Спокойная, тихая улица была потревожена, вылетевшим из ближайшего высотного зда-ния компьютером. Люди засуетились, забегали, стали кричать и галдеть. Некоторые уни-кумы стояли с открытыми ртами и смотрели вверх. Следом за компьютером, через неко-торое время вылетел стул. Прочертив небо по дуге, он попал в побитые жизнью и креди-торами синие «Жигули». Водитель – бравый парень восточной наружности – находился неподалеку от своего агрегата. Поняв, откуда вылетел «снаряд», он побежал разбираться. Крича на ходу «Савсэм с ума пасхадылы, да?» и «Я грохну этава Шайтана, дауна недаделаннава», он пытался протиснуться сквозь двух двухметровых шкафов. Шкафам были глубоко до лампочки крики водилы, им платили за безопасность клиентов и сотрудников офиса, а остальные функции не входили в их обязанности. Омар (а может Абдулла или Мухаммед – не столь важно) продолжал орать на всю улицу:
- Прапустытэ! Я снэсу голаву этаму чудовищу! Я на эту машину обменял целых десять гектаров конопли в родном Афганистане! Прапустытэ мэнэ!
Прохожие начали было расходиться, рассчитывая на то, что бесплатный концерт окон-чен. Но они ошиблись. Ту би континуед – как теперь любят писать производители мыль-ных опер.
По той же траектории что и стул, небо прочертила пузатая ваза из китайского фарфора. Бедные древние китайцы! Они и предположить-то не могли, что их творение проживет на свете 900 лет и закончит жизнь в виде осколков, на элитном тротуаре элитного офиса. Настольная лампа, вылетевшая следом – уже не китайского, а обычного, советского производства – повторила судьбу вазы. Через минуту из разбитого окна донесся вопль.
Минут через десять из дверей здания расшвыряв охранников, выскочил мужчина. При-землившись копчиком на тротуар, мужик взвыл. Следом за мужчиной выбежала женщи-на. В руках у нее был бронзовый подсвечник.
- Не смей больше приближаться! С этой минуты ты уволен!
Резко развернувшись, она вернулась в офис. Охранники, как ни в чем не бывало стали на свои места по обе стороны от входной двери. Эдакие Лёлик и Болик, перекормленные протеиновыми коктейлями. Водитель синих «Жигулей» подскочил к сидящему на тротуа-ре мужчине и стал трясти его за грудки.
- Я знаю, чта эта вы винаваты в том, что произойти с маей машинай! Я трэбую вазмэстить ущерб!
Сидящий на тротуаре мужчина никак не реагировал на вопли Абдуллы. Создавалось впечатление, что молодой человек находится, где-то очень далеко - за границами собственного сознания. Глаза немигающим взглядом смотрели на дверь, за которой недавно скрылась женщина. Крики Махмуда слышались ему словно через подушку – глухо и невнятно. Поняв, что от сидящего мужика не дождешься ничего, горячий восточный парень отправился к своей покореженной машине.
Прохожие постепенно рассасывались, и вскоре улица оказалась пуста. Неизвестный мужчина, покачиваясь, встал и пошел прочь.

Это утро для него не задалось с самого начала. Проснувшись после бессонной ночи, Василий обнаружил отсутствие своих ботинок. Помниться вчера он ставил их в прихожей рядом с тумбой. Затем пройдя на кухню, он увидел, что стул сломан. Причем не просто сломан, а капитально разгрызен. Рядом на полу, валялась бутылка из под виски. Как ни старался Василий вспомнить, как сиё творение алкогольной промышленности попало в дом, но так и не смог. Налив кофе в кружку с синим слоником, он сел на теперь единст-венный оставшийся стул. Взяв в руки газету, он в буквальном смысле чуть не заржал. На первой странице под карикатурой на звезд шоу-биза было написано: «Впервые в нашем безумном мире, Журналюги катались на крокодиле». Стишок был явно написан одним из контуженых поэтов непризнанной республики и не производил никакого впечатления, кроме смеха.
Даже не став читать статью, Василий Иванович бросил газету в мусорную корзину. Гру-стно шелестя страницами, она точным броском попала в цель. Допив кофе быстрым глот-ком, Прокопенко поперхнулся, вытер платком выступившие на глазах слезы, и затем от-правился к шкафу за своей одеждой. На вешалке висел новый модный костюмчик от гла-мурных дизайнеров Дмитрия Догбе и Степана Грубанна. Защелкнув ремень, Василий Иванович звякнув ключами, открыл сейф. В железном ящике на дне, лежала маленькая квадратная коробочка. Открыв ее на минуту, он достал что-то и положил в карман.
Новенькое «Шевроле» ждало его около подъезда. Машинка была далеко не последней модели, но Василий не за какие деньги не продал бы её. С этой машиной было связано много приключений из его адвокатской практики. Заведя машину, Василий вдавил до упора педаль газа и погнал в офис детективной компании «Бегемот».
Сие здание располагалось в центре города, как раз на перекрестке четырех улиц: Коне-ва, Марева, Красноярской и Трудинской. На Красноярской улице одиноко стояли припар-кованные синие «Жигули». По тротуарам туда-сюда шныряли люди. Дверью в офис, слу-жила обычная «крутилка» коих везде хватало. Пройдя через охрану, Василий оказался в просторном холле. В центре стояла статуя Фемиды, которая держала в одной из рук весы. На весах, кем-то было положено две книги. На левой чаше «Уголовный кодекс», а на пра-вой бестселлер «Джон Свиткин и пропавшие полушария». Бестселлер пока перевешивал.
Пройдя мимо мордоворота с простым до тупости именем (никто его не знал, но знали, что оно тупое), Василий прошел к лифту. Около лифта стояли два человека. Точнее две девушки. Разговор их был высокоинтеллектуальным, включавшим такие фразы как: «пи-пец», «да ладна», «а он че?», «а ты ему че?» и прочие. Когда Прокопенко приблизился к девушкам, – к слову сказать, блондинкам – те сразу замолкли и лишь по-идиотски хихикали.
- Что девушки, что красавицы, орешки напрягаете? – спросил Василий
- Васенька, золотце, захлопни свой бачок – ответил та, у которой на носу красовались очочки имени Гарика Роттера.
- Римма, оставь его, все равно главный шок для него впереди – успокоила подругу вторая интеллектуалка
Василий удивленно поднял брови. Он уловил в ее фразе что – то такое, что не дало ему усомниться в правдоподобности ее слов. Подъехал лифт и Прокопенко прошмыгнул мимо блондинок и быстро нажал на кнопку, не дав девушкам ехать вместе с ним. «Не юридическая контора, а индюшатник какой-то» - подумал Василий.
Выйдя из лифта, череда потрясений продолжилась. Некий уникум (будем называть его так, дабы цензура пропустила сие предложение) из обслуживающего персонала, рьяно выполняя свою работу, очень сильно надраил пол. Вследствие этого факта, как только нога Василия ступила на скользкий пол, его тело совершило поездку через весь коридор. Пытаясь сохранить равновесие, он, размахивая руками, пролетел мимо службы видео-наблюдения. Охранники с огромными от изумления глазами следили за бреющим поле-том и даже перестали жевать лапшу быстрого приготовления. Финалом «поездки» для Василия стало, глубокое декольте секретарши с восточным именем Гюльнара. Уткнувшись лицом прямо в район груди, Василий быстро поднял голову и встретился глазами с секретаршей. Её глаза горели бешеным пламенем. Еще мгновение и Василий получил бы шлепок по своей физиономии. Спасаясь от секретарши, он развернулся и побежал в обратную сторону. Точнее опять поехал. За ним на бреющем полете «летела» Гюльнара. Лапша свисала с подбородка охранника, наблюдавшего за происходящим. Он даже не отвлекался на процесс принятия пищи. Наконец Василию удалось затормозить на половине коридора, а вот секретарше не повезло, и она с воплем пронеслась дальше.
Быстро открыв дверь кабинета, Василий заскочил туда.
- О, Господи! – простонал Прокопенко
В кабинете все изменилось до неузнаваемости. Стол, обычно заваленный бумагами – теперь сиял чистотой. На окне появились цветы. На вешалке висела дамская шляпка имени Коко Шанель. А за столом Василия сидела еще одна представительница армии блондинок.
-К-к-к-катенька? – заикаясь удивленно спросил Прокопенко – что вы здесь делаете?
Катенька подняла свои голубые глазки и посмотрела на Василия Ивановича.
- Простите Василий Иванович! Я не хотела. Мне предложили – и я согласилась – ответила она и заплакала
- Чё? – вырвалось у Прокопенко – что за бред?
- Ннникккитин позвонил мне вчера и пппредложил ммместто пппоммошника детектива, только не сккказал вместо кого – ответила Катя рыдая
- Да, и ничуть об этом не жалею – ответил кто-то за спиной Василия
Прокопенко обернулся и увидел своего шефа – детектива Никитина Виктора Степанови-ча.
- Василий, хочу вам сообщить – вы уволены – сказал Никитин
- Но почему? – спросил Василий – почему я уволен, и что здесь делает рядовая секретар-ша?
Никитин подошел к столу и поскреб пальцем по столешнице. Он никак не мог объяснить причину увольнения.
- Потому… потому… потому что ваши методы работы с клиентами не соответствуют об-щепринятым – ответил шеф
- Что за бред, всех устраивают мои методы. Только таким способом я смог не дать поса-дить Марию Бобчак, светскую выдру. Кстати те деньги, что она заплатила в виде премии, вы, Виктор Степанович, захапали себе и вбухали их в постройку своей виллы. К тому же она делает по десять ошибок в каждом слове, когда печатает отчет – сказал Прокопенко
Лицо шефа начало заливаться краской. «Еще чуть-чуть, и он буквально закипит» - подумала Катя и удивилась тому, что вообще подумала
- Вон! – закричал Никитин – Вон из офиса!
- Щас! – нагло сказал Василий – я пойду к вашей супруге и все выясню: почему меня увольняют!
Прокопенко развернулся и вышел, громко хлопнув дверью.


Татьяна Дмитриевна Никитина руководила всем, что находилось в офисе. Ей подчиня-лись абсолютно все: от детективов до мышей, обитающих в подвалах офиса. Женщиной она была симпатичной, и нередко использовала свои чары работе. Однажды, она заста-вила мафиози подписать контракт на огромную сумму, лишь одним движением брови.
Там, где есть место красоте, есть место и любви. И вот, даже после замужества, она вечно заводила интрижки на работе. Но одна из таких интрижек привела к тому, что Татьяна по уши влюбилась в своего подчиненного Василия Ивановича Прокопенко.
Ее кабинет отличался от всех других полным отсутствием «похожести». Пол был паркет-ным, а обои имитировали каменную кладку. Посреди кабинета располагался дубовый стол, на котором стоял компьютер, а рядом с ним полу-кресло полу-трон. Стены украшали портреты трех знаменитых сыщиков: Шерлока Холмса, Эркюля Пуаро и Джейн Марпл. На самом деле раньше еще весел портрет отца Брауна, но позже он куда-то испарился. Как предполагала Татьяна, портрет умыкнул кто-то из ее подчиненных, пока она была в отпуске. Под потолком висела люстра – не хрустальная, а вполне обычная, стеклянная. На маленькой тумбочке стояла древняя китайская ваза.
В дверь постучали, и Татьяна оторвалась от папок с делами.
- Войдите – сказала она
Дверь открылась, и в кабинет зашел Прокопенко. Лицо его заливала краска помидорно-го цвета.
- Вася…гм…Василий Иванович, Вы что-то хотели? – спросила она
Прокопенко посмотрел на нее влюбленными глазами. В ее внешности было что-то такое волшебное, что притягивало и гипнотизировало.
- Да. Татьяна, я бы хотел узнать, почему меня уволили
Лицо Никитиной удивленно вытянулось. Заметно было, что для нее эта новость является такой же неожиданной, как и для Василия.
- С чего ты это взял? – спросила она
Прокопенко сел на стул, напротив стола. Закинув ногу на ногу, он сказал:
- Сегодня придя на работу, я обнаружил на своем рабочем месте Катеньку. Ну помнишь такая несчастненькая блондиночка. Ну Катенька, она еще запорола нам договор с детек-тивным агентством «Лоция»?
- Эта выдра? Какого дьявола она там делала?
- Это я у тебя хотел спросить – язвительно сказал Василий – Еще вдобавок, пришел твой выхухоль и объявил, что я уволен
Татьяна еще больше удивилась. Она оживленно вскочила с места и начала листать папки со стола. Василий также встал со стула и подошел к окну.
- Ты же знаешь, - начала оправдываться Никитина – все заявления об увольнении проходят через мои руки. Я не помню, чтобы подписывала твое заявление. Да к тому же, как я поняла, ты вообще не писал его.
Взяв в руки папку с зеленым корешком, ее глаза изменились. Лицо приобрело острые черты – Нос и скулы стали острее, губы поджались. Подняв голову и посмотрев на Проко-пенко, она так испугалась, словно перед ней сидел незнакомый человек.
- Кто вы? – хриплым голосом спросила она
Прокопенко чуть не грохнулся на пол. Такая перемена его и удивила и слегка испугала.
- Тань, ты что? Я же Вася. Вася Прокопенко. Ты что, что с тобой? – спросил он – Эй! Зачем ты трогаешь монитор? Поставь на место, ты же надорвешься. Поставь, кому говорю. Ааааааа!
Василия спасло то, что он стоял напротив окна, и брошенный в его сторону монитор компьютера, попал чуть выше и со звоном битого стекла вылетел на улицу. Следом, Татьяна взяла стул, и замахнувшись им на Прокопенко закричала:
- Извращенец! Отстань от меня! Помогитееее!
- Тань, да что такое? Если ты обиделась на то, что я обозвал твоего мужа выхухолем, то извини. Только не кидай стул, ай! Спасите! Убивааают! – также истошно вопил Василий
Прокопенко подбежал к двери и стал дергать ее за ручку. Дергая ручку, он никак не мог открыть дверь. Даже удары ногами не помогали. Деревянное изделие российской про-мышленности не желало сдаваться, и не поддавалось ни на какие уговоры. Пушенный той же меткой рукой снайпера стул вылетел следом за компьютером. Судя по громкому удару, снаряд во что-то попал.
Прокопенко никак не удавалось сократить дистанцию между собой и обезумевшей на-чальницей. Никитина истошно продолжала орать. И Василий на секунду удивился, почему на ее вопли еще никто не прибежал. Схватив вазу, Никитина даже не задумалась, что может кокнуть изделие китайских мастеров 900-летней давности. Очередной снаряд был пущен прямо в лицо Василию Ивановичу. Не успей он пригнуться – его прекрасное чело озарилось бы гигантской шишкой.
« Скачки» начальницы и подчиненного превратили кабинет в большую помойку. Как ни старался Василий остановить Никитину, так и ни смог. Канцелярские предметы летели с большой частотой. Карандаш и ручка попали Прокопенко в район сердца. Будь это не канцелярские принадлежности, а допустим метательные ножики, то Василий бы не пры-гал зайчиком, а лежал хладным трупом. Настольная лампа стала последней жертвой, принесенной для успокоения разбушевавшейся начальницы.
Примерно с пятидесятого удара дверь была вышиблена. Проскочив в проход, Василий побежал по коридору вниз. За ним гналась Татьяна с криками «Держите извращенца!».
Прокопенко бежал и бежал по ступеням, и уже в холле он сообразил, что мог поехать на лифте. Выбежав из дверей офиса, Василий расшвырял стоящих охранников и приземлился на копчик. Следом за ним буквально вылетела растрепанная начальница. С невероятной для женщины силой, она взяла Василия за грудки и тряся заорала:
- Не смей больше приближаться! С этой минуты ты уволен!
Василий сидел на тротуаре. К нему подскочил пострадавший водитель «Жигулей», горя-чий афганский парень. Тех самых, в которые попал стул. Восточный мужчина что-то кри-чал, но Василий не слышал. Он никак не мог прийти в себя. Поднявшись, Василий пошел прочь.