Есть широко известный пораженческий тезис, особенно любимый в Диванных Войсках: незачем воевать за тех, кто не хочет воевать за себя, спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Мол если на Донбассе или в Харькове мужики не встают и воевать не идут, то значит и нам впрягаться не надо.

Я за такую демагогию баню без предупреждения потому, что она базируется на ложных предпосылках. Нам нужна Новороссия не потому, что там живут люди все как один готовые сражаться и умереть за Россию. Таких людей в таком числе нет ни в Вологде, ни в Брянске, ни в Иркутске потому что человек устроен иначе.

Нам нужна Новороссия потому, что это Русская Земля. Наша земля. И на этой земле живут люди, которые легко могут быть русскими — достаточно снять с них пресс украинизации. Разумеется, они вряд ли будут сильно более лучшими русскими, чем мы с вами — а мы, как вы знаете, плохие русские — у нас даже бандеровцы временами по Москве ходят, что твой Майдан, и от мигрантов и прочего защититься не можем. Поэтому нелепо применять к другим русским требование которое мы сами бы не исполнили.

Требовать же от оккупированных Харькова, Одессы, Днепропетровска, чтобы они проводили многотысячные митинги и с голой грудью шли на автоматы бандитов Коломойского — это и вовсе форменный цинизм. Примерно с тем же правом можно было бы сказать в 1943: «Зачем освобождать Харьков? Там же нет антифашистских митингов!». Стыдно должно быть за такое!

Впрочем, даже если бы на Донбассе все жители были против России, то и это бы ничего не меняло. Есть такая вещь как консенсус поколений — если одно поколение, нынешнее, — предатели, то это значит только что оно выпало, превратилось в чисто биологическое звено, а не то, что изменилась суть вопроса. К примеру адмирал Василий Филиппович Чалый — дед Алексея Михайловича, с Донбасса. А значит один уже Чалый напоминал бы о нашем праве на Донбасс.

Даже если бы в текущем состоянии в текущем поколении на Востоке Украины все бы отреклись от русского имени, то это значило бы только что их следовало бы принудить к русскости — во имя предков которые были русскими и ради потомков, которые будут русскими. Если бы поколение решило жить пидарасами, то это значило бы только, что надо взять детей и вырастить их людьми.

Но разве на Донбассе мы видим что-то подобное? Нет! Эти отважные люли сражаются и умирают даже безоружными за Россию и русский язык — голосуют, трудятся, стоят на блок-постах. Если они не достойны зваться русскими и не заслуживают защиты, то никто не достоин. И трусливый сброд именуемый москвичами — в первую очередь.

Строго говоря, тот же тезис, что мы идем возвращать своё и своих, а не «удовлетворять просьбы трудящихся», относится и к другим русским землям, захваченным Украиной, что к Киеву, что к Галиции. Мы не выступаем за их воссоединение не потому, что отрицаем его теоретическую возможность и нужность. Как правильно сказал Бабай: «Нам нужна Киевская Русь». Мы выступаем против исключительно из соображений политического реализма — современная Россия, еще сама недостаточно сильная, национально сплоченная и ответственная попросту неспособна переработать эти миллионы украинцев в русском духе, восстановить в них русское имя и заставить биться их русское славянское сердце. Мы потратили бы массу усилий на сомнительную по результатам работу. А скорее всего — в условиях нынешней РФ, это привело бы лишь к увеличению её многонациональности. Украина осталась бы Украиной, украинствующие — украинцами, только теперь эта болезнь разъедала бы РФ изнутри, как самый страшный из метастазов многонационалии. Давайте не будем гнаться за призраками и фантазировать. Сегодня наша задача вернуть актуально-русские земли. Мы пока можем лечить порезы и ушибы — как на Донбассе, но не очищать прокаженных, что потребовалось бы в Киеве и не воскрешать мертвых, что пришлось бы делать в Галиции.

Так что не обманывайте никого — помощи из России нет не потому, что «Москва не видит ваших рук», а потому что российская элитка не хочет расставаться с прелестной жизнью в оккупации — баварским пивом и колбасой «Кончита». Кое-кто не хочет всерьез отвечать за свои слова и риторика «так никто же не восстает» — форма отмазки. Напротив, чем решительней восстание, тем интенсивней в Москве виляют задом. Так что не надо.

Сегодня полковник Стрелков выступил с обращением к мужчинам Донбасса, которое диванные неспасатели восприняли как поддержку их тезиса. Хотя по факту посыл Стрелкова прямо противоположный: «Мы вас заставим воевать и создадим дисциплинированную армию, даже если вы будете лениться и трусить. Если надо — и женщин будем в армию брать, жаль среди женщин нет офицеров».

Проблема Донбасса не в том, что там мало отваги или патриотизма, что там не хватает русской идентичности и т д. Ничего подобного. Проблема Донбасса в том, что революция — это одно, а война — другое. Что опрокинуть власть можно оставаясь на одном месте, революционером можно быть на локальном патриотизме.

А вот одержать военную победу на локальном сознании нельзя. Нужна армия из оторванных от дома дисциплинированных способных к постоянному самопожертвованию людей. Набрать такую на добровольной основе, как показывает пример всех революций и гражданских войн — непросто. Поэтому добровольческие армии — редкость в истории, обычно армии являются наемными или призывными — ни того, ни другого Донбасс позволить себе не может.

А значит надо совершить чудо — как Французская Революция, Конфедерация или Вооруженные Силы Юга России — создать армию из добровольцев и с нею побеждать.

Призыв Стрелкова это не о том, что «вы лентяи, вам ничего не надо», а его вариант призыва «Отечество в опасности!». Это Марсельеза. И так на него надо и реагировать.

Прежде всего стрелковский призыв обращен к русским офицерам и запасникам живущим на Донбассе и на Украине.

Но в нашей ситуации есть еще одно добавочное осложнение — большинство добровольческих армий формировалось вокруг офицерского ядра. Как я понимаю, Стрелкова попросту отрезали от офицерских пополнений из России. Обращение Игоря Ивановича к сожалению подтверждает появившуюся уже давно гипотезу, что граница для подготовленных добровольцев перекрыта не столько с украинской, сколько с российской стороны. Иначе не возможно себе представить, что на всю огромную РФ не нашлось хотя бы 30-50 офицеров, которые бы за эти 1,5 месяца не приехали. До меня доходило много нехороших слухов о том, как людям «настоятельно не рекомендуют» ехать — и это сложилось уже в не очень хорошую целостную картину.

Границу надо прошибать как с украинской, так и с нашей стороны и фактическое противодействие интересам русского народа на Донбассе должно быть под нашей самой жесткой критикой.

Так или иначе, Стрелков выразился очень ясно. Военной помощи от струсившей элиты РФ ждать не приходится. Донбассу надо надеяться на собственные силы. А нам нужно начинать добровольческое движение здесь — понять кто готов ехать, прежде всего офицерский состав, добиваться, чтобы власти РФ не препятствовали людям ехать сражаться.

Это важная политическая проблема — украинцы уже засуетились и предлагают Москве «меры по нормализации положения на границе», фактически это ультиматум с требованием к Москве, чтобы она взяла на себя охрану границы Украины от русских. Если Москва на это пойдет — это будет финальным актом предательства.

Требование Украины к России участвовать в каком-то совместном обеспечении границы — это требование нелитимного режима и не существующего МИД-а к России, чтобы РФ присоединилась к блокаде Донбасса и фактически стала соучастницей так называемой АТО. Требование логично в том смысле, что вытекает из трусливого непризнания Донбасса со стороны РФ.

При этом очень важно осознавать, что никакой границы России и Украины не существует, поскольку Украина не признает границу с Россией в Крыму. Требовать «уважать границу» обращенные к тем, чью границу ты не признаешь — это верх наглости, я считаю…

При этом, напомню, Украина сохраняет дискриминационный порядок пересения её «границы» российскими гражданами. В свете чего ситуация с требованием помогать ей охранять границу становится особенно пикантной.

Украина в лицо её юридически не существующего МИД-а требует, чтобы РФ сама охраняла границу от русских добровольцев на Донбасс и не допускала въезда «сепаратистов» в Россию, добровольцев на помощь сепаратистам и перекрыла бы каналы поставки гумпомощи (снаряжение там и так не идет). МИД РФ обещает благосклонно рассмотреть.

Наша же задача, напротив, состоит в том, чтобы эта граница прекратила свое существование, а Добровольческая Армия Донбасса росла, крепла, получала компетентных офицеров и одерживала победы.

Глупый Кашин (не вообще конечно, но в данном случае), робко клевещет, что обращение свидетельствует о том, что у Стрелкова нет поддержки местного населения.

Ничего подобного. Все обращение Стрелкова посвящено как раз критике многочисленных форм поддержки и того, почему она Стрелкова не устраивает.

Это адски крутой текст:

- Мне не нужна поддержка — мне нужна армия. Мне не нужно чтобы вы ходили дежурить на блокпост, мне нужно, чтобы вы встали в строй и умерли за меня.

Он ухитряется в одном обращении сказать, что нам не нужно диванных сидельцев и пообещать кровавые бои с множеством погибших. Фактически получается: «Приди и умри!».

На глупость это не похоже. Это заявка:

- Мне нужна армия, причем спартанского качества.

И что-то мне подсказывает, что через 2-3 месяца у Стрелкова будет такая армия.

Но вообще ставки растут. Это уже какой-то наш Вашингтон в Вэлли Фордж и Гарибальди с Тысячей. Не меньше. Скоро может быть будет больше.

(То, что Стрелков — наш Гарибальди я понял уже давно. А для тех, кто не знает историю США — поясняю, Вэлли Фордж — это жуткое место на пути к Филадельфии, где Континентальная армия Вашингтона зимовала 1777-78 гг — — из-за местничества штатов снабжение было ужасающим, люди мерли от холода, голода и болезней, а Вашингтон из разрозненных людей пытался сформировать боеспособную и дисциплинированную армию — это сюжет из истории вообще всех революционных армий, и донбасская не исключение. Надеюсь, только, что с самым сложным справятся до зимы).

Егор Холмогоров.

Украинский и.о.премьера Арсений Яценюк вскоре окажется на верхушке сайентологической иерархической структуры. Об этом сообщил настоятель Александро-Невского собора, отец Александр Новопашин.

По словам Новопашина, Яценюк - сайентолог с 1998 года. Именно тогда, скромный банковский клерк Яценюк начал делать стремительную карьеру. С занимаемой должности он быстро дошёл до кресла заместителя председателя правления, а потом начал расти со скоростью бамбука на госслужбе.
«Родная сестра Арсения Петровича - гражданка США Алина Стил активно участвует в работе отделения «Церкви сайентологии» в городе Санта-Барбара и получила там высокий уровень одитинга (определяющий место в сайентологической иерархической структуре) - 4-й (ОТ-4). У брата он ещё выше - ОТ-6. Впрочем, возможно, для будущего кандидата в президенты наследники Хаббарда расщедрятся и досрочно, без прохождения необходимых процедур, присвоят высший уровень - 8-й», - рассказал "Ридусу" отец Александр.

Конфликт цивилизаций и «оздоравливающие» мобильники

Произошедшее уже неделю назад на Манежной площади, а затем и дальнейшее развитие событий, включая бунты школьников – наверное, это главное, к чему приковано сейчас всеобщее внимание. И оценки ситуации совершенно противоположны: как по существу, так и по действиям и реакции властей. Попробую сформулировать свой взгляд, и в конце статьи постараюсь ответить на те вопросы, на которые обещал ответить ранее.

При этом заранее оговариваюсь, что проблему безнаказанной преступности в нашей стране, в том числе, молодежной и подростковой преступности, я рассматриваю как проблему совершенно самостоятельную. Конфликт цивилизаций – это другая проблема. Третья проблема – варварская экономическая и политическая система страны. Перемноженные друг на друга эти три проблемы дают на выходе то, что мы сейчас наблюдаем.

Первое. Вспомните, сколько еще недавно копий было сломано правозащитниками вокруг вопроса об отнесении того или иного убийства или более мелкого преступления к категории совершенных «по признаку национальной вражды» или без таковой? И ради чего – чтобы доказать, что у нас преступления по национальному признаку бывают - чтобы набрать статистику и получить финансирование на «борьбу за толерантность»? И ведь добились того, что убийство в силу этнической неприязни у нас как будто больше убийство, нежели то же убийство в силу неприязни междворовой, межрайонной и т.п. И это цивилизованный путь? Да и точки отсчета каковы? Это ведь абсурдный по степени своей ложной гуманности спор о том, давать ли «от шести до пятнадцати» или «от восьми до двадцати», да еще и с ныне возникшей инициативой осуществлять затем УДО (условно-досрочное освобождение - через две трети срока) безо всякого суда – просто по представлениям тюремного начальства…

Надо ли объяснять, что человеческая жизнь, мир человеческого сознания – это целая абсолютно уникальная вселенная. И если она кем-то намеренно уничтожается, то мерить нюансы, по каким именно мотивам она уничтожена – по злодейским или же по еще более и более злодейским – уже кощунство. При этом, допускаю, что обстоятельства, смягчающие вину, все-таки могут быть, например, даже праведная месть за иное серьезное преступление - за иную жизнь или поруганную честь. Но обстоятельства, отягчающие вину, кроме как в противовес смягчающим, реально изменять наказание уже не должны – просто потому, что вина и так уже безмерна, и, соответственно, наказание должно быть абсолютным. Это как бесконечность: математики знают, что ее с чем ни складывай и что от нее ни отнимай – все равно получится бесконечность. Но при таком подходе за любое умышленное убийство, неважно, по признаку ли национальной вражды или без такового, должна применяться высшая мера наказания – такая, чтобы добавить к ней, например, за «межнациональную вражду» было уже нечего.

Со мной не согласятся. Со мной не согласны – и это мы видим вокруг себя. Но у всего есть свои плоды: умышленное убийство в нашей нынешней стране, стоит подчеркнуть, в отличие и от «цивилизованного мира», и от «государств-изгоев», и от прежнего Советского Союза, превратилось в весьма обычное, просто заурядное преступление. «Что угодно, но на мокрое не пойду», - это уже предания старины глубокой…

Второе. Кто не слышал фразу: «Изувечили так, что уж лучше бы убили»? Лучше или не лучше – не нам решать. Но почему же такая принципиальная разница в санкциях между убийством - с летальным концом и практически тем же действием, но по какой-либо причине не доведенным до конца? У нас же полный абсурд: стрелял в человека (из «травматики») или избивал ныне модной бейсбольной битой, проломил череп, сделал инвалидом – и лишь хулиганство и причинение телесных повреждений? Это – не подход. Мог убить? Принял ли все возможные меры, чтобы, не дай Бог, не убить? Не принял, избивал, мог убить – санкция должна быть жесткой и жестокой. Пусть это будет жестоко по отношению к тому, кто чинил насилие, но именно это человечно по отношению ко всем остальным.

Третье. Что там у классиков было со «слезой ребенка»? И сколько взрослых слез умиления над этим пролито? Но у нас и здесь, с одной стороны, «гуманизм» (к явным уродам) абсолютно зашкалил. С другой стороны, дети абсолютно беззащитны перед бандитствующими сверстниками и детскими же практически бандитскими группировками, включая группировки этнические. Мол, ерунда – дети всегда дрались. У нас, у взрослых, вроде, милиция плохая. Но детям-то вообще не к кому за помощью обращаться… И что из этих порядков и понятий затем естественно, просто уже неминуемо вырастает?

Сколько психологи и педагоги рассуждали об акселерации – еще и сорок лет назад, а воз и ныне там. И уже вполне физически здоровые малолетние негодяи сызмальства знают, что «детство – счастливая пора»: им можно все, и безнаказанно. И сколько уже было эпизодов открытого хвастовства перед сверстниками в Интернете: «Я сегодня убил двоих, и, даже если поймают, то ничего мне за это не сделают!».

Может быть, хватит готовить, пестовать и лелеять таким образом сырье для оргпреступных группировок?