В плену ароматов

Автор едва ли не главного интеллектуального бестселлера последних десятилетий интервью не даёт и встреч с читателями не устраивает. Невозможно даже сказать, где он в точности живёт. По одним слухам, в Мюнхене, по другим — будто бы в Париже. Отчего всё так получилось? В порядке зависимости Мы говорим «Зюскинд» ― подразумеваем «Парфюмер», и с этим, видимо, уже ничего нельзя поделать. Скорее всего, перед нами и впрямь автор одной книги. И хотя сегодня ему исполнился всего только 62 года, надежды на новый, не обязательно даже равнозначный «Парфюмеру», а просто новый, роман практически нет. Писатель вообще молчит как минимум последние лет двенадцать. Если не считать киносценария о Россини (1997), его последнее собственно литературное произведение — не что иное, как завещание: «Завещание мэтра Мюссара». Оно о том, что весь мир превращается в раковину. В подобной же раковине (футляре, флаконе, как угодно) прячется и сам Патрик Зюскинд. Его биография никогда не была чем-то особенно интересным. Школа, гимназия, занятия музыкой из-под палки, армия, Мюнхенский университет. Что потом? Тапёр в баре. Тренер по настольному теннису. Работник патентного бюро. Наконец, свободный писатель. Собственно, уже на этом этапе, в начале 70-х годов прошлого века, человеческая биография Зюскинда завершилась. Литературная, та по большому счёту завершилась в 1985-м с выходом «Парфюмера». Автор едва ли не главного интеллектуального бестселлера последних десятилетий интервью не даёт и встреч с читателями не устраивает. Невозможно даже сказать, где он в точности живёт. По одним слухам, в Мюнхене, по другим — будто бы в Париже. Отчего всё так получилось? Конечно, легче всего было бы сослаться на темперамент или особенности психики. Но вот незадача: писатель не снабдил нас на этот счёт никакой информацией, кроме той, которую можно почерпнуть в его произведениях, а плоды художественного вымысла — всё-таки не самый надёжный материал для суждений о характере художника. К тому же вымыслы самого Зюскинда таковы, что уместнее было бы говорить об обратной зависимости: о влиянии не авторского темперамента на книгу, но книги на темперамент и, больше того, на всю биографию в целом. В принципе всякий большой художник рано или поздно впадает в зависимость от написанного. Но что должно происходить, если течение жизни будет определяться диалектикой запаха (ведь именно так Das Parfum, то есть «Аромат», называется в оригинале главное произведение Зюскинда)? Очевидно, что для такого разговора нужно для начала разобраться с самой этой диалектикой, а значит, в очередной раз произнеся «Зюскинд», закончить фразу неизбежным «Парфюмер». Загадка связности Книга явно рассчитана на то, чтобы её читали носом. На деле это означает не только попытки представить себе все описанные в ней запахи (а их немало), но и по возможности понять, чем пахнет повествование как таковое. На этом уровне речевым эквивалентом аромата становится традиционная для постмодерна цитатность, или, выражаясь более корректно, его интертекстуальность. Вот потянуло Гофманом и его Крошкой Цахесом, а вот пряный Гюисманс с эстетствующим дез Эссентом, вот Ницше и пахнущий горным снегом Заратустра… Впрочем, тут можно не продолжать: эта сторона дела — цитаты, аллюзии, отсылки — изучена как раз очень хорошо. Гораздо интереснее, что, несмотря на очевидную вроде бы принадлежность Зюскинда к постмодерну, многие считают его писателем не только традиционным, но даже старомодным, этаким принципиальным архаистом. Отчего так? Видимо, оттого, что ему удалось, как верно заметил критик Затонский, создать «иллюзию гомогенности текста»: повествование течёт гладко и плавно, как в каком-нибудь старом добром романе воспитания. Даже самое страшное — явная непоследовательность в развитии центрального характера — не смущает поклонников Зюскинда-классициста, мастера психологической прозы. Такое ощущение, что автор чудесным способом добыл некий таинственный аромат этой прозы и пропитал им свой роман, от чего иные читатели просто реагируют на запах и уже больше не хотят слышать никаких возражений. Нет, кроме шуток, Жан-Батист Гренуй — очень хлипко сработанный персонаж, причём как раз с точки зрения психологизма. В первой части перед нами одержимый гений и дикарь. Во второй, спрятавшись внутри горы, герой внезапно превращается в отшельника и, что самое непостижимое, в эстета. Совершенно позабыв о своём призвании, он предаётся пирам Мнемозины и жадно дегустирует по памяти все известные ему запахи, лёжа на пурпурной софе в пурпурном же замке своего сердца. В третьей части перед нами вдруг возникает тиран и властолюбец, полностью подменивший свой дар искусством манипулировать людьми. А в четвёртой Гренуй — отчаявшийся самоубийца. Боюсь, тут не место вдаваться в подробности, тем более что все эти несообразности критикой и так уже отмечались, но можно сказать смело: ни одному интерпретатору старой школы не под силу разглядеть развития характера в этих совершенно произвольных скачках из одного амплуа в другое. Так откуда же берётся ощущение связности текста? Почему так серьёзна интонация рассказчика, будто он и сам верит, что выстраивает некий цельный характер? Ответ есть, и лежит он не так уж далеко от поверхности. Параллельный детектив Нетрудно заметить, что в романе последовательно погибают все до единого персонажи, которые так или иначе были связаны отношениями с Гренуем. Более того, все эти смерти очень похожи типологически: они проходят совершенно бесследно, во-первых, для мира, а во-вторых, для повествования. И даже если Зюскинд попросту хотел устранить более не нужных ему персонажей, зачем понадобилось объединять их смерти неким общим признаком? Ведь это уже закономерность, а где закономерность, там и детективная интрига. Причём для внимательного читателя это в гораздо большей степени детектив, нежели убийства девственниц. Там как раз всё понятно сразу. А здесь ничего не понятно. Первой умирает мадам Гайар, у которой маленький Гренуй был, так сказать, на воспитании. Эта мадам (кстати, начисто лишённая обоняния, как её воспитанник — запаха), очевидно, проходной, эпизодический персонаж. Тем не менее автор рассказывает о ней целую историю. Мадам Гайар всю жизнь навязчиво мечтала только об одном — о частной смерти, чтобы не на виду, не оптом, не в богадельне. Но, разумеется, умерла она — спасибо французской революции — именно в богадельне, в одной кровати с пятью другими старухами и была похоронена в братской могиле под толстым слоем негашёной извести. Далее настаёт черёд кожевника Грималя, которому мадам Гайар отдала Гренуя в подмастерья. Грималь быстро оценил работника, но это не помешало ему уступить его за хорошую цену парфюмеру Бальдини. Думая, что совершил самую выгодную сделку в своей жизни, кожевник так напился, что упал в реку и утонул. И ладно бы он просто утонул, так нет же: труп его, решительно никем не замеченный, проплыл под тем самым мостом Менял, на котором находился дом мэтра Бальдини, и в то самое время, когда Гренуй, в этом доме уже поселившийся, мирно отходил ко сну с ощущением победы над судьбой и без единой мысли о своём прежнем хозяине. Затем погибает уже сам Бальдини: как и Грималь, в день расчёта с учеником. Гренуй ушёл, и мост Менял той же ночью обрушился в воду совершенно бесследно, как в Лету канул. «Единственное, что осталось от Джузеппе Бальдини, лучшего парфюмера Европы, был смешанный запах мускуса, корицы, уксуса, лаванды и тысячи других веществ, который ещё много недель плыл по течению Сены от Парижа до Гавра». От маркиза Тайада-Эспинасса, приютившего Гренуя, когда он наконец вылез из пещеры и явился в Грасс, в итоге тоже ничего не осталось — просто ушёл человек навстречу своему витальному духу и не вернулся. Бесследно исчезает Доминик Дрюо, у которого Гренуй обучался анфлеражу. Беднягу осудили на смерть вместо самого Гренуя, наспех, без свидетелей казнили и немедленно зарыли труп. Наконец, в финале романа полностью дематериализуется и его главный герой. Сожранный клошарами в том самом месте, где когда-то появился на свет, «Жан-Батист Гренуй до последней косточки исчез с лица земли». Амнезия как искусство Что означают все эти бесследные исчезновения? Зачем понадобилось писателю в каждой из столь несходных между собой жизней реализовать всю полноту забвения? И не здесь ли скрыта разгадка цельности романа? И не связано ли это также с его главной темой — ароматом? Если в момент подобного вопрошания попросту вернуться в начало книги, то догадка поражает как гром среди ясного неба: надо же, связь аромата с забвением была заявлена уже на первой странице, в первом же абзаце текста! Там сказано буквально следующее: «Его звали Жан-Батист Гренуй, и если это имя… ныне предано забвению, то… потому, что его (Гренуя. — П.Р.) гениальность и его феноменальное тщеславие ограничивались сферой, не оставляющей следов в истории, — летучим царством ароматов». Заявление очень странное, похожее на передёргивание. Да, царство запахов само по себе в истории, конечно, следов оставить не может, но что мешает остаться в ней человеку, например парфюмеру? Но, похоже, что-то всё-таки мешает. Если ремесленник — заложник своего ремесла, а продукты этого ремесла взывают к тому, чтобы кануть в Лету, то, видимо, и мастер тоже рано или поздно отправится вслед за ними. Что, собственно, и происходит в романе. Нет никакой возможности закрыть глаза на сходство описанных выше смертей. Но нет и возможности какой-либо иной их интерпретации, кроме как в аспекте запаха и забвения. Повествование течёт плавно, как река, и эта река — Лета. Она-то и придаёт рассказу цельность. Бесследно растворяя в ней своих персонажей, причём в этапные для них (и для повествования) моменты, автор тем самым выговаривает для себя это право — право на забвение прошлого опыта, право начать всё как бы с чистого листа, как бы очень смутно помня и о прежних намерениях героя, и тем более о традиционной логике сюжета и характеров. У Зюскинда есть одна очень любопытная новелла (или наблюдение, как определил её жанр сам автор), озаглавлена Amnesia in litteris — «Литературная амнезия». Её герой (предположительно писатель) пытается ответить на вопрос (предположительно интервьюера), какая книга повлияла на него в наибольшей степени, но толком ничего не может вспомнить из прочитанного. «Если я сегодня читаю книгу, — признаётся он, — то забываю начало, ещё не добравшись до конца. Подчас моя память отказывает уже к концу страницы. И я еле плетусь от абзаца к абзацу, я скоро смогу удерживать в сознании только отдельные слова, которые доносятся из тьмы какого-то вечно неизвестного текста, вспыхивают, как падучие звёзды, в момент чтения, чтобы тут же кануть в Лету, погрузиться в тёмный поток вечного забвения». Критик Алексей Зверев назвал крошечную Amnesia in litteris ключом к пониманию всего творчества Зюскинда, хотя так и не пояснил, что конкретно имеется в виду. Тоже, наверное, забыл, поддавшись своеобразной магии зюскиндовского текста, словно бы обречённого оставаться вечно неизвестным для читателя. К слову сказать, «Литературная амнезия» написана сразу же после «Парфюмера», и хотя это не даёт повода считать её своеобразным авторским послесловием, даже комментарием к роману, сходство между ними определённо есть. И оно заключается в тайном родстве запаха и забвения. Исчезание Обычно принято говорить о связи запаха с памятью. «…Как известно, память воскрешает всё, кроме запахов, — писал Набоков в «Машеньке», — и зато ничто так полно не воскрешает прошлого, как запах, связанный с ним». Большинство согласно с этим утверждением. И действительно, у каждого из нас бывало такое: случайный запах внезапно запускал память на всю катушку, и прошлое, как живое, разом вставало перед глазами в мельчайших подробностях. Но согласитесь, случается и по-другому. Причём, если вдуматься, гораздо чаще. Мы ощущаем запах, ощущаем присутствие прошлого, но ничего не можем в нём разглядеть и опознать. Есть только уверенность, что это когда-то точно было и точно с нами, но что это конкретно такое ― непонятно. Если называть вещи своими именами, то в таких ситуациях запах попросту тычет нас носом в наше забвение, полное и бесповоротное. Самое смешное, что и здесь многие забвения не распознают. Ведь что такое пресловутая полнота воскрешения? Это такая же иллюзия, как иллюзия связности текста в «Парфюмере». На самом деле ощущение полноты лишь производное от не терпящей возражений убедительности аромата, так глубоко понятой Зюскиндом. Другое дело, что аромат убедителен чаще всего только внутри одного сознания, одного восприятия, а не для широких народных масс. Но всё равно он действует как машина времени. Или как некий призрак, врывающийся в нормальные трёхмерные будни. Вопрос лишь в том, что воскрешение прошлого в запахе ничего особенно хорошего не приносит. Во-первых, оно часто и впрямь радует не больше, чем встреча с призраком, с мертвецом, во-вторых, в являющемся нам прошлом уже ничего, кроме того, что оно прошло, разглядеть нельзя: ни лиц, ни ландшафта, ну и, в-третьих, смысла тоже разглядеть нельзя, хотя бы потому, что запахи асемантичны. Они властно тычут нас носом в забвение. И более ничего. Важно, однако, что сам по себе запах не есть забвение. Скорее забывание, исчезание, чистая убыль, явленная как присутствие. Запах не только длится, сколько рассеивается, разносится, исчезает. Поэтому мы и говорим о его стойкости (по отношению к забвению), а не о длительности, как, например, в случае со звуком. Аромат единственно убылью и жив, поскольку если он где-то присутствует постоянно, то в известном смысле перестаёт существовать — люди не замечают его, потому что придышались. Соответственно, восприятие запаха всегда прощание с ним, оно всегда — ему вслед. В начале «Парфюмера» Гренуй отлично знает об этом. Он ещё поэт, а не тиран. Помните, как он приходил на рыночную площадь в Париже, но не в разгар торговли, а вечером, «когда запахи были тоньше, смешивались с ветром и разносились почти как духи»? Базар схлынул, закончился, но тем более остро его воспринимает будущий парфюмер. «Гренуй, так сказать, носом видел этот базар. И носом он видел его точнее, чем другой увидел бы глазами, поскольку Гренуй воспринимал его «вслед» и потому более возвышенно: как эссенцию, как дух чего-то прошлого, не нарушенного обычными атрибутами настоящего, такими как шум, яркость, отвратительная толкотня живых людей». Видеть жизнь носом — значит, по известной цветаевской формуле, любить её расставанием, а не встречей. Встреча — в лучшем случае обнюхивание. Но даже в ознакомительном обнюхивании уже сквозит разлука: запах летуч уже в силу своей природы. Неудивительно, что желание обладать ароматом приводит к насилию — оно противно самой природе запахов, не говоря уже о зомбификации населения силою аромата. Как бы тесно ни был запах связан с работой памяти, в действительности он только мешает её работе, он путает её карты. Потому что в отрыве от аромата память нацелена на связность и смысл. Она задним числом превращает хаос прожитой жизни в некую более-менее упорядоченную историю, в некий путь. И только поэтому мы так дорожим нашими воспоминаниями. Но тут вдруг врывается запах, который плоть от плоти пережитого нами хаоса и сумбура, и суёт нам в нос нечто такое, что мы иногда даже и распознать не можем, не говоря уже о том, чтобы найти этому место в кое-как утрясшейся биографии. В этом ужас запаха, ибо он ясно указывает нам на нашу фатальную забывчивость. Но в этом же и его прелесть, ибо отныне нам разрешается оставить всякое попечение о связности и жизни, и текста. Потому что никакого пути у нас нет и быть не может. И нет связности событий. Есть только непрерывность нашего исчезания. Которое, кажется, только запах иногда и позволяет пережить как блаженство. Господин Зоммер смело входит в воды забвения. Исчезают в Сене Грималь и Бальдини. Забвение пожирает без остатка Гренуя. И стоит ли удивляться, что их создатель тоже давным-давно пропал с радаров? Он просит только одного: чтобы его оставили в покое. Потому что он очень занят. Чем? Ну, разумеется, тем же, чем и все мы, — исчезанием. Только Зюскинд действительно заслужил, действительно выговорил себе это право, потому что из просто человека превратился в некий очень стойкий литературный аромат. Как минимум в аромат своего блистательного романа, ведь там уже на титульном листе всё предельно ясно сказано: «Аромат» Патрика Зюскинда. Обоняйте и оставьте автора в покое. Источник http://www.chaskor.ru/article/o_zapahe_i_zabvenii_16228 Эфирные масла иногда называют самыми проверенными препаратами на свете. И недаром: они были известны за несколько тысячелетий до нашей эры, их применяли в Египте, Китае, Персии, Риме и Греции. В Европе, которая в результате Крестовых походов обогащала свою культуру восточными нотами, эфирные масла появились в XII веке. Правда, одно время им пришлось потесниться — европейцы переживали моду на искусственные химические лекарства и косметику. Второй расцвет наука об ароматах получила в Европе в начале ХХ века. Во многом это произошло благодаря французу Морису Гатефосу. Он был химиком и во время Первой мировой войны использовал лавандовое масло как дезинфицирующее средство, а также занимался исследованием свойств эфирных масел в косметологии. Кстати, именно Гатефосу мы обязаны термином «ароматерапия», то есть лечение с помощью запахов. Широта применения эфирных масел поражает. Если мы говорим о косметологии, то они были одними из самых первых косметических средств, которые помогали женщинам заботиться о своей коже, ногтях и волосах. Ароматические вещества были и остаются незаменимыми атрибутами религиозных обрядов. Вспомним, к примеру, христианское таинство миропомазания. Мирра, она же смирна, без которой этот ритуал невозможен, была известна многие тысячелетия назад и для многих народов и вероисповеданий была священной (кстати, она входила в число подарков, которые, по преданию, волхвы принесли младенцу Христу). В медицине эфирные масла используются как противовоспалительные, успокаивающие, тонизирующие и антимикробные средства. Об их способности бороться с микробами ходят легенды: говорят, что, когда на средневековые европейские города обрушилась беспощадная эпидемия чумы, страшная болезнь пощадила те кварталы, в которых обосновались парфюмеры с их ароматическими водами и мазями. Возможно, это лишь красивая сказка, но доля истины в ней, скорее всего, есть. И раз уж речь зашла о сказках, то нельзя не отметить: эфирные масла за долгие годы своего существования обросли целым шлейфом из мифов, легенд и мистификаций. Впрочем, чего еще можно ожидать от веществ, в названии которых изначально заложена неточность? Ведь так называемые эфирные масла по химическим характеристикам к маслам, собственно, никакого отношения не имеют. В составе этих летучих органических веществ есть терпены, спирты, кетоны, эфиры, альдегиды и прочее, но жиров там не найти. Впрочем, эта ошибка, прижившаяся в названии, — вещь безобидная, в то время как есть ряд мифов, способных серьезно запутать любого новичка.Миф № 1: эфирные масла способны быстро вылечить от любой болезни. На самом деле в этом утверждении целых две неточности. Эфирные масла действительно применяют в лечении широкого спектра заболеваний: кожных, гинекологических, простудных, ревматических, психологических и многих других. Но масла, в отличие от искусственных химических препаратов, обладают очень деликатным и постепенным воздействием на организм, так что быстрого улучшения самочувствия ждать не следует, эта методика рассчитана на длительный срок. К тому же эфиры не лечат сами по себе. При тяжелом заболевании (проблемах с сердцем, желудком, раковых болезнях и прочих серьезных недугах) нужно следовать предписаниям врача и принимать рекомендованные им препараты. Они — это тяжелая лечебная артиллерия, в то время как ароматерапия — вспомогательная мера, способная облегчить состояние больного и помочь в восстановлении организма, но проблему не решающая. Зато ароматерапия способна предотвратить возникновение проблем, если использовать ее как метод профилактики. Отсюда правило: прибегая к ароматерапии, следует запастись терпением и в то же время не отказываться от обычной медицины, когда тело подает громкие сигналы о помощи. Миф № 2: эфирные масла абсолютно безвредны, это же на 100% натуральные вещества. На самом деле эфирные масла — очень концентрированная субстанция, которую в живой природе в чистом виде не найти, так что определенную осторожность соблюдать все-таки следует. Беременным обычно советуют избегать эфирных масел базилика, душицы, можжевельника, розмарина, шалфея, полыни, и такие же рекомендации дают пациентам, страдающим эпилепсией. Тем, кто перенес инфаркт или инсульт, не стоит экспериментировать с эфирами кориандра и сосны, поскольку они увеличивают риски, связанные с тромбами. Детям до шести лет не стоит знакомиться с маслом мяты — оно оказывает очень сильное воздействие на кожу и может привести ребенка к бессоннице. Кроме того, всем, кто решил поэкспериментировать с внутренним приемом эфирных масел, стоит весьма внимательно прислушиваться к своему телу. Отсюда правило: организм — не полигон для безрассудных экспериментов, и, если имеются какие-то возможные противопоказания, лучше получить консультацию профессионала и только потом браться за дело. Кроме того, есть ряд простых предписаний, которые применимы ко всем, независимо от пола, возраста и состояния здоровья. Эфирное масло не должно попадать в глаза, так как может их травмировать. Не следует наносить на кожу масла цитрусовых перед солнечными ваннами. Эта группа эфиров фотосенсибельна: она стимулирует выработку мелатонина и способна испортить ровный загар россыпью темных пятен. Всегда нужно проводить тест на аллергическую переносимость. Для этого нужно капнуть одну каплю эфирного масла на кожу запястья и понаблюдать некоторое время. Ряд особо «кусачих» масел, таких как масло корицы, почти сразу вызовут легкое покраснение и зуд, но эти признаки должны пройти в течение двух минут. Если неприятные ощущения держатся дольше, то от масла, вызывающего негативную реакцию кожи, лучше отказаться. При регулярной аромапрактике советуют менять эфирные масла раз в 21 день. Миф № 3: Эфирные масла — бронебойный афродизиак, который заставит любого сходить с ума от страсти. На самом деле аромат сильно влияет на наше восприятие того или иного человека. Четыре года назад группа ученых получила Нобелевскую премию, поскольку доказала: 90% информации, влияющей на наши чувства, мы получаем через обоняние. Впрочем, это магическое свойство запахов отталкивать или, напротив, привлекать было известно задолго до наших дней, еще во времена Клеопатры. Легендарная царица, отправившись на корабле навстречу своему возлюбленному Марку Антонию, велела натереть палубу судна маслом розового дерева, чтобы тонкий аромат доносился до римлянина и готовил того к нежной встрече. Но вряд ли ароматы способны пробудить желание в человеке, который всегда был равнодушен к вашим чарам, — это все-таки не приворотное зелье. Что же до Антония и Клеопатры, то они успели полюбить друг друга до истории с маслом розового дерева и афродизиак только привнес дополнительную изюминку в их отношения. Отсюда правило: смело используйте эфирные масла розы, пачули, нероли и мандарина для того, чтобы внести новые оттенки в эротическую игру и добавить влечения между вами и вашим партнером. Это непременно произойдет, если аромат приятен обоим. Миф № 4: Эфирные масла — это дешево, ведь они изготавливаются только из растений. На самом деле ценовая амплитуда эфирных масел колеблется от пары сотен рублей до нескольких тысяч за крошечный пузырек. К примеру, эфирное масло лимона или апельсина легко приобрести менее чем за 300 рублей. Эфир из этих цитрусовых добывают дешевым методом — методом прессования. А вот масла розы, резеды или жасмина обойдется покупателю в несколько тысяч, так как их эфирные вытяжки получают методом анфлеража (к слову, именно этот метод помогал зловещему герою романа «Парфюмер» присваивать запахи своих жертв). Анфлераж — это старинный способ получения аромата из цветочных лепестков. Их выкладывают на основу, пропитанную очищенным животным жиром, и ждут, пока жир максимально впитает запах. Так рождается ароматическая помада, а эфирное масло из нее вызволяют с помощью спирта. Эта процедура обходится производителям очень дорого, что, конечно, сказывается на конечной цене продукта. Она зависит и от стоимости сырья. Сандал, например, внесен в Красную книгу, и фирмы обязаны выплачивать экологический сбор за использование этой породы дерева. В том числе и поэтому за сандаловое масло приходится платить сумму с тремя нулями. И еще один фактор, влияющий на стоимость, связан с чистотой масла: чем чище, тем дороже. Под чистыми маслами подразумеваются те, которые можно смело добавлять в чай, вино или еду. Все остальные рекомендованы лишь для наружного применения и стоят дешевле. Именно поэтому, кстати, у солидных производителей можно найти два эфирных масла, полученных из одного и того же растения, но разных по цене, — просто одно прошло больше степеней очистки. Отсюда правило: ценники с очень низкими суммами — повод лишний раз проверить, не подделку ли вам пытаются всучить. Другой повод — подозрительная фасовка. Настоящий продукт живет только в темных бутылочках, а надпись на нем гласит: «100% чистое эфирное масло». Между тем, хоть эфирные масла и стоят недешево, ароматерапия в конечном счете довольно экономичный способ следить за собой. Во-первых, все дозировки минимальны, и одного флакончика может хватить года на два, а то и дольше. Во-вторых, эфиры обладают целым веером полезных свойств. К примеру, масло лимона с медицинской точки зрения помогает при простуде, с косметической — способно справиться с проблемами жирной кожи, а с психологической — пробудить в себе интерес к жизни. Миф № 5: Эфирные масла легко хранить, они никогда не портятся. На самом деле это утверждение верно, но не во всех случаях. Существуют масла, которые принято сравнивать с тонкими благородными винами, поскольку годы только придают им изысканности и глубины: это роза, шалфей и нероли. А вот цитрусовые масла недолговечны, срок их жизни — около двух лет, да и то при соблюдении температурного режима (от —10 до +15), так что их лучше прятать в холодильник. Но нельзя так поступать с сандалом, пачули, миррой и жасмином. Они относятся к группе смолистых масел и от холода густеют и затвердевают. Отсюда правило: внимательно относиться к тонкостям хранения. Кроме того, все эфирные масла не стоит держать вблизи от открытого огня (воспламеняются) и на солнечном свету (меняют ароматический букет). Миф № 6: пользоваться эфирными маслами просто, капнул — и всё. На самом деле «капнуть — и всё» допустимо в крайне редких случаях. Скажем, вскочил прыщик — его можно прижечь неразведенным маслом чайного дерева. Но, как правило, масла в чистом виде не используются — слишком концентрированны, к тому же не способны растворяться в воде. Отсюда правило: эфирные масла нуждаются в дополнительных инструментах. Их довольно много, и пользоваться ими просто. Аромакулон. Сегодня их можно найти в любой аптеке или сувенирной лавке. Методика простая: капнуть несколько капель в кулон и вдыхать аромат по мере необходимости, к примеру в сутолоке городского транспорта или в офисе, чтобы разум немного отдохнул от суеты. Аромакамень. Камень пористой структуры, способный удерживать запах. Принцип действия тот же: капнуть пару капель и положить рядом со своей подушкой, если вы выбрали успокаивающий аромат, или же на рабочий стол, если ваш выбор пал на резкий энергичный запах. Аромалампа, она же аромакурительница, или, как ее еще называют, юм. Их в продаже тоже великое множество, и среди этого множества наверняка найдется лампа, которая впишется в ваш интерьер. Поклонникам хай-тек подойдет электрическая аромалампа, тем, кто ценит естественность, — простая, со свечой-таблеткой, нагревающей маленькую чашу наверху лампы. В чашу полагается налить воды, капнуть немного масла (на среднюю комнату примерно семь капель) и зажечь свечу. Окна и двери при этом должны быть закрыты. Ингалятор для эфирных масел — вещь не столь распространенная, но очень нужная тем поклонникам ароматерапии, чьи близкие не разделяют их увлечения. Не стоит травмировать окружающих запахами, которые их раздражают. В роли ингаляторов выступают стеклянные многоколенчатые трубки. В одно из коленец капают эфирное масло и вдыхают его ртом или носом, как удобнее. Ванная. Сначала эфирное масло надо растворить (в противном случае оно останется на поверхности воды и может повредить кожу). Для этого потребуется эмульгатор: мед, йогурт, сода или соль, в котором следует размешать эфирное масло. Для начала стоит остановиться на минимальной его дозировке, а саму ванну принимать не более пяти минут. Еда и напитки. Если вы принимаете эфирные масла внутрь, необходимо развести одну-две капли в меду, молоке, соке, вине, йогурте. Кремы. Здесь, как и везде, следует следить за дозировками и склоняться в сторону минимума плюс сделать еще один тест на переносимость — надо быть уверенными, что обогащенный эфирами крем не будет раздражать кожу. Добавлять эфирные масла в косметические средства следует из примерного расчета от двух до семи капель на 15 граммов. Базовые масла, воски. Это помощники тех, кто серьезно занимается изготовлением домашней косметики: кремов, их жидких аналогов, массажных плиток, средств для снятия макияжа. Базовые масла — это масло виноградной косточки, зародышей пшеницы, миндаля, оливы, кокоса. Каждое обладает своими свойствами и подходит для того или иного типа кожи. Эти свойства усиливаются эфирными маслами. Дозировки и правила безопасности — те же, что и при обогащении магазинных кремов. Таковы основные правила освоения аромалогии, науки об ароматах. Между тем осталось еще одно, самое главное. Запахи, которые вы берете на вооружение, должны доставлять вам удовольствие. Наше тело на интуитивном уровне знает, что ему необходимо, и реагирует на это импульсами «нравится — не нравится». К этим сигналам необходимо прислушиваться, только тогда можно ручаться, что тонкое искусство ароматерапии проявит свои чудодейственные возможности в полную силу. http://www.chaskor.ru/article/aromagiya_pervye_shagi_980 Противопростудные масла Насморк и кашель — первые признаки того, что вы переохладились и подхватили простуду. Справиться с этой типичной осенней проблемой помогут эфирные масла герани, каяпута, кедра и сосны. С воспалениями хорошо справляются лаванда и розовое дерево. Чабрец издревле использовали как отхаркивающее средство, которое облегчает боль в горле. Кроме того, незаменимые помощники против простуды — это эвкалипт и мята, они в особом представлении не нуждаются, недаром же их всегда добавляют в широко известные фармакологические средства. С помощью эфирных масел можно провести курс полосканий или сеансов ингаляции. Добавьте несколько капель эфирного масла в ложку соды или меда, разбавьте обогащенный эфирами продукт в стакане воды и полощите горло. Или же разбавьте небольшую дозу эфирных масел в емкости с горячей водой и подышите целебным паром, укрывшись с головой толстым полотенцем. Согревающие масла Закрепить эффект противопростудных масел помогут масла согревающие. Впрочем, они хороши и сами по себе, даже если вы не болеете, а просто немного озябли. С задачей обогреть человека в самые злые холода на отлично справляется масло корицы. Этот сорт масел заслуженно считается одним из самых сильно пахнущих и вдобавок «кусачих», поэтому его дозировки по сравнению с другими мизерны. В 10 миллилитров мази для растираний стоит добавить всего три капли масла корицы, и этого уже будет достаточно, чтобы согреться. Другой способ использования — ванная: пять капель растворить в каком-либо эмульгаторе (мед, йогурт, сода, соль также подойдет), затем эмульгатор — в ванной, в которой следует провести не более пяти минут. Помимо корицы хорошо согревает пихта. Она не столь жгуча, поэтому дозировки при растираниях должны быть выше: 20 капель на 30 миллилитров базового масла или крема. Антивирусные масла Простуда — это, конечно, неприятно, однако эпидемии вирусных заболеваний, которые всегда приходится терпеть в холодное время года, — вещь куда более опасная, особенно для тех, кто ездит на общественном транспорте: когда чихает весь вагон, трудно не подхватить заразу. Однако можно воспользоваться эфирным щитом — антивирусной группой ароматов. К ним относится эфирное масло чайного дерева (сильнейший, буквально бронебойный антисептик) гвоздика и имбирь. Также ароматерапевты очень рекомендуют масло душицы, которое помогает отразить эпидемию гриппа. Для этого подойдут вышеупомянутые ингаляции и полоскания. Также можно попробовать тампонаду. Правда, закладывать в нос тампон, смоченный чистым эфирным маслом, не стоит — это вызовет ожог слизистой. Лучше капнуть несколько капель эфирного масла в столовую ложку основного или базового масла (миндального, авокадо или жожоба; расчет — примерно 3—5 капель эфира на 10 миллилитров основы), аккуратно растворить, затем пропитать получившейся смесью тампон и только потом вводить его в ноздрю. Еще один способ — окуривание помещения с помощью аромалампы. Для этого потребуется примерно семь капель эфирного масла (если мы говорим о небольшой комнате в 15 метров), собственно аромалампа и согласие окружающих. Не исключено, что запах, который нравится вам, придется им совсем не по вкусу. Такая принудительная ароматерапия может привести ее невинных жертв к мигреням и раздражительности. Аромалампы, ингаляции, тампонада предполагают, если можно так выразиться, стационарное использование целебных средств, применение их на дому. Между тем можно наслаждаться ароматами в любом месте и в любой момент. Для этого надо носить в кармане или в сумочке аромакулон, в который заботливо налито несколько капель эфирного масла. Эта привычка позволит почерпнуть свежие силы в метро, в офисе, в лифте — достаточно просто достать кулон, поднести к носу и сделать несколько глубоких вздохов. Иммуномодулирующие масла Особый пункт заботы о себе в осеннее время — укрепление иммунитета. Недаром врачи в один голос твердят, что болезни привязываются в первую очередь к тем, чей защитный иммунный барьер истончился. Вернуть его в норму не так легко — тут требуется кропотливая работа, которая включает в себя крепкий сон, полноценное питание, спорт и многое другое. Решить проблему будет проще, если рассмотреть ее еще и под «эфирным» углом, благо в нашем распоряжении есть широкий запас масел-иммуномодуляторов. Это масло ели, нероли, лимона, мелиссы и можжевельника. Их рекомендуют воскуривать в аромалампах, понемногу добавлять в кремы или мази и даже принимать внутрь, предварительно разбавив в меду, йогурте или кефире, а затем — в чае. Масла, корректирующие психологический настрой Как известно, настроение — это половина любого дела. Человек, истерзанный заботами и невзгодами, чаще становится мишенью для неприятностей, и его угнетенное состояние затем выходит на поверхность как болезненные физические ощущения. Следить за гигиеной внутреннего мира в темное время года следует очень тщательно, поскольку дефицит света провоцирует депрессивные состояния. Восполнить недостаток солнца помогут эфирные масла, полученные из самых солнечных растений на свете, — апельсина и мандарина. Эти яркие цитрусовые запахи способны творить с настроением самые настоящие чудеса. Мандарин прогоняет прочь гнев и переутомление, призывая ощущения праздника. Наверное, не просто так у многих из нас самое веселое торжество — Новый год — ассоциируется с жизнерадостным запахом мандаринов. Сладкий аромат апельсина дарит уют и восстанавливает ауру человека, перенесшего болезнь (кстати, широко распространенная традиция таскать пациентам в больницу килограммы апельсинов на этом фоне играет новыми красками). Сандал и мирра помогают справиться с острыми противоречиями, лишающими морального равновесия и заставляющими совершать поступки, о которых приходится порой пожалеть. Если составить полный реестр эфирных масел, которые могут понадобиться осенью, он займет немало страниц. А если разом приобрести все эти средства, то гарантирован серьезный удар по кошельку (настоящие эфирные масла порой стоят очень дорого) и по порядку в доме — мелкие склянки придется распихивать по всем ящикам, так как в обычную аптечку все не влезет. Между тем такие денежно-пространственные траты совершенно ни к чему. Следует выбрать те эфиры, которые подойдут именно вам. Огромное подспорье в этом — собственный инстинкт, который подскажет, какой запах вам нравится, а какой категорически не подходит. Маленький совет: не стоит сразу бросаться на экзотические масла, с запахом которых вы незнакомы. Весьма вероятно, что сначала их аромат покажется вам неприятным. Это ощущение можно сравнить с тем чувством, когда человек, до того пивший лишь сладкие вина, впервые пробует сухое вино. С непривычки оно может прийтись не по вкусу. Но это не говорит о том, что плох сам продукт, — просто вкус к нему пока не адаптирован. Он будет развиваться постепенно, если подходить к делу с вниманием и терпением. Поэтому новичкам в ароматерапии, как правило, рекомендуют не запах розового дерева, а запах мяты, более понятный, близкий и в связи с этим действенный. Собирая свою ароматическую аптечку, надо учитывать одну счастливую особенность эфирных масел: они обладают множественным эффектом, и, приобретая один пузырек, можно получить средство от нескольких проблем. Так, мандарин, о котором упоминалось как о масле-антидепрессанте, также стимулирует усвоение витаминов и способствует саморегуляции организма, что позволяет отнести его к категории масел-иммуномодуляторов. Иммуностимулирующий лимон помогает справиться еще и с вирусами. Можжевельник не только восстанавливает защитные силы организма, но и избавляет от воспалений. Корица не только греет, но и имеет бронхолитическое воздействие... http://www.chaskor.ru/article/istselyayushchij_zapah_981