Жаркий танец помогает жителям холодной Москвы полюбить свое тело и раскрыть душу
"Но, ни годам, ни смерти неподвластны, пребудут в танго те, кто прахом стали"// © Reuters
По весне московская танго-жизнь расцветает. Один за другим идут фестивали, открываются летние площадки, над Екатерининским парком и над Москвой-рекой слышна вечная La Cumparsita. Никто не считал, сколько народу танцует танго в российской столице , однако, похоже, сейчас оно на пике популярности. Вопрос, почему? Что нам, жителям холодного мегаполиса, до этого старого танца, созданного аргентинскими иммигрантами в конце ХIХ века? Что за орешек скрыт в этой позолоченной скорлупе?
Все просто. Танго — это ритуальный сексуальный танец. Он выражает все то, что бывает в отношениях между мужчиной и женщиной, от «просто поболтать» или «останься со мной» до «прости навек». Это богатое содержание в изощренной форме, организованное, как поэма, посредством определенного ритма.
Человечество знает множество практик, способных через тело влиять на психику. Иногда они выглядят как упражнения (например, йога), а иногда — как развлечение. Таково аргентинское танго. Под его элегантностью, сложностью и вложенной в строгие рамки чувственностью скрыта тонкая работа над телом и над психикой.
То есть вы, конечно, на первый взгляд с удовольствием танцуете себе под колдовскую музыку, но попутно «заземляетесь», правильно дышите, учитесь вступать в контакт с другим человеком и чувствовать малейшие исходящие от него импульсы. Осанка, которая предполагает очень прямую спину, отведенные назад и свободно брошенные плечи, сочетание тонуса и расслабленности, умение быть жестким — и через секунду мягким. Танго, что называется, весьма психотерапевтично. Хотя бы потому, что при такой осанке вы несете себя как царь природы, а не как сирота казанская: в такт изменениям, происходящим в вашем теле, меняется и душа.
Танец гастарбайтеров
Никто не знает точно, как появилось аргентинское танго и каким оно было изначально. Пишут, что родилось оно в портовом районе Буэнос-Айреса в конце позапрошлого века. Что танцевали его простые люди после рабочего дня. Что школ танго тогда не было, учились прямо на танцполе.
В то время Буэнос-Айрес был наводнен иммигрантами: испанцами, итальянцами, африканцами. Говорили в портовом районе на смеси языков, а потому и сейчас в текстах старых классических танго можно найти не только испанские, но и французские или итальянские слова, а в мелодиях уловить — да чего только не уловишь, даже нашу «Темно-вишневую шаль» или полублатные одесские песенки.
Потом аргентинское танго разлетелось по всему миру. В Европе, было дело, его запрещали за непристойность, что только добавило ему популярности.
Аргентинское танго (не будем путать его с бальным — это два разных танца) переживало разные времена, было то в моде, то не в моде. Однако в Буэнос-Айресе всегда оставались и те, кто танцевал его, и те, кто писал для него слова и музыку. Самое известное широкой публике имя — Астор Пьяццолла с его «Либертанго», но сколько маленьких шедевров гуляет по свету, а авторов их помнят только заядлые тангоманы.
Лет десять назад аргентинское танго дошло до Москвы. Появились школы, в Москву стали наезжать с уроками аргентинцы, наши люди надели правильные туфли, сделанные специально для танго, и стали ходить на милонги (танцевальные вечера или, точнее, ночи: начинаются они часов в девять и тянутся «до трех последних пар»).
И вдруг выяснилось, что танго — это не только вечеринка с танцами, а образ жизни, телесно-ориентированная психотерапия, годы труда, часы удовольствия, неплохая физическая нагрузка — и очень много нюансов отношений между мужчиной и женщиной.
Заземляемся, сближаемся, расслабляемся
О танго говорят разные удивительные вещи: что оно лучше секса; что оно разбивает пары; «подтягивает» расслабленных и расслабляет зажатых, — разве что усопших не воскрешает.
С вопросом, что тут правда, а что миф, мы обратились к танцетерапевту Александре Вильвовской.
—Танго действительно может быть лучше секса, — говорит Вильвовская. — Оно создает очень сильный эмоциональный резонанс. Есть танцы (сальса, например), которые больше «про секс», чем танго. Танго — это скорее чувственность, эмоции, высокая степень интимности, контакт с другим человеком. Он, этот контакт, может быть дружеским, человеческим или может быть окрашен сексуально. И это внимание другого человека, направленное только на тебя, — то, чего обычно не хватает в сексе, особенно женщинам.
Для меня в могуществе танго нет никакой магии. Просто танец выкристаллизовывает, вытаскивает на поверхность очень многое из того, что происходит с нами в обычной жизни. В ней мы, допустим, можем чувствовать себя социально защищенными и обустроенными, коммуникабельными, но может оказаться, что нам сложно прикоснуться к другому человеку или встать с ним хоть в какое-то объятие (объятием в танго называют положение партнеров по отношению друг к другу; оно может быть близким или свободным. — «МН»). Для многих это слишком интимно, а потому вызывает смущение, стыд или страх.
Да, танго может разбить пару. Оно, как и другие парные танцы, очень остро выявляет все проблемы, которые есть внутри отношений мужчины и женщины. Оно требует взаимопонимания, умения чувствовать друг друга, договариваться. Если в обычной жизни людям это не очень хорошо удается, но они с этим как-то справляются, как-то обходят, в танце это обойти невозможно. Парный танец — это возможность наладить коммуникацию, но, с другой стороны, — это испытание. Далеко не все его проходят.
Часто двое приходят учиться танцевать и обнаруживают: им трудно делать это друг с другом, но им легко и хорошо с другими. И это значит, что между ними есть точка напряжения, которая не позволяет им быть друг с другом открытыми. В этом смысле — да, танго чревато. Я знаю много пар, которые, посовещавшись, приняли зрелое решение: лучше они останутся вместе, чем будут заниматься танго.
— Танго действительно меняет человека?
— Да, я видела, как меняются люди, когда они начинают танцевать. В частности, потому, что танго — это практика, которая учит вступать в близкий физический и эмоциональный контакт и выносить его, — ведь это очень интенсивное переживание. В этом смысле оно терапевтично. Оно учит понимать, что влияет на твою готовность находиться в таком контакте, на то, что происходит во время него, — и оно учит завершать отношения.
Перед теми, кто начинает его танцевать, часто встает отдельная задача — научиться разделять танго и жизнь. Научиться говорить «спасибо, до свидания». Танго — это интенсивное проживание небольшого отрезка жизни с другим человеком, которое имеет начало и конец, это очень важно. Но это действительно так прекрасно, что хочется, чтобы прекрасное мгновение длилось бесконечно. Танго учит завершать отношения — с благодарностью и с радостью, без сожаления отпуская своего партнера к другим.
Наконец, танго четко очерчивает гендерные роли. На это работает и идея ведения-следования, и заложенная в танго механика движения, когда мужчина определяет движение и предлагает его, а женщина должна его услышать и совершить. Она не тележка в супермаркете, которую нужно двигать.
Далеко не каждый мужчина готов вести партнершу. Казалось бы, ведение — это просто движение в заданном направлении, но мужчине нужно двигаться в этом заданном направлении внятно и однозначно, так, чтобы его понимали. Мужчина должен учитывать, что женщине нужно время и место, чтобы повернуться, закончить движение. Это тоже может далеко не каждый.
Еще одна деталь. У людей с психологическими травмами почти всегда плохая связь с землей, достаточно сильная телесная диссоциация (человек избегает ощущения своего тела). Танго позволяет им отпустить какие-то зажимы, «вытанцевать» травмированную часть личности, выпустить ее через движение, научиться жить не только в травмированном, но и в каком-то новом, здоровом состоянии. Тело получает опыт безопасного близкого контакта с другим человеком. Ничего не стоит обняться, довериться, отдать вес своего тела, доверить траекторию своего движения абсолютно незнакомому мужчине, и это базовая установка танго. В жизни-то мы не можем ее реализовать, потому что это небезопасно.
Чтобы танцевать танго, необходимо ощущение собственной устойчивости, баланса и очень хороший контакт с землей. Это лоуэновская история (Александр Лоуэн — американский психолог, много сделавший для развития телесно-ориентированной психотерапии. — «МН»).
Когда мы держим себя вертикально, то делаем это при помощи мышц ног и таза. Мы их просто напрягаем — и тем самым контролируем свою устойчивость. Как только мы начинаем чуть больше заземляться — начинаем чуть больше «отпускать» таз и ноги. Большая подвижность таза и ног, в первую очередь таза, — это освобождение сексуальной энергии, возможность быть более спокойным и более выразительным, открытым, готовым к контакту, более радостным в конце концов.
— Что труднее всего дается новичкам?
— Как правило, люди просто боятся друг друга. «Что подумают, как я выгляжу и правильно ли я делаю. Я делаю — но мне ужасно страшно». И эту волю, зажатую в кулак, — ее очень хорошо видно. Она абсолютно блокирует движение и дыхание, она не позволяет видеть ничего вокруг — ни партнера, ни танцпол. Это проходит. Просто привыкаешь.
И еще такая вещь. Мы танцуем собственным телом, мы даем в паре другому человеку возможность узнать, что мы живые, через движение, дыхание, реакции собственного тела. Танец делает людей видимыми всем вокруг. Объятие делает человека видимым партнеру. Это отдельный страх — быть видимым. Это сложно преодолеть. Я нередко вижу людей, которые на танцполе уже не первый год, и они неплохо танцуют чисто технически, но в этом танце нет их самих. Есть правильные движения, но нет той естественности, того проявления себя, которое мы ценим в людях.
Здоровая полигамность и ее последствия
Дина М. знает про танго не меньше Вильвовской: она несколько лет преподает в московской танго-школе. На первые занятия с учениками она приезжает к девяти утра, меняет джинсы и жакет на платье с обнаженной спиной, надевает особые туфли для танго — открытые, с высоким каблуком, на скользкой подошве, пригодной для вращений.
—Танго засасывает как наркотик, — говорит Дина. И точно: когда-то она почти случайно пришла на урок, да так и осталась. У Дины два высших образования и небольшой бизнес, которому она уделяет меньше времени, чем ей бы хотелось. Дина так любит танго, что в свободный вечер она идет на милонгу, как будто ей мало ежедневных уроков. Дина не боится разрушительной силы танго, а вот новичков она готова предостеречь.
— Почему-то люди ходят на танго сложившимися парами, — говорит Дина. — Впрочем, может быть, этого и не нужно… Я видела, как сложно строятся отношения, когда в них вмешивается танго. Как говорится, не буди лихо… Ну жили и жили, путешествовали, встречались с другими семьями, ездили в командировки, да и то все время созванивались. А тут — мы танцуем в близком объятии, и грудь партнерши прижимается к груди вашего любимого мужчины. Что вы при этом чувствуете? Ничего, это же только танец. А что он при этом чувствует? Мы не знаем.
В танго больше женщин, чем мужчин. И женщины эти красивые, они одеваются — это же танго! — в открытые платья, милонга для них — праздник. В нашей жизни так мало мест, куда можно нарядиться, и женщина понимает, что у нее есть уникальная возможность покрасоваться, купить новое платье, красивые туфли, показать ножки. И вот множество красивых женщин, которые только и ждут, когда к ним подойдут. Поэтому у мужчин часто сносит крышу, да и у женщин тоже. И семьи распадаются. Для семьи танго — очень сложная штука.
В то же время мне кажется, что в каждом из нас есть полигамность. А в танго оба получают свободу без продолжения: изменять нехорошо, а потанцевать, обменяться энергиями и понять, что тебе этого достаточно и другому тоже и что дальше вы не пойдете, вот это классно. И если это соблюдается, то очень сильно меняет людей: они раскрепощаются внутренне, внешне и сексуально. Это нормальное танго: когда свою полигамность ты реализуешь в танце и ни на что больше не рассчитываешь, и ты себе отвел место свободы, и ты в ней купаешься. Это хорошо, это оздоравливает отношения. Один мой знакомый говорил: раньше ему казалось, если он смотрит на какую-то женщину, то изменяет жене. Теперь он понял, что не изменяет, что это естественно, когда ему кто-то нравится.
В общем, пары, которые приходят танцевать танго, получают слишком много свободы. Нужна ли она внутри семьи — неизвестно. И что лучше, держать второго человека на коротком поводке или без поводка, я не знаю. Для каждого свой рецепт.
28 апреля 2011 год
