За горизонтом – пустота,
Но кто сейчас меня осудит?
Ведь я не тот, и ты не та,
И никогда уже не будет

Манящим свет далёких звёзд,
Что нам светил с тобою в окна.
Теперь надолго и всерьёз
Осенний дождь стал слишком мокрым.

Асфальт забрызгала тоска,
И растеклась по тротуару,
А я, забыв себя слегка,
Бреду, задумавшись о старом.

О том, каким был счастья свет,
Когда друг друга мы любили,
И как любви святой обет
С тобой мы оба позабыли.

Наверно, просто не судьба,
И нам расстаться было лучше…
Любовь ведь так и не смогла
Связать собою наши души…


Святослав Моисеенко

Тебя, быть может, нет еще на свете,
я о тебе не знаю ничего.
Что из того?
Я все равно в ответе
перед тобой за сына моего.

В любом краю,
хоть за Полярным кругом,
где никогда не тает снежный наст,
тебя найдет он, назовет подругой,
и все возьмет,
и все тебе отдаст.

С тобой он будет нежным
и нелгущим,
простым и добрым,
преданным навек.
Ты с ним узнаешь на земле цветущей
и щедрость зноя, и прохладу рек.

Но если счастья ты увидишь мало
и если сын окажется иным,
то это я тебя обворовала
холодным нерадением своим.


Людмила Татьяничева

Я верю в жизнь! Она прекрасна!
Хотя порою и не ясно,
Что выбрать: ненависть? Любовь?
Иль лучше сбросить эти тяжести оков?!..

Ведь оба чувства иссушают…
Порою в миг воспламеняют!
И ты немеешь в тишине
С больной душой наедине.

«Ляпота!.. Ах, красота!..
Яблочко ты наливное.» -
Говорили не спроста!
Билось сердце чаще вдвое.

Женщина, коль хороша,
Падал взгляд, не оторваться!
«Плавилась», мужчин душа...
Сложно просто удержаться.

«Миром правит красота!»
Как же это достоверно!
Высока, как небеса,
И сильна, что тоже верно.

Словно вишенки уста
И улыбка королевы,
Взгляд, лишавший часто сна,
Пробуждал в душе напевы.

Восторгались красотой,
Иногда её боялись...
Яд и мёд! Такой настой.
Им так часто отравлялись.

Лучик света золотой
Бог вселял в свои творенья,
Восхищался мир земной,
Воспевал в стихотвореньях.

«Хороша она собой,
Редкой красотой владеет!»
Обжигает этот зной,
Глянь! Душа вмиг молодеет!

А в мужских глазах восторг,
Сразу хочется «напиться»,
Иль «испить», пускай глоток!
Завладеть, пусть на крупицу!

Мир в коварствах утопал...
Не дано остановиться!
Красоту же Бог создал -
Визуально насладиться!


Светлана Сирена

Совсем не мудрый дяденька-психолог
Придумал, что уверенность в себе
Ты можешь обрести, усилив гордость
Внушением: я лучший на земле!

Я самый замечательный, достойный!
А страхи и все комплексы свои
Замазываешь краскою трёхслойной
Огромной к самому себе любви.

Гордыни шар словами наполняешь,
Работой наслаждаясь «надувной»,
Ты шар на нитке к верху поднимаешь
И носишь постоянно пред собой.

Взглянул со стороны бы на картинку -
В ней счастье прибывает и покой,
Пока никто не дёргает за нитку
И в шар не тычет острою иглой.

А лопнет шар – не станет лживой маски,
И всё, что было спрятано внутри,
Откроется сквозь трещины на краске,
А там сплошные комплексы твои.

Уверенность в се6е совсем другое -
Ни вверх, ни вниз, а твёрдо на земле,
В стабильном состоянии покоя
И в критике, и в лестной похвале.

Уверенность в себе свои ошибки
С достоинством умеет признавать,
Но отвергает споры, войны, крики,
Попытки миру что-то доказать.

Уверенность в большом потоке мнений
Своим делам поставит верный бал,
Но не желает с кем-либо сравнений,
Сравнил – уже считай, что проиграл.

Звучат слова уверенности просто:
Не лучший и не худший, я – другой!
Для поиска, движения и роста
Я выбрал путь один возможный – свой!


Татьяна Валяева

Любите, защищайте своих жён!
Дарите комплименты и объятья.
Любой из вас, возможно, убеждён,
Что у жены свои понятья : -

Бывает, понимают и молчат,
Бывает, и ругаются , «что силы»,
А иногда, уставшие, ворчат...
Возможно, в чём-то были вы не милы.

Здесь попытайтесь что-то предпринять, -
Добром и лаской женщин «укрощают».
Конечно, можно злобно промолчать...
Ведь жены очень часто вам прощают.

Но это не мешает их любить,
Глаза их безразличием не хлещут.
Они хотят жизнь лучше изменить,
«Пускают молнии», потом защиты ищут.

Но в спорах можно что-то изменить,
И истину найти в любом раскладе.
А равнодушие – не покорить,
Немая пустота – душа в досаде.

Когда в глазах не светят огоньки
И нет желания совсем общаться,
Все ценности – законам вопреки,
Лишь безразличие..., тогда – несчастье.

Всё всё равно! И ненависти нет.
Одно с другим покорно волочиться...
Задал вопрос, а в нём же и ответ...
Зачем задал?... А может, это сниться?

Размыслить, призадуматься пора,
Собрать поток энергии в подмогу.
Жизнь то идёт... не просто же игра,
А настоящая... Труби тревогу!

Любите и цените своих жён,
Нить в отношениях не рвите!
«Стрелой Амура каждый был сражён!» -
Подольше эти чувства сберегите!


Светлана Сирена

Каждый день приносит удивленья,
Новых впечатлений вьётся нить,
Листопадной осени мгновенья
Я б хотел надолго сохранить.

Сохранить осенние пейзажи,
На холсте оставить яркий след.
И печаль, и радость в жизни нашей
Есть и будет в круговерти лет.

В парк уйду, бродить без всякой цели,
Ни о чём не думать, не гадать.
С крон деревьев листья облетели,
Тёплых дней настала благодать.

Городские улицы и скверы
Затаились, как в каком-то сне.
Тишина, исчезли птичьи трели, -
От чего-то неспокойно мне.

Всё пройдёт, придёт иное время,
Будет слякоть, грязь и холода,
Первый снег, зимы студёной бремя
И весною талая вода.

Саша Ермаков

Подари мне, Бог,
Эту женщину,
И не дай никогда ей опомниться.
Я за каждый вздох,
С нею скрещенный,
Заплатил тебе больше, чем сторицей.

Одолжи мне, Бог,
Её горести,
Если станут они неизбежностью,
Чтобы мог финал
Её повести
Я украсить заботой и нежностью.

Укажи мне, Господь,
Грусти трещины
На душе её слишком доверчивой.
Я люблю, я хочу
Эту женщину.
Вот и всё, - больше мне просить нечего….

Помоги мне, Бог,
Стать единственным,
Пусть не первым, но Лучшим и стоящим
Её нежных губ,
Глаз таинственных,
Поцелуев её, как сокровища.

Подскажи ей, Бог,
Что я – суженный,
Её брат, её муж, её копия.
Не случайный друг,
Не отдушина,
Не ночей одиноких утопия….

Укажи мне, Господь,
Грусти трещины
На душе её слишком доверчивой.
Я люблю, я хочу
Эту женщину.
Вот и всё, - больше мне просить нечего….

Я давно мог стать,
Без сомнения,
Настоящим отцом её дочери….
Дай хоть сил нам ждать,
Дай терпения!
Ведь длинна к тебе, Господи, очередь….

Я смогу исцелить
Грусти трещины
На душе её слишком доверчивой.
Подари мне, Господь,
Мою женщину!
Вот и всё, - больше мне просить нечего!


Александр Афанасьев -Моя Душа

Тут, в наших письмах, нежности волна
От строчки к строчке плещет, увлекая…
Ты был один, и я была одна –
Припомнить страшно, жизнь была какая.

Два монолога спелись в диалог,
Любовью дышит каждая страница…
Всё удивляюсь – как ты только мог,
Найдя меня, так долго сторониться.

Как я могла – любить и петь другим:
Ведь знала – это было представленьем…
Ну, а теперь процесс необратим
И ты со мной – «по щучьему веленью»!

Споются песни, вновь придут слова
До сладко-томной боли вожделенной...
Любовь опять войдёт в свои права
От сердца и... до краешка Вселенной!


Ирина Фетисова-Мюллерсон

Имеют ли чувства какой-нибудь цвет,
Когда они в душах кипят и зреют?
Не знаю, смешно это или нет,
Но часто мне кажется, что имеют.

Когда засмеются в душе подчас
Трели, по-вешнему соловьиные,
От дружеской встречи, улыбок, фраз,
То чувства, наверно, пылают в нас
Небесного цвета: синие-синие.

А если вдруг ревность сощурит взгляд
Иль гнев опалит грозовым рассветом,
То чувства, наверное, в нас горят
Цветом пожара - багряным цветом.

Когда ж захлестнет тебя вдруг тоска,
Да так, что вздохнуть невозможно даже,
Тоска эта будет, как дым, горька,
А цветом темная, словно сажа.

Если же сердце хмельным-хмельно,
Счастье, какое ж оно, какое?
Мне кажется, счастье как луч. Оно
Жаркое, солнечно-золотое!

Назвать даже попросту не берусь
Все их - от ласки до горьких встрясок.
Наверное, сколько на свете чувств,
Столько цветов на земле и красок.

Судьба моя! Нам ли с тобой не знать,
Что я под вьюгами не шатаюсь.
Ты можешь любые мне чувства дать,
Я все их готов, не моргнув, принять
И даже черных не испугаюсь.

Но если ты даже и повелишь,
Одно, хоть убей, я отвергну! Это
Чувства, крохотные, как мышь,
Ничтожно-серого цвета!


Эдуард Асадов

Не будем пить из одного стакана
Ни воду мы, ни сладкое вино,
Не поцелуемся мы утром рано,
А ввечеру не поглядим в окно.
Ты дышишь солнцем, я дышу луною,
Но живы мы любовию одною.

Со мной всегда мой верный, нежный друг,
С тобой твоя веселая подруга.
Но мне понятен серых глаз испуг,
И ты виновник моего недуга.
Коротких мы не учащаем встреч.
Так наш покой нам суждено беречь.

Лишь голос твой поет в моих стихах,
В твоих стихах мое дыханье веет.
О, есть костер, которого не смеет
Коснуться ни забвение, ни страх.
И если б знал ты, как сейчас мне любы
Твои сухие, розовые губы!


Анна Ахматова

Ещё не осень, но уже не лето.
И солнца луч на золотом песке
Улыбку Мойры мне напоминает:
Ещё струится, вьётся нить судьбы,
А ножницы в руке уже блеснули.
Ещё глаза задумчивых аллей
Ресницами дождей слегка прикрыты.
И лёгкий цвета абрикоса лист
Скользит, как заблудившийся корабль,
В ладонях тёплой ветреной лазури.
Ещё на акварелях сентября
Так много хризопраза, изумруда,
Но в них видны янтарные прожилки.
Наступит скоро царство янтаря
И огненного спелого граната.
Пока же плющ обвил шатры кафе -
К стеклу так прижимается ребёнок,
Чтоб за окном увидеть целый мир,
Затерянный в купели сизых туч
И погружённый в колыбель ветров.
Уже тоскует скрипка у Вивальди,
И музыка скользит со всех сторон.
Знакомые щемящие акценты
Жизнь наполняют философским смыслом.
Я знаю, что у скрипки есть душа,
Похожая на хризантему солнца.


Стелла Свердлова

Шар луны под звездным абажуром
Озарял уснувший городок.
Шли, смеясь, по набережной хмурой
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - хрупкий стебелек.

Видно, распалясь от разговора,
Парень, между прочим, рассказал,
Как однажды в бурю ради спора
Он морской залив переплывал,

Как боролся с дьявольским теченьем,
Как швыряла молнии гроза.
И она смотрела с восхищеньем
В смелые, горячие глаза...

А потом, вздохнув, сказала тихо:
- Я бы там от страха умерла.
Знаешь, я ужасная трусиха,
Ни за что б в грозу не поплыла!

Парень улыбнулся снисходительно,
Притянул девчонку не спеша
И сказал:- Ты просто восхитительна,
Ах ты, воробьиная душа!

Подбородок пальцем ей приподнял
И поцеловал. Качался мост,
Ветер пел... И для нее сегодня
Мир был сплошь из музыки и звезд!

Так в ночи по набережной хмурой
Шли вдвоем сквозь спящий городок
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - хрупкий стебелек.

А когда, пройдя полоску света,
В тень акаций дремлющих вошли,
Два плечистых темных силуэта
Выросли вдруг как из-под земли.

Первый хрипло буркнул:- Стоп, цыпленки!
Путь закрыт, и никаких гвоздей!
Кольца, серьги, часики, деньжонки -
Все, что есть,- на бочку, и живей!

А второй, пуская дым в усы,
Наблюдал, как, от волненья бурый,
Парень со спортивною фигурой
Стал спеша отстегивать часы.

И, довольный, видимо, успехом,
Рыжеусый хмыкнул:- Эй, коза!
Что надулась?! - И берет со смехом
Натянул девчонке на глаза.

Дальше было все как взрыв гранаты:
Девушка беретик сорвала
И словами:- Мразь! Фашист проклятый!-
Как огнем детину обожгла.

- Комсомол пугаешь? Врешь, подонок!
Ты же враг! Ты жизнь людскую пьешь!-
Голос рвется, яростен и звонок:
- Нож в кармане? Мне плевать на нож!

За убийство - стенка ожидает.
Ну, а коль от раны упаду,
То запомни: выживу, узнаю!
Где б ты ни был, все равно найду!

И глаза в глаза взглянула твердо.
Тот смешался:- Ладно... тише, гром...-
А второй промямлил:- Ну их к черту! -
И фигуры скрылись за углом.

Лунный диск, на млечную дорогу
Выбравшись, шагал наискосок
И смотрел задумчиво и строго
Сверху вниз на спящий городок,

Где без слов по набережной хмурой
Шли, чуть слышно гравием шурша,
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - слабая натура,
"Трус" и "воробьиная душа".


Асадов Эдуард

Немного в этой жизни нам отмеряно,
Часы и дни бегут неумолимо.
Позавчера ты в мир шагнул уверенно,
Вчера ты полюбил...и стал любимым…

Сегодня кое-что пора итожить...
Момент, похоже, истины настал.
Хотя, не вечер, день еще не прожит,
И ты еще от жизни не устал...

Но стоит иногда остановиться,
Осмыслить, как боролся, что искал,
Не начал ли излишне торопиться,
Что приобрел, что в спешке потерял...

С отцом, я помню, мы вели беседы.
Он фальшь любую чуял за версту.
Был я еще мальчишкой, непоседой,
Но уважал отца за прямоту.

Он убеждал, что жизнь течет не гладко,
Что человек ломается, подчас…
Я возражал, мол, папа, все в порядке,
Я буду жить, как ты живешь сейчас...

"Жизнь часто, сын, бывает беспощадна:
И по течению гораздо проще плыть,
И жить в согласии с собой накладно,
И слово «совесть» хочется забыть...

Я знаю, что свое ты держишь слово,
Вот только времени неуловимый бег
Свою поправку вдруг внесет сурово,
И вектор жизни сменит человек..."

Я сам уже давно отец со стажем,
Но помню тот далекий разговор…
Тогда он мне не показался важным -
Важнее было убежать во двор...

К нотациям мы быстро привыкаем,
Срываемся, бежим куда-то вскачь…
И, лишь, с годами только понимаем
Неразрешимость жизненных задач...

Я у надгробья старого солдата...
Отец на фото…и в глазах укор.
Что было недосказано когда-то,
Я слышу. И вступаю в разговор.

И я уже не тороплюсь, как в детстве,
Я хорошо его сегодня понимаю...
И куст сирени, росший по соседству,
Затих, беседе двух мужчин внимая…

Влад Макеев

Ах, Золушка, не бегай по балам,
И не теряй там туфелек хрустальных.
Ведь принц не заболеет от отчаянья
И быстренько найдет замену нам.
А наши принцы рождены – тоскою,
И лишь с тоской они от нас уйдут.
Ведь только в детстве, вьюжною зимою
Нам принцы сами руку подают,
Чтобы потом – отнять…
Кричи, кляни,
Встань на колени, умоляй – напрасно.
Твой Принц, твой бог останется бесстрастным
И лишь обронит:
«Не люблю. Прости».
Поэзия! Любовь!
Все ложь, ложь, ложь!
Их нет, раз ты не понял, не заметил.
А если так, то чувства все – на ветер,
Саму себя – по ветру, в воду, в пепел,
В чужие руки то, что бережешь…
А что беречь?
Летящую крылатость?
Иль неуменье, нежеланье жить?
Сиянье глаз?
Иль грубую внезапность
Холодных губ чужих, которые забыть
Нельзя.
Их не утопишь. В чем попало.
И платим мы душой за чистоту,
За то, что сердце лжи не угадало,
Что мы уходим – в смерть, а не в мечту….


Светлана Бестужева-Лада

А приду я непрошеным гостем,
Обсудить ускользающий смысл,
Как нам в царстве расчета и злости
Сохранить устремление ввысь…

Как нам выжить в блокаде абсурдом
И в агрессию к миру не впасть;
Как понять, почему неподсудны,
Кто, воруя, использует власть.

Разгадать, почему столько грязи
Наши СМИ на народ натрясли;
Почему нет логических связей
У историков «дикой» Руси.

Почему вся история лжива
И скрывает величье Славян;
Почему гиблый Запад спесиво
Запевает нам трель соловья...

Низвержением рабских канонов,
В тех строках, где пульсирует жизнь -
Я приду! Я прорвусь сквозь заслоны!
Только ты, мой читатель, дождись!


Владимир Верхонин

Милый ангел в неслышном полёте
Надо мною расправил крыла,
И на самой изысканной ноте
Песня-Радость во мне ожила.
Пусть струятся безбрежные дали
И звенят в перелесках ручьи,
Мне кукушки сегодня гадали
И со мною смеялись грачи!
Мне берёза серёжки дарила
И барвинок меня обвивал,
И весеннее солнце всходило,
Освещая лесной карнавал!

Мне весною так звонко смеётся -
От улыбки беспечного дня,
Ледянющей воды из колодца,
И поросшего зеленью пня,
Муравьёв, с тяжеленною ношей,
И призывного пения птиц!
Я с тобою делюсь, мой хороший,
И улыбкой, и всплеском зарниц,
Оглянись, видишь – радуги мостик,
Дай же руку, пройдёмся под ним!
Семицветные дуги разбросив,
Он как ангел над нами парит!

Ирина Фетисова-Мюллерсон

Анатолий Калашников

Кто скажет мне, за что? За что такие муки?
Ведь я же не поэт, мне ни к чему потуги.
Ночами вот не сплю, рифмую свои мысли.
Кому они нужны? Но строчки уже взмыли.
По жизни же лентяй, тщеславием не болен.
И как сложилось так, что я себе неволен.
Давно уж не юнец – в поддержке не нуждаюсь.
Да впрочем, как у всех, но отчего-то маюсь.
И хочется кричать: - Остановитесь, люди!
Мы сеем только смерть, поступки наши люты.-
И хочется любить, что б сердце в клочья рвало,
Что б стыла в венах кровь, а тучи мимо гнало.
И хочется дышать, всей грудью на свободе.
Сбежать от суеты и песни петь природе.
Ну, Господи, за что? Возьми же на поруки.
Ведь я же не поэт, но как приятны муки.




ВСЁ ОПЯТЬ ВОЗВРАТИТСЯ КО МНЕ

Отпускает порой суета,
И на миг обретаешь покой,
Но на смену идёт пустота,
Снова полнится сердце тоской.

От себя никуда не уйти,
Всё опять возвратиться ко мне,
На вершину непросто взойти,
Но спускаться сложнее втройне.

Вспоминать с каждым годом больней,
Ощущая всю горечь потерь.
Грусть свою утоляю в вине,
И всё ближе открытая дверь.

Нет уж детского страха пред ней,
Преисподняя манит к себе.
Поздновато менять мне коней,
И всё чаще спасаюсь в мольбе.

Я, крестясь, закрываю глаза,
От молитвы по телу – тепло,
И непрошено скатит слеза,
А на сердце легко и светло.

Сердце просит Любви неземной,
В покаянье нащупаю путь.
И скажу всему миру: - Родной,
Лишь в Любви Божья кроется суть!

Анатолий Калашников

Внезапный трепет легкого волненья,
Вдруг проскользнул в душе, как ловкий вор,
Я, встретив взгляд твой на одно мгновенье,
Успел прочесть небесный «приговор».

О том, что этот трепет разрастется,
И заслонит весь горизонт собой,
И ось земная тихо развернется,
И мир завертит вкруг тебя одной.

О том, что скоро все, чем жил доныне,
Рассыплется бессмысленной трухой.
О том, что прежде - я бродил в пустыне…
Что жил во сне. Что это жил - другой.

О том, что скоро мир мой, как по нотам,
В цветах, озвученных лишь красотой,
Взметнет меня к немыслимым высотам,
Где всё - Любовь. Где всё - живет Тобой.

Где мысли все приводят к откровенью,
Что мир тобой оправдан весь, сполна.
Где я, как летописец вдохновенья,
Сиянья твоего - лишь сторона...

Ну, а пока – лишь легкий трепет чувства
Взволнованно промчался вскользь души
Преддверием грядущего безумства…
И к исполненью «приговор» спешит!
Владимир Верхонин