Я хочу забрать твою усталость, мой друг.
Ту, что ухмылку рисует горькую.
Да в темной комнате, при свете экрана, вечерами в груди жжет. Которую, связанным из других мыслей, веником выгнать, нехотя, пытаешься.
Настойчиво убежденный, что хроническая она - усталость эта - неизлечимая.

Ты нужен мне, радость моя.
С вековым окоченевшем взглядом, с хитрой улыбкой в уголках глаз. С кристальной обидой в голосе, с чистейшим гневом неуправляемым.

Покой мой без остатка бери, Линкор утерянный.
Ветром разольюсь в твоих парусах, если штиль приведет в исступление. Мирным морем проведу, минуя кораллы, рифы и мель. Дельфинов своих танцующих выпущу, если холодом отзываться будет тоска в твоем позвоночнике.

Я не держу тебя, мой странник.
Глаза твои - неба дети. Куда бы ни пошел ты, где бы не видел грязь в людях: мне стоит лишь посмотреть вверх, чтобы быть рядом. Уходи, уж душа требует если. Если на месте сидеть, рутину в шею вплетать, невыносимо.

Понедельник тот мне, до самого исхода Вечностей, видеться будет.
Вместо темноты под веками - иллюминаторы июля, аномальные явления лета.
Знать, что ты мимо меня - это каждый раз будто между ключицами копьё.
Помнить, что не хватило смелости, занося голову на плаху.

Холод твой
Убаюкал.
Я улыбаюсь тебе.