Однако все оказалось не так просто. Быстрее всего идентифицировали осколок кости — она оказалась кошачьей. В принципе, в Средние века колдуний часто сжигали вместе с черными кошками, так что теоретически ее могли подложить и Жане — несмотря на то, что в показаниях свидетелей кошки не фигурируют. Остальные предметы, принадлежавшие Турской епархии хранящиеся в кладовой музея города Шинон, отдали ученым только в прошлом году. Их вердикт оказался неожиданным.

«Некоторые частицы были проверены с помощью масс-, инфракрасного и оптического спектрометров. Они подтверждают, что черное вещество, обволакивающее кости, не является продуктом горения. Кости пропитаны бальзамирующим составом, содержащим смолы, продукты растительного и минерального происхождения, — поясняет Филипп Шарлье, судебно-медицинский эксперт больницы Раймона Пуанкаре в городе Гарш. — На работе я постоянно сталкиваюсь с обгоревшими человеческими останками. Эти не имеют с ними ничего общего».

Анализ под микроскопом выявил, что полоски ткани, лежащие в сосуде, сделаны из египетского льна, причем ткань ничуть не обгорела. Также на останках в больших количествах была найдена пыльца сосны, которая в 1431 году в Нормандии еще не росла. Зато египтяне широко применяли сосновую смолу при… бальзамировании мумий. Да и радиоуглеродный анализ показал, что мощи датируются периодом между 700 и 230 годами до н.э., то есть принадлежат египетской мумии позднего периода.

Но откуда во Франции взялась мумия? Дело все в том, что еще со времен крестовых походов европейские алхимики и аптекари пристрастились изготавливать настойки и эликсиры на основе мумифицированных останков египтян — считалось, что такие жидкости чуть ли не панацея от всех болезней.

Так что останков Жанны все же не сохранилось, а жаль! Ведь их анализ мог бы многое прояснить в личности легендарной девушки. Впрочем, кое-какие диагнозы можно поставить уже сейчас, опираясь на известные факты из ее биографии. Орлеанская дева была незаурядной личностью потому, что страдала… синдромом Морриса.

Жанна или Жак?

«…Жанна имеет привлекательную внешность и мужскую осанку, говорит она мало и выказывает чудесный ум; речи она произносит приятным высоким голосом, как и подобает женщине. Она находит удовольствие в прекрасных конях и оружии. Часто глаза ее наполняются слезами, любит она и веселье. Претерпевает неслыханно тяжкие труды, а когда носит оружие, показывает такое упорство, что день и ночь в течение шести дней может непрерывно оставаться в полном вооружении». Так описывали сподвижники своего главнокомандующего. Ее оруженосец, Жан д’Олон, впоследствии заявил судьям на оправдательном процессе, что при росте 158 сантиметров и худощавой фигурке Дева была красива и обладала привлекательной для мужчин грудью. Стойкость к невзгодам Жанны также была достойна восхищения: во время штурма замка Моста ее ранили в шею, но она не легла в лазарет, а продолжала скакать верхом и командовать войсками. Все это в совокупности — необычайная для девушки ее возраста и телосложения сила и ловкость, неукротимая энергия, эмоциональная устойчивость и сильная воля — позволяет поставить Жанне диагноз тестикулярной феминизации — синдрома Морриса.

Данная наследственная аномалия характеризуется нечувствительностью периферических тканей к маскулинизирующему действию мужского гормона семенников, и в результате дородовое и послеродовое развитие организма, обладающего мужским набором хромосом (46/XY) и семенниками, идет по женскому направлению. В итоге вырастает псевдогермафродит: стройная, физически развитая женщина без матки, не способная к деторождению. Данный синдром очень редок (примерно один случай на 65 тысяч человек), но, как мы видим, именно он помог спасти Францию. Так что, окажись Жанна обычной девушкой, Карл VII остался бы без короны, а французы – без независимости…