Врачи говорили, что время нас вылечит, перебинтует,
Только либо они соврали, либо это время теперь бунтует.
Я к выводу прихожу, что время совсем не лечит:
Меня лечит тот, кто с каждым разом меня обнимает крепче.

Меня лечит тот, кто целует мои ключицу, лоб и макушку,
Отдаёт по ночам одеяло своё, кровать свою и свою подушку.
Меня лечит тот, с которым я делаюсь спокойной и безмятежной,
С которым хочется становиться женственной, доброй, нежной.

Он кутает меня в свои кофты, когда мне холодно - я мерзлячка.
Я теперь шёлковый человек, а до него была человек-наждачка.
Временем никого не вылечить, как наркомана не вылечить героином.
Любовь лечат только любовью, как клин вышибают клином.

Така Вострикова

Мои палачи вызывают ко мне врача,
Толпятся у камеры, глухо бренчат ключами.
"Послушайте, доктор, она не должна молчать,
А вот ведь - уже полгода не отвечает.

Сама себе делает хуже - смотрите, док,
Как бесится пульс, как ее донимает кашель.
Упрямая - ужас. Да был бы с упрямства толк!
А скажут, поверьте, что здесь упущенье наше.

Мы делаем все как положено. Вот контракт:
Иголки под ногти, бессонница, боль, потери -
Точь-в-точь по рецепту. За что она с нами так?
Поможете, доктор?" И доктор проходит в двери.

Он смотрит по-птичьи, задумчиво хмуря бровь,
На губы, зашитые крепкой неровной строчкой,
Старинным ланцетом из вены пускает кровь -
И я истекаю стихами до первой точки.

Светлана Ширанкова

У меня переломы судьбы. На душе першит.

Метастазы в недавнем прошлом…Но к чертям детали.

А вы знаете, доктор, что жизнь — это shit,

Очень много раз fuckin shit,

Что она не стоит того, чтобы её спасали?

Неужели вам не сказали?



Нет? И хрен с ним. Это уже не суть

Важно. Я объясню на пальцах:

Доктор, выпишите мне чего-нибудь, чтобы уснуть…

Уснуть

И больше не просыпаться.

Е. Ермолина

в прошлом судороги и кома,
мысли срезаны под углом.
люди, бьющие по больному,
бьют по воздуху кулаком.
недоверчиво, но довольно,
улыбаешься. смех звенит —
там, где было безумно больно,
ничего уже не болит.

я понимаю... я всё понимаю, солнце...
это конец... и обратный отсчет от ста
нам ни к чему... три-два-раз - и уже не бьется...
три-два-один - всё уже по своим местам...
вряд ли за это с нас кто-нибудь спросит строго,
всё объяснимо и просто, как дважды два -
раз не случились в созвездии козерога,
то не случимся в созвездиях рака, льва...
от расставаний легко получить отсрочку -
просто заглядывать как-нибудь, на бегу,
просто привет-запятая и чмокнуть в щечку...
просто... а я даже этого не могу...
я понимаю... я всё понимаю, солнце...
это конец... что осталось теперь от нас,
если уже не болит и почти не бьется?...
ну же!...
не бойся!
отрезали.....
три..........
два.......
раз....
......
...
.

Елена Ломакина

Да, мой хороший. Всё безнадёжно лечится -
Временем, нежностью, книгами и вином.
Все наши рифмы, парки, вокзалы, лестницы,
Всё, чем ты жив, само от тебя открестится.
Пусть не сейчас, не сразу, потом.... потом.

Да, по крови эта клинопись журавлиная.
Ветер разносит пепел синичьих гнезд;
Мы отболим, отплачем, прольёмся ливнями.
Эта свобода: быть - или быть счастливыми,
Главное, что случилось с тобой всерьёз.

Это не кара, просто цена беспечности,
Это не насмерть, хоть и порой навзрыд.
Слово "любовь" короче, чем слово "вечность".
Да, мой хороший. Всё безнадёжно лечится...
...Ладно, входи. Показывай, где болит.

Инга

Память приходит кошкой. Тихо. На мягких лапах.
И, оказавшись близко, сразу – глаза в глаза.
Всюду тебя отыщет, будто знакомый запах.
Знает, что ты не сможешь памяти отказать.

Правдами оцарапав, тут же следы залижет,
будто бы зацелует жгучую колею.
Ластится, льнёт к коленям, чтоб оказаться ближе.
Чтобы из чашки сердца вылакать весь уют.

Память приходит кошкой. Тихо. По кромке ночи.
Только смахнуть попробуй – когти вопьются в плоть.
Цепкая хватка львицы.
Память сегодня хочет
глубже в тебе остаться. Или тебя вспороть.

Крадучись, незаметно, в дом и ко мне заглянет.
/Ночь на любых широтах – это кошачий час./
Жадно приникнет к сердцу будто бы к валерьяне…

Память приходит кошкой. И приручает нас.

Свет Мой

Его из меня по частям вынимали,
Как плод с пороком.
Я днями лежала под одеялом,
Дышала плохо.

Синела, бледнела, плевалась ядом,
Стекала пеной.
А он в это время бродил во взгляде,
Бежал по венам.

И доктор кричал надо мной медсестрам:
\"Скорей зажимы!\"
И тыкал мне в грудь чем-то острым-острым.
Все время мимо.

А тот, что по венам стекла осколком -
впивался в сердце...
И чудилось, он поправлял мне челку,
Просил раздеться...

Руками холодными под халатом
Гулял и взглядом,
Но доктор меня возвращал в палату
Седьмым разрядом

Анна Тукина

Можно гулять с друзьями, ходить в кино,
Прыгать по лужам, смотреть, как вода стекает.
Только всегда остаётся одно лишь "НО" -
Память по прошлому вовсе не отпускает.

Можно писать стихи, слетать на Гоа,
Книги читать, фильмы смотреть и проч..
Только тут нужно помнить, что память - ВРАГ,
Который приходит

каждую

чёртову

ночь.


Черта.

Чай с бергамотом, таблетка но-шпы – ветер унять в черепной коробке. Проще – втемяшить под ребра нож бы, только кухонный – тупой, как пробка. Кто-то встает на заре, кто- в позу, ты – непроглатываемой таблеткой, невразумительные неврозы не заедаются тарталеткой… Скорые мчатся куда-то мимо, звуки сирены в стеклопакете гаснут, подобная пантомима остоебенела. «Помогите». Мост не горит, но гниет опора, и упадешь без страховки в Осень.


Я тут подумала: номер скорой – может, не цифры, а буквы вовсе? Это страна без войны и блядства, там Изумрудные Цитадели, можно в прохожего хоть влюбляться, в яблоки метят Вильгельмы Телли. В этой стране сколько хочешь странных, но замечтательных персонажей… Соли крупицы в горящих ранах вдруг распускаются флердоранжем… Сядь на любую скорую помощь, проголосуй им, как сити-стопом, если ты имя свое не помнишь, если ты по уши в землю втоптан.
Только они выбирают сами – и наплевать им на твой невроз.


Ты провожаешь пустыми глазами
последний поезд
в местечко Оз.

Стефания Данилова

Здравствуйте, врач! Я пришла к Вам лечиться.
Только не знаю пока, от чего.
Мне посчастливилось как-то влюбиться,
И закрутило меня, понесло…

Вот потому и пришла я в больницу!
Кругом бежит у меня голова!
В пятна слились незнакомые лица.
Скажете Вы, виновата весна?

Здравствуйте, врач! Пропишите лекарства.
Или диагноз поставьте какой…
Я отдаю за леченье полцарства!
Мне, понимаете, нужен покой.

Доктор, скажите, совсем что ли плохо?
Я безнадёжна? Смертельно больна?
Выдох-то есть, нет глубокого вдоха,
Только не с этим случилась беда…

Я уж сказала Вам, в чём вся проблема:
Есть человек, и меня он не ждёт.

Что ж, уважаемый, дайте хоть крема!
Раны помажем, авось заживёт.

она любила пить холодный чай,
и в клочья рвать все старые газеты.
и звали её странно как-то – Грета.
и, уходя, она шептала: "не скучай..."

я ей не верила, что я скучать не буду.
она обматывала шарфиком мне шею;
поя невкусными ромашкой и шалфеем,
она меня лечила от простуды.

она твердила: "денег мне не надо.
мне главное, чтоб ты была здорова" –
и вновь пила холодный чай, рвала газеты снова…
/то вдруг уйдёт, то вновь присядет рядом/

– спасибо, Грета. знаешь, всё нормально,
теперь я не хожу ночами к морю.
она опять мне скажет нежно: "sorry…"
через окно покинув тихо спальню,

уйдёт на улицу дышать дорожной пылью.
а я опять, в окно смотря с надеждой,
сложу на стуле всю её одежду:
блестящий нимб… и платье… ну и крылья…


Юлиана Шиян

..мне не хватит жизни целой, чтоб чужим тебя назвать...
приходили люди в белом, уложили на кровать
мимо - бисерные буквы, мимо - битое стекло
укололи чем-то в руку, только мне не помогло

говорили громко что-то. свет в глаза. в окне апрель
ощущение полета. грязно-белая постель
мимо - скомканные строчки. мимо - ветер в волосах
и зеленые листочки. и какой-то детский страх

эти белые халаты.. злые, глупые слова
и короткое "не надо".. и пустая голова
мимо больно, мимо - страшно, мимо - разум и расчет
правды нам с тобой не скажут.. так тревожно пахнет йод

поезда летят на север, удивляюсь - солнца нет
расцветает белый клевер на Планете из планет
мне не хватит целой ночи, чтоб чужим тебя назвать..
у кровати люди в белом.. я не знаю, как прогнать..

Доктора снова спишут хандру на стресс, и заверят, что это у всех проходит.
Время ставить диагнозы и компресс, покупать на последние плащ и зонтик,
витамины, драже, аспирин упса( "все пройдет, пациентка"). Конечно, хули...
и плевать, что я кончилась день назад, а запас адеквата - еще в июле.
Но беру свой рецепт, выдыхаю "бля", и послушно бреду, как в бреду, в аптеку:
Добрый вечер, продайте хороший яд и лекарство от нужного человека,
потому что он слишком болит и жжет, потому что зависимость больше дозы,
мне его не хватает до "хорошо", а лечиться от этого слишком поздно, понимаете?
Впрочем, херня - война. Витамины, пожалуйста. Пачек восемь.Так, плохая привычка
сходить с ума. А в глазах - это осень. Конечно, осень.

Оксана Кесслер

Не пишу. Не дышу. Не читаю блоги я.
Не встречаю под вечер Оле-Лукойе...
Одногрудая девочка в онкологии
Третьи сутки, как мне не дает покоя.

До больницы любые идут троллейбусы:
На «семерках» спешу на свиданья к маме.
Мир замкнулся в себе, как монада Лейбница
И отчаянно молится Харе Раме.

А по крышам плывут облака пологие:
Постарался на славу Небесный Мичман...
Одногрудую девочку в онкологии
Третьи сутки, наверно, уже химичат.

Не мигая, смотрю на часы настенные.
Принимаю, как яд, пустоту квартиры.
Я не знаю, как жить со своими венами,
По которым тоскуют все бритвы мира.

Я варю себе кофе в дырявой жезвочке.
Я слежу за дождем, что свисает с веток.
Я храню его фразу: «Ты – гений, Женечка,
Но люблю я обычную тетку Свету».

Мне бы текстом ответить, – да перья – ломкие.
Мне бы выпить, – так пусто в карманной фляге...
Одногрудая девочка в онкологии,
Я в палату к тебе, как в могилу, лягу.

Ни брахманами нам не бывать, ни буддами:
Для носящих вериги опасны бусы.
Я, – как ты. Я – такая же одногрудая,
С перешейками ребер на месте бюста.

Видит Бог, как поэт я писал по совести,
Подымая гераклов себе на плечи.
Ни в словах, ни в делах не терпел попсовости,
Но «поет Пугачева»…
И «время лечит».

Значит, верь им: Звезде и Смешному Мальчику –
Скоро айвилсервайвом Христос Воскресе…

И здоровая выйдет навстречу мамочка,
И придумает май из попсовых песен.


Евгения Бильченко

Я задыхаюсь в дурдомовской клетке.
Я вспоминаю колечки атоллов.
Доктор, меня усыпляют таблетки.
Доктор, меня оглушают уколы.

Доктор, поймите же, мне здесь не место.
Я не опасен, вот, честное слово.
Просто, я слеплен из странного теста.
Впрочем, я знаю, Вам это не ново.
Просто, мне нравится шлёпать по лужам.
Просто, мой дом – тридевятое царство.
Доктор, оставьте, диагноз не нужен.
Доктор, прошу, отмените лекарства.

Знаете, доктор, свобода дороже...
Нет, я спокоен, не нужно медбрата!
Ежели Вы не поймёте, то кто же?
Разве что, только сосед из палаты.
Он, мой сосед, замечательный малый –
Гай Юлий Цезарь, ни больше ни меньше.
В прошлом великий, а ныне усталый,
Добрый, неловкий и очень потешный
[Снова отвлёкся. Ведь речь не об этом!]
Доктор, поймите же, все эти люди,
Те, что в народе зовутся «с приветом»,
Те, что зачёркнуты пальцами судей,
Те, что живут в своем сказочном мире,
Эти ферзи в федерации пешек,
Все они стали мишенями в тире,
Где вместо пуль канонады насмешек.

[Что это я...] Ну простите, простите.
[Эх, разошёлся безумный философ!]
Доктор, я верю, что Вы – мой спаситель.
Я к Вам пришел по такому вопросу:
Доктор, я знаю, что Вы благородны.
Вы – поводырь нашей страждущей паствы.
Доктор, я сделаю все, что угодно,
Только прошу, отмените лекарства...

Яна Крылова

Воздух сгустился, как сливки коровьи. Солнце (б)ликует в разбитом пенсне.
Клетчатый странник, задира Коровьев, ну, расскажи мне - ты виделся с ней?!..
Рыжая так же? И смех звонко-хрупок? Рад! - мне казалось, что вечный покой -
это, как в телек уставиться тупо и зачарованно чавкать попкорн...

Как её милый, нелепый избранник? Строчит ли новый великий роман,
или, луною измученный крайне, бредит невнятицей, будто бы пьян?..
Что там ваш тёмный хромой повелитель, метит по-прежнему в кресло Его?
Это утопия, блеф... Не дразните силу всевышнюю брызгами волн!

Где Бегемот, озорник и проказник, шут при дворе в ипостаси кота?
Должен признаться, что, сколь и не разны, славная парочка вы - ещё та.
Как не хватает вас! Неоднократно чёрта упомнишь в сердцах - таковы
полчища наглых чинуш-бюрократов разных инстанций (не только Москвы)…

Время прощаться? Зашёл на минутку? Что ж, всем поклон, а особый привет -
Автору книги, чей свет не минует каждую душу, растущую вверх.


Саша Семыкин

Интерес к медицине есть знак: пациент еще жив
И способен уверовать в то, что пропишут врачи.
Расскажи мне, сестра, об устройстве артерий души,
Назови мне лекарство - сосуды ее полечить...

Пусть обнимет мне руку упругостью черный манжет.
Стрелка движется ровно. Давление сил на нуле.
Третий месяц, сестра, третий месяц - исчерпан сюжет,
Третий месяц не знаю, что держит меня на земле.

Ежедневно спускаюсь в разверстое горло метро,
Ощущая себя фрикаделькой в холодном борще...
Вероятно, по жилочкам бродит диковинный тромб,
Недоступный рентгену, анализу, сути вещей,

Вероятно, меня поразил неизвестный микроб, -
Захотелось быть маленькой, слабой, не знающей цен
На любовь и иллюзии, не разбивающей лоб
О шершавые плоскости прочим не видимых стен...

Не устраивать сцен. Доверять, откровенничать,
плакать навзрыд...
А казалось бы - возраст, условия, город: живи да живи..
Понимаешь, сестра, третий месяц - болит и болит...
- Не хватает любви, дорогая моя. Не хватает любви...

Ася Анистратенко

Доктор, ваши волшебные препараты
Больше не помогают моей душе.
я покорный узник шестой палаты.
Кукла с сердцем в руках из папье-маше.

Доктор, сколько еще проживать разлуку
И терять его снова - за разом раз?
Доктор, просто возьмите меня за руку.
Он парадоксально похож на вас.

Принесите пачку других таблеток.
Не касайтесь пальцами головы.
Мне искать его на всем свете этом,
А на тот меня не пустили вы.

Дина Гирфанова (Яшина)

Господи, ну чего же я такая дура и не лечусь?
Вроде как пепел от сигареты – рассыпалась и лечу
И сравнений не подберёшь, так чтобы... соразмерных
На любой запрос мозг выдаёт – could not connect to server.

И душа ему в такт зашепчет совсем уж матерно -
Ну и где теперь ваша духовность, мать её?
Когда хочется сесть и завыть, кажется, без причины
Да мало ли, осень, дождь, ПМСы и прочая чертовщина.

Или захочется врезать нарочно так, чтобы мимо лузы
Есть же своя прелесть в английском словечке looser
Господи, это вообще зачем? За что мне такие страсти?
Может быть всё же к доктору? Проходите, садитесь, здрасти.

Ну, что у нас болит? Ничего? Это как раз и странно,
И нервы идут к чертям задучивым караваном.
- Мне бы сейчас большого и светлого – чувства
- Вы по профессии кто? – Ну как же, бездари от искусства

Искусства не жить, хотя были все предпосылки,
Знаете доктор, счастья-то нет даже на дне бутылки.
Что-то ещё струится по венам больших каналов,
Но песни об этом петь изрядно подзадолбало.

Все больше тянет молчать, делаясь бледным мимом
Люди, да не толпитесь вы, проходите мимо
Такие дела, в общем, швыряю себя как камень,
Не приведи господь, доктор, вы это поймёте сами.

И на крыше себя представить я тоже, видимо, не сумею
Подозреваю, что выйдет не смерть, а полная ахинея:
- Да погоди ты, Харон, со своею лодкой!
Тут такая беда – любовь не берёт и не греет водка.