– Можно ли во время Великого поста смотреть телевизор?
– Некоторые вообще не включают телевизор во время поста. Другие смотрят только религиозные передачи и новости. Но если вы живете в семье, где ваши близкие хотят смотреть те или иные программы, то в большинстве случаев ничего с этим поделать нельзя. Сохранять мир в семье гораздо важнее, чем исполнять те или иные аскетические предписания. Если выключенный телевизор становится источником ссор, вражды, то это неправильно. Когда верующий человек приходит в дом, где все смотрят телевизор, и выключает его с негодованием и со словами о том, что, мол, сейчас пост, вы должны каяться, а вы развлекаетесь и т. д., то, думаю, это принесет обратный результат: это может отвратить людей не только от поста, но и вообще от Церкви. Нередко верующие родители, чтобы наставить своих детей на путь истинный, запрещают им смотреть телевизор. И в душе ребенка может постепенно вырасти сильный и горький протест не только против родителей, но и вообще против Церкви, против всего церковного уклада. Ребенок не должен чувствовать себя лишенным того, что доступно другим детям. Гораздо важнее постепенно вводить ребенка в смысл того, что происходит в Церкви, раскрывать ему смысл поста так, чтобы пост для него был радостью, чтобы он сам стремился его соблюдать.
– Преподобный Макарий Египетский, когда к нему приходили гости, нарушал пост и предла¬гал есть все, что у него было. Правильно ли он по¬ступал?
– Гостеприимство важнее поста. Если мы налагаем на себя бремя поста, то мы это делаем для своего духовного развития, для своего духовного совершенствования. Но мы не должны налагать бремя поста на других людей, тем более на тех, кто нуждается в гостеприимстве. Если приходит к нам верующий человек, о котором мы знаем, что он соблюдает пост, естественно, что тогда мы готовим и для него и для себя соответствующую трапезу. Но если приходит кто-то, кто не постится, или человек, которого нужно накормить чем-то более существенным, чем, скажем, картошка или капуста, тогда, наверное, греха в нарушении поста не будет.
– Как быть с “проглоченным гневом”, который потом, после поста, прорывается еще сильнее?
– “Проглоченный гнев” – это лишь первый этап, когда мы учимся не позволять своему гневу выплескиваться наружу. За этим должен следовать второй этап, когда человек начинает работать над своим сердцем и ставит не только свое внешнее поведение, но и свои внутренние движения перед судом Евангелия. Если гнев подступает к сердцу, вспомните о Христе, Которого пригвождали ко кресту, а Он молился за своих мучителей. Вспомните о святых, в жизни которых происходило что-то совершенно несопоставимо более страшное и трагическое, чем то, что происходит с нами, но они принимали это со смирением и с любовью. Вспомните Иоанна Златоуста, который был смещен с архиепископского престола, сослан в изгнание, которого избивали стражники и который дошел до последней степени истощения от голода. Когда он, всеми оставленный и преданный, умирал, он сказал: “Слава Богу за все”. Подобных примеров немало. Надо вспоминать их в тот момент, когда мы готовы разразиться гневом по какому-то пустячному поводу – когда, например, нам подали недостаточно подогретый суп, или кто-то опоздал на встречу с нами, или нам представили на подпись плохо составленный документ.
Еще один момент. У нас часто бывает, что раздражение возникает по одной причине, а изливается на какого-то человека по совершенно другому поводу. Например, вы опоздали на автобус, двери захлопнулись перед самым носом, потом проехавшая машина обдала вас грязью. И когда вы пришли на работу, легче всего излить накопившийся гнев на сослуживцев. Ведь автобус и машина ушли, то есть объектов, которые вызвали ваш гнев, уже нет, а сотрудник оказался рядом. Но машина уехала, а человек остается, и с ним вы можете из-за пустяка вступить в длительную, иногда, быть может, многолетнюю войну. Никакие внешние факторы не долж¬ны владеть нами настолько, чтобы стать причиной гнева или раздражения.
– Как отделить человека от его поступка?
– Как это сделал отец в притче о блудном сыне. Сын поступил гадко, но отец продолжал его любить.
– Как научиться не гневаться на детей?
– Надо помнить, что дети беззащитны, однако внешние впечатления в них накапливаются. Сколько раз бывает, что ребенок до какого-то возраста терпит, а потом вдруг взрывается, и все, что накопилось за прежние годы, вырастает в активное противление родителям. Иногда это заканчивается разрывом с родителями, иногда отчужденностью между родителями и детьми. Вообще к ребенку нужно относиться тонко и деликатно. Мне кажется, что ребенку можно сказать все, с ним можно прямо говорить о его недостатках, ему можно давать уроки, которые запомнятся на всю жизнь. Но воспитание не должно строиться на гневе: всякое слово, сказанное в состоянии раздражения, теряет свой смысл и имеет противоположный эффект. Даже если то, что вы говорите, правильно по существу, оно может быть неправильно по форме. И ребенок этого существа уже никогда не запомнит, а запомнит только, что на него была излита какая-то порция гнева.
– Как научиться сдерживаться, не выплескивать свои эмоции?
– Всякое слово, как хорошее вино, должно отстояться и приобрести зрелость. Чаще всего мы раскаи¬ваемся в тех своих словах, которые выпалили как первую реакцию на что-то. Кто-то нас обидел – и мы в ответ грубим. А надо было бы, прежде, чем говорить грубые слова, взвесить все на весах рассудка, на весах правды, на весах соответствия наших действий евангельскому учению. И, если после этого у нас еще остается что-то сказать человеку, мы можем это ему сказать, но по-дружески, мягко, так, что человек нас услышит, но не обидится.
В течение Великого поста мы призваны следить за собой, не давать своим эмоциям выплескиваться в тот момент, когда они появились, давать возможность чувствам отстояться. И если мы научимся реа¬гировать на внешние раздражители взвешенно, спокойно, значит мы поднялись выше хотя бы на одну ступеньку той лестницы, которая ведет в Царство Небесное.
