Велимир Хлебников озадачивает и завораживает и кажется непонятным. Почему – быть может, из-за его чрезвычайно разносторонней образованности. Он всегда знает то самое важное, что следует знать о каждой вещи. К тому же, он систематически уничтожает указания на богатейшие контексты осмысления своих текстов.

"Мы чаруемся и чураемся"....

Есть у Хлебникова стихотворение "Ангелы", после прочтения которого захотелось поделиться им с вами. Что я буду одна голову ломать.

Замуровано время в готических сводах,
Запечатана память под шрамами стен,
Копоть факельных меток в глухих переходах
Как ожоги когда-то свершенных измен…
Лангедок – это край сумасшедших влюбленных,
Где катарская ересь бесила владык,
Где в стране трубадуров, таких обреченных,
До сих пор бродит эхом растерзанный крик.
Здесь впервые воспеты земные утехи –
Зацелованность губ, нежность женской груди,
И блестели в стихах перед битвой доспехи,
И склонялись колени у женской руки.
Презирая латынь как язык погребенных,
Альбигойским наречьем звенела струна,
Им хотелось любить, только их, не прощенных,
На кострах без разбора сжигали до тла…
Им, наивным, казалось – они лишь от Бога,
Что весь Мир Приграничный во мраке и зле,
Что главнее всего их любовь-недотрога!
Что всего горячей – поцелуй на челе.
И никто как они не умел так смеяться,
И не зло пошутить, и упавших поднять,
Разве можно любить и кого-то бояться?
Или сказанных слов, от души, не понять?
Но пришли крестоносцы – немытая серость,
Распуская знамена, сжимая кресты.
И земля, где когда-то любилось и пелось,
Задохнулась в дыму, обожглась о костры…
Ах, мальчишки-поэты, как же вы неумело
Отбивали удары, роняли мечи!
Как пронзали вам сердце каленые стрелы,
И глумливо смеялись в лицо палачи!
Монсегюр защищался обреченно и колко.
Двое наспех прощались касанием тел,
И такой беззащитной была ее челка,
И растерян он был, и наивно-несмел…
…Их никто не считал, и дрова не жалели,
Черным дымом до неба метнулось – Не тронь!
И глаза обожженные долго смотрели
Как насилует тело любимой огонь…
Сквозь расплавленный уголь и грех оболочки
Отлетали их души зарницами в ночь –
Он уже не напишет ей больше ни строчки,
А она не подарит ни сына, ни дочь…
Умирал Лангедок, поседевший от пепла,
Но зерно прорастало, назло, через кровь!
И слезами-дождем возвращалось и крепло
Трубадурское счастье – стихи и любовь…


© Copyright: Сказоч-Ник, 2008

Серия сообщений "Сказки для взрослых":
Часть 1 - Царство желаний
Часть 2 - Двое
...
Часть 25 - Последний день зимы
Часть 26 - Не уводи меня
Часть 27 - Альбигойские войны

http://begle.livejournal.com/105347.html

Серия сообщений "Виршеплетение":

Часть 1 - Самолёты.
Часть 2 - Лирический взбрык
...
Часть 12 - Злобный стих.
Часть 13 - Сдаюсь!
Часть 14 - Какая странная душа...
Часть 15 - Ночной вист.
Часть 16 - От и до...
Часть 17 - Fairy tale for freak girls:-)
Часть 18 - Piano, Decrescendo
Часть 19 - Побредушка-по-тОскушка.

Есть люди с особо чувствительной кожей –
их лучше не трогать. Они не похожи
на всех остальных. Они носят перчатки,
скрывая на коже следы-отпечатки
лилового цвета от чьих-нибудь пальцев,
бесцеремонных в иной ситуации.
Они опасаются солнца в зените.
Обычно, надев толстый вязаный свитер,
выходят из дома по лунной дорожке
пройтись; и не любят, когда понарошку,
когда просто так, не всерьез, не надолго.
Болезненно чувствуют взгляды-иголки
и крошево слов. Они прячут обиду
в глубины глубин, но по внешнему виду
спокойны они, как застывшая глина,
лишь губы поджаты и паузы длинны.
Они уязвимы, они интересны;
и будьте чутки и внимательны, если
вы их приручили: они не похожи
на всех остальных – они чувствуют кожей.


(автора, к сожалению, не знаю)

И кто-то тебя костерит, ругает, полощет имя, как простыню.
А ты, надменно ведя бровями, ни в грош не ставишь всю их грызню.
Смешливо смотришь на лица-маски: опять, скрываясь, кого-то пнёт?
Тебе их жалко - у них есть жало, вот только осы не носят мёд.

С тобою – утро, корицы привкус, горчащий кофе и тёплый взгляд
Ты засмотрелась опять на небо, в котором рифмы, смеясь, шалят.
Добавишь в кофе щепотку соли, добавишь в будни глоток шабли…
Пусть мир – как книга, где на страницах – излом сюжетов картин Дали -

Ты в Зазеркалье, и хрупок воздух, но кто-то держит твою ладонь.
И кто-то рядом, и всё надёжно: свеча не гаснет, горит огонь.
Взрывает время мосты и стены - и чью-то глупость развеет в прах.
Ты замираешь в Его ладонях, и бьётся сердце в Его руках.

© Copyright: Ничейная Кошка, 2010

Серия сообщений "В гостях © Ничейная Кошка":
Часть 1 - Обещай, что будешь рядом...
Часть 2 - Стервозное
...
Часть 23 - Обещай, что будешь рядом...
Часть 24 - осень внутривенно
Часть 25 - И кто-то тебя костерит, ругает, полощет имя...

Ты разрушил, смеясь, свой искусственный мир, а теперь разрыдался над грудой развалин...
Обернись, ощути, разгляди хоть на миг, где пошла твоя жизнь под откос, и сама ли? Отдышись, разожми побелевший кулак, выбрось смятые клочья от перьев Жар-птицы – той, которую сам упустил(ой, дура-а-ак…), не способный нисколько отважно влюбиться.
Вспомни случай, когда беззаботным щенком совершил свою первую сытую подлость, и скулившую совесть отбросил щелчком из души, и оставил там чёрную полость. А у чёрный дыры - чёрный глянцевый спектр, преломляющий самые мощные призмы. Мальчик вырос, трусливою злостью воспет, и своим среди злобной трусливости признан.
Вот откуда растут всех несчастий рога (отражение в зеркале чуть козлоного). Как же больно принять, что твой мир – суррогат с заменителем чувств, «идентичных во многом…»
И теперь ты стоишь над шипящей золой, поливая обломки иллюзий слезами…

Бог с укором качает тебе головой, выводя жирный «Неуд» за жизнь как экзамен.

© Саша Семыкин, 2010

Ноябрь – почти имбирь. Я не люблю имбирь. Я не люблю корицу и сладкий ванильный дух. Я не хочу решать to be  или not to be. Я не умею выбрать только одно из двух. Рынки полны хурмой. Я не люблю хурму. Я не люблю дожди, золото и сквозняк. Я проживу без них. Только вот не пойму, как без того прожить, что не любить нельзя. Как без тебя прожить. Кем без тебя прожить. С кем без тебя прожить, если нельзя с тобой. Осень ввела режим, строгий такой режим, осень ввела войска, правила и конвой. Птицы ушли на юг. Рыбы зарылись в ил. Осень ввела войска. Осень взвела курок. Мне не хватает слов. Мне не хватает сил. Это чужая ты. Это чужой порог. Дальше уже нельзя, дальше твое тепло.  Я не могу войти. Я не хочу на чай. Слышишь, они идут – каплями за стеклом. Скоро меня найдут. Здесь комендантский час.
Запах  - протяжный стон, даже дышу с трудом, вязкий густой  туман держит дверной проем.

Пахнет ванильным сном твой золоченый дом.

Будущее - корицей.

Прошлое – имбирём.

© Copyright: Кот Басё, 2010