26 января 2018 года состоялось 2 концерта нашего Хора имени Г.М.Сандлера выпускников Санкт-Петербургского университета и, посвященных Дню памяти полного снятия Блокады Ленинграда, как называют его ветераны - Ленинградский День Победы. 

Мы пели в сопровождении ансамбля духовых инструментов Кронверк брасс

Первый концерт был в Актовом зале Университета в 14-00, а второй -  в Белом зале Политехнического института в 19-00.

В программе первого концерта прозвучали:

Гимн Великому городу

Поппури из песен И.Дунаевского

О Родина, счастливый и неизбежный час

Священная война

Вечер на рейде

Катюша

Песня о Ленинграде

Ладога

Наш город

Волховская застольная 

День Победы

Эти же песни звучали в первом отделении второго концерта, а во втором отделении прозвучала

Кантата руководителя нашего хора, композитора Ильи Владимировича Кузнецова "Блокадный дневник" на стихи Ольги Берггольц.

 

Впервые мы пели Блокадный дневник в Смольном соборе три года назад. 

«Музыка, которая рвет сердце, переворачивает душу и помогает жить!»

Главное здание Политехнического института было торжественно заложено 18 июня 1900 года и строилось в течение 1900-1905 гг. по проектам арх. Э.Ф. Вирриха. По эскизам архитектора Эрнеста Вирриха и акварелиста Альберта Бенуа в 1899 году был создан проект лучшего университетского парадного зала Петербурга начала XX века - Белый зал . Его интерьер оформили с особой величественностью – двусветное помещение украсили арочными окнами и окнами-люкарнами. Изумительный по красоте зал поражает совершенством архитектурных форм и уникальной акустикой. 

В дореволюционном Петербурге здесь выступали артисты Императорского Мариинского театра и знаменитая балерина Матильда Кшесинская. В Белом зале провел свой первый концерт, вернувшийся в страну после эмиграции, Александр Вертинский. Имена многих артистов становились известными после выступления в этом зале. Именитые актеры и музыканты приносили славу ему. Вот и мы выступали здесь уже во второй раз.

 

Я уже шестой год пою в Хоре им. Г.М.Сандлера выпускников Санкт-Петербургского государственного университета. Хор был создан более 20 лет назад, когда группа любителей хорового пения, бывших участников Академического хора студентов Ленинградского государственного университета, решила продолжить свою концертную деятельность в память о своем прежнем художественном руководителе, Григории Сандлере. После года упорных репетиций заново созданный хор подготовил свою первую концертную программу и успешно выступил в Актовом зале университета. С тех пор коллектив хора регулярно выступает в лучших концертных залах Санкт-Петербурга, таких как Большой и Малый залы Петербургской филармонии и зал Академической капеллы. В разное время хором руководили настоящие мастера русской петербургской хоровой школы. Среди них — ученик Григория Сандлера, профессор Георгий Терацуянц, выпускники Ленинградской консерватории Юрий Евстратов и Ирина Семенкова. На протяжении последних 10 лет коллективом руководят известный петербургский музыкант, член Союза композиторов России, лауреат международных конкурсов Илья Владимирович Кузнецов. Менялись хормейстеры - помощники Ильи Владимировича - студенты и аспиранты Консерватории Олег Слугин, Филипп Селиванов, Павел Ковалевский, Айдар Янсуфин. Они преданы музыке без остатка. И у них может быть большое будущее. Олег Слугин создал свой хор. Филипп Селиванов теперь работает вторым дирижером Михайловского театра. 

Хор наш хранит традиции, заложенные великим хормейстером Г.М.Сандлером.

Григорий Моисеевич Сандлер умер 1 января 1994 года. В 1949 г. он создал ставший знаменитым Хор Ленинградского университета и поднял исполнительское мастерство любительского коллектива до высокопрофессионального уровня.  Григорий Моисеевич был не просто руководителем студенческого хора, а выдающимся явлением в музыкальном мире.
Григорий Моисеевич Сандлер родился 21 августа 1912 года в местечке Остро́вно  (белор. Астро́ўна) Витебской губернии.

Родина Г.М.Сандлера

Островно известно с XVI века (в исторических источниках упоминается с 1546 года). Замок Островно был основан в 1520-х годах витебским воеводой И. Б. Сапегой на землях, оставшихся ему и его брату в наследство от матери, княгиниФедоры Фёдоровны Друцкой-Соколинской.В 1662 году в Островно А. Д. Сапега был основан монастырь доминиканцев. С 1772 года Островно присоединено к Российской империи (центр волости Сенненского уезда Могилёвской губернии).

25—27 июля 1812 года на территории между Островно и Витебском произошли арьергардные бои отступающей русской армии с французской армией Наполеона, которые в историографии получили название Бой под Островно. Об этом бое упоминается в романе Л.Н.Толстого "Война и мир"

В 1880-е годы в местечке Островно было около 500 жителей, 70 домов, 2 церкви (каменная и деревянная).  В начале XX века в местечке Островно Островенской волости Сенненского уезда Могилёвской губернии проживало 300 человек в 126 дворах.

16-летним Г.М.Сандлер приезжает в Москву с мечтой поступить на физический факультет. Но крестьянскому сыну для учения необходимо было в те времена получить рабочий стаж. Так он попал на фабрику «Трехгорная мануфактура», работал техником и пел в самодеятельном хоре у А.Усачева. Это был, по рассказам Григория Моисеевича, очень талантливый человек. Сначала он сделал его своим солистом, потом помощником и, «заразив» его хором, настоял, чтобы юноша пошел учиться музыке… Физик не состоялся, а вот музыкантом надо было становиться, начиная с азов, с музыкального училища — одного, потом — другого, и только в 28 лет — консерватория.

В первые дни Великой Отечественной войны Григорий Моисеевич уходит в народное ополчение. Уже в звании лейтенанта, в жестокий январский мороз, он ведет свой взвод, состоявший из казахов-южан, по ладожскому льду. Ветер и снег сбивали с ног, кто-то не хотел, не мог идти дальше… Вот тогда он стал командиром, и остался им навсегда: он поднимал людей, грозил им, ругался, и потом — запел! И привел всех, никого не потерял во льдах Ладоги. Воевал на Пулковских высотах. Во время прорыва блокады в Гатчине был ранен, а через год, в 44-м, освобождая Ленинград под Кингисеппом, снова тяжело ранен и 6 месяцев лежал в ленинградском госпитале. Война для Григория Моисеевича окончилась в Бухаресте (два его брата погибли на фронте, а отец — в Витебском гетто).

После демобилизации он возвращается в консерваторию, но в Ленинградскую, в класс профессора Г.Дмитревского. Учась в консерватории, Григорий Моисеевич уже работал самостоятельно не с одним самодеятельным хором. Пять лет он руководил хором курсантов Военно-морской медицинской академии, занимавшим первые места в конкурсах Ленинградского военного округа.  Надо добавить, что Григорий Моисеевич окончил и вокальный факультет в классе профессора Акимовой. Хор стал его любовью, его жизнью.

Он знал и умел создавать коллективы единомышленников, подчиняющихся его требованиям, и из любителей, и из профессионалов, что с последними подчас труднее, потому что каждый имеет свое представление, как надо петь, как трактовать… Подчинить, а скорее убедить профессионалов в своем понимании хормейстеру очень трудно. Это удалось Григорию Моисеевичу и в Хоре радио, ставшем идеальным вокальным инструментом, которому были подвластны любые партитуры. Особенностью Сандлера-хормейстера было справедливое убеждение, что только работая над акапелльными произведениями, можно создать хор, которому будут подвластны и самые монументальные хоровые произведения. Главная задача, которую Сандлер ставил перед собой — научить правильно петь весь хор, пению на дыхании, одинаковому звукоизвлечению. Обладая баритоном в четыре октавы, Григорий Моисеевич показывал сам, как меняется звук в зависимости от того, как его берешь, показывал и сопрано, и октавистам. И передразнивал тех, кто неправильно пел, вызывая взрыв смеха в хоре и снимая напряжение. Хористы постигали вокал не столько на 20-минутной распевке, а в течение всей репетиции. Осваивая с хором новую партитуру, Сандлер никогда не позволял ни одну фразу спеть вокально неправильно. Разучивая с хором партии, Г.М. знал, чего хотел добиться от него в вокальном исполнении. И «божественное пиано» звучало на концерте после того, как на репетиции Сандлер учил петь как бы «сильно дуя на свечку» («а не на примус!»), учил петь, «посылая звук на дыхании», «чтобы в последнем ряду зала слушателям казалось, что вы стоите рядом и шепчете им». Требуя правильного пения, правильной вокальной позиции на дыхании, обеспечивающей чистоту интонации, красивый, сочный звук, то есть настроив свой «интрумент», Санлер, создавая отточенный ансамбль, одновременно работал и над трактовкой произведения. Обычные репетиции были так насыщенны и интересны, что хористы любили их не меньше, чем самые яркие концерты.

Класс профессора Н.Чеснокова. Во втором ряду седьмой справа - Г.М.Сандлер (1935 год)

В конце 80-х годов прошлого века «разрешили» петь хорам русскую духовную музыку. Как счастлив был Сандлер обратиться к ней в творчестве любимых и почитаемых композиторов С.Танеева, С.Рахманинова (отрывки из Литургии которого Хор университета пел давно, но «закрытым ртом» — без слов), А.Гречанинова, М.Березовского, А.Архангельского, к знаменным распевам. И главное, он смог завершить работу над циклом С.Танеева «12 хоров на стихи Я.Полонского», с точки зрения Григория Моисеевича, — вершиной русской классики. Полностью этот цикл до него никогда не исполнялся (он очень труден). Ранее Сандлер не мог его разучивать из-за запрещенных текстов. В 1986 году весь цикл был исполнен Сандлером с Хором радио в зале Капеллы, а затем «8 хоров» из цикла пел и его самодеятельный хор!

Каждый год мы чтим память о Г.М. Сандлере. Вот и в этом году в марте состоится концерт его памяти.

Мы достойно несем его имя. Два года назад на фестивале хоровых коллективов России в Вологде наш хор был признан одним из лучших хоров России. Мы получили звание лауреата. Многая лета нашему хору и его руководителю Илье Владимировичу Кузнецову.

 

 

Блокада Ленинграда
8 сентября 1941 - 27 января 1944

В этот день в Актовом зале университета наш хор будет выступать перед ветеранами, которых мало осталось среди нас.

 

В концерте прозвучит песня "О Ладоге".

Песня была сложена в декабре 1942 г. в войсках Ленинградского фронта. Автор первоначального текста — капитан Петр Богданов, авторы мелодии — старшина Павел Краубнер и сержант Лев Шенберг.

Текст впервые был опубликован в газ. «Фронтовой дорожник» 17 декабря 1942 г. 

 

Песня о Ладоге Сквозь шторм и бури, через все преграды Ты, песнь о Ладоге, лети! Доро́га здесь пробита сквозь блокаду, Родней доро́ги не найти! Эх, Ладога, родная Ладога! Метели, штормы, грозная волна… Недаром Ладога родная Доро́гой жизни названа. Пусть ветер Ладоги поведает народу, Как летом баржу за баржо́й Грузили мы и в шторм и в непогоду, Забыв про отдых и покой. Зимой машины мчались вереницей, И лёд на Ладоге трещал, — Возили хлеб для северной столицы, И радостно нас Ленинград встречал. И знаем мы, кровавая блокада Исчезнет скоро, словно тень: Растут и крепнут силы Ленинграда, Растут и крепнут каждый день! Когда пройдут года́ войны суровой, Залечит раны город мой, Народ вздохнёт и песню с силой новой Споёт о Ладоге родной. Эх, Ладога, родная Ладога, Метели, штормы, грозная волна… Недаром Ладога родная Доро́гой жизни названа. <Декабрь 1942>

Авторы этой песни никогда не были профессиональными композиторами, поэтами. И уж подавно, создавая эту песню, не думали они о том, что она переживёт года. Всё, что связывало их - общее место службы - Ленинградский фронт, 526 отдельная рота связи (позже - 544 отдельный батальон связи 123 стрелкового корпуса 1 ударной армии).
Но так ли уж мало означала тогда эта связь?

Политрук роты связи - Пётр Леонидович Богданов,

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 радиотелеграфист Павел Петрович Краубнер.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Фотографии экспедитора Льва Романовича Шенберга я не нашел

Конец 1942 года, декабрь.
Зима в том году началась крайне поздно, недостаточно прочный лёд Ладожского озера уже не давал возможности осуществлять судоходство, но в то же время ещё исключал возможность открытия автодороги.
Важность этих перевозок для выживания блокированного Ленинграда - города-фронта, ни у кого не вызывает сомнений.
Тяжёлое время, тревожное.

Политрук 526-й отдельной фронтовой роты связи капитан Богданов с группой работников политотдела управления дороги едет в воинские части - надо посмотреть программу художественной самодеятельности.

.... Солдатские концерты проходили с неизменным успехом - вроде бы политруку только радоваться, а он все никак не может освободиться от беспокойной мысли: "Почему у героев Ладоги - шоферов, речников, грузчиков, связистов - нет своей песни?" Едва вернулся в казарму, засел за стихи. Нет, капитан Богданов вовсе не был поэтом, до войны работал в конструкторском бюро. Потом - ополчение, бои на Невском пятачке, служба здесь, на Ладоге. Но ладожская эпопея затронула в сердце солдата такие струны, что первые строчки возникли сразу:

Сквозь шторм и бури, через все преграды
Ты, песнь о Ладоге, лети!
Дорога здесь пробита сквозь блокаду -
Родней дороги не найти!

Эх, Ладога, родная Ладога!
Метели, штормы, грозная волна...
Недаром Ладога родная
Дорогой жизни названа...

Итак, первый куплет и припев готовы. Не дожидаясь, пока появятся остальные, Богданов вызвал сержанта Льва Шенберга, протянул стихи: "Сможешь написать к ним музыку?" Почему политрук обратился за помощью именно к нему? Потому, что был сержант исключительно музыкален: пел, играл на банджо, гитаре - и все самоучкой, на слух... Вот и сейчас, только пробежал глазами по строчкам, почувствовал: музыка получится! Мелодия уже жила в стихах, ее нельзя было не услышать, не ощутить. А может, сержанту, бывшему фэзэушнику, выучившемуся на лекальщика, уже на второй день войны ушедшему добровольцем в бой за родной город, просто очень хотелось помочь сложить песню о битве за Ленинград...
Скорее взял гитару. Мелодия родилась быстро. Попробовали дуэтом с баянистом - хорошо! Друзья услышали, подхватили:
Эх, Ладога, родная Ладога!..
Тем временем политрук дописал остальные куплеты, и через несколько дней солдатский хор в сопровождении оркестра (баян, две гитары и две балалайки) впервые исполнил этот мужественный марш:
Пусть ветер Ладоги поведает народу,
Как летом баржу за баржой
Грузили мы и в шторм, и в непогоду,
Забыв про отдых и покой...
Песня имела успех, и от политрука последовало новое задание: "Немедленно сделать нотную запись музыки, размножить ее и разослать по близлежащим частям". Для этого в помощь сержанту был придан старшина Павел Краубнер, который хорошо разбирался в нотной грамоте: до войны, работая на Петродворцовом часовом заводе, этот, что называется, душа-парень играл в местном оркестре.
Поручение было выполнено, и 17 декабря песню напечатал "Фронтовой дорожник". Она имела такой отклик, что уже следующий номер газеты открывался передовой "Оружием искусства", где, в частности, говорилось: "Мы наблюдаем первые удачные ростки подлинного массового творчества. В наших частях родилась "Песня о Ладоге", написанная бойцами и командирами части тов. Лебедева..."
Песню приняли! И скоро счастливые авторы услышали, как из кузова грузовика, следовавшего к Кобоне, рванулось в свинцовое небо:

Когда пройдут года войны суровой,
Залечит раны город мой,
Народ вздохнет и песню с силой новой
Споет о Ладоге родной...

Да, сегодня эта песня звучит с новой силой. А тогда ею неизменно начинался каждый из почти трех тысяч концертов Ладожского Краснознаменного ансамбля.
В самые последние дни войны погиб Павел Краубнер, а Петр Леонидович Богданов и Лев Романович Шенберг еще долго жили в городе, который они мужественно защищали от врага и в честь которого суровой порой счастливо сложили свою единственную песню...


НИКТО НЕ ЗАБЫТ, И НИЧТО НЕ ЗАБЫТО - так верили те, кто выжил, выстоял, победил. 

БУДЕМ ВЕЧНО ПОМНИТЬ ПОДВИГ ЛЕНИНГРАДЦЕВ!

ПРИХОДИТЕ НА НАШ КОНЦЕРТ!!!

 

Так пусть же пред жизнью бессмертною вашей
На этом печально-торжественном поле
Вечно склоняет знамёна народ благодарный...

О.Берггольц

Премьера состоялась!

Ольга Берггольц в своем Блокадном дневнике обращалась к нам, потомкам: «…Черт тебя знает, потомство, какое ты будешь… И не для тебя, не для тебя я напрягаю душу… а для себя, для нас, сегодняшних, изолгавшихся и безмерно честных, жаждущих жизни, обожающих ее, служивших ей — и все еще надеющихся на то, что ее можно будет благоустроить…» И прекрасно, что есть еще такие подвижники, как Илья Кузнецов, который услышал ее голос и попытался передать с помощью музыки нам ее мысли. И ему это удалось.

Всеми нами движет стремление познать смысл жизни. Мы хотим понять, ради чего все существует. Если бы все было только ради секса или ради власти, мы ничем не отличались бы от шимпанзе. Поиски смысла — вот что делает человека человеком.(Из книги Робертса "Шантарам")

 

 

Браво, маэстро! Браво, Илья Владимирович Кузнецов!

Это было грандиозное зрелище!

Я писал уже о Запретном дневнике и об Ольге Берггольц и о нашем замечательном руководителе, Илье Владимировиче Кузнецове.

Благодаря таким, как Кузнецов живет духовность несмотря на жесткое правление либералов, вытравляющих ее из нашего сознания. Достаточно сказать, что на гала-концерте не было НИ ОДНОГО представителя администрации, не было и представителей Союза композиторов и руководства возрождающегося ХОРОВОГО ОБЩЕСТВА. Браво, маэстро, браво Илья Владимирович! Многая Вам лета и новых творческих удач!

Несколько замечаний о хоровом обществе России. В 1859 году было создано Русское музыкальное общество (РМО) по инициативе видных музыкантов и меценатов во главе А.Г. Рубинштейном. Целью РМО было «содействовать музыкальному образованию в России, развитию всех видов музыкального искусства и стимулировать наиболее талантливых российских музыкантов». В 1869 г. императорская фамилия взяла на себя покровительство над обществом, и с того времени общество стало именоваться «Императорское русское музыкальное общество» (ИРМО). После революции общество прекратило свое существование. 10 июня 1957 года на основании предложения Министерства культуры СССР, Союза композиторов РСФСР, персонального ходатайства А.Свешникова Совет Министров РСФСР принял решение о создании Всероссийского хорового общества. В 1987 году Всероссийское хоровое общество было преобразовано во Всероссийское музыкальное общество. В 90-е годы самодеятельное искусство перестало быть в центре внимания властей. Хочешь - пой, кто тебе мешает. А зачем нужно создавать какие-то общества? Но вот наступил 2013 год 15 февраля 2013 года, прошел учредительный съезд Всероссийского хорового общества. Председателем хорового общества единогласно был избран художественный руководитель Мариинского театра Валерий Гергиев. Вместе с председателем был избран и исполнительный директор хорового общества. Им стал председатель Комиссии Общественной палаты по культуре и сохранению историко-культурного наследия Павел Пожигайло. Целью учреждения новой общественной организации является осуществление деятельности по сохранению, развитию и популяризации хорового искусства, приобщению к хоровому пению широких слоев населения страны. Но главное изменить отношение к хоровому пению в массовом сознании россиян как к занятию никчемному и бесполезному. Еще в середине 1980-х Россия была одним из лидеров в развитии хорового искусства – только самодеятельных хоровых коллективов было около 30 тысяч (это около трех миллионов человек). Сегодня хоровым пением в США увлечены более 28 миллионов человек разного возраста, большое внимание уделяют этому виду искусства в Германии, Швейцарии, Венгрии и Японии. Как развиваться самодеятельному искусству в нашей стране? Путь только один - надо поддерживать таких подвижников, как Илья Кузнецов!!!

Скоро день Победы! До него осталось всего три дня.

Когда опять подходят даты эти.
Я почему-то чувствую вину -
Все меньше вспоминают о Победе,
Все больше забывают про войну.

Война Великая, Отечественная. Уходит поколение, для которого война стала Великой. Отечества больше нет. Но остались воспоминания. Но и они уходят. Папа мой погиб 1 января 1945 года за четыре месяца до моего рождения. Я расскажу вам о маме и о родителях моей жены, вспоминая их рассказы.

Моей маме Звоновой Лидии Васильевне, было 31, когда началась война. Она жила в Кронштадте. Работала учительницей математики в 425 школе (3-я образцовая школа). Только что отзвенел последний звонок, и ее выпускники ушли добровольцами на фронт. 17-18-летние мальчишки. Большинство из них не вернулись домой.

 

Вот они, учителя и ученики выпуска 1941 года.

Слева крайняя во втором ряду - моя мама.

А еще я помню некоторые фамилии: В первом ряду слева Котов (погиб), третья - Булынина Зоя, была моей учительницей по английскому языку. В третьем ряду справа крайний - Игорь Макаров, стал кораблестроителем.
В середине третьего ряда - учитель рисования Казаков Петр Емельянович

 

Мама осталась в Кронштадте. Школы работали во время блокады! За свой подвиг моя мама была награждена медалью "За оборону Ленинграда" и "За доблестный труд  в годы войны 1941-1945 гг" Да это был подвиг - выжить в годы Блокады

Ленинград в кольце Блокады

На момент установления блокады в городе находилось 2 миллиона 544 тысячи человек, в том числе около 400 тысяч детей. Кроме того, в пригородных районах, то есть тоже в кольце блокады, осталось 343 тысячи человек. В сентябре, когда начались систематические бомбардировки, обстрелы и пожары, многие хотели выехать, но пути уже были отрезаны.

Горожане начали готовиться к осаде: люди бросились изымать средства из сберкасс, за несколько часов был выбран весь денежный запас по городу. У всех магазинов выстроились огромные очереди. На самом деле в осаду мало кто верил, но по старой привычке запасались сахаром, мукой, мылом, солью. Даже по официальным данным спрос на эти продукты в некоторых районах превышал 500 процентов.

Многих детей эвакуировали, Известно, что во время эвакуации из блокадного Ленинграда по дороге в тыл от истощения и болезней умирал каждый четвертый.

10 и 11 сентября 1941 года был проведён переучёт всех съестных припасов, скота, птицы, зерна. Исходя из фактического расхода на обеспечение войск и населения, на 12 сентября имелось: муки и зерна на 35 дней, крупы и макарон на 30, мяса на 33 дня, жиров на 45, сахара и кондитерских изделий на 60 дней. Почти отсутствовали картофель и овощи. Чтобы растянуть ничтожные запасы муки, по решению Ленгорисполкома к ней подмешивалось 12 процентов солодовой, соевой и овсяной муки, 2,5 процента размолотых жмыхов и 1,5 процента отрубей.

Как только стало понятно, что город оказался в блокаде, настроение его жителей стало меняться в худшую сторону. Чтобы быть в курсе того, о чем думает население, военная цензура вскрывала все письма - некоторые, в которых горожане высказывали крамольные мысли, изымались. В августе 1941 года цензура изъяла 1,5 процента писем. В декабре - уже 20 процентов.

Строки из писем, изъятых военной цензурой (из архивных документов управления ФСБ по С.-Петербургу и области [материалы Управления НКВД по Ленинградской области]).:

"…Жизнь в Ленинграде с каждым днем ухудшается. Люди начинают пухнуть, так как едят горчицу, из нее делают лепешки. Мучной пыли, которой раньше клеили обои, уже нигде не достанешь".

"…В Ленинграде жуткий голод. Ездим по полям и свалкам и собираем всякие коренья и грязные листья от кормовой свеклы и серой капусты, да и тех-то нет".

"…Я был свидетелем сцены, когда на улице у извозчика упала от истощения лошадь, люди прибежали с топорами и ножами, начали резать лошадь на куски и таскать домой. Это ужасно. Люди имели вид палачей".

С 13 ноября 1941 года норма выдачи хлеба населению была снижена. Теперь рабочие и инженерно-технические работники получали по 300 граммов хлеба, все остальные - по 150. 20 ноября и этот скудный паёк пришлось урезать. Население стало получать самую низкую норму за всё время блокады - 250 граммов на рабочую карточку и 125 граммов - на все остальные. В Ленинграде начался голод.

Эта цифра - "125 блокадных грамм с огнем и кровью пополам" - навсегда останется одним из символов блокады, хотя эти нормы просуществовали чуть более месяца. 125 граммов хлеба в сутки для иждивенцев были введены 20 ноября 1941-го, а заменены более высокими уже 25 декабря. Однако для жителей осажденного города это была катастрофа - у большинства их них, не привыкших делать какие-то серьезные запасы, ничего, кроме этого кусочка хлеба вперемешку с отрубями и жмыхом, не было. Но даже эти граммы удавалось получить не всегда.

В городе резко возросло количество краж, убийств с целью завладения продуктовыми карточками. Начались налеты на хлебные фургоны и булочные. В пищу шло все. Первыми были съедены домашние животные. Люди отдирали обои, на обратной стороне которых сохранились остатки клейстера. Чтобы заполнить пустые желудки, заглушить ни с чем не сравнимые страдания от голода, жители прибегали к различным способам изыскания пищи: ловили грачей, яростно охотились за уцелевшей кошкой или собакой, из домашних аптечек выбирали всё, что можно употребить в пищу: касторку, вазелин, глицерин; из столярного клея варили суп, студень.

Строки из писем, изъятых военной цензурой (из архивных документов управления ФСБ по С.-Петербургу и области [материалы Управления НКВД по Ленинградской области]).:

"…Наш любимый Ленинград превратился в свалку грязи и покойников. Трамваи давно не ходят, света нет, топлива нет, вода замерзла, уборные не работают. Самое главное - мучает голод".

"…Мы превратились в стаю голодных зверей. Идешь по улице, встречаешь людей, которые шатаются, как пьяные, падают и умирают. Мы уже привыкли к таким картинам и не обращаем внимания, потому что сегодня они умерли, а завтра я".

"…Ленинград стал моргом, улицы стали проспектами мертвых. В каждом доме в подвале склад мертвецов. По улицам вереницы покойников".

Деньги были, но ничего не стоили. Ничто не имело цены: ни драгоценности, ни картины, ни антиквариат. Только хлеб и водка - хлеб чуть дороже. В булочные, где выдавались по карточкам дневные нормы, стояли огромные очереди. Иногда между голодными людьми происходили драки - если хватало сил. Кто-то умудрялся вырвать у полумертвой старушки хлебный талон, кто-то мародерствовал по квартирам. Но большинство ленинградцев честно работали и умирали на улицах и рабочих местах, давая выжить другим.

Пришли и другие бедствия. В конце ноября ударили морозы. Ртуть в термометре приблизилась к отметке минус 40 градусов. Замёрзли водопроводные и канализационные трубы, жители остались без воды - теперь ее можно было брать только из Невы.

Вскоре подошло к концу топливо. Перестали работать электростанции, в домах погас свет, внутренние стены квартир покрылись изморозью. Ленинградцы начали устанавливать в комнатах железные печки-времянки. В них сжигали столы, стулья, платяные и книжные шкафы, диваны, паркетные плитки пола, а затем и книги. Но, подобного топлива хватило ненадолго. К декабрю 1941 года город оказался в ледяном плену. Улицы и площади занесло снегом, закрывшим первые этажи домов.

В декабре 1941 года были зафиксированы первые случаи каннибализма. По данным УНКВД по Ленинградской области, за употребление человеческого мяса были арестованы в декабре 1941 года 43 человека, в январе 1942 года - 366, феврале - 612, марте - 399, апреле - 300, мае - 326, июне - 56. Затем цифры пошли на убыль, с июля по декабрь 1942 года были взяты с поличным всего 30 людоедов. Людоедов военные трибуналы приговаривали к расстрелу с конфискацией имущества. Приговоры были окончательными, обжалованию не подлежали и немедленно приводились в исполнение.

Жителей старались эвакуировать. Эвакуация из города началась еще в конце ноября 1941 года, но массовый характер он приняла лишь в январе 1942 года, когда окреп лёд. Из блокадного Ленинграда уезжали в первую очередь дети, женщины с детьми, больные, раненые и инвалиды. Эвакуации подлежали также научные работники, студенты, учащиеся ремесленных училищ, рабочие эвакуируемых заводов и их семьи.

В первой декаде февраля умерло 36606 человек (мужчин - 65,8 процента), во второй - 34852 (мужчин - 58,9 процента). Самая высокая смертность была зафиксирована в январе 1942 года - за один месяц умерло 96751 человек.

Хуже всего приходилось детям. Когда умирают взрослые - это тяжело, но понятно. А смерть детей сознание принимать отказывается. Среди обвинительных документов, представленных на Нюрнбергском процессе, была и маленькая записная книжка, которую вела двенадцатилетняя ленинградская девочка Таня Савичева. В книжке девять страниц, на шести из них - даты. Шесть страниц - шесть смертей. Дневник можно увидеть в музее на Пискаревке.

"28 декабря 1941 года Женя умерла...Бабушка умерла 25 января 1942-го. 17 марта - Лека умер.Дядя Вася умер 13 апреля. 10 мая - дядя Лёша, мама - 15 мая. Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня.

Таню обнаружили служащие специальных санитарных команд, обходившие ленинградские дома. Когда ее нашли, она была без сознания от голода. Вместе со 140 другими ленинградскими детьми в августе 1942 года девочку эвакуировали в село Красный Бор Горьковской области. Врачи два года боролись за ее жизнь. Таню перевели в расположенный в том же районе Понетаевский дом инвалидов с более квалифицированным медицинским обслуживанием. Но болезнь уже была неизлечимой. 24 мая Таню перевезли в Шатковскую районную больницу. Там 1 июля 1944 года она и умерла. Ее похоронили на поселковом кладбище.

Зима 1942-43 годов резко отличалась от предыдущей. По улицам города уже ходил общественный транспорт, не видно было снежных сугробов и мусора. Работали предприятия, получившие топливо и электроэнергию. Открылись школы, кинотеатры, почти во всех домах действовали водопровод и канализация, работали городские бани, имелся, хотя и небольшой, запас дров и торфа.

Ленинград выстоял и победил ценой неимоверных жертв и лишений. В годы перестройки появилась популярная мысль, что надо было объявить Ленинград открытым городом - и тогда удалось бы избежать блокады.Когда некоторые  говорят, что жертвы были непомерно большими и надо было сдать город. Надо таким "демократам" напомнить:

Пункт 4. Предполагается город окружить тесным кольцом и... путем обстрела и бомбежки сравнять его с землей. Если будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения.

Из Директивы начальника штаба военно-морских сил Германии об уничтожении г. Ленинграда
22 сентября 1941 г.
г. Берлин                                                                                               Секретно

Приказ Гитлера недвусмысленно гласил: Ленинград должен исчезнуть с карты мира. Фюрер неоднократно требовал сравнять город с землей, истребить все его население, задушить голодом, подавить сопротивление защитников массированными воздушными и артиллерийскими ударами. Город не мог надеяться на снисхождение. В случае захвата Ленинграда его жители были бы обречены - немцы кормить их не собирались. Это в оккупированном Париже могла продолжаться обычная жизнь - против СССР велась война на уничтожение.

Сколько человек погибло в блокаду?

Разные исследования последних лет позволили назвать цифру в 1 миллион 200 тысяч погибших в блокадном Ленинграде. Когда полностью была снята блокада, в Ленинграде осталось лишь 560 тысяч жителей.

Я использовал материалы с сайта Ленинград Блокада Подвиг и с сайта Ленинград в годы войны
Статьи Натальи Шкуренок и Елены Боровик  Я выбирал только те страницы, которые в моих воспоминаниях совпадают с рассказами моей мамы.

И еще я  вспомнил, что мою маму больше всего поражало, что во время Блокады работал Ленинградский зоопарк! Зоосад закрывался для посетителей только в самую страшную осень и зиму 1941-42 гг., но уже весной 1942 года истощенные люди своими силами восстановили часть загонов и вольеров, расчистили дорожки. 8 июля зоосад торжественно открылся для посетителей, доказывал, что город живет полной жизнью.

Демонстрировались 162 животных. За лето зоосад посетили 7400 человек. И это в городе, где людям было трудно ходить даже на короткое расстояние! В 1943 году зоосад открывался для посетителей только летом, а начиная с 1944 года стал работать круглый год. Удивительно, но уже в 1943 году начались первые пополнения коллекции за счет местных животных. В мае 1943 года прибыл медвежонок Потап, а в июне - Маня. В начале 1944 года в единственном теплом здании открылся аквариум, организованный Е.П.Рутенбергом, где можно было увидеть ершей, колюшек, пескарей и других местных рыб.

Все блокадные годы в зоосаде работал театр зверей. Дрессировщики И.К.Раевский и Т.С.Рукавишникова с группой дрессированных животных - медвежатами, собачками, обезьяной, лисицей, козликом - своими выступлениями радовали раненых и детишек города.

Умирающие от голода люди сохранили зерно из генофонда Института агрономии, собаководы ухитрились не только сберечь несколько борзых, эрделей, овчарок, но и в 44-м году получить первый помет овчарок, розданный самым ответственным членам Ленинградского клуба служебного собаководства.

И очень интересные воспоминания профессора Педагогического Университета им.Герцена В.Д Плахова   о Блокаде в Кронштадте были в 2010 году опубликованы в журнале

Писатель Александр Фадеев сказал: «И самый великий подвиг школьников Ленинграда в том, что они учились».

Тем, кто родился после войны, многого уже не понять и того, что пережило военное поколение - не пережить. Можно только слушать рассказы тех, кто выжил, и постараться осознать, попытаться почувствовать, что они пережили, и сохранить это в памяти... И отдать дань вечного уважения и вечной благодарности.

Те, кто пережил блокаду, были обычными людьми. Они сумели совершить невозможное - пережить ледяной ад. И не только пережить, но и остаться людьми. Они уходят, и вместе с ними уходит история. От нас зависит, чтобы она не ушла навсегда.

А в 1975 году я был удостоен чести сфотографироваться у знамени Победы в Москве.

Ну а теперь я хочу рассказать о родителях моей жены, которые тоже прошли трудными дорогами войны.

Когда началась война Марие Владимировне Беловой было 22 года,
а моему тестю, Михайлову Александру Ефимовичу 25 лет

Мария Владимировна только что закончила строительный техникум и начала работать техником-смотрителем в жилищно-коммунальном хозяйстве. Всю блокаду она провела в Ленинграде и не любила рассказывать о том, как занималась захоронением умерших, очисткой территории от снега,

Срочное восстановление жилого фонда стало самой главной и самой трудной задачей городского хозяйства.До войны коммунальный и ведомственный фонд Ленинграда составлял 15,4 млн. кв. м жилой площади. За годы блокады были полностью разрушены 2,5 млн. кв. м жилья (в том числе 1,5 млн. кв. м — за счет слома деревянных домов). Из оставшейся части около 2 млн. кв. м находились в частично разрушенных зданиях, требовавших восстановления или капитального ремонта. В городе не работал водопровод, канализация. Нужно было убирать и вывозить трупы, заниматься расчисткой завалов. Но ведь силами коммунальных служб удалось избежать эпидемий в городе. И главное, нужно было восстанавливать разрушенные дома. Большая часть людей, приходивших на строительные площадки, могла быть использована только на подсобных работах. Лишь немногие успели приобрести серьезные навыки строительных работ. Все яснее становилась необходимость начать массовое обучение населения строительным профессиям. В своем обращении к ленинградцам работницы Прядильно-ниточного комбината им. С. М. Кирова писали: «Если большинство ленинградцев приобретет навыки в строительном деле, изучит какую-либо строительную специальность, дело восстановления пойдет намного скорее. Станем штукатурами, малярами, плотниками, кровельщиками, научимся строительному делу в дополнение к своей основной специальности». Поэтому знания Марии Владимировны в строительстве были на вес золота. Она была нужна людям, и она всю себя отдавала им.

У нас в связи с днем Победы вспоминают воинов, рабочих, доблестных врачей, но мало говорят о работниках ЖКХ. Посмотрите интервью с доктором исторических наук Ю.Кантор, которая рассказала о людях жилищно-коммунального хозяйства в годы Блокады.

А тесть мой, Михайлов Александр Ефимович, в 1936 году закончил Ленинградскую высшую школу связи им.Ленсовета. И был назначен начальником радиостанции 3 АЭ 31ФБ ВВС КБФ.

Военная школа связи имени Ленсовета, была создано еще в 1918 году и до войны размещалось на Суворовском проспекте в здании бывшей Академии Генерального штаба России.

Приказом народного комиссара ВМФ от 17 февраля 1938 года организуется Управление ВВС ВМФ, в которое вошла Служба связи. Первым ее начальником становится полковник К.Д. Алексеев, высокообразованный и опытный авиационный связист, прошедший большой путь в строевых частях и штабах ВВС РККА. Первоначально Служба связи состояла из трех отделений: воздушной радиосвязи, наземной связи, снабжения связи.

И 21 ноября 1938 года А.Е.Михайлов становится командиром роты связи 8 авиабазы ВВС КБФ, а с 15 апреля 1939 года - командиром отдельной роты связи штаба ВВС КБФ (Краснознаменный Балтийский Флот).

На данном этапе перед связистами стояла важная задача по созданию системы связи авиации ВМФ в условиях реформирования авиационных соединений и частей и развития районов их базирования. На флотах разворачивались работы по строительству радиоцентров и линий оперативной телефонно-телеграфной, магистральной и аэродромной связи. Укомплектовывались роты и взводы связи на аэродромах. В складывающейся обстановке особое внимание уделялось ВВС Балтийского флота. К исходу 1939 года здесь был построен передающий радиоцентр (радиостанции 11 АК и 5 АК), приемный радиоцентр на 12 радиовахт, первая 16-проводная магистральная линия от Нового Петергофа до с. Котлы.

22 июня 1941 года Михайлова А.Е. назначили  командиром 201 отдельного батальона связи ВВС КБФ. В ноябре 1941 года ему было присвоено звание капитана.

Встретил войну Александр Ефимович в Таллине, где находился Штаб ВВС КБФ. Управление авиабазами осуществлялось либо по радио, либо самолетами связи. Вот таким батальоном связи и назначили командовать старшего лейтенанта Михайлова.

Как известно, в первые месяцы войны три наши главные военно-морские базы — Таллинн, Севастополь, Полярный — оказались под угрозой захвата противником. Уже в начале июля, после взятия фашистами Риги, стало ясно, что немцы стремятся окружить, а затем и захватить Таллинн. В августе началась героическая оборона столицы Эстонии. Почти тогда же разгорелись бои за Одессу и возникла угроза прорыва гитлеровцев на Крымский полуостров. В середине октября нависла непосредственная опасность над Севастополем, а в первых числах ноября защитники города-героя отбивали первый штурм врага. На Севере, в районе Мурманска, немцам не удалось сколько-нибудь значительно продвинуться к Полярному, но положение главной базы Северного флота также стало опасным. Однако наибольшую тревогу в первые же недели войны вызывала судьба Таллинна.На Таллинн со стороны Риги уже двигался противник. Главный вопрос: где в условиях непосредственной угрозы главной базе должен находиться флагманский командный пункт Военного совета (ФКП), управляющий действиями всего флота? Немецкие войска продолжали рваться к городу. Фюрер торопил своих генералов. Он рассчитывал, захватив главную базу Краснознаменного Балтийского флота, заодно покончить и с основными силами самого флота. 25—27 августа продолжались ожесточенные бои на последнем рубеже обороны. В ночь на 27 августа немцы подошли к городу вплотную и, подтянув артиллерию и минометы, начали ожесточенный обстрел наших кораблей, стоявших у причалов и на рейде.

26 августа Ставка отдала приказ об эвакуации защитников Таллинна и прорыве флота в Кронштадт для усиления обороны Ленинграда. С момента получения директивы Ставки и до окончания срока пребывания войск в Таллинне оставалось не более суток. За это время нужно было подготовить к выходу в море весь флот, а он насчитывал около 200 вымпелов. За это же время войскам под прикрытием огня кораблей и батарей предстояло отойти с линии фронта и погрузиться на транспорты. Нетрудно представить, какой напряженной была деятельность командования флота и всех его соединений. Флагманский командный пункт флота пришлось перенести в только что вырытые на территории Минной гавани землянки, где от близких снарядных разрывов вздрагивал пол и на головы сыпался песок из перекрытий. В соответствии с приказом  о перебазировании флота в 14 часов 28 августа 1941 года начал движение первый конвой, через пятьдесят минут — второй, а за ним последовали и остальные. Около 16 часов покинул рейд отряд главных сил. К 22 часам боевые корабли и конвои вытянулись в одну линию длиной около 15 миль. Впереди шел отряд главных сил во главе с крейсером "Киров". На нем находился Военный совет флота.

Перебазирование флота из Таллина в Кронштадт происходило в исключительно сложных условиях. Финский зал. был минирован, оба его берега находились в руках противника, располагавшего авиацией, торпедными катерами и береговой артиллерией. Обеспечить прикрытие кораблей и судов с помощью истребительной авиации на переходе от Таллина до о. Гогланд было невозможно.

Днем 29 августа отряд главных сил прибыл в Кронштадт. Этот день был особенно тяжелым для транспортов и вспомогательных судов, которые не имели сильной зенитной артиллерии и не могли идти со скоростью боевых кораблей. К тому же они не были прикрыты нашими истребителями. Пользуясь этим, немецко-фашистская авиация преследовала их с утра до ночи.

Так завершился редкий по трудности и опасности прорыв Краснознаменного Балтийского флота из Таллинна. Личный состав флота и эвакуируемых войск проявил в этом переходе беспредельное мужество и храбрость. Героями были не одиночки, а сотни, тысячи красноармейцев, краснофлотцев и командиров. Среди них был старший лейтенант Михайлов Александр Ефимович.

Задача, поставленная перед Краснознаменным Балтийским флотом,— прорваться в район Ленинграда — была решена. Боевое ядро флота удалось сохранить, оно сыграло затем важную роль в обороне города Ленина. Попытка врага уничтожить силами авиации основной костяк кораблей КБФ, связанных обороной конвоев в тесном и пересеченном островами районе моря, оказалась безуспешной. Из 195 кораблей, транспортных и вспомогательных судов 53 погибли на переходе. При этом ни один боевой корабль не был потоплен пикирующими бомбардировщиками, несмотря на их многочисленные атаки.

Самой трагической потерей в таллиннском переходе была гибель людей. Транспорты и корабли приняли на борт 23 тысячи человек. Погибло более 4 тысяч.

После пререхода 201 батальон связи ВВС КБФ расположился в Новом Петергофе. Враг атаковал и 15 сентября 1941 года фашисты предприняли наступление от Красного Села на Урицк и вышли к Финскому заливу. Приморское шоссе в районе между поселками Урицк и Володарское оказалось перерезанным. Затем враг овладел Стрельней и Новым Петергофом. Образовался Ораниенбаумский плацдарм, Гитлеровские войска ворвались в Петергоф 20 сентября 1941 года и после трёх дневных боёв захватили город. В ночь на  23  сентября город был оставлен. И А.Е. с группой бойцов удалось прорваться в Ленинград. А накануне Г.К.Жуков издал приказ, в котором говорилось, что "...предупредить командиров всех степеней, что они за самовольное оставление Петергофа и оборонительных позиций южнее Петергофа будут расстреляны как трусы и изменники. Всем объявить -. Ни одного шагу назад!" Вот и А.Е. пришлось держать ответ за оставление Петергофа.Но разобравшись, 20 ноября 1941 года ему присвоили звание капитана.

25 августа 1943 года Александр Ефимович стал уже майором и был награжден орденом Красной звезды, Орденом Отечественной войны 1 ст. Войну закончил начальником 2 отделения отдела связи Штаба ВВС КБФ.

После войны А.Е. был назначен командиром 1692 отдельного полка связи ВВС ВМФ. Уволен в запас был 22 апреля 1960 года в звании полковника.

В 1960 г. Вооружённые Силы СССР подверглись катастрофической «реформе», связанной с именем тогдашнего руководителя страны Н.С.Хрущёва. Из армии было уволено 1,2 млн. человек. Под нож пошли новейшие корабли и самолёты, уступившие место другой модной игрушке — ракете. Из состава ВВС ВМФ была исключена вся истребительная авиация, также было расформировано большинство минно-торпедных частей и соединений; при этом, по сути, были брошены на произвол судьбы многие тысячи человек лётного и технического состава.

Под это сокращение и попал Александр Ефимович Михайлов.

 

 

 

Вот таким он был, полковник Михайлов Александр Ефимович, награжденный двумя орденами Красной Звезды, 2 орденами Отечественной войны, орденом Красного Знамени и многими медалями. Мария Владимировна долго хранила стихи, которые написал ей с фронта Александр Ефимович

 

НИКТО НЕ ЗАБЫТ, и НИЧТО НЕ ЗАБЫТО! 

Это надо не мертвым, это надо живым! Ольга Берггольц в своем Блокадном дневнике обращалась к нам, потомкам: «…Черт тебя знает, потомство, какое ты будешь… И не для тебя, не для тебя я напрягаю душу… а для себя, для нас, сегодняшних, изолгавшихся и безмерно честных, жаждущих жизни, обожающих ее, служивших ей — и все еще надеющихся на то, что ее можно будет благоустроить…»

Всеми нами движет стремление познать смысл жизни. Мы хотим понять, ради чего все существует. Если бы все было только ради секса или ради власти, мы ничем не отличались бы от шимпанзе. Поиски смысла — вот что делает человека человеком.(Из книги Робертса "Шантарам")

И еще хочу обратить внимание ваше на одну интересную тему.

 Женщины на войне: правда, о которой не принято говорить.

Почитайте книгу Светланы Алексиевич. "У войны не женское лицо"

- Когда впервые в истории женщины появились в армии?
     - Уже  в IV веке  до нашей  эры в Афинах и  Спарте в  греческих войсках
воевали женщины. Позже они участвовали в походах Александра Македонского.
     Русский историк  Николай  Карамзин  писал  о  наших  предках: "Славянки
ходили иногда на войну с  отцами и супругами, не боясь смерти: так при осаде
Константинополя  в  626  году греки  нашли  между убитыми  славянами  многие
женские трупы. Мать, воспитывая детей, готовила их быть воинами".
     - А в новое время?
     - Впервые  - в Англии в  1560-1650 годы  стали формировать госпитали, в
которых служили женщины-солдаты.
     - Что произошло в ХХ веке?
     -  Начало века... В Первую мировую  войну  в Англии женщин уже  брали в
Королевские    военно-воздушные   силы,    был    сформирован    Королевский
вспомогательный корпус  и женский легион автотранспорта  - в количестве  100
тысяч человек.
     В России, Германии, Франции многие женщины тоже стали служить в военных
госпиталях и санитарных поездах.
     А во время Второй мировой войны мир стал свидетелем женского  феномена.
Женщины служили во всех родах войск уже во многих странах мира: в английской
армии - 225  тысяч,  в американской -  450-500  тысяч,  в  германской -  500
тысяч...
     В Советской  армии  воевало  около миллиона  женщин. Они овладели всеми
военными  специальностями,  в  том числе и самыми  "мужскими". Даже возникла
языковая  проблема: у  слов  "танкист",  "пехотинец", "автоматчик"  до  того
времени не существовало женского рода, потому что эту работу еще  никогда не
делала женщина. Женские слова родились там, на войне...

     Из разговора с историком.

 

Так пусть же пред жизнью бессмертною вашей
На этом печально-торжественном поле
Вечно склоняет знамёна народ благодарный...

О.Берггольц

Ольга Берггольц в своем Блокадном дневнике обращалась к нам, потомкам: «…Черт тебя знает, потомство, какое ты будешь… И не для тебя, не для тебя я напрягаю душу… а для себя, для нас, сегодняшних, изолгавшихся и безмерно честных, жаждущих жизни, обожающих ее, служивших ей — и все еще надеющихся на то, что ее можно будет благоустроить…» И прекрасно, что есть еще такие подвижники, как Илья Кузнецов, который услышал ее голос и попытался передать с помощью музыки нам ее мысли. И ему это удалось.

Всеми нами движет стремление познать смысл жизни. Мы хотим понять, ради чего все существует. Если бы все было только ради секса или ради власти, мы ничем не отличались бы от шимпанзе. Поиски смысла — вот что делает человека человеком.(Из книги Робертса "Шантарам")

28 февраля 2013 года в Актовом зале Спб государственного Университета хор им.Г.Сандлера Ассоциации выпускников СПбГУ, где я уже второй год пою, исполнил впервые отрывок из Оратории Ильи Кузнецова "Блокадный дневник".

А полностью Кантата прозучала полностью 16 мая 2013 года.

 

 

Это было грандиозное зрелище под управлением Ильи Владимировича Кузнецова.

Благодаря таким, как Кузнецов живет духовность несмотря на жесткое правление либералов, вытравляющих ее из нашего сознания. Достаточно сказать, что на гала-концерте не было НИ ОДНОГО представителя администрации, не было и представителей Союза композиторов и руководства возрождающегося ХОРОВОГО ОБЩЕСТВА. Браво, маэстро, браво Илья Владимирович! Многая Вам лета и новых творческих удач!

 

А теперь вспомним об Ольге Федоровне Берггольц.

В 1926 году на заседании Союза поэтов, которое вел маститый Корней Чуковский, Ольга Берггольц  прочитала стихотворение «Каменная дудка». Корней Иванович похвалил «хорошую девочку», сказал, что со временем она станет настоящим поэтом. И она стала настоящим поэтом с тяжелой судьбой.

Два года назад в издательстве "Азбука" вышла книга "Ольга. Запретный дневник". Кроме стихов замечательного ленинградского поэта Ольги Берггольц, ее писем и прозы, а также воспоминаний о ней самой, в книгу вошел Дневник 1939-1942 гг., ранее не публиковавшийся. Этот дневник - один из самых страшных и пронзительных документов той эпохи, времени великих надежд и разочарований, величайшего унижения человеческой природы вообще и одновременно свидетельства ее стойкости и неколебимости. Он как разорвавшаяся бомба в моем сознании. И вы должны прочитать Запретный дневник". Это покруче Архипелага Гулаг. Дневники ее при жизни О.Ф.Берггольц не были опубликованы. Ну, конечно, разве можно было публиковать такое:

"Жалкие хлопоты власти и партии, за которые мучительно стыдно... Как же довели до того, что Ленинград осажден, Киев осажден, Одесса осаждена. Ведь немцы все идут и идут... Артиллерия садит непрерывно... Не знаю, чего во мне больше - ненависти к немцам или раздражения, бешеного, щемящего, смешанного с дикой жалостью, - к нашему правительству... Это называлось: "Мы готовы к войне". О сволочи, авантюристы, безжалостные сволочи!"

Только в  2009 году Управление ФСБ по Петер­бургу решило рассекретить личное дело Ольги Берггольц. Документы вызывали шок.
Первого мужа расстреляли
     Ольга Берггольц в 18 лет вышла замуж за коллегу по ремеслу Бориса Корнило­ва. В 1928 году у них рождается дочь, но уже через два года молодые люди раз­водятся, Ольга оставляет ребенка на по­печение бабушки, а сама отправляется в Казахстан.
     В 1931 году Ольга возвращается в Ле­нинград и вскоре выходит замуж за Нико­лая Молчанова. Жизнь была прекрасна, Оль­га писала детские книжки, родила еще одну дочку. Но неожиданно оба ребенка умира­ют. Берггольц на грани жизни и смерти. А тут грянул 1937 год...

Дважды ее арестовывали в 30-е годы, она потеряла в застенках своего ребенка, дважды с нее снимали все обвинения и дважды восстанавливали в партии,  Она потеряла мужа, двух детей. В 1938 году в Арсенальной тюрьме Ольга написала: «Двух детей схоронила / Я на воле сама, / Третью дочь погубила / До рожденья — тюрьма».                

Но НИЧТО не могло ее сокрушить!

В воспоминаниях о Берггольц, опубликованных в этом же издании, есть слова друга юности Ольги: «Все годы блокады она жила счастливой — да, да, именно счастливой! — жизнью. Вся предыдущая жизнь казалась Ольге лишь закономерным подступом к ее жестокому, короткому Расцвету». Короткому — потому что есть кое-что, чего мы, опять же, не знали: «Ольга Федоровна, с крошечным узелком и традиционным блокадным бидончиком в руках»; стареющая, в маленькой квартирке у Черной речки; возня с наследством после ее смерти, фальшивые речи на похоронах. Это Ольга — одинокая, грустная — и она была. Как и та, другая, ленинградская мадонна. И еще одна Ольга — враг народа. И Ольга — жертва роковых страстей — тоже была, мы теперь знаем. И только одного, впрочем, никогда не узнаем: сколько их было на самом деле.

«В истории Ленинградской эпопеи она стала символом, воплощением героизма блокадной трагедии.
Ее чтили, как чтут блаженных, святых»

(Д. Гранин).

Вы должны прочитать "Запретный дневник"!!! И не только потому, что тут мы имеем дело с известной «советской поэтессой». И не только потому, что ее судьба была такой трагической. Ведь, в конце концов, могут сказать, что были судьбы в России в 20-м веке и более трагические. А потому что в биографии Берггольц все сконцентрировано, сгущено: и революция, и репрессии 30-х годов, и ленинградская блокада. Сегодня не столь уж важно, насколько значительным поэтом она была, важен накал её жизни, личностный накал. И что, наверное, самое главное, у нас очень мало сохранилось таких непосредственных свидетельств, таких дневников.

Ольга Берггольц преподала нам урок непостижимого в наши дни патриотизма.

Только так, безоглядно, на разбеге, можно обращаться к потомству — к нам: «…Черт тебя знает, потомство, какое ты будешь… И не для тебя, не для тебя я напрягаю душу… а для себя, для нас, сегодняшних, изолгавшихся и безмерно честных, жаждущих жизни, обожающих ее, служивших ей — и все еще надеющихся на то, что ее можно будет благоустроить…»

Ольга Федоровна Берггольц родилась 16(3) мая 1910 года в семье фабричного врача. В январе 1924 года Девочка со светлыми косичками, одной из первых ставшая пионеркой, впервые «напечатала» в стенгазете фабрики «Красный ткач» (где в амбулатории работал доктор Берггольц) стихотворение, подписанное Ольга Берггольц. Стихотворение называлось «Ленин».

Как у нас гудки сегодня пели!
Точно все заводы встали на колени.
Ведь они теперь осиротели.
Умер Ленин…
Милый Ленин…

В Ленинградский Дом радио она пришла в первые же дни войны. Оленька, как все ее тогда называли, «обаятельный сплав женственности и размашистости, острого ума и ребячьей наивности» (так говорила о ней Вера Кетлинская, которая в 1941 году руководила Ленинградским отделением Союза писателей), была в день прихода в Дом радио непривычно собранной. Спросила, чем она может быть полезной. Здесь, в Доме радио, Ольга Берггольц прожила всю блокаду. Ее негромкий голос стал голосом осажденного города, голосом веры в победу. Почти каждый день она садилась к микрофону и… успокаивала, и вдохновляла, отогревала оцепеневшие от голода и холода души, поднимала их к высотам жизни: как сестра и мать, требовала: будь сильнее страха смерти, живи, борись и побеждай! Своё гордое и мужественное «я» она переплавляла в «я» каждого своего слушателя: «Что может враг? Разрушить и убить. И только-то. А я могу любить…»

Из ленинградского эфира неслось на всю страну: «Клянемся тебе, Большая земля — Россия, что мы, ленинградцы, будем бороться, не жалея сил, за полное уничтожение блокады, за полное освобождение Советской земли, за окончательный разгром немецких оккупантов!» И стихи, стихи, которые слушали жадно, ждали их: она говорит не о выдающихся людях Ленинграда, а о самом обыденном рядовом ленинградце. Выступая по радио, Берггольц всегда видела пред собой именно рядового земляка своего, чаще всего женщину, дежурную МПВО на крыше во время воздушной тревоги. Этот образ помогал ей беседовать «по душам», и она дала ему имя: Дарья Власьевна, «соседка по квартире»: Вспомним это стихотоворение:

Разговор с соседкой Ольга Берггольц 5 декабря 1941 г.

Дарья Власьевна, соседка по квартире,
сядем, побеседуем вдвоем.
Знаешь, будем говорить о мире,
о желанном мире, о своем.
 
Вот мы прожили почти полгода,
полтораста суток длится бой.
Тяжелы страдания народа -
наши, Дарья Власьевна, с тобой.
 
О, ночное воющее небо,
дрожь земли, обвал невдалеке,
бедный ленинградский ломтик хлеба -
он почти не весит на руке...
 
Для того, чтоб жить в кольце блокады,
ежедневно смертный слышать свист, -
сколько силы нам, соседка, надо,
сколько ненависти и любви...
 
Столько, что минутами в смятенье
ты сама себя не узнаешь:
- Вынесу ли? Хватит ли терпенья?
- Вынесешь. Дотерпишь. Доживешь.
 
Дарья Власьевна, еще немного,
день придет, над нашей головой
пролетит последняя тревога
и последний прозвучит отбой.
 
И какой далекой, давней-давней
нам с тобой покажется война
в миг, когда толкнем рукою ставни,
сдернем шторы черные с окна.
 
Пусть жилище светится и дышит,
полнится покоем и весной...
Плачьте тише, смейтесь тише, тише,
будем наслаждаться тишиной.
 
Будем свежий хлеб ломать руками,
темно-золотистый и ржаной.
Медленными, крупными глотками
будем пить румяное вино.
 
А тебе - да ведь тебе ж поставят
памятник на площади большой.
Нержавеющей, бессмертной сталью
облик твой запечатлят простой.
 
Вот такой же: исхудавшей, смелой,
в наскоро повязанном платке,
вот такой, когда под артобстрелом
ты идешь с кошелкою в руке.
 
Дарья Власьевна, твоею силой
будет вся земля обновлена.
Этой силе имя есть - Россия.
Стой же и мужайся, как она!

Вот такие стихи лились из репродуктора в осажденном Ленинграде. Потом после войны ее обвинят партийные власти, что она во время войны не пела о подвигах и о героях, а в основном говорила о трудностях и смертях. Но ведь героизмом была сама жизнь в осажденном городе. В ответ тем, кто призывал забыть страдания О.Ф. написала:

Но даже тем, кто все хотел бы сгладить
в зеркальной, робкой памяти людей,
не дам забыть, как падал ленинградец
на желтый снег пустынных площадей.

В 1988 году на Гороховой ул., 57 а,( Ленинградский областной колледж культуры и искусства) был поставлен памятник О.Ф.Берггольц

на стеле врезными золочеными знаками было написано:

"Из недр души
я стих свой выдирала,
Не пощадив живую ткань ее".

Скульптура О. Ф. Берггольц создана скульптором Н. Г. Сухоруковой в конце 1980-х гг. по заказу Художественного фонда России. Неоднократно экспонировалась на выставках в Ленинграде и Москве.
В 1988 г. по предложению скульптора М. К. Аникушина статуя передана Ленинградскому областному колледжу культуры и искусства и установлена во дворе.

Памятник стоял на этом месте до января 2008 года, когда от порыва ветра он упал и долго никто не мог выделить деньги на его реставрацию. Чиновники говорили, что памятник этот городу не нужен, так как на могиле поэта в 2005 году установили уже памятник и на Доме радио есть мемориальная доска. Правда, спохватившись, деньги на реставрацию все-таки выделили.

Похоронена О.Берггольц на Литераторских мостках Волковского кладбища.

Счастье поэта — в признании значимости его слова Родиной. Для Ольги Берггольц это случилось, когда Ленинградский Совет депутатов трудящихся предложил ей сделать надпись на Пискарёвском кладбище, надпись, которая должна быть высечена на гранитной стене. Она вспоминала, как пришла на кладбище и шла среди еще неоформленных курганов, а не могил. «Я поглядела вокруг, на эти страшнейшие и героические могилы, и вдруг подумала, что нельзя сказать проще и определенней, чем:

 

Здесь лежат ленинградцы.
Здесь горожане — мужчины,
женщины, дети.
Рядом с ними солдаты-красноармейцы.
Всею жизнью своею
они защищали тебя, Ленинград,
колыбель революции.
Их имен благородных мы здесь
перечислить не сможем,
так их много под вечной охраной
гранита.
Но знай, внимающий этим камням:
никто не забыт, и ничто не забыто.

Скончалась Ольга Федоровна 13 ноября 1975 г. в Ленинграде и была похоронена, вопреки своему пожеланию, не на Пискаревском кладбище, а на Литераторских мостках Волковского кладбища.

никто не забыт, и ничто не забыто.

Будем и мы помнить великую и простую женщину, Ольгу Федоровну Берггольц.

 

Я клянусь так жить и так трудиться,
чтобы Родине цвести, цвести...
Чтоб вовек теперь ее границы
никаким врагам не перейти.
Пусть же твой огонь неугасимый
в каждом сердце светит и живет
ради счастья Родины любимой,
ради гордости твоей, народ.

 

И в конце послушайте песню, которую написал Дм.Шостакович на стихи первого мужа О.Ф. Берггольц, Бориса Корнилова, который был расстрелян в 1937 году.

Б. Корнилов и О. Берггольц, 1929 г.

По-мальчишески театрально поэт Борис Корниловон, автор стихов "Песни о встречном", которую пла вся страна, сделал предложение Ольге у Медного всадника. И в год своего совершеннолетия она родила ему дочь, правда, умершую в восьмилетнем возрасте. Их совместная жизнь была недолгой, они слишком быстро расстались.Ольга Берггольцвышла замуж за Бориса в 18 лет, и как было за него невыйти, за известного уже поэта, который предложение ей делал, стоя на коленях у Медного всадника, а сам после женитьбы не переставал встречаться со старыми подружками. Ольга очень ревновала Бориса к Татьяне Степениной, девушкой из родного города Бориса  - он посвятил ей несколько стихотворений. Нам не дано знать, сколько политической страсти, а сколько ревности бушевало в Ольге, когда она в 1930 г. поддержала исключение Корнилова из Ленинградской ассоциации пролетарских писателей за "кулацкие настроения" - а ведь это сыграло против него в 1937...

В 1937 г., развернулся «большой террор». О.Берггольц тогда работала в многотиражке завода "Электросила". Ее исключили из кандидатов в члены ВКП(б). Главным обвинением была близость к руководству РАПП (Российской ассоциации пролетарских писателей) до 1932 г., но и соучастие уже после 1932 г. в попытках сохранить структуры РАПП внутри ССП (Союза советских писателей) СССР, законсервировав их в виде тайных «троцкистских групп».

Берггольц оказывается виновной даже в том, что в 1926 – 1927 годах была женой Бориса Корнилова, в 1937 г. объявленного врагом: не проявила, выйдя за него замуж в 16 лет, партийной бдительности. Виновна и в том, что ее сестра Мария – жена Юрия Либединского, которого в Ленинграде объявили троцкистом и врагом народа.

С Борисом Корниловым Берггольц разошлась и вышла замуж за Н.Молчанова.

Н. Молчанов и О. Берггольц, 1930 г.

С Николаем Молчановым Ольга училась вместе в университете и вместе они уехали после окончания университета на работу в Казахстан.

Счастьем для Ольги Берггольц обернулась встреча с таким же, как она, романтиком, ставшим ее вторым мужем, – Николаем Степановичем Молчановым.

После разрыва с Борисом Корниловым, с которым она прожела всего 2 года и развелась (не сошлись характерами) в 1930 году она вновь связала свою жизнь с Н.Молчановым, который умер в 1942 году в Ленинграде у нее на руках.

Во время службы на туркестанской границе Н.Молчанов попал к басмачам, и те зарыли его по плечи в землю и так бросили. Только через несколько дней однополчане пришли к нему на выручку. Тогда с ним случился первый приступ эпилепсии, и вскоре его вчистую списали из армии. Но, когда началась война, он уклонился от участи инвалида и был направлен на строительство укреплений на Лужском рубеже. Домой вернулся с дистрофией в последней, необратимой стадии. Умер в госпитале. В его боевой характеристике была фраза: «Способен к самопожертвованию». Ольга Берггольц посвятила ему лучшую, по собственному счету, поэтическую книгу «Узел» (1965). Она ходила к нему в госпиталь, а он почти уже не узнавал ее. И так получилось, что не смогла его похоронить. От работы на радио никто ее не освобождал. И что бы с ней самой ни происходило, она строго по графику появлялась в студии, и в эфире раздавалось:

– Внимание! Говорит Ленинград! Слушай нас, родная страна. У микрофона поэтесса Ольга Берггольц.

Третий муж, петербургский филолог Георгий Макогоненко, в 1959 г. ушел от Берггольц.

Во время блокады Георгий Пантелеймонович Макогоненко, работал заведующим литературным отделом Ленинградского радиокомитета. Он был известен в литературных кругах Ленинграда и даже Москвы, как знаток русской литературы 18-го века. Ему принесли известность его замечательные книги о Радищеве. Макогоненко еще интересовался творчеством драматурга Сумарокова, который был назначен первым директором первого постоянного русского театра в Петербурге, основанного при Елизавете Петровне. 

Отношения Макогоненко с Ольгой Федоровной осложнялись тем, что она пристрастилась к выпивке. Это было одним из трагических последствий ее арестантской жизни и тюремных невзгод, Ольга Берггольц была красива. Она любила украшения – серьги, кольца дорогие. Она была умна и бесконечно обаятельна. Не мог устоять перед ней и Макагоненко. Они с середины войны жили вместе и поженились в 1949 году, но в 1962 году  с тяжелым сердцем, Макогоненко решил расстаться с Ольгой Федоровной. Он женился на выпускнице филологического факультета университета, очень красивой, молодой, жизнерадостной Людмиле Семеновне и окунулся в спокойную семейную жизнь.

После развода с Макогоненко Ольга Федоровна пережила тяжелую депрессию, попала в “дурку”, где написала лечащему врачу огромное исповедальное письмо (страничек на тридцать пять) о своем распавшемся браке и о бывшем муже. После смерти О.Берггольц (середина семидесятых) доктор передал это текст в Рукописный отдел Пушкинского Дома. И сейчас еще публиковать такой текст преждевременно. Но это была исповедь о любви БОЛЬШОЙ женщины к БОЛЬШОМУ мужчине.Она его любила, но ничего не могла поделать с собой.

И пусть звучат набатом стихи Ольги Федоровны Берггольц:

Разговор с Родиной

Гнала меня и клеветала,
Детей и славу отняла,
А я не разлюбила – знала:
Ты – дикая. Ты – не со зла.
Служу и верю неизменно,
Угрюмей стала и сильней.
…Не знай, как велика надменность
Любви недрогнувшей моей.

1940

 

 

Сегодня день снятия блокады Ленинграда. Самый памятный день в нашей семье. Мой отец и отец моей жены воевали на Ленинградском фронте. А моя мать во время блокады была в Кронштадте и теща всю блокаду провела в Ленинграде. В этот день они всегда одевали ордена, и самой высокой наградой своей они считали медаль "За оборону Ленинграда". Вспомним их всех и склоним головы.

У обелиска - ветеран
Лохматит ветер
Гладь седин ...
Подмел блокадный ураган -
Была семья,
Теперь - один.

Пришлось врага
С земли стереть,
Чтобы, домой придя,
Узнать -
В бою нетрудно умирать!..
Трудней -
Без хлеба умирать!..
Их много здесь,
Локтем к локтю,
Ушедших тихо,
Следом вслед.

На камне - хлеб,
Ломтем к ломтю,
Ржаной.
Восьмидесятых лет.

Лев Горшков (1987)

 

Это стихотворение написал мой друг, поэт, доктор технических наук, Заслуженный деятель науки России, исследователь Антарктиды, профессор Ленинградского горного института, Лев Капитонович Горшков.

И вспоминаются мне его другие стихи, написанные в городе Саласпилс в 1986 году.

О ВЕЧНОМ

О Вечном,
Вроде б,
Не кричат...
Зачем салюты, речи, стоны,
Зачем же сыплются патроны
И метрономы гулкие -
Стучат?
О Вечном спрашивай людей -
Не экскурсантов, не судей,
А тех,
Молчащих и беззлобных,
Немногочисленных и скорбных,
Прошедших ад и рай людей.
О Вечном
Ты спроси себя.
К душе однажды прикоснись,
Не отшатнись,
Не отвернись -
И, может быть, скорбя, любя,
Поймешь,
Зачем дается Жизнь!..
К душе однажды -
Прикоснись...

Музыка Альбинони звучит в честь погибших, выживших, умерших, но отстоявших Ленинград!

 

 

Страшные 872 дня из жизни Ленинграда

Немецкие войска, входящие в группу армий "Север", 8 сентября 1941 года захватили станцию Мга и город Петрокрепость в Ленинградской области, полностью перерезав сухопутное сообщение с Ленинградом. Фашисты пытались взять город штурмом, но войска Ленинградского фронта остановили их в районе Пулково. Началась длительная осада города на Неве.

Единственный путь - "Дорога жизни", по которому доставлялось в город продовольствие, был проложен по льду Ладожского озера. С начала блокады в городе были введены продовольственные карточки, хлебная пайка понижалась несколько раз. Самая маленькая пайка - 125 граммов была введена при последнем снижении - 20 ноября 1941 года. Больше месяца - 35 дней - прожили ленинградцы на этой норме.

Всего за блокаду от голода, болезней и бомбежек, по предварительным данным, умерли более 800 тысяч человек.

Блокада была прорвана 18 января 1943 года, однако до ее полного снятия - 27 января 1944 года ленинградцам пришлось ждать еще целый год.

В директиве Гитлера № 1601 «Будущее города Петербурга» от 22 сентября 1941 г. со всей определённостью говорилось:

2. Фюрер принял решение стереть город Петербург с лица земли. После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населённого пункта не представляет никакого интереса... 4. Предполагается окружить город тесным кольцом и путём обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сравнять его с землей. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения.

И это должны знать все, кто говорит, что можно было сдать город Гитлеру и сохранить людей.

Интересную мысль высказал Иерей Алексий Успенский, клирик храма Воскресения Христова у Варшавского вокзала, " Если бы не было революций 1917, то не было бы и Блокады". К этому можно относиться по-разному, но все же есть такое мнение. Хоть и говорит молодой священник, непереживший Блокады, не от имени Церкви а от себя, но мы должны знать разные мнения. А выводы делать свои. Я стою на позициях, изложенных в стихах Льва Горшкова и низко склоняю голову перед памятью моих близких, переживших Блокаду.

27 января 2009 года у Поминального креста в Московском парке Победы Санкт-Петербурга в честь 65-й годовщины полного освобождения Ленинграда от Блокады состоялась панихида по павшим в дни Блокады и годы Великой Отечественной войны, сообщает наш корреспондент. Панихиду отслужил клирик храма Воскресения Христова у Варшавского вокзала иерей Алексий Успенский. На Богослужение собралось более двухсот человек. После панихиды иерей Алексий обратился к собравшимся с пастырским словом, в котором расценил Блокаду Ленинграда как следствие Февральской и Октябрьской революций 1917 года, а также как наказание Божие за недостойное поведение жителей Петербурга во время Первой Мировой войны.

Иерей Алексий Успенский: «Mы должны понимать, за что был наказан наш град такой страшной карой…»

"Прорыв блокады Ленинграда, как известно, начался 18 января в Крещенский сочельник, а закончился 27 января, когда Церковь празднует отдание праздника Крещения Господня. Очевидно, что случайно таких совпадений не бывает, и Господь явно хочет сказать нам нечто через такое совпадение. Если вспомнить историю, то мы с вами поймем, что Господь говорит с нами в том числе и через даты церковного календаря, обращая наше внимание на то, что кроме того, что мы должны помнить огромные жертвы Блокады, кроме того, что мы должны гордиться своим городом, который не сдался врагу, покорившему всю Европу, мы должны понимать, за что был наказан наш град такой страшной карой.

Если вспомнить Первую Мировую войну, которая была за 24 года до Второй Мировой, то мы увидим как во время противостояния с теми же немцами, горажане, даже не будучи осажденными врагом, вдруг начинают бунтовать из-за начавшихся в 1917 году перебоев с поставкой хлеба. И вот в феврале 1917 года из недовольства в очередях за хлебом разрастается бунт, который перерастает в Февральскую, а потом и в Октябрьскую революцию. Но разве можно было бунтовать во время Великой войны?

Но через 24 года после революций в этом же самом городе, когда хлеба вообще не было, никому и в голову не пришло бунтовать, все, от мала до велика, отдавали свои силы фронту и думали только о победе. Так что же помешало народу 24 года до этого вести себя точно так же? Кто помешал ему исполнить долг присяги Царю и Отечеству? Кто мешал нашему народу тогда драться до последней капли крови за свою Родину?

Через 24 года после позорного поведения во время Первой Мировой войны Господь наглядно показал, как можно и нужно было защищать город, Отечество, народ. Сегодня здесь мы с вами стоим буквально на останках тех, кто сложил свои головы за наш город. Но надо вспомнить и то, что среди них были многие из тех, кто 24 года назад до блокады ходил по улицам этого же города и держал транспаранты с надписями: «Долой войну!», «Долой самодержавие!»

Если бы петербуржцы тогда не бунтовали, то не было бы никакой Блокады и, вероятно, вообще не было бы Второй Мировой войны. Ведь по логике вещей Россия должна была победить в 1917 году, так как в апреле было намечено наступление, в результате которого Германия непременно была бы повержена, но этого не произошло, поскольку в марте отрекся Царь Николай II. А если бы Россия победила, то к 50-му году XX века нас должно было бы быть 700 млн, а к XXI веку нас было бы уже порядка миллиарда. И мы не потеряли бы территории, а приобрели бы новые, мы приобрели бы Босфор и Дарданеллы, проход через Суэцкий канал и т. д. И никакая Америка никогда бы за Россией не угналась. Вот что мы потеряли в результате бунта!

И Господь нас наказал Блокадой.

Но надо сказать, что враг так и не вошел в город, а это значит, что Господь принял молитвы и покаяние тех людей, которые, возможно, поняли и осознали свою вину, искупить которую довелось очень дорогой ценой.

Братья и сестры, мы эту цену должны помнить и должны благодарить Бога и тех, кто здесь лежит, за то, что мы имеем возможность не только здесь стоять, но и еще молиться у православного креста. И чтобы так было и впредь, мы не должны этого забывать. А чтобы покаяние и наших предков, и нас было достаточно полным здесь должен вырасти храм за упокой многих и многих душ, которые лежат как на территории этого парка, так и во всем городе, каждый камень которого полит кровью не зря. Мы должны об этом помнить."

670 из 872 блокадных дней  героической обороной Ленинграда руководил Леонид Александрович Говоров.

Имя маршала Говорова сейчас мало где упоминается. Тем не менее, с 1942-го года командующий Ленинградским фронтом, именно он подготовил и осуществил операции по прорыву блокады Ленинграда ("Искра") и по полному снятию блокады (Ленинградско-Новгородская операция), создав уникальный прецедент в мировой военной истории, когда осажденный город был освобожден изнутри. 27 января 1944 г. столица уступила право Ленинграду произвести салют в ознаменование окончательного снятия блокады, а приказ победившим войскам подписал, вопреки установившемуся порядку, не Сталин, а по его поручению - Говоров. Подобной привилегии не получал никто из командующих Великой Отечественной войны.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1945 года Леонид Александрович Говоров был награждён орденом «Победа» за разгром немецких войск под Ленинградом и в Прибалтике.

Кто не слышал вот эту страшную музыку из 7 симфонии Дм.Дм.Шостаковича?

 

Шостакович написал великую 7 симфонию и посвятил ее сражающимся ленинградцам. Вот, что он говорил перед ее исполнением "Надо защитить нашу культуру и наш народ."

 

Надо помнить о Блокаде. Многие хотят переписать Историю, но надо гордиться теми, кто неимоверными страданиями отстояли нашу Родину! В Латвии сегодня пытаются забыть о зверствах фашистов в концлагере Саласпилс, о котором мы упоминали. Этот лагерь в Латвии теперь называют "воспитательно-трудовым". На территории гитлеровской «фабрики смерти» Саласпилс, идёт строительство мемориала, посвященного памяти погибших нацистских солдат и офицеров.

Пока, судя по видео, снятому в прошлом году, Саласпилс еще не разрушен, но очень здесь малолюдно. Народ забывает свою Историю..

 

И вспомним стихи Анны Ахматовой:

Победа у наших стоит дверей...
Как гостью желанную встретим?
Пусть женщины выше поднимут детей,
Спасенных от тысячи тысяч смертей,—
Так мы долгожданной ответим.

Потрясающие фотографии блокадного Ленинграда выложил в своем блоге Станислав Садальский. Посмотрите обязательно.

Ну и, наконец, еще об одном необычном подарке ко дню снятия Блокады сделала всему миру в 1944 году художник Ленинградского фарфорового завода Анна Яцкевич, автор знаменитого синего логотипа ЛФЗ,

Кобальтовая сетка. Самый известный узор ленинградского фарфора стал визитной карточкой ЛФЗ.

Анна Яцкевич расписала сеточкой сервиз скульптора Серафимы Яковлевой в память о заклеенных крест-накрест окнах домов и перекрестном свете прожекторов, освещавших небо блокадного Ленинграда.

В 1958 году в Брюсселе прошла Всемирная выставка, где Ломоносовский фарфоровый завод (ЛФЗ) представил самые лучшие свои творения. Сервиз с "Кобальтовой сеткой" для выставки специально не готовился, с момента его создания прошло уже 14 лет, и он просто входил в ассортимент завода.
Но неожиданно именно он получил золотую медаль.

К сожалению, Анна Яцкевич не дожила до триумфа своего узора. Она, как и многие блокадники, умерла вскоре после войны, так и не узнав, что ее рисунок стал символом русского фарфора…

 

 

 

Потрясающие фотографии блокадного Ленинграда выложил в своем блоге Станислав Садальский. Посмотрите обязательно.

16 мая 2013 года в Смольном Соборе прозвучала Кантата Блокадный дневник на стихи О.Берггольц.


Тем, кто добрался до конца моего рассказа, я дарю встречу еще с одним моим другом.

Михаил Ефимович Трегер - удивительный человек. Он закончил ЛЭТИ, но заразившись однажды бардовской песней, по-прежнему уже много лет пишет стихи, музыку, песни и бередит мою душу.

Его песня "Мы вряд ли были страшны врагам в своем первом бою" посвящена молодежи. Эта песня всегда берет меня за душу. И к молодежи я обращаюсь - ПОМНИТЕ!