Вновь приходит зима в круговерти метелей и стуж,
Вновь для звезд и снежинок распахнуто небо ночное...
Все равно я дождусь! Обязательно счастья дождусь!
И хочу, чтобы вы в это верили вместе со мною

Роберт Рождественский

за датою - дата.

простой человеческий путь…

все больше «когда-то».

все меньше «когда-нибудь».

погода внезапна,

но к людям, как прежде, добра.

все крохотней «завтра».

и все необъятней «вчера».

найти бы опору

для этой предзимней поры.

как долго мы — в гору.

за что же так быстро — с горы?!

остаток терпенья

колотится в левом боку...

все реже: «успею».

и все невозможней: «смогу»



Роберт Рождественский

"Никому из нас не жить повторно.

Мысли о бессмертьи -

суета.

Миг однажды грянет,

за которым -

ослепительная темнота...

Из того, что довелось мне сделать,

Выдохнуть случайно довелось,

может, наберется строчек десять...



Хорошо бы,

если б набралось."


Р. Рождественский

Этих снежинок
смесь.
Этого снега
прах.
Как запоздалая месть
летнему
буйству
трав.
Этих снежинок
явь,
призрачное
крыло.
Белого небытия
множественное число...
Этого снега
нрав.
Этого снега
боль:
в небе
себя разъяв,
стать на земле
собой.
Этого снега
срок.
Этого снега
круг.
Странная мгла дорог,
понятая не вдруг.
Выученная
наизусть,
начатая с азов,
этого снега
грусть.
Этого снега
зов.
Медленной чередой
падающие из тьмы
в жаждущую ладонь
прикосновенья
зимы.

Р.Рождественский

Где-то
оторопь зноя
с ног
человека валит.
Где-то метель по насту
щупальцами
тарахтит…

А твоего
солнца
хватит
на десять Африк.
А твоего
холода –
на несколько
Антарктид…

Снова,
крича от ярости,
вулканы
стучатся в землю!
Гулким,
дымящимся клекотом
планета потрясена…
А ты –
беспощадней пожаров.
Сильнее
землетрясений.
И в тысячу раз
беспомощней
двухмесячного
пацана…

Оглядываться
не стоит.
Оправдываться
не надо.
Я только всё чаще спрашиваю
с улыбкою и тоской:
- За что мне
такая мука?
За что мне
такая награда?
Ежеминутная
сутолока.
Ежесекундный
покой.

Р. Рождественский

Всё равно, что за снегом идти в Африку,
а за новой книгой стихов - в мебельный...
И уныло просить со слезой в голосе
адрес Господа Бога в бюро справочном...
Всё равно, что ругать океан с берега
За его невнимание к твоей личности...
Всё равно, что подснежник искать осенью,
И, вздыхая, поминки справлять загодя...
Всё равно, что костёр разводить в комнате,
а гнедого коня в гараже требовать...
И упорно пытаться обнять облако,
и картошку варить в ледяной проруби...
Всё равно, что на суше учить плаванью,
а увесистый камень считать яблоком...
Всё равно, что от курицы ждать лебедя...
Так однажды решить, будто полностью,
разбираешься в женском характере...

Р. Рождественский

Рыбы уходят спать на деревья - верю.
Зайцы купаются до одуренья - верю.
Лошадь читает по-итальянски - верю.
Юный петух уличен в постоянстве - верю.
Пудрой не пахнет в дамском салоне - верю.
Пляж в Антарктиде, снег - на Цейлоне - верю.
В льва, перешедшего с мяса на травку, верю.
В труса, готового ринуться в драку, верю.
В нищего, с хохотом жгущего деньги, верю.
И в непорочность гулящей девки верю.
В то, что убийца плачет, раскаясь, верю...
Ты говоришь мне: "Люблю!.."
Усмехаюсь.
Не верю.


Роберт Рождественский

Дружище, поспеши.
Пока округа спит,
сними
нагар с души,
нагар пустых обид.

Страшась никчемных фраз,
на мотылек свечи,
как будто в первый раз,
взгляни
и промолчи...

Придет заря,
шепча.
Но -
что ни говори -
бывает, что свеча
горит
светлей зари.

Р. Рождественский

Их ...трое... женщин...
мудрость отвергая, в бездумии живу
... как ... во хмелю...
Одна - жена, любовница другая...
а третья...
а третью я люблю...
С одной живу, стремясь пробиться в люди,
детей больных таская по врачам,
зеваю, сплю... другой целую груди...
а третья...
третья снится по ночам...
Меня б казнить, меня бы высечь плетью,
мне б на парткоме прочитать мораль,
а я вот так, до слез влюбился в третью,
и рвусь к другой, и первую мне жаль...
Так и живу - беру, не отвергая,
земля, вода и свет нужны стеблю...
Одна - жена,
любовница другая...
а третья...
а третью я люблю...

Р.Рождественский

Взял билет до станции
Первая любовь.
Взял его негаданно.
Шутя.
Невзначай.
Не было попутчиков.
Был дым голубой.
Сигареты кислые.
И крепкий чай.
А ещё шаталась
монотонная мгла.
А ещё задумчиво
гудел паровоз…

Там, на этой станции,
вершина была.
Тёплая вершина.
До самых звёзд.
Ты её по имени сейчас не зови,
хоть она осталась –
лицом на зарю…
Встал я у подножия
Первой любви.
Пусть не поднимусь уже –
так посмотрю.
Потянулся к камню
раскалённой рукой.
Голову закинул,
торопясь и дрожа…

А вершины вроде бы
и нет
никакой.
А она,
оказывается,
в пол-этажа…
Погоди!
Но, может быть,
память слаба?..
Снег слетает мудро.
Широко.
Тяжело.
В слове
буквы смёрзлись.
Во фразе –
слова…
Ах, как замело всё!
Как замело!..

И летел из прошлого
поезд слепой.
Будто в долгий обморок,
в метели
нырял…
Есть такая станция –
Первая любовь.
Там темно и холодно.
Я проверял.


Роберт Рождественский

Ежедневное чудо -
не чудо.
Ежедневное горе -
не горе.
Настоящее горе
другое.
И о нем говорить
не хочу я.
Ежедневные блестки -
как ветошь.
Ежедневная ноша
не давит.
В ежедневные слезы
не веришь.
Не тревожит.
Надоедает.
Лжет язык
в ежедневном застолье.
Бесконечные вопли
писклявы.
Постоянные вздохи -
не вздохи.
Ежедневная ссора -
не ссора...
Но,
над спелой росой
нависая,
вдруг встает
ежедневное солнце.
Ошарашивая.
Потрясая.
Ежедневной земли
не убудет...
И шепчу я,
охрипнув от песен:
пусть любовь
ежедневною
будет.
Ежедневной, как хлеб.
Если есть он.

Роберт Рождественский.

"Так сколько ж ей?.."
"И в самом деле, - сколько?..",
А женщина махнёт рукою, и -
Промолвит нараспев - светло и горько:
- Зачем считать напрасно? Все - мои..

А после выпьет за друзей пришедших
И будет излучать высокий свет...

Есть только дни рождения у женщин.
Годов рождения у женщин нет!
Р.Рождественский

..Птицы спрятаться
догадаются
и от снега укроются...
Одинокими
не рождаются.
Ими после
становятся.
Ветры зимние
вдаль уносятся
и назад возвращаются.
Почему,
зачем, одиночество,
ты со мной
не прощаешься?

Пусть мне холодно
и невесело,-
все стерплю,
что положено...
Одиночество -
ты профессия
до безумия сложная!
Ночь пустынная.

Слезы затемно.
Тишина безответная...
Одиночество -
наказание.
А за что -
я не ведаю...

Ночь окончится.
Боль останется.
День
сначала закрутится...
Одинокими
не рождаются.
Одиночеству
учатся..."
Р. Рождественский

Живу, как хочу,-
светло и легко.
Живу, как лечу,-
высоко-высоко.
Пусть небу
смешно,
но отныне
ни дня
не будет оно
краснеть за меня...
Что может быть лучше -
собрать облака
и выкрутить тучу
над жаром
песка!
Свежо и громадно
поспорить с зарей!
Ворочать громами
над черной землей.
Раскидистым молниям
душу
открыть,
над миром,
над морем
раздольно
парить!
Я зла не имею.
Я сердцу не лгу.
Живу, как умею.
Живу, как могу.
Живу, как лечу.
Умру,
как споткнусь.
Земле прокричу:
"Я ливнем
вернусь!"
Р.РОждественский

Все начинается с любви...
Твердят:
"Вначале
было
слово..."
А я провозглашаю снова:
Все начинается
с любви!..
Все начинается с любви:
и озаренье,
и работа,
глаза цветов,
глаза ребенка -
все начинается с любви.
Все начинается с любви,
С любви!
Я это точно знаю.
Все,
даже ненависть -
родная
и вечная
сестра любви.
Все начинается с любви:
мечта и страх,
вино и порох.
Трагедия,
тоска
и подвиг -
все начинается с любви...
Весна шепнет тебе:
"Живи..."
И ты от шепота качнешься.
И выпрямишься.
И начнешься.
Все начинается с любви!
Р.Рождественский

Я шагал по земле, было зябко в душе и окрест.
Я тащил на усталой спине свой единственный крест.
Было холодно так, что во рту замерзали слова.
И тогда я решил этот крест расколоть на дрова.
И разжег я костер на снегу.
И стоял.
И смотрел,
как мой крест одинокий удивленно и тихо горел...
А потом зашагал я опять среди черных полей.
Нет креста за спиной...

Без него мне
еще тяжелей.
Р. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ

Вдруг на бегу остановиться,
Так,
будто пропасть на пути.
"Меня не будет..." -
удивиться.
И по слогам произнести:
"Ме-ня не бу-дет..."
Мне б хотелось
не огорчать родных людей.
Но я уйду.
Исчезну.
Денусь.
Меня не будет...
Будет день,
настоенный на птичьих криках.
И в окна, как весны глоток,
весь в золотых, сквозных пылинках,
ворвется
солнечный поток!..
Просыплются дожди в траву
и новую траву разбудят.
Ау! - послышится -
Ау-уу!..
Не отзовусь.
Меня не будет.

Роберт Рождественский

Ветер.
И чайки летящей крыло.
Ложь во спасение.
правда во зло.
Странно шуршащие камыши.
Бездна желаний
над бездной души.
Длинный откат шелестящей волны.
Звон оглушительной тишины.
Цепкость корней
и движение глыб.
Ржанье коней и молчание рыб.
Парус, который свистит, накренясь...
Господи, сколько намешано в нас!

Роберт Рорждественский

Над головой созвездия мигают.
И руки сами тянутся к огню...
Как страшно мне, что люди привыкают,
открыв глаза,не удивляться дню.
Существовать.Не убегать за сказкой.
И уходить, как в монастырь, в стихи.
Ловить Жар-птицудля жаркого с кашей.
А Золотую рыбку - для ухи.

Роберт Рождественский

А ты полюбишь
А ты полюбишь, ты полюбишь.
А ты прольёшься, как заря.
И сердце - надвое - разрубишь...
А он тебе не скажет: зря!..
А ты поверишь, ты поверишь.
Начнёшь выклянчивать слова.
Ты никогда не овдовеешь...
И всё же будешь как вдова.
А ты устанешь, ты устанешь
смотреть в густеющую тьму.
В квартире мебель переставишь...
А он не спросит: почему?..
А ты привыкнешь, ты привыкнешь.
И будет ночь белым-бела.
И ты одна из дома выйдешь...
А он не спросит: где была?..
А ты обманешь, ты обманешь.
На пальце перстень заблестит.
Глаза обманом затуманишь...
А он в глаза не поглядит.
А ты заплачешь, ты заплачешь.
В окне застынешь, как во льду.
А ты беду свою запрячешь.
Свою беду. Его беду.
Роберт Рождественнский.