересах большие торговые дома, специальные модные журналы и бутик. Но и на этот раз конфликты между поколениями не заставили себя долго ждать - самоуверенная молодежь (во Франции - приверженцы философии экзистенциалистов, в Англии «сердитые молодые люди» типа Дж. Осборна) хочет отличаться от всех окружающих не только поведением, но и костюмом. Их одеждой являются пришедшие из Америки джинсы, которые всё более распространяются, несмотря на сопротивление официальных мест (школ, учреждений). Цвет джинсов — черный, наиболее притягательный материал — натуральная или искусственная кожа; дополнением к ним являются ковбойские шляпы, широкие пояса, в качестве отделки моды металлические заклепки. Эти отчаянные парни (нем. Halbstarke), которые без цели носятся на ревущих мотоциклах, самоуверенность которых недалеко ушла от насилия, постепенно становятся социальной проблемой больших городов. (В 70—80-х годах молодое поколение доходит до определенной агрессии; взять к примеру хотя бы т. н. «грубый стиль», панк, который отдает предпочтение скорее именно грубости и шокированию окружающих небрежной одеждой, курьёзной стрижкой, окраской волос и т. д., нежели каким-то решительным действиям). В 60-х годах появляются и первые хиппи с их совершенно неконфекционной одеждой - намеренным вызовом господствующей моде. Однако мода не отступает перед этим, а наоборот быстро использует этот новый стиль, чтобы нажиться на нем. Теперь тон в одежде задает все более молодое поколение; в 1967 году девушки в возрасте от 17 до 20 лет приобрели 60 процентов всех модных товаров. В этом принимают участие и новые, близкие молодежи стили в искусстве - оп арт, поп арт, новый реализм, хэппенинг, которые находят в моде выразительное отображение.

Это период, когда именно в такой консервативной до сего времени стране, как Англия, начинают продавать в большом количестве все то, что является «поппинг» и «шокинг» (шокирующим). Майки с разнообразными актуальными текстами и рисунками, часто политического звучания, становятся неотъемлемой частью костюма молодежи того времени и в различных вариантах остаются популярными до наших дней. Поэтому не удивительно, что именно в Англии зародилась мода на мини-юбки и что их создательнице, американке Мэри Куант, в этом совершенно непридворном наряде в 1966 году в Букингемском дворце вручили орден британской империи за заслуги в британском экспорте. Завоевание космического пространства также оказало влияние на развитие моды - модными дополнениями становятся не только шлемы и очки в виде месяца; Курреж создает костюмы будущего из блестящих, часто серебряных, материалов, в чем он стремился выразить сочетание строгих конструкций с элементами искусства оп арт; П. Карден а это же время создает первую одежду из пластика а Пако Рабанне - утопические костюмы из пластических и металлических частей. В конце 60-х годов в моде появляются черты, отражающие повыщенный интерес к сексуальным вопросам. Свободная мораль, сопровождающая наводнение стран порнографическими фильмами и журналами, отразилась в моде «топлес» (женский купальный костюм без верха), тогда плавки этого стиля — монокини — распространились по всему побережью Лазурного берега, а сегодня это совершенно обычный купальный костюм на большинстве мировых пляжей; распущенные нравы нашли свое выражение также в «транспарантном» стиле, в блузах из прозрачных тканей (И. Лоран, Унгаро, Курреж) и т. д.

В противовес этим тенденциям в конце 60-х и в начале 70-х годов появляется новый романтический стиль (непосредственным импульсом для этого был мюзикл Бернстайна «Волосы» и фильм «Вива Мария»). Но на этот раз речь идет не о романтизме диоровских салонов, а о романтизме, вдохновленном народным фольклором, который принес с собой в моду пестрые шерстяные ткани и простой крой одежды далеких стран (штаны гаучо, пончо, вышитые афганские куртки, индийские шали, затем в 70-х годах — зуавские штаны и мексиканские пончо, перуанские вязаные шапки и варежки, арабские одежды и т. д.).

В семидесятых годах, с «вторжением» восточного мира в европейский стиль одежды, в создании моды успешно работали японцы, особенно прославились Кензо Такада и Митсухиро Матсуда, которые, с одной стороны, создают оригинальную европейскую моду, с другой - работают с элементами традиционной восточной одежды, Кензо вносит в европейскую моду даже элементы сельского восточно-европейского костюма. В это же время к тому же направлению а именно - к проникновению фольклорных мотивов в моду, пришел и И. Лоран, показавший в своей коллекции плащи в виде казацких накидок и платья в боярском стиле. А отсюда — совсем близко к цыганским нарядам, ещё больше увеличивающим пестроту и живописность одежды.

Романтические фольклорные тенденции сменила волна ретромоды, которая коснулась модерна и, быстро пройдя все стили, остановилась у моды пятидесятых годов. (Были возвраты и к античности, и к колониальной одежде и к костюму военных лет).

Все эти перемены заинтересовали не только «от кутюр», но и моду широких слоев населения и в этом единстве как бы соединились эти два течения в моде.

И хотя до сих пор в Париж два раза в год продолжает съезжаться весь мир, чтобы здесь познакомиться с коллекцией знаменитых салонов, но теперь уже творцы моды не получают здесь однозначного руководства по основной линии моды для будущего сезона. Индивидуальные стили отдельных творцов моды становятся все более четкими — в одном сезоне соседствуют различные типы одежды: платья, на которые, с одной стороны, повлияли исторические костюмы, а, с другой, современные одежды неевропейских народов (напр., в начале 80-х годов стиль самурай - Япония, народная тибетская одежда, одежда примитивных племен, фольклорные тенденции средней и южной Америки) и вместе с этим разнообразная одежда «моды бедноты» (для неё используются как бы поношенные ткани, искусственно запачканные и с дырами — с этими идеями первый выступил японец Рей Кувакуба), а также костюмы, созданные под влиянием современной живописи и архитектуры 1910-1920 годов (кубизм, Мондриан).

Область моды все более интенсивно ориентируется на одежду для свободного время препровождения, для отдыха, для спорта; с распространением аэробной гимнастики и других видов спорта возникают костюмы джоггинг (jogging), которые могут быть использованы как для спорта, так и для выхода, что вносит в одежду 80-х годов большую свободу, живописность и предоставляет большие возможности для личного творчества.

http://fashion.artyx.ru "История моды"

После больших потрясений, которые принесла первая мировая война, жизнь в корне изменилась. Вместе с этим пришли перемены и в моду, новые тенденции которой наметились уже в ходе войны. «Военный кринолин» дожил, примерно, до 20-х годов: это выражалось в юбках с воланами на боках, в полудлинных и полуприлегающих платьях неопределенной формы, ближе всего приближающихся к эллипсу. Однако в это же время в моде наступает коренной перелом - совершенно преобразился силуэт женской фигуры из-за сокращения длины юбки и длины волос. Новая мода основана на чистой геометрии, её тенденции явно антинатуралистические. Костюм теперь совершенно умышленно разделяется на две части - на лиф и юбку. Некоторое время длина юбки ещё резко не меняется. Но с 1924 года она заметно сокращается, а в 1928 году - едва прикрывает колени. Одновременно линия талии опускается на бока, поэтому лиф намного становится длиннее. В это время можно говорить о проникновении кубизма в моду. Основой ежедневных, светских и вечерних дамских туалетов стала, так называемая, сэк-лини (sack-linie) - ровная рубашка с двумя швами на боках, которая разделялась на две части одним пояском. Платья отличаются друг от друга только материалом. Лиф имеет глубокий вырез, а руки, спустя много десятилетий, опять обнажены, но все эти элементы, во все времена подчеркивающие женское обаяние, теперь использовались для нового явления - теперь подчеркивается неопределенность пола, в моде какая-то полудевичья, полумальчишеская фигура. В 1922 году вышла в свет повесть Виктора Маргеритта «Ле гарсон» (Le garcon — «Мальчик»), по названию которой было названо новое направление в моде. В двадцатые же годы отмечались большие успехи археологических раскопок в Египте, привлекшие к себе внимание общественности. Не являются ли женские рубашкообразные платья из мягких прозрачных тканей, с мелкими легкими складками и плиссе на юбке, воспоминанием о египетском каласирисе, на которые мода гарсон только наложила свою печать? Эта женщина-мальчик находит себе применение во всех профессиях, прилежно занимается спортом, страстно танцует фокстрот, чарлстон и джазовые танцы. Она борется с лишним весом, ибо идеалом теперь является высокая, стройная женщина без бедер и груди, со стройными ногами и руками, курящая сигареты в длинном мундштуке. Воплощением этих представлений и самым модным женским типом стала северянка Грета Гарбо, героиня всех наиболее известных фильмов своего времени.

Коротко остриженные волосы маленький рот с ярко накрашенными губами, брови резко подчеркнутой формы и глаза с опущенными веками сошли с подмостков театров и киноэкранов и вышли на улицы. Но самой большой новостью в истории моды стали открытые ноги, на которых теперь сосредоточивалось внимание. Промышленым производством начали выпускаться в огромном количестве шелковые прозрачные чулки телесного цвета и элегантные остроконечные туфли с большим вырезом из тонких сортов кожи - для повседневной носки и золотые или серебряные туфли, парчовые либо кожаные - для вечерних туалетов. К этим нарядам носили шляпки с широкими полями, глубоко посаженные на голову, либо как-бы шляпы-колокола, полностью закрывающие волосы.

Выставка декоративно-прикладного искусства в Париже в 1925 году оказала заметное влияние на новую расцветку тканей. Что касается бижутерии и драгоценностей, то они шли своим путем. Конечно, в оформлении костюма, особенно вечернего туалета, они играли важную роль. Жемчуга и кораллы, богатые вышивки на шелке и тончайшем крепдешине в большом выборе предлагались лучшими парижскими салонами, которые и в дальнейшем задавали тон в этой области.

Реакция на моду-гарсон, разумеется, не заставила себя долго ждать: уже перед тридцатыми годами французский «от кутюр» опять начал удлинять юбки, манекенщицы начали завивать волосы. Внимание новаторов моды прежде всего было обращено на вечерние платья, юбки которых опять стали достигать земли. Угловатые плечи округлились, геометрическая линия смягчается. Но хотя стройная линия в моде сохраняется, но в силуэте, красках и тканях все больше находит отражение мода прошлых лет.

Но наряду с этой модой-люкс, в женскую моду проникают длинные брюки, как спортивные, так и домашние, юбки, свитера, белье и трикотажные платья, выпускаемые промышленным производством, которые до сего времени остаются в ней. Дальнейшие перемены в моде происходят в 1936-1937 гг., когда женская фигура опять несколько стилизуется. Рукава поднимаются с помощью плечиков, талия сужается, юбки расширяются; округлый силуэт как бы сменился на два треугольника, соединяющихся вершинами в поясе. Женская мода до некоторой степени огрубела. Этому способствуют некоторые детали: например, обувь с ремешками на высокой пробковой или деревянной подошве, сумки, носимые на плече, шлемовидные шляпы с узкими полями, но прежде всего - плечики под рукавами. В течение второй мировой войны все эти детали стали еще более выразительными. Женское платье укорачивается, плечи увеличиваются, вся одежда скорее напоминает форменную одежду. Модные нововведения касались, прежде всего, укладки волос в сеточки и шляп, которые приобрели странные формы, ибо недостаток материала не позволял больших перемен.

Мужская мода, хотя и не дает возможностей для особых нововведений, но все-таки и они очевидны. Наиболее заметным является то, что светская одежда в традиционном её смысле, теряет свое значение. Исчезло пальто-сюртук герок (Gehrock), а катеновый (cutaway)появляется лишь изредка. Зато в моде одежда - черный жакет с жилетом и полоса-брюки. Таким образом, появляется новый костюм, который изменяется только в мелочах, т. е. в покрое и цвете, а в основном не меняется, для торжественных случаев все носят фрак, но больше уже предпочитают смокинг, который по своей линии отвечает современному общественному вкусу.

По этим же причинам цилиндр и котелок уступают место мягкой фетровой шляпе. Галстук, единственно красочный элемент мужской одежды, которого однако тоже коснулись модные перемены, по сравнению со своим богатым прошлым, остается сравнительно скромным. Незаметно исчезла также белая рубашка с жестким воротником и появляется рубашка цветная с воротником сравнительно мягким. Постепенно стал преобладать спортивный тип одежды в той среде, где раньше был допустим только светский костюм.

Силуэт двадцатых годов, на который дал незабываемую карикатуру Чарли Чаплин в разорванном фраке с широкими штанами, в котелке, с усиками и с неизменной бамбуковой тростью в руке, еще и сегодня доживает свой век в консервативной моде, оплотом которой является Англия.

В это время начинает складаваться и одежда рабочего человека.

Интересно об этом пишет художник Карел Гонзик в своей книге «Создание жизненного стиля»: «...они нашли такой стиль в одежде, который был приспособлен к их образу жизни и работе. Эти люди носят шапки, которые плотно сидят на голове и их не сдует ветром, обувь с двойной подошвой, насколько можно водонепроницаемую, и короткий плащ, не сковывающий движений и не мешающий бегу. Но и этот плащ легко может быть исключен из их гардероба, хотя бы только потому, что они его вообще не имеют возможности приобрести, а другие - считают его лишней помехой в работе. Стало быть, по большей части рабочие ходят в куртке, под которую зимой надевают свитер. Так как рукава и воротник рубашки быстро пачкаются, они предпочитают рубашки с короткими рукавами, а воротник заменяют шарфом, который завязывают вокруг шеи. И хотя этот костюм приобретен по частям У старьевщика, несмотря на многочисленные заплаты этим представителям четвертого сословия нельзя отказать в своеобразной истинной элегантности. Они двигаются свободно, с беззаботной небрежностью, которой недостает мещанам, все время боящимся, как бы не нарушить безупречность своего костюма».

И только последующая эпоха позаботится о действительно элегантной рабочей одежде путем создания индивидуального костюма для людей труда разных профессий требующих специальной защиты тела.

 

http://fashion.artyx.ru/

 

Два месяца в Риге гостила выставка «Мода Викторианской эпохи» из собрания известного историка моды Александра Васильева. Здесь посетители могли увидеть европейские модели 1830х-1900х годов. Для обширного представления того времени были выставлены 50 манекенов с платьями от эпохи Романтизма до Модерна и более сотни аксессуаров. Иллюстрированным фоном служили увеличенные редкие винтажные фотографии середины и конца XIX-го века, что позволяло ощутить в полной мере образ женщины позапрошлого столетия, вплоть до причесок. Не потеряться в разнообразии экспонатов нам помогла директор Музея Декоративного Искусства и Дизайна – Алида Креслиня.

На выставке были представлены модели Haute Couture знаменитых домов моды, таких как Worth, Doucet и Paquin. Выставка позволила просмотреть развитие стиля Модерн и Югендстиль, формировавшихся не без влияния японизма. Мода на яркие анилиновые цвета уходит  и их заменяют нежные, пастельные, прозрачные водяные оттенки. Актуальными стали цветочные рисунки – маки, ирисы и гортензии, что очень ярко отразилось в произведениях декоративно-прикладного искусства 1890х-1900х годов – веерах, вышивках, ювелирных украшениях.

В целом, вся атмосфера выставки была пропитана шармом XIX-го века. При входе все, даже музыка, переносило в позапрошлый век - век героинь Лермонтова и Пушкина. Огромное спасибо Александру Васильеву за такую потрясающую «машину времени».

http://myday.lv/

Конец XIX – начало XX века полны новых тенденций: меняется привычный ритм жизни, - в обиход, кроме железных дорог, входят автомобили. К началу XX века относятся первые опыты в области воздухоплавания, в жизнь людей входят фотография и кино, которые еще шире распространяют моду по всему миру, делая ее интернациональной и демократичной.

Это было время счастливых перемен, которые принесут человечеству могучий союз благородных, тонких чувств и всесильного разума, когда буквально сплавились в единое целое искусство и мода. Впоследствии, его назовут La Belle Epoque (фр. – “прекрасная эпоха»).


Актриса Кэрол МакКомас, 1905



В конце XIX века делается попытка создать новый стиль, отвечающий требованиям новой эпохи. Он получает название «модерн» (фр. Moderne – «новейший, современный»). Характерными его чертами являются плавные линии, обтекаемые формы, ассиметрия. Все это проявилось и в силуэте костюмов. Теперь мода постепенно становится «наукой»… правильно одеваться в тех или иных случаях жизни. Мужской костюм почти не меняется. От предыдущего периода он отличается лишь длиной пальто, пиджаков, количеством карманов и пуговиц, шириной брюк, формой шляпы, воротничков, рубашки и некоторыми мелочами. Как правило, это однотонный костюм, преимущественно темный: черный, коричневый и синий.

На формы женского костюма влияли общественно-политические настроения: стремление к эмансипации, борьба за гражданские права женщин. Два видных теоретика моды того времени – Генри де Вельде и Альфред Морбюттер – попытались сформулировать три основных правила, которых должна придерживаться женщина: найти свою индивидуальность в домашней одежде; для выхода на улицу упростить свой костюм и в чем-то уподобить его… мужскому; и, наконец, во время различных торжеств носить одежду, предписанную традициями.













До 1890 года в Париже было немного Домов, способных оспаривать пальму первенства у Ворта и его сыновей, хотя в столице моды насчитывалось огромное количество модисток, портных и мастериц. Ближе к концу века заслуженную известность приобретают салоны экстравагантных сестер Калло, которым приписывают изобретение во Франции рукава-кимоно, Пакэна и Жака Дусе.


Вечернее платье сестер Калло, 1915

Многие считают, что Пакэн - это мужчина, и действительно, Исидор Пакэн во многом способствовал успеху этого дома моделей: как финансист, но прежде всего как опытный и очаровательный управляющий, который знал, как угодить клиенткам из разных стран, к числу которых принадлежали в первую очередь высшая аристократия, звезды сцены и любовницы знаменитых людей. Однако в отличие от конкурентов, Ворта и Пуаре, в Доме Пакэна женщина была не музой, а творцом. Жанна Пакэн (1869-1936), которая прошла обучение в престижном Доме Руфф, говорила о себе: «Я ничего не придумывала, я лишь кое-что убирала».
Тем не менее, в 1906 году она представила коллекцию одежды в стиле ампир (за год до того, как Пуаре снискал себе славу, работая в том же направлении), и со своей накидкой в форме кимоно она также опередила его на год. В 1900 году она стала первой женщиной, которую выбрали президентом отдела моды на Всемирной выставке, а в 1913 году она первая из женщин-модельеров была удостоена ордена Почетного легиона.


Парижская артистка кабаре Габи Десли в платье от Пакен. Обращают на себя внимание подчеркнутая линия спины и пышное украшение из перьев




Роскошная длинная вечерняя накидка с широкими рукавами, как у кимоно, поверх платья со шлейфом

Жанна Пакэн была также первой, кто открыл филиалы своего дома моделей за рубежом - в Лондоне, Нью-Йорке, Мадриде, Буэнос-Айресе. Ей также принадлежит идея, чтобы манекенщицы появлялись в ее новых моделях на блистательных оперных премьерах и бегах. В 1914 году она устроила в Лондоне первый настоящий показ мод - шоу, сопровождаемое музыкой, проходило в театре королевского дворца. Представленные ею модели назывались «Танго» и произвели не меньшую сенсацию, так как предвосхищали остроумие послевоенной моды. Она гордилась тем, что на протяжении десятилетий одевала коронованных и некоронованных королев Европы и в неменьшей степени тем, что на Дом Пакэна всегда работали самые талантливые и оригинальные моделисты и художники, от Леона Бакста до Анны до Помбо, ухитрявшейся сочетать увлечение Высоким шитьем и страсть к профессиональной балетной сцене.

И все же Жанна Пакэн не считается новатором моды, ведь она довольно долго продолжала придерживаться серпантинного силуэта (в форме буквы S) и вносила какие-либо изменения медленно и незаметно. Как скромная супруга, она всегда держалась в тени, в то время как ее коллеги-мужчины вели себя как звезды. В памяти она осталась благодаря своему пристрастию к меховой отделке и романтическим вечерним платьям в стиле XVIII века - возможно, потому, что они шли ей самой и она считалась лучшей манекенщицей Дома Пакэн. Смерть ее любимого супруга в конце Первой мировой войны стала для Жанны поводом к тому, чтобы передать управление делами дома своему зятю, а художественное руководство - мадемуазель Мадлен. Салон Пакэн продолжал существовать вплоть до 1956 года.

Великий маг моды Жак Дусе (1853-1929) наперекор времени остался самой загадочной фигурой в истории костюма и моды, художником, соединившим искусство одеваться и искусство жить.

Модели Дусе были как бы вариациями из произведений знаменитых французских художников прошлого — Ватто, Фрагонара и Латура, чьи картины занимали достойное место в его коллекции.

Жак Дусе родился на Рю-де-ля-Пэ, где на рубеже веков располагались все крупнейшие дома моделей, и его товарищами по играм были сыновья Ворта Гастон и Жан-Филипп. Казалось, самой судьбой ему была предопределена карьера кутюрье. Правда, сам он в юности мечтал стать художником, но к нему перешел дом моделей, основанный его дедом и расширенный его родителями. Он поднял его до высшего уровня от кутюр и вскоре завоевал большой успех. Однако стиль, который он совершенствовал столь добросовестно, как создатель самых дорогих и изысканных вечерних платьев своего времени, был подражанием элегантной моде XVIII века.


Эта модель Дусе выдержана в стиле новых плавных линий. Ее дополняет роскошная накидка в восточном духе, отделанная мехом. Иллюстрация X. Роберта Дэмми


Столь свободный силуэт (слева) обычен для домашнего утреннего платья, а вечернее платье справа, с линией талии в стиле ампир и мягким силуэтом, напоминает модели Пуаре









Манера одеваться в духе светского общества особенно импонировала тем дамам, которые хотели привлечь внимание состоятельных мужчин. В сумраке своего салона Дусе предлагал клиенткам вьющиеся, как дым, лиловые платья, обшитые полупрозрачным тюлем и страусовыми перьями, льстивые, как парадный портрет. Для своей любимицы, актрисы Габриэль Режан, он придумывал целые композиции из газа, крепдешина и лент цвета душистого горошка. Эти костюмы имели удивительное свойство – существовать отдельно от живой плоти, подобно невиданным цветам, экзотическим бабочкам или струящимся речным потокам. Сын торговца кружевами, Дусе навсегда сохранил утонченный, легкий вкус и чувство изящного, проявлявшиеся в равной мере в собственном творчестве и в коллекционировании живописи, антикварной мебели и фарфора XVIII века.




Лиана де Пужи (Liane de Pougy)

« Дусе одевал нас как добропорядочных матерей, - писала Лиан де Пужи, demi-mondaines (одна из самых
известных кокоток), - или как замужних дам высшего света». Он не изменил свой стиль и тогда, когда добропорядочные матери и солдатские жены уже давно хотели выглядеть как дамы полусвета.
В сущности, мода его не интересовала, его привлекала роскошь, и его платья в пастельных тонах по-прежнему были перегружены кружевами, шитьем и аппликацией, тогда как элегантный Париж уже давно обратился к простоте.



Но именно Жак Дусе проложил дорогу в мир кутюрье революционерам высокой моды: он открыл не только Поля Пуаре, но и Мадлен Вионне, которая, пожалуй, больше всех способствовала освобождению женского тела. Решив, что он отстает от времени, Дусе наконец расстался со своей знаменитой коллекцией полотен XVIII века и вскоре стал крупнейшим меценатом импрессионистов.

Уже после Всемирной выставки 1889 года, символом которой стала супермодерновая Эйфелева башня, костюм органично сливается с потоком нового, по-своему изощренного искусства. Цветочный, немного «рыхлый» («nouille») стиль потребовал создания оригинальных узорных материй с крученой и мятой фактурой. В Лондоне открывается магазин «Liberty», торгующий настоящей и поддельной «китайщиной», своей комфортной экзотикой вдохновившей целое поколение больших и малых художников.


Эйфелева башня - чудо Всемирной выставки 1889 года.
«Для всех тех, кто приносит жертву на алтарь грации, блеска, великолепия и красоты, - пишет об этом событии журнальная критика, - для всех них Париж был, есть и будет священным местом паломничества».

Женщина под влиянием новой моды отказывается от выросшего до непристойных размеров турнюра и примеривает юбку, тесно облегающую бедра и расширяющуюся книзу наподобие цветка. Такие юбки получают наименование вьющихся от латинского ботанического термина «volubilis», что значит «вьюнок». Недостаток привычной пышности в женском платье, общий объем костюма восполняются за счет меховых накидок-палантинов (Палантин – полукруглая меховая накидка, введенная в модный обиход принцессой Елизаветой Палатин (Palatine), супругой герцога Филиппа Орлеанского (Франция, XVII в.), боа и умело выкроенного рукава-жиго, позаимствованного из истории средневековой одежды. Форма рукава-жиго, именуемого в литературе то окороком, то ветчиной, то слоновьей ногой, складывается очень рано. На миниатюрах из хроники Фруссар (XIV в.) уже изображены очень широкие у плеча и узкие ниже локтя рукава-жиго. К 1895 году эти легендарные рукава, закрепленные высоко на плече, достигают почти абсурдных размеров, придавая силуэту солидность и чопорность. Впервые возрожденные в романтическую эпоху, в 1820-1830-х годах, они пришивались гораздо ниже, оставляя плечи беззащитно обнаженными и создавая картинную рамку для припудренных дамских прелестей.


Рукава-жиго, конец XIX века



В самом конце XIX века роль подобного обрамления играет высокий воротничок, дополненный рюшами и жабо и несущий изящно убранную головку, как зеленый стебель несет бутон или пышный цветок. Все тело, втиснутое в длинный, до нижней линии бедра, корсет с двойной шнуровкой и костями, приобрело прихотливый, растительный изгиб, напоминающий S-образную кривую, столь знакомую нам по орнаментальным мотивам эпохи модерна. Сложное сооружение из ткани, кружева, позументов, пуговиц, и лент венчала шляпа, каждый раз единственная в своем роде. Огромные шляпы, как некогда напомаженные прически «суетных» маркиз, украшались траурными страусовыми перьями, бисером, цветами, фруктами и листьями, чучелами птиц и глянцевыми телами препарированных насекомых. Самая большая парадная шляпа, из сохранившихся до наших дней, достигает полутора метров в диаметре и 32 сантиметров в высоту. Летние шляпки делались из целомудренной белой и кремовой соломки и оплетались розами, гвоздикой маками. Все шляпки, прикрепленные к прическе длинными шпильками, обязательно оставляли открытым затылок, чтобы создавалось впечатление необыкновенной легкости, почти парения в воздухе.


Анна Хелд, 1902


Мисс Седли, 1903


1902


1905


Дамы на скачках в Лонгшампе, 1914


Принцесса Уэльская (в центре), на приеме в Мальборо-хаусе, 1907


"Черное воскресенье" в Эскоте. После смерти Эдуарда VII, который любил скачки больше всего на свете, все посетители в память о нем были в черном, - и это стало главным событием в мире моды.






1912


Карикатура на всё увеличивающиеся в размерах женские шляпки

















 



Подобные шедевры авторской фантазии казались уместными не только в пурпурно-золотом зале ресторана «Максим», в котором с 1893 года собиралась самая избалованная парижская публика, но и на театральной сцене. В «Прекрасную эпоху» лучшие модельеры создавали для известных актрис так называемый гардероб, универсальность которого позволяла блистать и в свете рампы, и под лучами послеполуденного солнца. Успех актрисы часто зависел от ее нарядов, и многие зрители являлись в театр, чтобы приобщиться к элегантной моде. Когда в широкий обиход войдет фотография, актрисы, вслед за дамами полусвета, алчущими дополнительной известности, согласятся позировать для рекламы в туалетах от именитых Кутюрье. Такие фотографии-открытки продавали оптом и в розницу по всей Европе. Идеальной моделью 1890-х годов считалась итальянская оперная певица Лина Кавальери, высокая, статная брюнетка с матово-бледным лицом и длинными ресницами. Пытаясь подражать ей, благородные дамы фунтами изводили рисовую пудру и сурьму, столь изящно воспетые Теофилем Готье.


Лина Кавальери, 1910-е


Лина Кавальери


Портрет Сары Бернар. Художник Жорж Клэрин.






Эвелин Несбит


Актриса Изабель Джей

Салонные портреты кисти Болдини или Сарджента, блистательные и чуть-чуть циничные, очень часто увековечивали не облик модели, а натюрморты из лент, кружева, драгоценного шитья, плиссированного газа и нежнейшего меха.


"Portrait Of The Countess Zichy". Джованни Болдини.


Витторио Коркос


"La Femme". Джакомо Гроссо




Дворец велосипеда в Булонском лесу. 1900 г. Жан Беро.


Антонио Манчини


Джованни Болдини


Джованни Болдини


Витторио Коркос


Миссис Ховард-Джонстон. Джованни Болдини


Портрет Донны Франко Флорио. Джованни Болдини


Портрет синьоры Конча Де Осса. Джованни Болдини









Кроме дорогостоящих выходных костюмов, на изготовление которых расходовали десятки метров креп-жоржета, креп-сатина и шифона серых, сиреневых и фисташковых тонов начало «Прекрасной эпохи» отмечено созданием новых форм одежды, предназначенных для визитов, пеших прогулок, скачек и путешествий.

При создании основы подобных нарядов использовалась схема костюма-tailleur, который сейчас называют деловым костюмом, а в старинных журналах – костюмом-тальер. Сам термин «tailleur» появился в 1885 году во французском журнале мод, а первый такой, по назначению и эстетике оформления, костюм был сшит английским портным Редферном, приехавшим в Париж в 1881 году. Для принцессы Уэльской, жены будущего короля Англии Эдуарда VII, Редферн эскизно скопировал мужской костюм, разделив традиционное для высшего сословия платье на двойную юбку и корсаж с баской, но без всяких украшений. Постепенно корсаж превращается в жакет, который надевают на жилет или прямо на блузку. К 1900 году костюи-tailleur носят с утра до вечера, меняя полумужские рубашки с накрахмаленными воротничками и манжетами на нарядные кофточки с мережками, фестонами, кружевами и фигурными швами. Это первый универсальный костюм XX века. Его можно было найти в гардеробе светской дамы, в шкафу скромной учительницы или жены почтового чиновника и даже в сундуке зажиточной крестьянки.






Иллюстрация в журнале Les Modes, художник DeLosques





Самой удобной верхней одеждой становится плащ-накидка из тяжелой, драпирующейся ткани, поскольку рукав-жиго невозможно втиснуть в рукав пальто, а узорные прабабушкины шали давно вышли из моды.





Появляется первая спортивная одежда, которую рекомендуется делать из шерсти или фланели, чтобы избежать переохлаждения. Об эстетических достоинствах этого костюма говорить не стоит, но принципиально важным было признание обществом новых возможностей женщины. Ей наконец дозволяется покинуть привычную сень «гинекея», удобные кресла и мягкие диваны ради игры в теннис или гольф, приморских пляжей и прогулок на велосипеде. Скандально смелый костюм, предложенный вниманию дам, состоял из кургузого жакетика, рубашки, юбки, под которую прятали шаровары, и задорной шляпки-канотье.













Постепенно стиль «cascadeur» («льющийся подобно водопаду») рубежа двух эпох эволюционирует, освобождаясь от цветочных и растительных реминисценций. Рукава-жиго, прежде чем исчезнуть, спускаются к локтю, сужаются, юбка плотно облегает бедра, трен изящно драпируется и подвязывается лентой, талия перемещается под грудь. Женщина, умевшая быть элегантной в 1900 году и изучавшая для этого искусство ловко подбирать длинный подол, теперь учится ходить мелкими шажками и осторожно спускаться с лестницы. В модах начала XX века, беспомощно эклектичных, уже есть предчувствие и желание радикальных реформ, способных освободить тело.


Герти Миллер, 1912


Глэдис Купер, 1910-е






Это сильно открытое бальное платье из черного тюля поверх белого дюшеса (тяжелой шелковой ткани) дает представление о классическом стиле рубежа веков: изобилие дорогих тканей, легкомысленная прическа и застенчивая поза. Дама в накидке из тончайшей ткани выглядит как бабочка в великолепном коконе.

Потрясающими описаниями костюма ускользающей эпохи и среды его обитания мы обязаны Марселю Прусту, автору эпопеи «В поисках утраченного времени». Он, как летописец, точно фиксирует все поверхностные колебания моды, тревожные изменения, капризы, увлечения и заблуждения. Мода, красивая и безобразная, строгая и кокетливая, естественная и экстравагантная, но всегда таинственно привлекательная, стала одной из героинь романа Пруста, протяженного в пространстве и времени.

«… Вместо сетки из раковин и жемчужин герцогиня украсила волосы простой эгреткой… напоминавшей хохолок птицы. Ее шея и плечи выступали из белоснежной волны муслина, над которой колыхался веер из лебединых перьев, но дальше единственным украшением корсажа служили бесчисленные блестки, металлические, в виде палочек, бусинок, и бриллиантовые, и все платье с … педантичностью облегало тело».

Или:
«… Глядя, как герцогиня идет вдалеке, раскрывает зонтик, переходит улицу, я думал, что теперь в глазах знатоков она не имеет себе равных в искусстве делать эти движения и придавать им особую прелесть. А она все шла и шла… ее тонкий стан… покачивался под шарфом из лилового сюра… я следил за тем, как она расправляла муфту, подавала нищему, покупала букет фиалок у торговки, с таким же любопытством, с каким следил бы за кистью великого художника».



Скрытая страстность этих строк подтверждает то, что мы улавливаем при чтении журналов той поры и специальной литературы о ней – костюм, во всей его полноте, все дальше вторгается в ту сферу жизни, в которой осмысленно трудится человеческая душа.

Изменения структуры, силуэта костюма, его предназначения, оформления, новое отношение к костюму в немалой степени связаны с деятельностью специализированных изданий: журналов, альманахов и газет. В начале XX века появляется великое множество модных журналов, адресованных самым различным социальным группам и способных транспонировать самые прогрессивные идеи до уровня обыденного сознания. Кроме традиционных светских хроник, в которых давались советы дамам, питавшим слабость к крупным жемчугам и поэтам-символистам, стали издаваться недорогие журналы, иногда на серой бумаге, но всегда с хорошими выкройками и умеренными пожеланиями в адрес добродетельных домохозяек и небогатых образованных женщин, желавших быть элегантными. Правда, рекомендации давались непререкаемым тоном, слегка окрашенным иронией.







Целая эпоха пролегла между изданиями типа «Искусства красоты» (1858) небезызвестной Лолы Монтес до «Искусства быть красивой», журнала, выходившего под руководством Лианы де Пужи с 1904 года. Не говоря уже о «Gazette de Bon Ton» Люсьена Вожеля, о «Модах и манерах сегодня» Коррарда и Мейниаля и, конечно, о журнале «Des Dames et des Modes» («О дамах и модах»), чье название было позаимствовано из публицистики XVIII и XIX веков.

С этими журналами сотрудничали известнейшие писатели, поэты и художники, интересовавшиеся миром моды, в котором, как в зеркале, отражались вкусы, идеалы, устремления и нравы эпохи. Теофиль Готье писал о моде вообще и об искусстве грима в частности, Малларме – о женских брюках, а Анатоль Франс – о социальной и исторической роли костюма. В предисловии к первому номеру журнала «Des Dames et des Modes» он обнародовал настоящий манифест, во многом определивший высокий уровень публикаций: «Невозможно познать конкретное общество, не желая узнать моды, царившие в нем. Костюм изобличает нравы и, для примера, наряды гражданок Тальен и Богарне помогают постичь сознание, сформированное Термидором». Этот журнал стал по-новому элитарным благодаря уникальному разнообразию своих интересов. В каждом номере рядом с анализом всех изменений в моде, происшедших за неполные две недели, рядом с описаниями платьев, шляп, перчаток, зонтов и прочих аксессуаров публиковались серьезные статьи Люси Деларю-Мардрус, Поля Маргеритта, Анри Барбюса об искусстве, о месте женщины в нарождающемся веке, о гигиене и развитии промышленности; печатались стихи графини Анны де Нойаль и Жана Кокто.





Одним из авторов журнала становится известный эстетский поэт, граф Роббер де Монтескью, который сочинял свои стихи, унизав пальцы крупным черным жумчугом. Он был из тех, кто смешивает явь и сон, реальную жизнь и театрализованное представление, превращая каждый день в произведение искусства. Поэт послужил прототипом главного героя романа Жориса Карла Гюисманса «Наоборот» (1884), своеобразной библии декадентского символизма, в которой развивается доктрина нового гедонизма. Его личность очаровала и Марселя Пруста, который подарил ему еще одну жизнь в эпопее «В поисках утраченного времени», скрыв древнее имя де Монтескью под псевдонимом барона Шарлюса.


Граф Робер де Монтескью. Художник Джованни Болдини.

В 1913 году неуловимый Габриэль Д'Аннунцио позволил опубликовать в журнале отрывок из своей новой трагедии «Пизанелла, или Благоуханная смерть», премьера которой состоялась через несколько дней в Театре де Шатле.

В крупнейших журналах того времени работали самые одаренные художники-дизайнеры новой волны, выступавшие в тайном соавторстве с парижскими Кутюрье, имена которых было не принято упоминать рядом с зарисовками конкретных моделей. Некоторые из них, как, например, Умберто Брунеллески, станут впоследствии костюмерами или декораторами, некоторые – иллюстраторами и чистыми графиками, как Жорж Барбье, а Пьер Легран, по совету Жака Дусе, с завидным успехом займется переплетным делом.

«Девушка Гибсона»
В начале века одной из самых влиятельных в мире была женщина не из плоти и крови, а та, что вошла в жизнь благодаря рисункам Чарлза Дана Гибсона. С 1890 по 1910 г. он сотрудничал с журналом «Colliers», куда регулярно поставлял шаржи, отражающие реакцию буржуазного общества на эмансипацию женщин. Главное место в них всегда занимала фигура спортивной и интеллигентной, красивой и сохраняющей свой стиль молодой женщины, которая вскоре под именем «Девушка Гибсона» стала идеалом американских и английских женщин и мужчин. Она побуждала своих современниц не только заниматься спортом - теннисом, плаванием или верховой ездой, но и садиться за руль автомобиля.










Камилла Клиффорд - её поразительная красота и совершенная фигура в виде песочных часов скоро привлекла к ней внимание, и она стала сенсацией как истинное воплощение девушки Гибсона.

Облик

Просвечивающая нежная кожа и осиная талия - вот что было самым важным для красавиц на рубеже столетий. Убийственно тесный корсет деформировал внутренние органы и часто вызывал проблемы с пищеварением, приводил к тяжелым болезням, а иногда к смерти. Столь же опасным было и использование отбеливающих средств, содержащих мышьяк и свинец. Однако что значила смерть телесная в сравнении со смертью для общества?



Женщины, которых мужчины выбирали в жены, должны были выглядеть скромно и естественно. Поэтому все искусственное, косметика или краска для волос, считалось предосудительным. По меньшей мере официально. С другой стороны, совершенно недопустимо, чтобы кожа была загорелой или хотя бы слегка покрасневшей от солнца, как у людей рабочего сословия. Она должна быть белоснежной, так что жидкие отбеливатели и осветляющие кремы были необходимы, так же как и белая рисовая пудра. Дополнительно подрисовывались голубовато-фиолетовые жилки на висках, шее и декольте.


Леди Оттолайн Моррелл. Типичная прическа из высоко забранных волос, куда, как правило, добавляли и искусственные пряди, называлась Гэйнсборо.



Считалось, что седые волосы делают юными. Прямые волосы указывают на своевольный характер. Слегка волнистые, забранные в пышную прическу более привлекательны, и, чтобы добиться нужного эффекта, использовались щипцы для завивки, перманент, накладные пряди волос.

Самым подходящим ароматом для очаровательной дамы, одетой в платье пастельных тонов, был запах лаванды - чистый, свежий и успокаивающий. Ногти на руках доводили до блеска с помощью специальной полировальной пасты.





Феминистки добиваются того, что использование декоративной косметики становится допустимым с точки зрения общества. Их борьба за признание нравственного превосходства и естественной красоты женщины приводит к тому, что первые суфражистки выглядят очень ухоженно, хорошо одеты' и искусно подкрашены.

Чем более видное и независимое положение занимают женщины, тем больше они подражают феминисткам. Актрисы, привыкшие в ярком свете рампы к театральному гриму, вскоре выступают за обилие румян и при дневном свете. Женщины из буржуазных кругов отваживаются использовать театральную помаду, краску для ресниц, карандаш для бровей и подкрашивают волосы хной по последнему крику парижской моды.

Кумиры

Образцами для подражания, влиявшими на моду начала века, были актрисы, и естественной ареной от кутюр был театр, позволявший рассмотреть шедевры высокой моды при оптимальном освещении. Это относилось не только к сцене, но и к ложам. В Париже свет в зрительном зале обычно оставляли и во время представления. Таким образом, дамы света и полусвета могли показать себя в обществе. Хорошим тоном считалось не появляться дважды в одном и том же платье.

Лучшими клиентками кутюрье были актрисы. Для них создавались самые дорогие костюмы, в которых они блистали на сцене да и в частной жизни, протекавшей более или менее публично. Именно они окружали себя неслыханной роскошью.

Превосходила всех Сара Бернар (1844-1923), величайшая звезда театра, и ее исполнение ролей Тоски, Жанны д'Арк или Федры незабываемо. Для ее первой роли травести в «L'Aiglou» («Орленке») в 1900 году создал костюм молодой Поль Пуаре. Пылкий юноша позволил себе высказать неосторожное замечание в адрес актрисы, которой тогда было около пятидесяти пяти лет, и она больше, чем кто-либо, была известна в мире моды. В конце концов это стоило ему места помощника у знаменитого кутюрье Дусе. Эта роль принесла Саре Бернар очередной ошеломительный успех. Даже позднее, после ампутации ноги, она оставалась самой желанной клиенткой домов моды, несмотря на ее привычку отдавать эксклюзивные туалеты своей помощнице для переделки по собственному вкусу.


Сара Бернар. Фото Надара.

Другая великая трагедийная актриса этой эпохи, итальянка Элеонора Дузе (1858-1924), напротив, демонстрировала безграничную верность. Она принципиально одевалась у Ворта, а когда ее вкусу однажды не угодили, она извинилась за отказ от платья, прислав длинное вежливое письмо, в котором не меньше пятидесяти раз повторялись слова «к сожалению».


Элеонора Дузе


Портрет Элеоноры Дузе. И. Е. Репин. Уголь. 1891 г.

Не только в Париже, но и в других крупных городах мира мода играла важную роль в театре.

Когда в 1900 году «Harper's Bazaar» назвал Элси де Уолф (1865-1950) самой хорошо одевающейся женщиной на американской сцене, многие иронизировали, что это всего лишь экстравагантный гардероб, который позволяет скрыть весьма посредственную игру актрисы. Сама она, всегда появлявшаяся как на сцене, так и в жизни в последних моделях от Дусе, Ворта или Пакен, быстро поняла, в чем заключается ее настоящее призвание: она занялась внутренней отделкой помещений и своим пристрастием к светлым цветам и практичности опрокинула подгнившие устои викторианской эпохи. Вплоть до ее смерти в возрасте 85 лет по обе стороны Атлантики ее считали законодательницей хорошего вкуса.


Элси де Уолф

В Берлине актриса без богатого гардероба не имела никаких шансов получить ангажемент, так как она сама должна была обеспечить себя сценическими костюмами. А поскольку там, как и повсюду, предпочитали видеть модели парижских кутюрье, то у актрис не было иного выхода, кроме как влезать в долги и отыскивать дополнительные заработки. Неудивительно, что эта профессия приобрела дурную славу. Лишь государственный закон о театрах 1919 года освободил актрис от кабалы кутюрье: отныне владельцы театров были обязаны сами заботиться о театральных костюмах. Правда, оставалась публика, которая и вне театра хотела видеть звезд во всем блеске и славе, и любимицы театралов, такие как Фритци Массари, Клэр Уолдорф (1884-1957) и Аста Нильсен, не обманывали их ожиданий.

Помимо актрис, на одежду и внешний облик женщин огромнейшее влияние оказывали танцовщицы. Более того, именно они в конечном счете изменяли моду. Айседора Дункан (1878-1927) и Мата Хари (1876-1917) были среди первых, кто смело предстал перед публикой почти обнаженными, прикрытыми лишь вуалью, что побудило Поля Пуаре избавить женское тело от корсета.


Айседора Дункан




Мата Хари

Айседора Дункан раньше всех решилась предстать на сцене без корсета и босиком. Американцы были в шоке. Настоящая слава пришла к ней в Европе, куда она приехала в 1901 году с труппой великой американской танцовщицы Лойе Фуллер. После триумфального кругосветного турне и многих бурных романов Айседору постигли жестокие удары судьбы: два ее ребенка утонули в Сене, третий родился мертвым, а богатый спутник оставил ее. Смерть ее достойна легенды: в 1927 году в Ницце длинный красный шарф с бахромой, расписанный вручную, намотался на обод колеса спортивного кабриолета, в котором ехала Айседора, и задушил великую танцовщицу.

Две женщины - одна любовь

Эдит Уортон (1862-1937) затеяла неслыханно рискованное предприятие — она написала книгу, хотя в ее кругах это не было принято. Более того, она имела успех и стала первой женщиной, получившей Пулитцеровскую премию за роман «Век невинности», по которому в 1993 г. Мартин Скорсезе снял фильм. Проникновенное описание жизни обеспеченных женщин на рубеже столетий натолкнуло читательниц на мысль расширить рамки своей свободы. Ее также считают первооткрывателем «дизайна интерьера», области, куда впоследствии за ней последовали многие, в том числе Элси де Уолф. Основополагающая книга Эдит Уортон «Дизайн дама», написанная в 1897 г., переиздается по сей день.


Эдит Уортон, 1905


Эдит Уортон


Portrait Of Rita De Acosta Lydig. Джованни Болдини


Рита де Акоста Лайдиг. Фото Барон Адольф де Мейер, 1913

Рита де Акоста Лайдиг (1879-1929) - испанка, родившаяся в Нью-Йорке, была одной из самых красивых и элегантных женщин своего времени, а устраиваемые ею приемы - самыми изысканными. Жизненные пути своенравной Риты и интеллектуальной Эдит пересекались как в Нью-Йорке, так и с 1908 г. в Париже, куда они обе переселились, и некоторое время им приходилось делить между собой расположение дипломата и эстета Уолтера Берри, который в течение двадцати лет был любовью Эдит. Еще больше задевало Эдит, что Рита попыталась составить ей конкуренцию и как писательница. «Обители трагедии» - называлась книга, которую она опубликовала в 1927 г. Больная, покинутая всеми великими любовниками и пережившая финансовый крах, прекрасная Рита, которая ничего не любила больше своей коллекции обуви (сегодня она в Музее современного искусства в Нью-Йорке), посвящает последние годы жизни благотворительности и борьбе суфражисток за права женщин.

Источники: Л.М.Горбачева "Костюм XX века: от Поля Пуаре до Эммануэля Унгаро"; Шарлотта Зелинг "Мода: Век модельеров"

Ссылки: La_belle_epoque

 

 

 

Чарльз-Фредерик Ворт (1825— 1895) Charles Frederick Worth (1825—1895) родился в городке Боурн графства Линкольншир. Он начал свою деятельность в фирме «Льюис и Эйленби», торговавшей украшениями, шалями и тканями. В 1845 году двадцатилетний Ворт приехал в Париж, устроившись на должность продавца в магазине "Ла Вилле де Пари", а затем перешел в известную фирму по пошиву одежды «Гагелен». Официальным признанием его таланта стала медаль первого класса, полученная на международной выставке 1855 года в Париже за разработку нового по конструкции шлейфа. Чарльз раскроил его таким образом, чтобы шлейф ниспадал не с талии, как обычно, а с плеч, тем самым совершенно изменяя силуэт парадных платьев. Зимой 1856 -1857 годов Ворт основал в Париже свою фирму. Поначалу он работал совместно со шведом Отто Густавом Бобергом, но его компаньон вскоре отошел от дел и Ворт, выкупив свою долю, создал первый в Париже Дом моделей. Ворт, первым из модельеров, стал подписывать произведенную им одежду собственным именем. Кроме того, каждый год он представлял совершенно новую коллекцию. Для Ворта, сумевшего соединить английскую технику шитья с французским шиком, во французском языке было создано слово «couturier» – «модельер», до этого были лишь «couturieres» – «портнихи». Чарльз Ворт считается изобретателем дефиле и самой профессии манекенщицы. Первой топ-моделью стала его жена Мари Верне, которая с 1850-го демонстрировала платья клиенткам. Позже Ворт устроил в своем Доме специальную комнату для показов и набрал целый штат моделей, чьи фигуры были идентичны фигурам его знатных клиенток, не имевших времени и возможности посещать примерки. Именно жена Ворта продвигала дело своего мужа в высшем свете, знакомя знатных дам с эскизами новых платьев. Мари Верне сумела добиться аудиенции у Паулины Меттерних, супруги австрийского посланника, и убедила ее заказать у неизвестного английского портного два платья сразу, при условии, что они будут стоить не дороже 600 франков. Новый наряд госпожи Меттерних произвел фурор при дворе императрицы Марии-Евгении. Так решилась судьба Ворта — с 1859 г. он стал официальным портным императрицы. Наряды у Ворта заказывали Елизавета Австрийская, королева Испании Мария Кристина, венценосная шведка Луиза и королева Виктория. На сцене в вортовских платьях блистали Элеонора Дузе, Кора Перл, Сара Бернар. А богатые американские заказчицы буквально осаждали Ворта. В журналах тех лет даже писали, что американок в Европе интересуют только две вещи: знатные женихи и платья от Ворта. Среди русских клиентов фирмы Ворта называют княгиню Юрьевскую, принцессу Палей, графиню Барятинскую и ее дочерей. Более тридцати лет заказывала туалеты в модном доме Ворта императрица Мария Федоровна. Чарльз Ворт был не только выдающимся дизайнером и коммерсантом, но и являлся новатором дизайна самой ткани. Яркие красители, появившиеся только в конце столетия, дебютировали именно в моделях Ворта. Однако и серый цвет, так называемый "цвет парижской пыли", ставший модным в то время, актуален до сих пор. В 1860-м Ворт ввел в моду «тунику» — юбку до колена, которую носили поверх длинной юбки. В 1864-65 годах он изменил форму кринолина, запатентовав устройство, которое сжимало металлические обручи в нужный момент. И именно Чарльз Ворт сконструировал турнюр, свершив тем самым революцию в мире женской моды. После всемирной выставки в Париже в 1867 году кринолины были окончательно разжалованы, но многие дамы весьма неохотно расставались с этим пережитком времени: в драпированных платьях без привычной "защиты" они чувствовали себя практически обнаженными. В Доме моделей Ворта впервые появились платья со сменными лифами - одно платье могло служить для нескольких целей (как визитное, обеденное, бальное), а также целые серии моделей, созданных для различных обстоятельств светской жизни. И, наконец, в 1868 г. Чарльз Ворт учредил Синдикат высокой моды — организацию, объединившую салоны мод. Синдикат был призван защищать авторские права от копирования и предлагал клиентам эксклюзивные модели, отличавшие знать от простых буржуа. Имя кутюрье приобрело ценность как гарантия высокого качества, а потом и как знак высокого социального статуса. Синдикат высокой моды существует в Париже до сих пор, и называть себя кутюрье могут только члены этой организации. Для вступления в Синдикат необходимо было изготавливать модели по индивидуальному заказу с применением ручной работы, что обеспечивало, по мнению Ворта, высочайшее качество и эксклюзивность, а также проводить показы мод для клиентов и прессы, дважды в год показывая сезонные коллекции. В настоящее время кутюрье — это член Синдиката, имеющий свой Дом высокой моды в Париже и соблюдающий такие требования, как 2 раза в год проводить показ коллекции на Неделе высокой моды в Париже. При изготовлении моделей должна преобладать ручная работа (от 70%). Коллекция должна включать не менее 50 моделей в год. Чарльз Ворт умер в 1894 году, однако передал дело сыновьям - Жану-Филиппу (1856—1926) и Гастону (1853—1924). Именно под их влиянием во Франции начала ХХ века развился стиль модерн. Что же касается самого Дома моды «Ворт», то после второй мировой войны его имя было продано одной из английских фирм. К 175-летию со дня рождения Чарльза Фредерика Ворта (май 2000 года) в Ротонде и в Арапском зале Государственного Эрмитажа прошла выставка европейской моды и работ этого кутюрье. На ней были представлены восемнадцать костюмов — наиболее интересные образцы коллекции, дающие возможность проследить развитие европейской моды на протяжении полувека. До этого эрмитажная коллекция платьев дизайнера прежде никогда не демонстрировалась полностью. Большая часть костюмов, представленных на выставке, — это мемориальные платья императрицы Марии Федоровны. Вплоть до 1917 года они находились в Аничковом дворце в Петербурге. Одним из лучших творений Ворта по праву может считаться платье 1880-х гг. из атласа палевого цвета с бархатным набивным узором. Среди этих произведений, свидетельствующих о продолжении лучших традиций мастерской, было представлено эффектное вечернее платье в стиле модерн (1898 - 1900-е гг.) из атласа с бархатным узором. До 1917 года этот элегантный бальный туалет находился во дворце Юсуповых в Петербурге и, возможно, принадлежал одной из самых очаровательных красавиц того времени - Зинаиде Юсуповой. А 26 июня 2001 был установлен новый мировой рекорд по дороговизне - придворное платье 1888 года от Чарльза Фредерика Ворта было продано за $101500 на нью-йоркском аукционе Дойл. Платье с 23-дюймовой талией и 10,5-футовым пристегивающимся шлейфом принадлежало Эстер Марии Чэпайн, двоюродной праправнучке Джорджа Вашингтона. В конце позапрошлого века 18-летняя Эстер именно в этом наряде была представлена королеве Виктории. Жаль, фотографию этого платья я не смогла найти... Но зато нашла еще вот такое платье от Ворта:   Черкассы, Ателье индивидуального пошива одежды "Модница"

Источник: http://dress-code.net.ua

Платье Марии Федоровны.
Фирма Ворта, Париж. 1898
Муар с тканым атласным узором, шифон, кружево; дл. лифа 26 см, дл. юбки 132 см.



Платья Марии Фёдоровны

Вечернее платье. Фирма ''Фромон'', Париж. 1880-е гг.
Черный атлас; вышивка шелком и стеклярусом.


Платье визитное. Фирма Морин Блосье, Париж. Конец 19 в.
Бархат, стеклярус; вышивка. Дл. лифа 53 см, дл. юбки 123 см


Фирма Чарльза Фредерика Ворта, Париж. 1880-е гг.
Шелк, бархат, шифон, кружево, аксельбанты золоченого металла, лента; дл. лифа 64 см, дл. юбки 115 см



Фирма Ворта, Париж. 1880-е гг.
Атлас, тюль, кружево, шифон, нитки граненых бус, стеклярус; вышивка. Дл. лифов 37 и 33, дл. юбки 140, дл. шлейфа 161 см


Фирма Ворта, Париж. 1880-е гг.
Атлас, бархат, плюш, кружево, фасонная бахрома; дл. лифа 61 см, дл. юбки 203 см.



Фирма Ворта, Париж. 1890-е гг.
Атлас, шелк, бархат, металлическая нить; дл. лифов 72 и 35, дл. юбки 160 см


Фирма Ворта, Париж. 1890-е гг.
Бархат, шелковая и металлическая нити, муаровая лента; вышивка. Дл. лифов 42 и 55, дл. юбки 174 см



Фирма Ворта, Париж 1894.
Муар, атлас, кружево, бусы из искусственного жемчуга, серебряная нить, бисер;вышивка. Дл. лифов 52 и 74, дл. юбки 150 см


Фирма Ворта, Париж. 1898.
Шифон, тафта, атлас, кружево; набивной узор. Дл. лифа 71 см, дл. юбки 159 см



Платья Александры Фёдоровны

Бальное платье Александры Фёдоровны. Мастерская Н.П. Ламановой, Москва. Начало 20 в.
Бархат, шифон, атлас, кружево, синель; аппликация, вышивка. Дл. лифа 30 см, дл. юбки 154 см


Платье бальное. Мастерская Н.П. Ламановой, Москва. Конец 19 в.
Шифон, атлас, блестки, бисер, искусственные цветы; вышивка. Дл. 180 см


Платье визитное. Мастерская Н.П. Ламановой, Москва. Вторая половина 1890-х гг.
Сукно, бархат, шелковая нить, блестки; вышивка. Дл. 184 см



Платье вечернее Мастерская Н.П. Ламановой, Москва Начало 20 в.
Тюль, шифон, кружево, атлас, серебряная парча, блестки, фасонные плашки; вышивка. Дл. лифа 39 см, дл. юбки 184 см



Платье визитное. Мастерская Августа Бризака, Санкт-Петербург. Начало 20 в.
Сукно, шелк, кружево; вышивка. Дл. лифа 53 см, дл. юбки 155 см


Платье вечернее. Мастерская Августа Бризака, Санкт-Петербург. Начало 20 в.
Шелковая и серебряная нити, блестки, стразы, атлас, кружево; вышивка. Дл. лифа 34 см, дл. юбки 175 см


Мастерская Августа Бризака, Санкт-Петербург. Начало 20 в.
Атлас, тюль, шелковая и металлическая нити, металл, искусственные цветы; вышивка. Дл. лифа 38 см, дл. юбки 169 см


Платье вечернее. Мастерская Августа Бризака. Санкт-Петербург. Начало 20 в.
Атлас, тюль, кружево, бисер, блестки; вышивка. Дл. лифа 30 см, дл. юбки 135 см.


Платье вечернее. Мастерская Августа Бризака, Санкт-Петербург. Начало 20 в.
Кружево типа малин и алансон, шелк, блестки, стразы; вышивка. Дл. лифа 38 см, дл. юбки 173 см



 

hermitage_spb