Mon Dieu (Мой Бог) Мой бог, мой бог, мой бог Оставь мне его, моего возлюбленного На один день, на два дня, на неделю… Оставь мне его еще немного, мне… Мой бог, мой бог, мой бог, Оставь мне его еще немного На шесть месяцев, на три месяца, на два месяца Оставь мне его, Моего единственного возлюбленного, мне Мой бог, мой бог, мой бог, Даже если я не права Оставь мне его еще немного, Даже если я не права Оставь его еще немного, мне...

Его звали Марсель Сердан - боксер Марсель Сердан, по кличке "марокканский бомбардировщик" - прекрасно сложенный француз арабского происхождения.
В конце 1946 года Эдит Пиаф познакомили с Марселем. Хотя имя Сердана было хорошо известно в спортивных кругах, перед Великой Эдит он заметно робел, и певица не придала значения этой мимолетной встрече.

Эдит уехала на гастроли в Америку, совершенно позабыв о новом знакомстве, но через некоторое время в ее нью-йоркской квартире зазвонил телефон. Приятно было встретить француза в Америке, и примадонна согласилась поужинать с ним. Вскоре Марсель и Эдит уже вместе стояли на улице. Машин не было, и они пошли пешком. Маленькая женщина едва поспевала за "бомбардиром", а когда тот привел ее в первую попавшуюся забегаловку и заказал, как и себе, вываренное мясо с горчицей, готова была взорваться. К счастью, Марсель вовремя сообразил, что боксерская диета вряд ли подходит для певицы, и предложил закончить ужин в "Павильоне" — самом шикарном ресторане Нью-Йорка. С тех пор эта пара стала неразлучна, а вещи Марселя перекочевали в квартиру Эдит.

Эдит светилась от счастья, но у Марселя была жена и трое сыновей. Бросить их он не мог, не мог и скрыть свой роман. Журналисты, разумеется, не оставили без внимания очевидный роман двух знаменитостей, и, чтобы разом отделаться от их назойливого внимания, Марсель согласился на пресс-конференцию. Это была, пожалуй, самая короткая пресс-конференция за всю историю журналистики. Как напишет потом сестра Пиаф Симона Берто, Марсель, не дожидаясь вопросов, заявил, что Эдит — его любовница, и любовница только потому, что он женат. На следующий день о Пиаф и Сердане не будет ни слова ни в одной газете. Эдит же получит невероятных размеров корзину с цветами и запиской: "От джентльменов. Женщине, которую любят больше всего на свете".
Гастроли закончились, Марсель разрывался между семьей (его жена и дети жили в Касабланке), любовью и тренировками (вскоре ему предстояло бороться за звание чемпиона мира).

Марсель Сердан с семьей, друзьями, поклонниками.

Эдит ревновала своего избранника ко всему, что могло разлучить их хотя бы ненадолго. Рядом с этой маленькой, но невероятно сильной женщиной огромный боксер превращался в сущую овечку: приходил на тренировки в невероятных костюмах, которые она ему дарила (у Эдит совершенно отсутствовал вкус), носил попугайских расцветок свитера, которые она ему собственноручно вязала, — словом, старался делать все, что могло хоть немного порадовать его возлюбленную.
Время чемпионата приближалось, "марокканскому бомбардиру" пора было ехать в США. Однако влюбленным повезло: Эдит предложили в Нью-Йорке контракт, который она с радостью подписала. Но все равно им пришлось на некоторое время расстаться: Марселю необходимо было уехать на две недели раньше, чтобы приступить к тренировкам в спортивном лагере Лок-Шелдрейк. К тренировкам же, как известно, прилагается строгий режим и диета — как в еде, так и в общении с женщинами. Эдит вынуждена была смириться, но хватило ее смирения ненадолго.
Через три дня она уже была в Америке. Спортивный лагерь находился в ста шестидесяти километрах от Нью-Йорка, боксеры жили там под неусыпным контролем, общались только с тренером. За нарушение режима — дисквалификация. Но любовь для Марселя, видимо, была важнее. Через день после приезда Эдит в Штаты удивленный шофер высаживал ее в пустынном месте на обочине дороги, куда через некоторое время подъехал Марсель. Дальше они отправились вдвоем: он за рулем, она в багажнике.

В спортивном лагере каждому спортсмену предоставлялся отдельный домик, но селить Эдит вместе с собой для Марселя было слишком опасно. Он подыскал ей пустующее помещение, где она и провела следующие десять дней — за закрытыми шторами, без горячей воды и света, питаясь водой и бутербродами.
Но в эти дни Великая Эдит Пиаф была счастлива. Перед началом своих концертов она покинула Лок-Шелдрейк все в том же багажнике. Гастроли проходили превосходно, Пиаф чуть ли не боготворили, но и Марсель не был обделен вниманием публики. Эдит засыпали цветами, а Марселя — письмами с угрозами. Правда, испугали они только Эдит, но зато так, что, зайдя в одну из церквей, она с молитвой о любимом поставила все свечи, которые там нашлись, своей покровительнице — святой Терезе. Видимо, святая смилостивилась, и 21 сентября 1948 года Марсель Сердан выиграл бой за звание чемпиона у американца Тони Заля.
Несмотря на всю свою любовь, Эдит только один раз (в Лок-Шелдрейке) согласилась отказаться ради Марселя от обычной жизни. Больше никогда она себя не ограничивала. "Тренируйся, когда ты не со мной" — этой фразой она обрывала все его робкие попытки сопротивления, и вместо тренировки он оказывался в очередном клубе. А ведь Сердан вскоре должен был отстаивать свой чемпионский титул в бою с Ла Мотта… На этот раз он проиграл. Газеты бесновались. Пиаф всегда болезненно воспринимала критику, и теперь была просто в отчаянии. Однако расстраивалась она недолго и в конце концов почему-то решила, что несчастья приносит ее дом. А раз так, значит, надо избавиться от бед, купив новый! Что она и сделала.

Особняк в Булони за 19 миллионов старых франков прельстил ее огромной гостиной — из нее решено было сделать спортивный зал для Марселя. Покупка успокоила Эдит, и она опять уехала с концертами в Америку, а Марсель тем временем объезжал Францию с благотворительными матчами, средства от которых шли в пользу бывших боксеров. Вернувшись в Париж, Сердан первым делом заказал билет на пароход до Нью-Йорка, но Эдит не желала ждать. Сердан внял ее просьбе - и вместо того, чтобы добираться в США на пароходе, как он сначала планировал, отказался от путешествия морем и поехал в аэропорт. На следующий день во всех газетах появилось сообщение о крушении самолета...

Спустя год после трагедии появилась эта песня в репертуаре Эдит Пиаф. Слова были написаны самой Эдит, вернее ее раненым сердцем... Hymne à l'amour (Гимн любви) Слова: Эдит Пиаф, Музыка: Маргерит Монно Синее небо на нас может обрушиться И земля может разлететься вдребезги, Мне это неважно, если ты меня любишь Мне наплевать на целый свет Пока любовью будут наполнены мои дни, Пока мое тело будет трепетать в твоих руках Мне неважны никакие проблемы, Любовь моя, потому что ты любишь меня. Я пошла бы на край земной, Я перекрасилась бы в блондинку, Если бы ты меня об этом просил... Я достала бы с неба луну, Украла бы целое состояние, Если бы ты меня об этом попросил... Отреклась бы я и от родины своей, Отреклась бы и от друзей, Если бы ты меня просил... Можно вдоволь смеяться надо мной, Я сделала бы все что угодно, Если бы ты меня просил... Если когда-нибудь жизнь разлучит нас с тобою, Если ты умрёшь, ты будешь далеко, Мне все равно, если ты меня любишь, (Смерть не разлучит нас), Потому что я тоже умру... Мы встретимся в вечности, В синеве всей бесконечности, Для меня более не будет тревог, ведь, Любовь моя, веришь ли, что любим мы?... ...Бог воссоединяет тех, кто любит !...

От себя могу предположить, что эта фотография Марселя последняя, поскольку под фото написана дата 28 октября 1949 - этот материал я нашла в статьях франц. журналов, перевожу подпись под снимком так: "оригинальный снимок - за несколько минут до взлета самолета Air France, который врезался в вершину горы Азорских островов, погибли все 48 человек, находящихся на борту. Скрипачка Жанетт Неве, ее брат Джин Неве и французский боксер Марсель Сердан непринужденно беседуют, не сознавая, что их ждет скорая смерть. Сердан держит в руках скрипку Страдивари (Stradivarius) мисс Неве, которая была найдена разбитой около ее тела. В одном сообщении говорилось, что ее руки были сжаты на футляре для скрипки. Она летела в Нью-Йорк, чтобы играть в Карнеги-Холле. Сердан был также на пути к Нью-Йорку, 2 декабря прежний чемпион среднего веса должен был бороться с нынешним обладателем титула среднего веса Джейком Лэмоттой."
( дата: 28 октября 1949 Париж, Франция).

... А пока у Эдит тяжелейшая депрессия. У нее пропало желание петь, и все чаще друзья заставали ее в ресторанах и кафе, запивающей свое горе крепкими спиртными напитками. Ее потянуло туда, где она начинала: Эдит выходила на улицы, одевшись в старье, пела и радовалась как ребенок, что ее никто не узнает. Домой она возвращалась почти ползком, приводя с собой мужчин, имен которых к утру не могла вспомнить. Тоска по Марселю, казалось, убила в ней все желания, но горевала о нем не одна Пиаф. На другом конце света, в Африке, жила еще одна женщина! — Маринетта Сердан. Могла ли Эдит представить себе еще несколько месяцев назад, что будет так рада телеграмме от жены своего возлюбленного? Что среди ночи сядет в самолет и отправится на встречу с ней в Касабланку? Человек, некогда разделявший этих двух женщин, теперь соединил их, общие слезы сделали их подругами.


Сыновья Марселя были буквально очарованы "тетей Зизи", и Эдит привезла все семейство к себе. Погостив у Эдит некоторое время, Маринетта с сыновьями вернулась домой, но странная дружба вдовы и любовницы продолжалась еще долго. Время лечит, и рана, нанесенная смертью Марселя, затянулась.
Но, к сожалению , она оказалась не последней...




Non! Rien de rien...
Non! Je ne regrette rien
(Нет! Ни о чем...
Нет! Не жалею совсем ни о чём!...)