Время действия - VII век.

После череды смут в Византии приходит к власти император Ираклий. Империя в полной заднице: с Востока (синие стрелки) сасанидский шах Хосров II захватил Сирию, Египет, Малую Азию и дошел до стен Константинополя. С севера (зеленая стралка) авары вместе со славянами также подошли к Константинополю и осадили его. Город легко мог попасть в ситуацию мая 1453 года...

Что делает Ираклий? Он высаживается в районе Кавказа и начинает вести по сути партизанскую войну.. Два года в тылу. Хосров не реагирует. На третий год к Ираклию приходят на помощь тюрки на своих выносливых лошадках, и это войско вторгается в Месопотамию, дойдя до Ктесифона - столицы Сасанидов...

Хосров начинает реагировать, но поздно... его свергает собственный сын... Совсем скоро арабы (см. Великие арабские завоевания) воспользуются слабостью и сасанидов, и византийев и уничтожат сасанидскую империю, и захватят Египет, Сирию и африканские колонии Византии. Население захваченных территорий примет арабов скорее как освободителей (см. напр Копты)

До наступления Хосрова сасаниды и византийцы вели только пограничные войны. Вот такова цена и последствия стратегической ошибки.

Ираклий становится героем, слава о нем живет, несмотря на последующие затем захваты арабов...

Информацию взял по большей части из книги Эдварда Люттвака  Стратегия Византийской империи

Желтым на карте показана Византийская империя, зеленым - Сасанидская

Уж очень мне нравится следить столкновения разных исторических сил. Я уже писал про то, как крестоносцы пересеклись с татаро-монголами. Или точнее просто с монголами. Они даже сражались вместе против египетских мамлюков.

Сегодня про отношения Византии и монголов. Напомню антураж встречи: Крестоносциы во главе дожа Венеции Энрике Дондоле в 1204 захватывают Константинополь и Византийская империя рушится. Восстанавливается империя в 1261 году. Первым императором и основателем новой династии Палеологов стали Михаил VIII Палеолог. Монголы уже прошлись и смели багдадский халифат, они уже прошлись по Руси.

Почитайте биографию Михаила VIII Палеолога в Вики. Его безусловно считают выдающимся политическим деятелем. Но создается впечатление, что он ориентировался исключительно на Запад. Что конечно не верно. Да, он заключил с папой Римским Григорем X Лионскую унию (объединение православной и католической церкви на условиях первенства второй), но совсем не упоминаются отношения с монголоами.

А Михаил VIII Палеолог выдал свою внебрачну дочь Евфросинью Палеологину замуж за Ногая*, сына Джуче. А вторая внебрачная дочь Михаила VIII Палеолога Мария Деспина Палеологина была обручена с Хулагу

Правда, монголы в 1262 году уже воевали между собой (странно, почему Эдвард Люттвак придает малое значение этой битве - монголы уже не представляли мировой угрозы хотя бы в силу внтренних разборок). Однако, монголы представляли силу, с которой считались все в тот момент. Однажды Ногай-хан даже послал 4 000 всадников родственнику. Представьте степи почти до Франции: и по ним всадники Ногай-хана едут в помощь Михаилу VIII Палеологу - про это помнили все европейские монархи.

Мария Деспина Палеологина тоже не давала в обиду отца. В 1453 году после захвата Константинополя Мехметом II только единственную православную церковь не превратили в мечеть: Панагия Мухлиотисса, церковь Богоматери Монгольской, перестроенная Марией Деспиной после ее возвращения после смерти Хулагу

Вспоминая Михаила VII Палеолога, его роль, Лионскую унию, нельзя забывать его козырную карту: отношения с монголами

* (Ногай (внук Бумала, 7-го сына Джучи) выдвинулся военными способностями при хане Берке, совершал успешные походы в Закавказье, Иран. После смерти Берке его влияние в Орде быстро выросло. Он стал наместником и фактическим правителем Западной Орды (от Нижнего Дуная и Днестра до Дона), граничившей с севера с русскими землями.
В 1273 году Ногай женился на дочери византийского императора Михаила Палеолога - Ефросинии и тем самым как бы получил "международное признание" как владетельный государь, а не "чиновник" хана. Ногай держал под контролем соседние государства - Венгрию, Польшу, Сербию, Болгарию, все южно-русские княжества - Курское, Рыльское, Липецкое)

Как-то не вызывало сомнений то обстоятельство, что нам надо гордиться своим предком - князем Святославом. Помню, меня удивило то, как его пожурил Карамзин. Даже скорее возмутило. Ну как же: такой героический товарисч. Хотя Карамзин и журил то только за то, что Святослав Киев оставил без присмотра во время похода на Болгарию.

Ну вот тут-то и начинается закавыка. Печененги (или ясы и касоги по другой версии) напали не случайно, и это дало возможность византийцам подготовиться к войне со Святославом.

Мотаем клубочек дальше. А почему вообще печенеги (в дестве упорно сравнивал их с печенюжками) напали на Киев? А потому что степь стала свобоной, а свобоной она стала потому, что пержних хозяев степи - хазар (помните: как ныне сбирает вещий Олег отомстить неразуным хазарам? кстати говоря, вещий переводилось как князь - Пушкин наверняка это знал - и по идее должно звучать так: как ныне сбирается князь Олег отмстить неразумным хазарам.... князь означал скорее роль священика, потому и вещий - ведал) - не стало. И не стало их, вы уже знаете, потому что Святослав их успешно разгромил. Заранее написав: Хочу на вы идти.

Главный стратегический принцип того (да и сего) времени: соседей не надо уничтожать, но лишь ослаблять до степени того, чтобы они становились твоими союзниками.

Византийцы это умели делать: теже печенеги - печенюжки во время войны со Святославом то были союзниками, то врагами Византии. За Византийское золото, но тем не менее.

К моменту похода Святослава Византия уже минимум пять столетий отражала нападения через Дунай, поэтому ничего нового Святослав не смог предложить.

Мотивы его были изложены матери - княгине Ольге. но и так понятны: сидя на Дунае, Святослав контролировал более широкие торговые потоки, чем сидя в Киеве. Даже Тмутаракань была более выгодням в торговом отношении местом, чем Киев.

Но отказав в стратегическом чутье Святославу (уничтожение Хазарии), мы вынуждены отказать ему и в других полководчеких умениях: византийцы (хотя я все больше склоняюсь называть их ромеями - так более исторически справедливо) спокойно перешли перевалы в горах (о ценности перевалов может напомнить оборона Шипки в русско-турецкой войне 1877-78 гг) и напали неожиданно (поразительно, правда? напоминает наши городские службы, для которых зима всегда неожиданно наступает) на русских и перекрыли в крепости Доростол.

а дальше дело техники: вместо того, чтобы сразу договариваться о мире на почетных условиях, святослав стал упорно бодаться. А это уже простой анализ: чего можно было высидеть в крепости? надеяться на помощь он не мог. Против войска, которое недалеко от дома, у которого чиновники всегда под ружье поставят еще солдат. Которые хорошо снабжаются.

Итого: провал политики на востоке и на юге. И убили его все теже подкупленные печенеги. А мы гордимся Святославом: Хочу на вы идти....

Заодно создали проблему блестящему полководцу и стратегу Ионну Цимисхию - византийскому императору: если бы не война со Святославом, то победы на востоке - в Сирии и Палестине были бы более весомые. И как знать, как бы это повлияло на всю дальнейшую историю Византии....

Поразительно, как порой выдающимсямся людям получается совершить поступки, необходимые с точки зрения сегодняшнего момента, но повлекшие за собой с итоге гибельные последствия.

Алексею Комнину - одному из самых известных императоров - удалось это сделать как минимум дважды.

Самый известный пример - призыв к западным державам пойти войной на мусульман. В итоге Комнин уже при своей жизни пожалел не раз о том, что связался с варварами с Запада. Крестовые же походы в итоге и привели к падению Константинополя.

Чуть менее известный случай связан с войной с норманнами И Робером Гвискаром. Но здесь винить Комнина очень сложно. Речь шла о гибели Византии.

Просто поразительно, как мог солдат удачи, Робер Гвискар (у меня в блоге есть пост, посвященнй его жене Сикелгаите), влиять сразу на судьбы Западной империи, Византии, католической церкви и папы. В 1081 года Робер Гвискар собрал флот и пошел походом на Византию. Алексей Комнин призвал на помощь Венецию (кстати обращаю внимание, что Венеция была тогда только провинцией Византии).

И вот что случилось (Джон Норвич "История венецианской республики):

" У северо-восточной оконечности острова, за гаванью, их встретил объединенный греко-венецианский флот, обрушившийся на них всей своей мощью и принесший им не меньший урон, чем в прошлом году у Дураццо. И все же Гвискар не признал своего поражения. Через три дня он снова повел флот в атаку — и снова поражение, еще страшнее предыдущего! Уверенные в своей победе, венецианцы направили самые быстрые полубаркасы домой — сообщить об успехе на Риальто.

На протяжении его долгой жизни люди часто недооценивали Робера Гвискара. И каждый раз, если им вообще везло остаться в живых после встречи с этим рыцарем удачи, враги горько раскаивались в своем заблуждении. В случае с венецианцами это было понятной ошибкой. После двух предшествующих сражений мало норманнских кораблей способны были продолжить плавание, а уж тем более решиться на третий бой. Но Робер, заметив, что полубаркасы скрылись за горизонтом, увидел свой шанс. Собрав все суда, которые еще держались на плаву, он направил их в отчаянную атаку на ничего не подозревавшие галеры противника. Гвискар рассчитал все правильно: венецианцы были захвачен врасплох и не успели перестроиться в защитный порядок. Что еще хуже, к тому времени они освободили большие корабли от балласта и провизии, и суда стояли на воде так высоко, что когда в пылу сражения солдаты и команда ринулись на один борт, многие из них опрокинулись. (Так, по крайней мере, рассказывает Анна Комнин, дочь императора, в удивительном труде, посвященном правлению ее отца.) В это трудно поверить, учитывая то, что нам известно о венецианском искусстве мореплавания. По оценкам Анны, венецианцы потеряли 13 000 человек, а в плен было взято огромное количество людей, о мучениях которых она рассказывает с мрачным удовлетворением. Наконец, она изобретает четвертое сражение, в котором венецианцы якобы отомстили, однако этим рассказом, к сожалению, придется пренебречь, понимая, что Анна принимала желаемое за действительное. В венецианских источниках сведений об этом нет, да и где-либо еще — тоже. Вряд ли тогда дож Доменико Сельво лишился бы своего поста."

Византия в итоге устояла: Роберу Гвискару было уже на тот момент 68 лет, он вскоре скончался, не успев покорить империю....

А Алексей Комнин за помощь венецианцам пустил их в Константинополь торговать на очень выгодных условиях. Со временем венецианские купцы стали раковой опухолью в Византии и еще одной причиной гибели империи....

Величие Византии, ее слава и блеск заключались в стремлении постичь Святой Дух. Где еще богословские вопросы вызывали народные восстания? Где еще императору приходилось самому принимать участие в дискуссиях по вопросах Веры? Величие Византии в том, что такую судьбу ей выбрал один человек - император Константин. Он выбрал религию, он выбрал форму правления, многочислленные ереси, раскол церквей, интриги, измены, Судьбу и падение.
И чтобы постичь византийскую душу, надо коснуться камней византийских церквей.

 Церковь Христа Спасителя в Полях - лучше всего сохранилась из константинопольских церквей. Из Википедии: Название происходит от того, что до возведения Феодосием II нынешних городских стен церковь стояла вне стен императорской столицы, к югу от Золотого Рога. Сохранившееся здание построено тщанием Марии Дука, тёщи императора Алексея Комнина, в 1077-81 гг. Уже через полвека часть сводов обрушилась, вероятно, из-за землетрясения, и младший сын Алексея профинансировал восстановительные работы.

Церковь Хора была вновь перестроена после прихода к власти Палеологов, в 1315-21 гг. Ктитором выступал великий логофет Феодор Метохит. Свои последние годы он провёл в монастыре обычным монахом (сохранился его ктиторский портрет).

Анастасис (воскресение из мертвых), фреска в апсиде церкви в Хоре

Если искать прообраз валькирии на земле, то Сикелгаита, принцесса Ломбардская подходила на эту роль лучше прочих.
Поиск выдает про нее только следующее: "Герцогиня Гаита Ломбарди (Gaita of Lombardy), также известная как Сикелгаита, принцесса Ломбардии (Sichelgaita Princess of Lombardy), или Сикелгаита (Sykelgaita), умершая в 1090, вышла замуж за норманского наемника. Она была солдатом и скакала в бой со своим мужем, одев полный доспех. Принцесса Анна Комнина Константинопольская назвала Гаиту "грозным зрелищем"
Образ ее не сохранен.
Однако по воспоминаниям Сикелгаита была не маленьких размеров и совсем не похожа на хрупкую валькирию с картинки и обладала мощным, трубным голосом. Ее описание принадлежит Анне Комниной - принцессе византийской, дочери великого императора Алексея Комнина. После смерти отца и того, как Анну Комнину отстранили от борьбы за власть, она засела за писание истории, и вот благодаря интригам мы имеем возможность глядеть сквозь века. Замечу, что Анна Комнина и Сикелгаита были из лагерей врагов: в то время Византия воевала с норманнами из южной Италии.

В решающем сражении византийцы стали теснить норманнов, но дальше произошло вот что:
"Когда Сикелгаита увидела убегающих солдат, то громогласно возвала к ним: "Далеко ли бежиты вы?! Стойте и ведите себя, как мужчины!" Не сумев остановить их таким образом, она схватила длинное копье и помчалась вскачь за убегающими; увидев это, они опямятовались и вернулись на поле сражения"
В итоге муж Сикелгаиты Робер Гвискар одержал победу над византийцами (кстати сказать, что в рядах византийцев было много англо-саксов, которые бились не просто за плату Алексея Комнина, а за совесть: совсем недавно норманны захватили их родину), после которого падение Константинополя казалось делом неминуемым. Однако в дело вмешались силы господни, и эпидемия унесла жизнь Робера Гвискара в тот момент, когда он уже направлялся в Константинополь. И надо сказать, что его смерти радовались во всем христинаском мире: Робер Гвискар громил как византийцев, так и войска западной империи. Сикелгаита, как верная жена, была при Робере и в сражениях, и возле смертного одра.. Пережила ега на несколько лет, поучаствовав в интригах за наследство мужа. Но в боях уже не отличалась.
.... нда... а вы говорите, есть женщины в русских селеньях....
И все-таки История несправедлива: портер Сикелгаиты достоин был донесен до нас не менее, чем портрет ее мужа...