«Имя мне — Легион,

 ибо нас много.»

 

“ Птицей Гермеса меня называют, свои крылья пожирая, сам себя я укрощаю”

 

Абрахам:”Плоть- это как трава, и вся слава человеческая- как цветение травы. Но однажды она выцветет, а мои слова останутся навсегда.”

Влад:”Значит, я побежден?”

Абрахам:”Верно, ты побежден. Это уже не тот кошмар, от которого ты вскоре проснешься. Ты потерял и замок и свое княжество, твои верные советники мертвы все до оного, печать хозяина тоже покидает твою плоть, она не должна оставаться у тебя. Граф, у тебя больше ничего нет, ты король нежити. Ты ничто.”

 

 

 

 

 Его походка величественна и неспешна. Черные непослушные локоны слегка небрежно спадают на широкие плечи, а взгляд алых глаз спокойно устремлен вперед,  покорно он останавливается напротив миниатюрной фигурки и ждет.  Лишь когда она просит, он приклоняет колено. Без опасения она тянет  к нему свои морщинистые руки и нежно обнимает красивое лицо. Мужчина доверчиво поддается на ласку на мгновение прикрывая глаза.  Восхищаться сильной женщиной и чудовищу не чуждо.

Королева:”Ты совсем не меняешься, Алукард, а я за последние годы стала такой старой.”

Алукард:”Вы все такая же девчушка, что и 50 лет назад, принцесса. Хотя нет, думаю, вы стали настоящей женщиной, моя королева.”

 

 

 

 

 С дикой ухмылкой на бледном лице он придет из ниоткуда и уйдет в никуда. Уже 5 с лишним веков  он не помнит, какого это - чувствовать себя человеком. Выполнить приказ любой ценой-вот его задача, и чаще всего цена-  полное упокоение оппонента.  Истинное зло на поводке при дворе ее величества  Королевы Английской и секретное оружие организации Хельсинг  - высокородный вампир Алукард. Оригинальный персонаж.

 

“Почему ты, вампир, защищаешь людей?”

    На этот вопрос, он никогда не ответит, да и навряд ли граф завел бы задушевные речи с таким недостойным себя соперником. Просто… это личное. К тому же пустые разговоры ничего не изменят, а пофилософствовать он может и наедине с самим собой в своем подвальчике, как говорится “приятно поговорить с умным человеком”. Поэтому в связи отсутствия какой либо ценности для повелителя нежити или же организации, на которую он горбатится, Алукарду остается лишь одно- взять любимые тяжеловесные пистолеты, шляпу и ухмыльнуться в преддверии кровопролитной расправы:

“Щас я тут мусор то весь поубираю.”

  Кровавую бойню заказывали? Так получите. Берите попкорн, колу и устраивайтесь поудобнее. Шоу начинается.

Вампир:” Ты еще кто такой?”

Алу:”Убийца.”

  

  Как уничтожить соперника? Алукард знает миллиард и один способ сделать это красиво и максимально жестоко. Одно расстраивает, все эти способы  он уже испробовал.

Люк:”Не прячься. Я знаю ты здесь.”

Алукард:(вальяжно развалившись в кресле) “Можно не прятаться? Я никогда не бегу и не прячусь. Я слегка устал уже ждать тебя.”

 Уж в чем в чем, а в чувстве юмора Алу не откажешь, пусть и слегка извращенном, но все мы не без греха. Алукард живет не первую сотню лет, и такое существование его порядком удручает, поэтому Носферату развлекается, как умеет, а умеет он знатно и с размахом.

Алукард:”В чем дело? Я всего то отстрелил тебе пару ног! Давай, призывай свою звероформу, восстанавливай ноги  и вставай! Ночь еще так молода. Скорее. Быстрее! Быстрее, давай!!!”

 Пока луна молода, а в бокале спокойно покачивается красное, как рубин, вино, он может устало закрыть глаза и ждать. Ждать достойного. Ведь граф искренне уверен. Что  такое чудовище, как он,  могут убить только люди.

 

 

Алукард:”В тебе нет ни капли гордости и самоуважения. Убиваешь женщин и детей, слабак!”

  Не смотря на свою сущность Алукард не лишен чувств.  И многие из них не перестают тускнеть и с веками.

 

Интеграл:” Ты снова меня удивляешь, ты с каждым разом становишься….сильнее.”

  Какие чувства может испытывать слуга к хозяину?  Покорный раб, смотрящий на  миниатюрную, но сильную девочку с нескрываемым обожанием. Он подарил ей жизнь, но в этой жизни ему никогда не найдется места. Как бы тяжело ей это не далось, но Интегра не покорится ему до самого конца. Для нее он монстр, нелюдь, тот, кто никогда не должен быть освобожден. Так ей проще мириться с его существованием, поставить на нем клеймо убийцы и не пытаться его понять, не пытаться разглядеть за ироничной ухмылкой человека. А что он? Он ей подыгрывает, как может.

Интегра:”Что ты с ними сделал?”

Алукард:”Убил.  Всех. Никто не выжил, а теперь, Интерга, я жду приказа. Те кого я убиваю- люди. Я убью их без единого колебания и сожаления, убью потому что я-чудовище. Что насчет тебя, Интегра? Пистолет в моих руках, целюсь я, заряжаю обойму и передергиваю затвор тоже я, спускаю с предохранителя я, но убиваешь их ты.”

  Является ли Алукард монстром большим, чем такие же люди как мы с вами? Так же как и солдаты, он выполняет приказ и как истинный солдат не задает вопросов.

Серас:” Но, хозяин, это же люди.”

Алукард :”И что с того? Какое тебе дело до того, кто в тебя стреляет и воюет с тобой? Люди или нет? Они  сами пришли сюда, пришли победить и убить нас, или проиграть и умереть самим. Вот и все. Все! И тут ничего не поделаешь, никто этого не изменит. Ни бог, ни дьявол, ни я, ни ты!”

Серас:” Хозяин..”

Алукард: “Нет!…это всё.”

 

  Есть ли душа у убийцы? Что если вдруг монстр начнет сомневаться, покажет какие-то несвойственные ему эмоции, человеческие эмоции.  О чем мечтает Алукард, о чем он думает, когда сидит один в своем подвале, о ком тоскует и роняет кровавые слезы? Какая разница, ведь он чудовище. Так ему говорили другие и сам он давно в это поверил. Поэтому днем за днем он погружается в тоску в надежде на долгожданную смерть или хотя бы развлечение. Не сказать что последнее он не находит, даже если приказа не поступало Носферату вполне может позволить себе небольшие вольности. И титулы его мало волнуют, благо сам титулованный.

 

Алукард:”Свинья? Впрочем, чего еще ждать от знаменитого 13 отдела. Вы совсем не изменились, все так же несете мир и порядок туда, куда вас не звали. За 2 тысячелетия Рим так и не изменился.”

Максвел:” Носферату Алукард. Чистильщик Хельсинга и их смиренный джокер. Приветствую, Алукард.”

Алукард:” Я тоже тебя приветствую, Максвел, и прощаюсь." –достает Касул-"Ты посмел назвать мою госпожу свиньей. Не думай, что тебе это сойдет с рук. Прощайся с жизнью, человек.”

 

   

 Помимо карательных миссий, в которых Алукард принимает непосредственное участие для организации Хельсинг, вампир также является вполне себе годным представителем мужского пола. Ну как годным... импозантным, красивым, очаровательным, притягательным, загадочным, сек...В общем,  стоит ли говорить, что Алукард обладает определенными качествами и способностями, позволяющими управлять человеком и подчинять его своей воле?

Пип: (подозрительно)”Что это он такое вытворял? Волшебство или какие-нибудь вампирские штучки с очарованием?”

  Но для Алу это всего лишь развлечение, пустяк, другое дело стоящий бой с настоящим соперником.

Андерсон:” Да устами божьими земной посланник кары Иегова. Миссия моя уничтожить всех до последнего вам подобных идиотов, выступивших против бога нашего. Аминь.”

   Он так надеялся, что нашел его. Того самого, избранного, кто положит конец, его вечным мучениям. Он жаждал этого боя, он грезил этим мгновением! Этот священник был его последней надеждой, его долгожданным освобождением. Но имеет ли он, монстр и убийца, право на надежду? Алукард никогда не скрывал, что с гордостью принял бы смерть от рук этого человека, если бы Андерсон был человеком.

 

Вольтер:”Зачем вы сделали из Серас вампира, господин Алукард? Обычно вы так не делаете.”

  Чуть позже со свойственной ему невозмутимостью и улыбкой он скажет, что это был ее выбор и он тут не при чем, но это не правда. Ведь кем бы ты ни был, человеком или  монстром, быть одному не просто, а иметь ученика - значит оставить после себя хоть что-то, не чувствовать себя одиноким.  Кто знает, может быть именно с ней, он найдет душевное успокоение или же обретет долгожданный покой.  Ну а пока:

Интегра:”Приказ только один. Найти и уничтожить!”

Алукард:”Как прикажете, моя госпожа.”

 

 “Танец между жизнью и смертью на мостике между здравым рассудком и полным безумием. Ну же, пой и танцуй, глупец! И визжи, как свинья!”