Любите живопись, поэты!
Лишь ей, единственной, дано
Души изменчивой приметы
Переносить на полотно.

Ты помнишь, как из тьмы былого,
Едва закутана в атлас,
С портрета Рокотова снова
Смотрела Струйская на нас?

Ее глаза - как два тумана,
Полуулыбка, полуплач,
Ее глаза - как два обмана,
Покрытых мглою неудач.

Соединенье двух загадок,
Полувосторг, полуиспуг,
Безумной нежности припадок,
Предвосхищенье смертных мук.

Когда потемки наступают
И приближается гроза,
Со дна души моей мерцают
Ее прекрасные глаза.

Николай Заболоцкий.
  
Александра Петровна – жена богатого пензенского помещика Н. Е. Струйского, Ей 18 лет, она первый год замужем.  В юности она не могла оставить равнодушным ничье мужское сердце…«Ангел, сошедший на землю», — говорили о ней. Струйская была счастлива в браке, стала радушной и гостеприимной помещицей в прекрасной усадьбе Рузаевке Пензенской губернии. Здесь молодожены выстроили роскошный дом-дворец по проекту, как говорили, самого Ф.Б. Растрелли. Вокруг раскинулся столетний парк с тенистыми аллеями и проточными прудами. Юную Александру окружала атмосфера творчества, искусства, поэзии, красоты. Благополучная супружеская жизнь длилась 24 года. За это время Александра Петровна родила восемнадцать детей(!!!), из них две пары близнецов.  
А.П. Струйская пережила мужа на 44 года. "... тверда, благоразумна, осторожна, – вспоминал поэт князь И.М. Долгоруков, близко знавший семью Струйских, - живала в Петербурге, и в Москве, любила людей". Многочисленные гости были очарованы хлебосольной помещицей. Вдова сохранила в память о муже всю обстановку в доме и вещи такими, какими они были при нём. Она вырастила порядочными людьми своих детей и многочисленных внуков, «сберегла им пристойно имущество", Внуком ее, кстати, был поэт А.И.Полежаев.
Портрет кисти Ф.С. Рокотова постоянно оставался в доме и хранился в роду, позже был передан в Третьяковскую галерею.
Ушли в прошлое парк и великолепный особняк, сгинул и стародавний дворянский быт его обитателей… А мы из нашего далека пытаемся проникнуть в живописное таинство рокотовского портрета.
Вспоминала ли Струйская уже давно умершего художника, который когда-то в далекой юности, вглядываясь в ее черты, сотворил чудо, загадочное и недосягаемое?
Если в ней самой было что-то интересное для нас, потомков, так это то, что великий живописец одарил ее портретом. Неразгаданная тайна не в Струйской, а в восприятии ее художником. Тайна в ее портрете – исключительном и феноменальном женском образе, созданном великой кистью Федора Рокотова.