Ленинградской блокаде, которая ведёт свой отсчёт с сентября 1941-го, — 70 лет. Уже семьдесят. А мы до сих пор чувствуем её сердцем, душой, кожей. Волнуемся, когда слышим слово "блокадник". На ленинградскую блокаду можно по-разному смотреть. Можно чисто исторически как на одну из самых драматических и жертвенных страниц в летописи Великой Отечественной, и без того полной крови и лишений. Ведь 650 тысяч ленинградцев погибли от голода, холода, бомбёжек и артобстрелов. Почти полмиллиона защитников Ленинграда отдали свои жизни, сдерживая врага и разрывая его удавку на шее города. Можно посмотреть на блокаду с военной точки зрения и поражаться уникальной ситуации, когда многочисленный и сильный враг несколько лет стоял на окраинах огромного города, а взять его так и не смог. Не прошли фашисты в город Ленина! Но мы хотим взглянуть на 900 дней блокады чисто по-человечески. Как на проявление силы человеческого духа. Той силы, о наличии которой гитлеровские мерзавцы даже не подозревали.

У защитников Ленинграда была своя нравственная опора, свои предшественники. В 1919 г. белый генерал Юденич вместе с английскими интервентами, белофиннами и армией буржуазной Эстонии вознамерился задушить "колыбель революции". Но получили душители от красного Питера хороший пинок и покатились восвояси. 22 года спустя Гитлер привёл к Ленинграду куда более мощную орду, куда лучше вооружённую и снаряженную. И не сомневался, что быстро уничтожит "символ большевизма". А результат получился тот же, что и у Юденича. Топтались-топтались фашистские орды у нашего порога, ломились-ломились в нашу дверь, пока хозяева дома не собрались с силами и не нанесли им столь сокрушительный и зубодробительный удар, что они, забыв про все блокады, опрометью побежали далеко от ленинградских стен. Город был и впрямь большевистским, обладал большевистским стальным характером, в тон его набережным.

Здесь уместно вспомнить известные в своё время стихи про мальчиков иных веков, что будут завидовать времени большевиков. Да, у них было время жесточайшее. Их морили голодом, их погружали в холод и темноту, на их головы сбрасывали тысячи тонн авиабомб. Их так старались лишить всего человеческого! Но они, "горло ломая врагу", утвердили победу жизни над смертью, показали непреклонную решимость советского человека отстоять свою свободу.

Гитлер, убедившись в безуспешности попыток влезть в Ленинград, распорядился удушить город голодом и обстрелами, капитуляции не принимая. Но кто ему предлагал капитуляцию? Ни бойцы на фронте, ни рабочие в цехах, падавшие в голодные обмороки у станков, ни с трудом передвигавшие ноги жители — не помышляли о капитуляции. Они были ленинградцами! Их город продолжал жить. Слушал музыку и читал книги, писал картины и ходил в театры, играл в футбол и проводил субботники по благоустройству. Враг очертил блокадное кольцо на карте, но не смог посадить Ленинград в клетку. Город оставался важной частью сражающейся Советской Страны, связанной с ней тысячами нитей. Страна посылала городу хлеб и оружие, страна славила и ободряла — "Ленинградцы, дети мои!"

А что враг? Да что он мог делать, кроме единственного, что умел, — убивать? Эти нечеловеки обрушили на великий город и его народ все известные им средства уничтожения. И плыли по Ладоге белые детские панамки с потопленных фашистами барж, которые вывозили на Большую землю худеньких ленинградских детей. Детоубийцы осаждали Ленинград!

Когда думаешь об этом, понимаешь, насколько беззубым и примиренческим был наш патриотизм эпохи "до капитализма". Ненавидеть следовало всеми фибрами души капитализм, родивший и вынянчивший фашизм тогда, рождающий поминутно и вскармливающий его сегодня. Если бы мы этого придерживались, не допустили бы к себе на шею нынешних исполнителей планов Гитлера — кремлёвских обитателей. Блокадники, не ненавидь они врага, не смогли бы выстоять.

Огромно моральное значение истории ленинградской блокады. В ней красноречивое доказательство того, что человек может преодолеть неслыханное и совершить непосильное, если у него есть человеческое достоинство и отвращение к рабству, что было в высшей степени присуще советским людям. Если он любит свою страну и верит в её высокое предназначение. Тогда любые попытки загнать его в любые блокады заканчиваются, как и в случае с любимым Ленинградом, — "...разорвано проклятое кольцо!"

Александр СТАВИЦКИЙ