Почему, когда я пытаюсь вспомнить что-то, связанное с вчерашним днем, я вижу не моменты, а их неявность? Неясность момента повторяется неопределенное количество раз, пленка не проявлена до конца, и равнопропорционально тяжести случая ее некому подкорректировать. Ах, да, вы же ни в чем не виноваты.

Никакая изощренная философия не оправдает ранений, пусть даже косвенно, но с целью прошедших, пуль в ту сторону, где бьется тебя любящее (да вызовет это слово у вас астматический, эпилептический или невротический приступ, amen) сердце. Никакой чертой характера или его обломков не оправдать предательство после бессмысленно растрачиваемого тепла, не говоря уже о полной неготовности наполнить это сраным смыслом. Я уважаю вас не больше грязи под ногами. Я презираю весь ваш цинизм за общедоступность.

Ты, сука, знаешь себя лучше кого либо. Убивай себя изнутри, расчленяй, расслаивай, мутируй, дохни семь раз в неделю. Но НЕ СМЕЙ обещать того, к чему твоя уродская душа имеет такое же отношение, как назойливый вирус к больному организму. Зашей себе рот, или я раздеру тебе его лезвием до ушей.

Я буду смеяться. Я вообще так люблю смеяться, когда торжествует справедливость!

Фальшивые дохлые уроды. Нет, это не поправимый диагноз. Это патология, передавшаяся половым путем в результате вашего появления на свет.

Знаете, в чем странность и бессмысленность ваших слов? В отсутствии зрительных образов. Диктор говорит — картинка морщится. И, нет, я не под лсд и не под сканом.

Обрывками моих сновидений усеяны улицы, флагштоки окрашены кровяными брызгами моей памяти. Еще недавно я желал бы вам никогда не пережить такого, никогда не узнать тотального разложения на ошметки под закрытой белой дверью, никогда не услышать ту музыку, которая сжимает и выжимает вены, когда инстинктивно прикрываешь голову и зажимаешь уши, но продолжаешь чувствовать её кожей. Теперь я желаю вам просто сдохнуть, пресытившись своей пластмассой, вашим похуизмом, да и как тут не пресытиться, если больше ни одному компоненту физиологии и чувственности в вашем мире нет места. Я желаю вам сдохнуть. И мое вакантное первое место в очереди за смертью давно зарезервировано.

Чет-нечет... нечет-чет.
Вы так похожи, что я не разберу больше, чей труп выглядит опрятней рядом.

Но каждый раз. Каждый ёбаный раз, закрывая глаза, я точно знаю, что я в тысячу раз хуже. В миллион раз хуже вас всех. В нечетное число.

Когда думаешь, что ты один владеешь таким умением, как бы невзначай вылить за шиворот правду, помни о том, что запить потом будет нечем.

Помни, когда револьвер полностью заряжен, все доказательства будут приняты.

Помни о перчатках, выходя из дома.

И, однажды, когда-нибудь, пожалуйста, выйди отсюда

в окно.