МОЙ  ЕВГЕНИЙ  ЕВТУШЕНКО

В.С.Звонов

Пришли другие времена
Пришли иные имена…

Поэт в России —больше, чем поэт.
В ней суждено поэтами рождаться
Лишьтем, в ком бродит гордый духгражданства,
Кому уюта нет, покоя нет.

П. Антокольский. О поэтической молодежи. «Московскийлитератор»,
26 сентября1962

То бьют его статьею строгой,
То хвалят двести раз в году,
А он идет своей дорогой
И…бронзовеет на ходу!

Это Павел Антокольский про Евгения Евтушенко, замечательного советского поэта, который о себе написал:

 

И демагогам не в угоду
я каждый день бросаюсь в бой
и умираю за свободу -
свободу быть самим собой.

 

Расскажу Вам о моем любимом поэте Евгении Александровиче Евтушенко.

Его трудно любить целиком, как Пушкина, как Есенина. Он всегда был разным, и немного суетливым. Ему очень хотелось быть знаменитым. Он, наверное, не знал стихов  Пастернака:

 

Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.

Цель творчества - самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.

Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.

И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчеркивая на полях.

И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.

Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.

И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.

Он всегда был для меня живым, и оставался таким до конца.

Удивительно, что Евтушенко просил похоронить его рядом с могилой Пастернака. Даже в этом он хотел остаться знаменитым. Он был похоронен в Переделкино под Москвой рядом с Пастернаком.

Я познакомился с творчеством  Е.А. в 1965 году, когда я решил за компанию со своим школьным другом, которого звали Славой, попробовать поступить в Ленинградский театральный институт. Мы вместе с моим другом уже 2 года занимались в театре-студии Ленгосуниверситета. Я учился на 2 курсе физического факультета ЛГУ, а он на 2 курсе химического факультета. Слава с детства мечтал стать артистом, а я хотел быть физиком, но что не сделаешь за компанию! И вот я готовлю свой репертуар на вступительный экзамен. Экзамен проводился в 3 тура. На первом туре надо было читать стихотворение, прозу и басню. Большинство читало Есенина или Стихи о советском паспорте Маяковского, басню Крылова Ворона и лисица… Я же решил выпендриться. Мне попалось в руки стихотворение Евтушенко «Трусливым добрякам», которое было опубликовано им сборнике «День поэзии» 1962 года. Стихотворение врезалось мне в душу и стало гимном моей жизни, и я решил на вступительном экзамене прочитать это стихотворение.

Не может добрый быть трусливым.
Кто трусит - тот не так уж добр.
Не стыдно ль за себя трястись вам
И забывать, что смелость - долг?!

«добро должно быть с кулаками . .. »
А где же ваши кулаки?
Вы, кто зоветесь добряками,
Вы подлецы - не добряки.

Когда друзей за правду били,
Кастетом головы дробя,
Вы их любили? Да, любили.
Но вы любили ... про себя.

Когда их те клеймили всуе,
Кому б самим держать ответ,
Из доброты не голосуя,
Вы удалялись в туалет.

А после, вам на удивленье,
Всем неразумным напоказ,
Нерасторопных как тюленей,
Поодиночке били вас.

Неvжто же за столько лет
Понять на шкурах не смогли вы:
Кастет сильнее, чем эстет,
Прекраснодушный и трусливый!

Вы вновь: «Что в драку лезть с дерьмом!»
Дерьмо дерьмом, но мне сдается,
Когда добро со злом не бьется,
Оно не может быть добром.

Я прочитал это стихотворение, и в зале воцарилась какая-то гнетущая тишина. Меня попросили прокомментировать стихотворение.

Ястал говорить, что в жизни нужно бороться, чтобы защитить людей и отстаивать мнение, ведь в наше время слова иногда бессильны. Порой бывают ситуации, когда добрые поступки воспринимаются как негативные.

К сожалению, в нашем современном мире, очень жестоком, не бывает так, чтобы добро порождало еще одно добро. Ведь как говорится в пословице:“От добра добра не ищут”.

Меня тогда спросили, а смогу ли я отличить добро от зла? И кто мне дает право судить, что есть добро, а что зло?

Но кто-то из комиссии спохватился, и прервал дискуссию, а меня попросили прочитать басню.

 

Я прочитал им басню Ла Фонтена  по-французски:

Certain renard gascon, d'autres disent normand,
Mourant presque de faim, vit au haut d'une treille
Des raisins mûrs apparemment
Et couverts d'une peau vermeille.

Le galant en eût fait volontiers un repas;
Mais, comme il n'y pouvait atteindre :
"Ils sont trop verts, dit-il, et bons pour des goujats."
Fit-il pas mieux que de se plaindre ?

 

А потом в переводе И.А.Крылова:

Лисица и Виноград

Голодная кума Лиса залезла в сад;
В нем винограду кисти рделись.

У кумушки глаза и зубы разгорелись,
А кисти сочные как яхонты горят;
Лишь то беда, висят они высоко:

Отколь и как она к ним ни зайдет,
Хоть видит око,
Да зуб неймет.

Пробившись попусту час целой,
Пошла и говорит с досадою: "Ну, что ж!
На взгляд-то он хорош,
Да зелен - ягодки нет зрелой:
Тотчас оскомину набьешь".

А еще я им прочитал Н.В.Гоголя отрывок из «Мертвых душ»:

«И какой же русский не любит быстрой езды? Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: «черт побери все!» – его ли душе не любить ее? Ее ли не любить, когда в ней слышится что-то восторженно-чудное? Кажись, неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и все летит: летят версты, летят навстречу купцы на облучках своих кибиток, летит с обеих сторон лес с темными строями елей и сосен, с топорным стуком и вороньим криком, летит вся дорога невесть куда в пропадающую даль, и что-то страшное заключено в сем быстром мельканье, где не успевает означиться пропадающий предмет, – только небо над головою, да легкие тучи, да продирающийся месяц одни кажутся недвижны. Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета, да и ступай считать версты, пока не зарябит тебе в очи. И не хитрый, кажись, дорожный снаряд, не железным схвачен винтом, а наскоро живьем с одним топором да долотом снарядил и собрал тебя ярославский расторопный мужик. Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит черт знает на чем; а привстал, да замахнулся, да затянул песню – кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога, да вскрикнул в испуге остановившийся пешеход – и вон она понеслась, понеслась, понеслась!.. И вон уже видно вдали, как что-то пылит и сверлит воздух.

Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Остановился пораженный божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? что значит это наводящее ужас движение? и что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке? Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, и мчится вся вдохновенная Богом!.. Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства...»

Петров Владимир Викторович

 

Ну, в общем, я прошел все три тура, но меня подозвал руководитель нашего театра-студии, Владимир Викторович Петров, который был в составе комиссии театрального института, где он руководил кафедрой актерского мастерства, и сказал: «Ты не сдавай историю и не пиши сочинение»

Я спросил: «А почему? Я что, провалил?»

«Нет, ты прошел по конкурсу, но будь лучше физиком. Когда будешь читать лекции, каждый день у тебя будет спектакль»,- сказал Владимир Викторович.

Так я и не стал артистом. Наверное, не те стихи читал. Но Евтушенко запал мне в душу.

Немного позже я навзрыд прочитал его стихотворение «Итальянские слезы»

 

 

Это стихотворение было написано Евтушенко в 1964 году. В нем отразились сразу несколько аспектов Второй мировой войны. Рассказана история простого русского солдата Ивана. На тот момент, когда происходит действие стихотворения, он работает кладовщиком.

У Евтушенко в стихотворении упомянут «шофер из посольства Сиама». Скорей всего, имеется в виду Алексей Флейшер, потомок кубанских казаков, отправившихся в эмиграцию в 1920 году. Он работал мажордомом на вилле Тай (название тайского посольства в Риме). В период Второй мировой войны выступал в роли координатора действий подпольной группы, включавшей в себя советских партизан, сумевших вырваться из плена, и патриотов-эмигрантов.

Существует достаточно распространенное мнение о том, что практически все военнопленные после возвращения в Советский Союз отправлялись в места не столь отдаленные. Однако, согласно официально опубликованной статистике, репрессиям подверглись только около пятнадцать процентов освобожденных из плена солдат.

Вот таким было мое знакомство с Евтушенко.

 

Евгений Александрович Евтушенко (фамилия при рождении Гангнус), род. 18 июля 1932 [по паспорту — 1933], в Сибири на станции Зима; по другим данным — Нижнеудинск, Иркутская область — советский, русский поэт, прозаик, режиссёр, сценарист, публицист и актёр. Евгений родился в семье геолога и поэта-любителя Александра Рудольфовича Гангнуса (по происхождению — прибалтийского немца, (1910—1976). В 1944, по возвращении из эвакуации со станции Зима в Москву, мать поэта, Зинаида Ермолаевна Евтушенко (1910—2002), геолог, актриса, Заслуженный деятель культуры РСФСР, поменяла фамилию сына на свою девичью (об этом — в поэме «Мама и нейтронная бомба»), — при оформлении документов для смены фамилии была сознательно допущена ошибка в дате рождения: записали 1933 г., чтобы не получать пропуска, который положено было иметь в 12 лет. С 1952 по 1957 г. учился в Литературном институте им. М. Горького. Исключён за «дисциплинарные взыскания», а также — за поддержку романа Дудинцева «Не хлебом единым». Начал печататься в 1949, первое стихотворение опубликовано в газете «Советский спорт». В 1952 году выходит первая книга стихов «Разведчики грядущего», — впоследствии автор оценил её как юношескую и незрелую. В 1952 году стал самым молодым членом Союза писателей СССР, минуя ступень кандидата в члены СП. «Меня приняли в Литературный институт без аттестата зрелости и почти одновременно в Союз писателей, в обоих случаях сочтя достаточным основанием мою книгу. Но я знал ей цену. И я хотел писать по-другому». — Евтушенко, «Преждевременная автобиография».

Одним из символов оттепели стали вечера в Большой Аудитории Политехнического музея, в которых вместе с Робертом Рождественским , Беллой Ахмадулиной, Булатом Окуджавой и другими поэтами волны 1960-х годов также принимал участие Евтушенко. На поэтических вечерах в Политехническом неоднозначно относились к трем авторам: Евтушенко, Вознесенскому, Ахмадулиной.

Белла Ахмадулина в 1954 г. стала женой Евтушенко. Однако их союз просуществовал менее 4 лет.

Ахмадулина и Евтушенко поженились в 1955 году. Поначалу были счастливы — супруги ночами напролёт гуляли по московским улицам, держась за руки. Евтушенко на ходу записывал свои стихотворные посвящения любимой и развешивал их на деревьях. Он отвёз её в Абхазию, где Белла впервые увидела море. Спустя много лет он вспоминал об этой поездке как об одном из самых волнительных романтических моментов своей жизни.

Вскоре Белла забеременела. Но Евтушенко этому вовсе не обрадовался: он испугался. Молодой поэт побоялся, что пищащий малыш отнимет у него свободу, которой так дорожат творческие люди. Он заставил супругу сделать аборт, и этот поступок стал началом конца для молодой пары. Белла не могла простить Евгению того, что он не принял их дитя, и вскоре её любовь стала неумолимо гаснуть. Увгений потом напишет: " Я не понимал тогда, что если мужчина заставляет любимую женщину убивать их общее дитя в её чреве, то он убивает её любовь к себе"

Эта любовь выросла из 12-летней дружбы. Галина Семеновна была замужем за другом Евтушенко, Михаилом Лукониным. Евгений Александрович признавался, что «ни разу не перешагнул черты, пока их брак с Мишей и мой брак с Беллой не начали разваливаться...». Потом он признавался, что испытывал перед Лукониным чувство вины, хотя поэты продолжали дружить.

Галина Семеновна не могла иметь детей, и в 1968 году пара усыновила мальчика Петю (В 2015 году приемный сын поэта Петр, ставший художником, умер в Москве). Родительство не уберегло семью от распада.

 

Галина была мощной личностью, «кремень», как пишут современники. Иногда она критиковала мужа, упрекала в недостатке характера: «Я хорошо шью, и мы как-нибудь проживем на это. Зачем ты идешь иногда на поправки и портишь стихи! Всё равно всё лучшее прорвется..». Поэт ощущал себя немножко под прессингом. «Я еще любил ее, но уже старался влюбиться в кого-нибудь, именно старался…», - вспоминал Евтушенко об истории разрыва со второй женой. Когда он ушел от нее, она попыталась покончить с собой, перерезав вены. Но удержать любимого человека не удалось...

В третий раз Евтушенко женился на своей ирландской почитательнице Джен Батлер. Летом 1974 года третьей избранницей становится ирландка Джан Батлер, переводчица в издательстве «Прогресс». В интервью Евгений Александрович рассказывал, как она остроумно покорила его. Поэт увидел яркую рыжеволосую девушку в ресторане, спросил: «Вы американка?». И получил бойкий ответ, что Англия пока ещё не входит в число североамериканских Соединённых Штатов... В этом браке родились двое мальчиков - Александр и Антон. Отношения стали охладевать после рождения второго, тяжелобольного сына. Понятно, что жена, обремененная двумя детьми, не могла сопровождать в бесконечных творческих командировках. Конечно, у нее была обида на мужа, Сам Евгений Александрович вспоминал этот развод как довольно спокойный. Отношения продлились 12 лет.

Последней супругой в биографии поэта была врач Мария Новикова. Летом 1986 года в Петрозаводске поэт встретил свою четвертую музу, выпускницу медучилища. Мария попросила у мэтра автограф для мамы. А уже 31 декабря влюбленные поженились. Впоследствии поэт посвятил своей молодой жене строки: Последняя попытка стать счастливым,

Как будто призрак мой перед обрывом

И хочет прыгнуть ото всех обид

Туда, где я давным-давно разбит...

Несмотря на 30-летнюю разницу в возрасте, «попытка стать счастливым» получилась совсем не призрачная и не трагическая. Супруги 30 лет прожили в любви и согласии - до самой кончины поэта, подарив друг другу сыновей Евгения и Дмитрия.

И еще об одном противостоянии лвух великих поэтов нужно рассказать

Интересен факт, что Евтушенко часто упрекали в пафосной риторике и скрытом самовосхвалении. Выдающийся русский поэт и лауреат Нобелевской премии по литературе Иосиф Бродский в 1972 г. в одном из интервью сказал о Евтушенко следующее:

"Евтушенко? Вы знаете – это не так всё просто. Он, конечно, поэт очень плохой. И человек он ещё худший. Это такая огромная фабрика по воспроизводству самого себя. По репродукции самого себя…

У него есть стихи, которые, в общем, можно даже запоминать, любить, они могут нравиться. Мне не нравится просто вообще уровень всего этого дела."

Евтушенко в одном из своих многочисленных интервью сказал:

– Бродский сделал мне самую подлейшую вещь на свете, которую только можно было сделать. Человек, ради которого я добился вместе с моими друзьями из итальянской компартии сокращения его срока заключения и немедленного выхода на свободу, обвинил меня в том, что я был консультантом в КГБ по его делу. И кроме того, в том, что я всегда отравлял своими стихами взаимоотношения с американским народом.

 

–Я рекомендовал Иосифа в Квинс-колледж, откуда он ушел туда, где лучше платят... Но он написал про меня письмо-пасквиль президенту нашего колледжа, которое ни один бродсковед не осмелился напечатать до сих пор, потому что Бродский – неприкасаемая фигура, смелости ни у кого не хватило... В 1968 году, когда убили сенатора Роберта Кеннеди, который был моим другом, я написал стихотворение, в котором были такие строчки:

...Линкольн хрипит в гранитном кресле ранено.

В него стреляют вновь! Зверье – зверьем.

И звезды, словно пуль прострелы рваные,

Америка, на знамени твоем!

 

- Эти стихи были в один день напечатаны в «Правде» и в «Нью-Йорк таймс» на английском, они ни у кого не вызвали возмущения, напротив, я получил письмо от семьи Кеннеди с благодарностью за стихи. А Бродский спустя 20 лет вырвал из контекста эти строчки и написал в том письме, что «человек, который так оскорбил флаг Америки, не имеет права преподавать американским студентам». Если бы он был честным человеком, он мог бы сказать мне в лицо: «Женя, что ты написал?!» Но он даже не упомянул, откуда он вырвал эти строчки... Президент Квинс-колледжа, как порядочный человек, распорядился ни в коем случае не показывать мне это письмо, он сказал, что это ужасный поступок со стороны Бродского, потому что все знали, что я спас его... Тогда Иосиф получил ответ: «Господин Бродский, у нас совершенно иное мнение о деятельности Евгения Евтушенко. Он – мастер стиха, это человек, который столько раз рисковал своей жизнью, в том числе – ради вас». Моя жена Маша до сих пор запрещает мне отвечать на вопросы о Бродском, говорит, что это моя «самая глубокая рана», она знает, что со мной происходит, стоит мне вспомнить эту историю. Но я не могу этого забыть, я думаю, что это и убило его...»

 

В июле 1972 г. Бродский переехал в США и принял пост «приглашённого поэта» (poet-in-residence) в Мичиганском университете в Энн-Арборе, где преподавал с перерывами до 1980 г. С этого момента закончивший в СССР неполные 8 классов средней школы Бродский вёл жизнь университетского преподавателя, занимая на протяжении последующих 24 лет профессорские должности в общей сложности в шести американских и британских университетах, в том числе в Колумбийском и в Нью-Йоркском. Он преподавал историю русской литературы, русскую и мировую поэзию, теорию стиха, выступал с лекциями и чтением стихов на международных литературных фестивалях и форумах, в библиотеках и университетах США, в Канаде, Англии, Ирландии, Франции, Швеции, Италии. Уже после получения Нобелевской премии на вопрос студентов, зачем он до сих пор преподаёт (ведь уже не ради денег), Бродский ответит: «Просто я хочу, чтобы вы полюбили то, что люблю я»

«Преподавал» в случае Бродского нуждается в пояснениях. Ибо то, что он делал, было мало похоже на то, что делали его университетские коллеги, в том числе и поэты. Прежде всего, он просто не знал, как «преподают». Собственного опыта у него в этом деле не было… Каждый год из двадцати четырёх на протяжении по крайней мере двенадцати недель подряд он регулярно появлялся перед группой молодых американцев и говорил с ними о том, что сам любил больше всего на свете — о поэзии… Как назывался курс, было не так уж важно: все его уроки были уроками медленного чтения поэтического текста…

Двум поэтам тесно было в одной стране. Когда распался в 1991 году СССР, Евтушенко тоже уехал в США. Он не был ни мучеником, ни борцом за идею, ни героем. Но он был ярким советским человеком, жизнелюбивым, дерзким, талантливым, нацеленным на диалог с миром. Он не мог не понимать, что со своим талантом и общественным темпераментом играет уникальную роль в советской многослойной системе. Он сотрудничал с властью во имя идеи и  личного преуспеяния.

С 1986 по 1991 год был секретарём правления Союза писателей СССР. С декабря 1991 года — секретарь правления Содружества писательских союзов. С 1989 года — сопредседатель писательской ассоциации «Апрель». С 1988 года — член общества «Мемориал». 14 мая 1989 года с огромным отрывом, набрав в 19 раз больше голосов, чем ближайший кандидат, был избран народным депутатом СССР от Дзержинского территориального избирательного округа города Харькова и был им до конца существования СССР. В 1991 году, заключив контракт с американским университетом в г. Талса, штат Оклахома, уехал с семьёй преподавать в США, где и проживал до конца жизни.

Евгений Евтушенко. Умер 1 апреля 2017 года в городе Талса (Оклахома, США) от остановки сердца. Перед этим долго страдал от рака. 84 года.

Согласно последней воле поэта, он был похоронен неподалеку от Москвы на Переделкинском кладбище рядом с могилой Бориса Пастернака.

Последнее интервью Е.Евтушенко.

 

Про Евтушенко говорят: "С ним ушла эпоха..." и тому подобные банальности. Нет, эпоха ушла в 1991 году, и он содействовал ее уходу, хотя сразу же ощутил, что новому времени он не нужен. Вот такой видимый парадокс.

На самом же деле никакой не парадокс. Вся поздняя советская литература была антисоветской. Вот это для меня остается загадкой.

Ну а то, что происходит сейчас, напоминает мне вакханалию. Сегодня наша современная Россия, родиной которой был СССР, оболгана.

Но так же оболгана и вся тысячелетняя Россия…

СССР изображают нежизнеспособным, унылым, серым, кровавым и бесчеловечным обществом.

Не лучше рассказывают сегодня и о России…

Нынешние либералы забыли о святых Владимире и Ярославе Мудром, Александре Невском и Дмитрии Донском, об Иване Грозном и Петре, они Затирают образы той России, ради которой жили Илья Муромец, Суворов и Кутузов, Ушаков и Нахимов, Пушкин и Менделеев…

Эту – гордую и великую – Россию тоже ведь то и дело изображают второсортной, кровавой, не способной на самостоятельное историческое творчество и самобытное государственное бытие.

Почему же лгут?

Да, конечно, потому, что русская цивилизация и советская цивилизация – одного корня. Советская Россия не отвергла, а продолжила и развила тысячелетнюю Россию. Поэтому и обливают грязью вообще всю русскую историю: так легче оболгать историю уже советскую.

Сегодня народ России, и особенно молодых, заставляют поверить именно в это «А может быть, СССР был страной, которую подмял под сапог ГУЛАГа палач и тиран Сталин? И он десятками миллионов уничтожал народы СССР и ничем не отличается от злейшего врага России Гитлера? Нас уверяют и в этом. Или, может, СССР – страна полуграмотных рабов, которых все тот же тиран и садист Сталин вместе со своими сатрапами типа Берии в форме чекистов и типа Жукова в армейской форме толпами гнал на первоклассные, но малочисленные арийские войска? И эти рабы трупами завалили цвет европейский цивилизации. Нас ведь уверяют и в этом. Или СССР – это страна, где подавлялась любая свободная мысль, где не звенел на улицах смех, где все одевались в серые одежды и все свободное время проводили в очередях за куском колбасы по талонам? Если послушать свору радио- и телевизионных ведущих, то так оно и было. И – если верить сегодняшним ток-шоу и историкам типа Леонида Млечина – СССР был страной невежественной, с наукой и техникой, безнадежно отстающей от мировой. А уж о национальном вопросе и говорить не приходится: нас убеждают в том, что СССР был тюрьмой народов, что, как только свободная демократия сбила «тоталитарные» замки и решетки, все народы СССР рванулись из «совка»… И раз так, то что нам жалеть об этой рабской, мрачной, бесчеловечной, отсталой стране, которая «распалась», и слава Богу.

Но как быть с такой, например, оценкой «Вершители европейских судеб… надеялись одним ударом убить… возможность возрождения сильной России… С… другой стороны – на страже русских интересов стоял не кто иной, как… Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи.»

 Так оценил роль большевика Ленина в отстаивании национальных интересов России дядя последнего русского императора – «дядя Сандро», великий князь Александр Михайлович… И это – строки не из протокола допроса в «дзержинских» или бериевских «застенках». Александр Михайлович написал это в «Книге воспоминаний», изданной в Париже в 1933 году незадолго до его кончины. Вдали от «тоталитарной» «сталинщины» никто не мешал великому князю посетовать на то, что, мол, проклятые большевики так развалили Россию, что уже никакие усилия «рыцарей Белого Движения» не смогли ничего исправить. Однако Александр Михайлович не захотел под конец жизни лгать и предпочел сказать правду: только Ленин и его партия проводили в период второй Русской Смуты национальную политику. А вот еще одна оценка «…следует учитывать, что партия и ее органы обладают в Красной Армии огромным влиянием. Почти все комиссары являются жителями городов и выходцами из рабочего класса. Их отвага граничит с безрассудством; это люди очень умные и решительные. Им удалось создать в русской армии то, чего ей недоставало в первую мировую войну, – железную дисциплину. Дисциплина – главный козырь коммунизма, движущая сила армии. Она также явилась решающим фактором и в достижении огромных политических и военных успехов Сталина…. И еще одна. Индустриализация Советского Союза… дала Красной Армии новую технику и большое число высококвалифицированных специалистов… Умелая и настойчивая работа коммунистов привела к тому, что с 1917 года Россия изменилась самым удивительным образом. Не может быть сомнений, что у русского все больше развивается навык самостоятельных действий, а уровень его образования постоянно растет…»

Как-то не укладывается все это в «тоталитарную тиранию», в концепцию «сапога ГУЛАГа», не вяжется с обликом «сталинских рабов», пачками заваливающих своими рабскими трупами арийские окопы, а? И это – цитата не из сталинского «Краткого курса истории ВКП(б)» и не из передовицы брежневской «Правды»… Это – генерал-майор вермахта Фридрих Вильгельм фон Меллентин… Он воевал на Восточном фронте, затем – на Западном, закончил войну начальником штаба 5-ой танковой армии. В 1956 году в Лондоне вышла его книга «Panzer battles 1939–1945», изданная у нас в 1957 году («Танковые сражения 1939–1945 гг.»).

 

25 декабря 1991 года спустили советский флаг над Кремлем, и история распада СССР стала необратимой. И это был конец эпохи поэта Евтушенко.

 

Около 17:00 в этот день состоялись два телефонных разговора президента Советского Союза Михаила Горбачева: с президентом США Джорджем Бушем и министром иностранных дел Германии Гансом Дитрихом Геншером.

Президенту США Михаил Горбачев сообщил, что через два часа сделает заявление об уходе с поста президента СССР. Горбачев выразил надежду, что страны Европы и США окажут поддержку недавно созданному СНГ как межгосударственному образованию, а также общими усилиями поддержат Россию.

В ответ Джордж Буш заверил, что Америка сохранит заинтересованность в российских делах. "Ты будешь желанным гостем, мы рады будем тебя принять после того, как все уляжется", - обещал он Горбачеву.

Ганс Дитрих Геншер поблагодарил Михаила Горбачева за его вклад в объединение Германии: "Сердца и благодарность немцев навсегда останутся с Вами". Михаил Горбачев заверил министра, что будет и дальше содействовать сближению Востока и Запада.

Около 19.00 Михаил Горбачев подписал указ "О сложении Президентом СССР полномочий Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР и упразднении Совета обороны при Президенте СССР".

В этот же день президент США Джордж Буш объявил об официальном признании Соединенными Штатами независимости России, Украины, Беларуси, Армении, Казахстана и Кыргызстана.

 

Так вот, Евтушенко искренне переживал распад великой страны, где он состоялся как поэт и гражданин.

ПРОЩАНИЕ С КРАСНЫМ ФЛАГОМ

Прощай, наш красный флаг...

С Кремля ты сполз не так,

как поднимался ты –

пробито,

гордо,

ловко

под наше "так-растак"

на тлеющий рейхстаг,

хотя шла и тогда

вокруг древка мухлёвка.

Прощай, наш красный флаг...

Ты был нам брат и враг.

Ты был дружком в окопе,

надеждой всей Европе,

но красной ширмой ты

загородил ГУЛАГ

и стольких бедолаг

в тюремной драной робе.

Прощай, наш красный флаг...

Ты отдохни,

приляг,

а мы помянем всех,

кто из могил не встанут.

Обманутых ты вёл

на бойню,

на помол,

но и тебя помянут -

ты был и сам обманут.

Прощай, наш красный флаг...

Ты не принёс нам благ.

Ты с кровью, и тебя

мы с кровью отдираем.

Вот почему сейчас

не выдрать слёз из глаз

так зверски по зрачкам

хлестнул ты алым краем.

Прощай, наш красный флаг...

К свободе первый шаг

мы сделали в сердцах

по собственному флагу

и по самим себе,

озлобленным в борьбе.

Не растоптать бы вновь

очкарика "Живагу".

Прощай, наш красный флаг...

С наивных детских лет

играли в "красных" мы

и "белых" больно били.

Мы родились в стране,

которой больше нет,

но в Атлантиде той

мы были,

мы любили.

 

Лежит наш красный флаг

в Измайлове врастяг.

За доллары его

толкают наудачу.

Я Зимнего не брал.

Не штурмовал рейхстаг.

Я - не из "коммуняк".

Но глажу флаг и плачу...

 

1992 г.

 

Сам Евтушенко вспоминал: «Красная площадь молчала. И не верила своим глазам. Один мой школьный товарищ позвонил мне и сказал: «Женя, ты должен быть на Красной площади, там, кажется, будут снимать красный флаг. Я немедленно поехал».

Красная площадь была переполнена народом. Было полное молчание, почти не разговаривали, никаких смешочков, ничего не было, ни пьяных, ничего. Все зачарованно смотрели, как будто не верили себе, что сейчас будут спускать флаг. И вот когда он пополз, у всех людей поползли слезы.

Я бы не сказал, что это были какие-то рыдания такие. Люди не могли просто удержаться от боли. Некоторые даже закрывали глаза.

- Это были разные люди. Там были и шоферы такси (я, кстати, добирался на такси, и водитель пошел со мной вместе, когда узнал, зачем я иду, и он тоже плакал). Кто-то пришел с детьми, хотя было довольно поздно. Может быть, хотели показать детям, чтобы они увидели этот момент.

Это был трагический момент, что-то было такое прямо шекспировское. Люди понимали, что сейчас что-то происходит. Потому что все-таки красный флаг – это же был такой же флаг, как на Рейхстаге когда-то был поднят. И это было для многих людей невыносимо видеть. Некоторые люди вот так, пятясь, уходили. Некоторые, не все.

Большинство стояли. И потом долго стояли. Потом начали разговаривать друг с другом. Но не все тоже, группами такими. Это были разговоры только репликами, потому что не складывались слова во фразы. Никогда не думал, что я это увижу вот так.

Я там стоял часа два. Главное было – лица людей, они больше выражали, - люди. Это была трагедия для многих. Так оно и оказалось. Трагедия, конечно...

У меня сейчас слезы выступают, когда я рассказываю об этом. Я пришел домой и сразу стал писать свое «Прощание»...

Вот таким у меня сложился образ Евтушенко.

 

Он однажды сказал:

 

Дай бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно,
и быть богатым — но не красть,
конечно, если так возможно.

 

СТИХИ  НАПОСЛЕДОК

Идут белые снеги,

как по нитке скользя...

Жить и жить бы на свете,

но, наверно, нельзя.

 

Идут белые снеги...

И я тоже уйду.

Не печалюсь о смерти

и бессмертья не жду.

 

Если было несладко,

я не шибко тужил.

Пусть я прожил нескладно,

для России я жил.

 

И надеждою маюсь,

(полный тайных тревог)

что хоть малую малость

я России помог.

 

Пусть она позабудет,

про меня без труда,