25 ноября 2017 года В.В.Путин подписал Указ "О праздновании 100-летия Физико-технического института имени А.Ф.Иоффе РАН". Во исполнение этого Указа 22 января вышло и Распоряжение Правительства РФ за подписью Д.А.Медведева. 23 сентября 2018 года ФТИ исполнится 100 лет.

Институту 100 лет, а об этом событии молчат СМИ.

Справка

Подготовлено Минобрнауки во исполнение Указа Президента России от 25 ноября 2017 года №566 «О праздновании 100-летия Физико-технического института имени А.Ф.Иоффе Российской академии наук» (далее – Институт).

Институт ведёт свою историю от физико-технического отдела Государственного рентгенологического и радиологического института, созданного в сентябре 1918 года по инициативе профессоров А.Ф.Иоффе и М.И.Неменова.

В Институте работали нобелевские лауреаты Н.Н.Семёнов, Л.Д.Ландау, П.Л.Капица, Ж.И.Алфёров, всемирно известные учёные – А.П.Александров, Е.Ф.Гросс, Я.Б.Зельдович, И.В.Курчатов, Я.И.Френкель и многие другие.

Учёными Института проводятся исследования в области физики твёрдого тела, полупроводников, квантовой электроники, астрофизики, физики плазмы, физической газодинамики. Широко известны работы сотрудников Института по физике межпланетного пространства и космологии, управляемому термоядерному синтезу, движению тел в атмосферах Земли и других планет.

Подписанным распоряжением образован организационный комитет по подготовке и проведению празднования в 2018 году столетия Института (далее – оргкомитет) и утверждён его состав.

В состав оргкомитета включены представители Правительства России, Администрации Президента России, федеральных органов исполнительной власти, Совета Федерации, Российской академии наук, Фонда «Сколково», научных и образовательных организаций.

Сопредседатели оргкомитета – Заместитель Председателя Правительства России А.В.Дворкович и губернатор Санкт-Петербурга Г.С.Полтавченко.

 

Организационно-техническое обеспечение деятельности оргкомитета возложено на ФАНО России.

Я постараюсь написать о людях из физтеха, с которыми сталкивался за 13 лет моей работы в этом институте с 1969 по 1983 год.

После окончания физфака ЛГУ я по распределению попал на работу в циклотронную лабораторию, которой руководил друг и соратник И.В.Курчатова Дмитрий Георгиевич Алхазов, под руководством которого строился этот циклотрон сразу после окончания войны. Вернее, здание лаборатории было построено еще в 1941 году, а первый пучок частиц был ускорен на нем в 1946 году. В 1946 году были получены на циклотроне первые миллиграммы плутония, которые исследовала в Радиевом институте жена Д.Г.Алхазова, Вера Ильинична Гребенщикова. Она была удостоена за эти исследования Ленинской премии. Потом лабораторией руководил талантливый физик, лауреат Государственной премии СССР Иосиф Хаймович Лемберг.

Уникальность физтеховского циклотрона как  инструмента для научных исследований состоит в том, что в заданном диапазоне на нем можно подбирать ту энергию, которая необходима экспериментатору.  Такими свойствами обладают сегодня далеко не все современные ускорители. Я проработал в лаборатории около 15 лет. За исследования в области ядерной физики вместе с моим другом Александром Пастернаком я был удостоен в 1978 году Премии Ленинградского комсомола в области науки. В 1977 году защитил кандидатскую диссертацию на тему: "Изучение структуры низколежащих состояний ядер ⁶⁷Zn, ⁶⁹Ga, ⁷¹Ga, ⁹⁵Mo, ⁹⁷Mo, ¹²⁷I, ¹³³Cs путем исследования спектров γ-лучей, возникающих при кулоновском возбуждении." Всего было опубликовано более 20 статей в академических журналах. Стоит вспомнить и моих учителей, с которыми я работал Андреев Даниил Сергеевич, Ерохина Кира Игоревна, Гринберг Анатолий Павлович. Судьба свела меня с еще одним талантливым физиком-теоретиком Владимиром Евгеньевичем Митрошиным (сейчас он работает в Харьковском университете и опубликовал интереснейшую работу "математика языка отношений").

На снимке В.Е Митрошин, В.С.Звонов и Г.М.Гусинский

Вместе с Володей Митрошиным мы разработали "Динамическую версию обобщенной коллективной модели атомного ядра". (Митрошин В.Е., Звонов В.С. Динамическая версия обобщенной коллективной модели атомного ядра // Известия АН СССР, серия физическая, 42, # 1, c.2-37, 1978) Это было второе мое открытие в области ядерной физики. Мы обнаружили, что с помощью одного параметра можно описать все коллективные состояния атомных ядер и вероятности переходов между возбужденными состояниями ядер. Еще две свои работы я считаю фундаментальными (Андреев Д.С., Ерохина К.И., Звонов В.С., Лемберг И.Х. "Учет каскадных переходов  при определении абсолютного выхода гамма-лучей" // Приборы и техника  эксперимента 5, с.63-65, 1972) и (Андреев Д.С., Ерохина К.И., Звонов В.С., Лемберг И.Х. "Определение  эффективности регистрации гамма-квантов в пиках полной энергии с помощью источника со сложной схемой распада в условиях близкой геометрии опыта" // Известия АН СССР сер. физ. 37, # 8, c. 1609-1612, 1973). На эти статьи часто ссылаются в фундаментальных трудах по метрологии.

Я могу считать Ленинградский физико-технический институт имени А.Ф.Иоффе АН СССР своей "Альма-матер", которая в буквальном смысле вскормила мой дух и воспитала преданность науке и трепетное отношение к ней. Я вспоминаю общеинститутские семинары, на которых выступали выдающиеся ученые, такие как Варшалович Д.А. (астрофизика), Афросимов В.В.(атомная физика), Грехов И.В.(силовая электроника), Тучкевич В.М., Алферов Ж.И., Царенков Б.В. (физика полупроводников), Голант В.Е.(физика плазмы), Г.А.Смоленский (физика твердого тела, ферриты), Журков С.Н.(физика прочности), Дунаев Ю.А.(газодинамика), Каплянский А.А. (оптика полупроводников), Слив Л.А., Амусья М.Я.(теоротдел) - это те люди, у которых я учился. Я дружил с С.Медведевым,  А.Фурсенко,  Е.Теруковым, Ю.Барановым, А.Забродским, В.Ивановым. Моими учителями в циклотронной лаборатории были Д.Г.Алхазов,  И.Х.Лемберг, Г.М. Гусинский, К.И.Ерохина, Д.С.Андреев, А.П.Гринберг.

 

Итак, физтеху 100 лет. В октябре 2017 года директор физтеха Андрей Забродский сделал доклад об этом событии. У меня есть презентация этого доклада. Я попробую ее прокомментировать.

  Историческая справка

1918–1940 годы

 

 

сентябрь–октябрь 1918	По инициативе профессоров М.И. Неменова и А.Ф. Иоффе при Наркомате просвещения РСФСР создается Государственный рентгенологический и радиологический институт (ГРРИ). Институт состоит из трех отделов, один из которых — физико-технический — принято считать прародителем нынешнего Физтеха, а 29 сентября 1918 года (в этот день был подписан соответствующий декрет) — днем его рождения. 24 октября 1918 года первым президентом ГРРИ избирается А.Ф. Иоффе, он же возглавляет и физико-технический отдел ГРРИ.
29 ноября 1921	Постановлением Петроградского управления научными учреждениями Академического центра Наркомпроса физико-технический отдел выделяется из ГРРИ и с 1 января 1922 года становится самостоятельной организацией под названием Государственный физико-технический рентгенологический институт (ГФТРИ). Директором ГФТРИ назначаетсяакадемик А.Ф. Иоффе.
1923	Создаются механические и стеклодувная мастерские. Первые возглавляются В.Н.Дыньковым, вторая — Н.Г.Михайловым.
4 февраля 1923	Торжественное открытие нового здания ГФТРИ. Ныне это главное здание Физтеха (Политехническая ул., 26). Ранее ГФТРИ располагался в помещениях Политехнического института.
1924	Под руководством Д.В.Скобельцына начинаются исследования космических лучей.
1924	Развертываются исследования по направлению “Приложение атомной физики к химическим явлениям”, возглавляемые Н.Н.Семеновым.
6 ноября 1924	Постановление НТО ВСНХ СССР о создании под руководством А.Ф.Иоффе Центральной физико-технической лаборатории (ЦФТЛ) приВСНХ для выполнения работ по внедрению результатов научно-технических исследований.
1925	Создается отдел физики прочности, возглавляемый Н.Н. Давиденковым.
1925–1930	ЦФТЛ последовательно переименовывается в Ленинградскую ФТЛ, Государственную ФТЛ и, наконец, в Государственный физико-технический институт (ГФТИ) при ВСНХ (28 февраля 1930).
февраль 1931	Объединение ГФТРИ и ГФТИ в Государственный физико-технический институт при ВСНХ. Постановление ВСНХ подписано Г.К.Орджоникидзе 10 мая 1931.
12 сентября 1931	Издается Постановление ЦКК ВКП(б) - НКРКИ, согласно которому с 1 января 1932 года ГФТИ кардинально преобразуется — три его отдела получают статус институтов, объединенных в Комбинат физико-технических институтов, руководимый А.Ф.Иоффе. Таким образом в состав новорожденного Комбината входят Физико-технический институт (руководитель А.Ф.Иоффе), Электрофизический институт (руководитель А.А.Чернышев) и Институт химической физики (руководитель Н.Н.Семенов). Комбинат входит в систему Наркомтяжпрома СНК и просуществует менее двух лет.
1932	Образуются лаборатории по изучению атомного ядра во главе с И.В. Курчатовым и физики полупроводников во главе с А.Ф. Иоффе. Кабинет теоретической физики преобразуется в теоретический отдел (руководитель Я.И. Френкель).
23 ноября 1933	Приказом Центрального научно-исследовательского совета (ЦНИС) Наркомтяжпрома деятельность Комбината прекращается и из него выделяется три самостоятельных института: Ленинградский ФТИ(директор А.Ф.Иоффе), Электрофизический институт (директор А.А.Чернышев) и Институт химической физики (директор Н.Н.Семенов).
1934	Начало теоретических и практических работ по радиолокации(руководители Д.А. Рожанский и Ю.Б. Кобзарев).
1936	Начало работ по защите кораблей ВМФ от магнитных мин и торпед (руководитель А.П. Александров).
5 марта 1938	Этим днем датировано письмо сотрудников ЛФТИ во главе с А.Ф. Иоффе председателю СНК СССР В.М. Молотову о необходимости развития экспериментальной базы ядерных исследований.
28 мая 1939	Постановлением Президиума АН СССР институт включается в состав Академии наук.

Научная школа А.Ф. Иоффе стала «alma mater»для ведущих российских физиков:Н.Н. Семенова, П.Л. Капицы, Л.Д. Ландау, И.Е. Тамма, А.П. Александрова, Г.А. Гамова, Я.Б. Зельдовича, И.В.Курчатова, Ю.Б. Харитона и многих других.

Важное событие — перевод из Наркомтяжмаша в ведение АН СССР в 1939 году: ФТИ оказал существенное влияние на развитие мировой науки, промышленности и обороноспособности страны.

Начнем же мы наш рассказ о физтехе, конечно, с самого А.Ф.Иоффе

Преподавание физики в институте было поставлено так, что весь первый год посвящался изучению измерительных приборов. На втором году изучали механику. Лекции сводились обычно к перечню накопленных опытных данных, лабораторных и практических занятий почти не было.

Из мюнхенской школы Рентгена Иоффе вынес не только экспериментальное мастерство, но и любовь к эксперименту. У него была склонность к теоретизированию. Работа в лаборатории открыла перед ним увлекательный мир поисков, мир, который был непрерывной войной с природой, и победы доставались лишь тем, кто обладал наблюдательностью, настойчивостью, сообразительностью и оптимизмом. И еще он вынес от Рентгена неизменное дружелюбие к людям, чуждое панибратства и исполненное достоинства, и столь же неизменный крахмальный воротничок и изысканность в одежде.

И еще он вынес просто любовь к своему великому наставнику. 

..Молодой талантливый экспериментатор, начиненный идеями новой физики, "вестник бури", отказавшись от предложенной в Мюнхене профессуры, в скромной должности лаборанта у профессора Скобельцына в Политехническом институте решает в 1906 году  продолжить начатые у Рентгена исследования...

В 1911 году Иоффе экспериментально определил заряд электрона по тому же методу, что и Роберт Милликен (в электрическом и гравитационном поле уравновешивались частицы металла).  В 1913 году после защиты магистрской диссертациина тему «Элементарный фотоэлектрический эффект. Магнитное поле катодных лучей (опытное исследование)» он стал экстраординарным профессором Политехнического института.

И когда в 1913 году ему поручают читать лекции - в Политехническом институте и в университете,- на лекторской кафедре он остается тем же "вестником бури". Слушать его приходят с других факультетов и даже из других институтов. И нельзя сказать, что как лектор он поражает особым блеском,- отнюдь нет. Правда, читает ясно, неторопливо, в тишине, объяснявшейся вовсе не тем, что негромкий его тенор с трудом доносится до задних рядов. В 1915 году Иоффе защищает докторскую диссертацию и становится профессором кафедры общей физики Политехнического института. Параллельно он читал лекции по физике в Горном институте и на курсах Лесгафта.

.. Физика "достается" его слушателям из первых рук, и каких рук! Этот словно бы даже чего-то стесняющийся на кафедре человек "взвесил" электрон, он сумел с необычайной ясностью подтвердить существование этой мельчайшей недавно обнаруженной частицы материи. Его опыты поражали воображение коллег и окружали его ореолом в глазах студентов. И стоило ему пригласить двоих из тех, кто слушал первый курс его лекций, поработать в лаборатории, они согласились без колебаний. Политехник Петр Капица начал мерить магнитный момент подвешенных капель по методу Эренхафта, а универсант Николай Семенов занялся проверкой теории Бора об электронном ударе.

В 1916 году Иоффе, будучи приват-доцентом университета, создал регулярно действующий научный семинар, в основном из студентов университета. На семинаре поочередно каждый из его участников читал обзорный доклад, посвященный какой-нибудь актуальной физической проблеме. Там же обсуждались работы, выполненные в лаборатории Политеха, к которым А.Ф. привлекал участников семинара и студентов. Иоффе удалось собрать воедино, увлечь обсуждением актуальных проблем, из которых зарождалась новая физика,  одиннадцать молодых людей, способных, любящих физику, подающих надежды.

Научный семинар А.Ф. Иоффе (1916 г.). Сидят (слева направо) П.Л. Капица, Я.И. Френкель, Н.Н. Семенов, К.Ф. Нестурх, П.И. Лукирский, И.К. Бобр, М.В. Миловидова-Кирпичева; стоят: Я.Р. Шмидт, Н.И. Добронравов, А.П. Ющенко, Я.Г. Дорфман, А.Ф Иоффе.

Среди одиннадцати постоянных участников этого семинара двое, Капица и Семенов , позднее стали нобелевскими лауреатами; другие, такие как Френкель и Петр Лукирский , также в дальнейшем получили широкую известность

 

А лет сорок спустя он писал: "В 1916 году я проводил семинар, в котором разбирался вопрос о природе сил, удерживающих электроны в металле... Каждый участник выдвигал свое объяснение и обосновывал его.

1) Я.И. Френкель развил... представления, которые затем легли в основу теории Френкеля.

2) Н.Н. Семенов ... развивая свои идеи, создал новый важный раздел химии - химическую физику .

 

3) П.И. Лукирский заинтересовался вопросами, которые определили направление его дальнейшей деятельности, за которые Лукирский был избран в число академиков..".

Шла великая война 1914-1918 годов. На академическую жизнь война, кроме потери связи с немецкими учеными и возрастающих бытовых трудностей, особого влияния сначала не оказывала. По-прежнему велись занятия, сдавались экзамены, защищались диссертации. Из Политехнического ушли на фронт добровольцы – преподаватели и студенты, но никого не призывали – пока еще действовало освобождение до окончания учебы. Капица был добровольцем на фронте в санитарном отряде – шофером и ответственным за ремонт транспорта зимой 1914/15 гг.

Наука хотела бы не заметить и октябрьскую революцию 1917 года. Будущий профессор физмеха Яков Френкель шел сдавать в университет магистерский экзамен 26 октября (8 ноября 1917 года). Революционные матросы перегородили Дворцовый мост и никого на Васильевский остров не пускали. Когда спустя несколько дней он встретился с председателем экзаменационной комиссии (скорее всего, Рождественским), тот «разгневанно прочел ему нотацию и пристыдил тем, что три профессора специально собрались и в течение часа напрасно его прождали». Оправдания, что он придти не смог, так как произошла революция, профессор не принял и сказал: «Молодой человек, запомните: для ученых не существует никаких революций». 

Семинар, проводимый Иоффе с 1916 года, подготовка организации физико-механического факультета Политехнического института, научная и редакционная деятельность в Физико-химическом обществе и его журнале снискали ему признание в научных кругах. Непременный секретарь Академии Наук С.Ф. Ольденбург объявил в октябре 1918 года о вакантных местах членов-корреспондентов АН (уже не Императорской Санкт-Петербургской, а Российской). Кандидатура Иоффе была предложена акад. А.Н. Крыловым, чьим заместителем в Физико-Химическом обществе А.Ф. был не один год. Он же зачитал подписанный им и академиками М.А. Рыкачевым и В.А. Стекловым отзыв о работах кандидата. На заседании физмат отделения Иоффе оказался выбранным единогласно (6/0); через три дня Общее Собрание, на котором присутствовало 26 академиков, единодушно утвердило это решение.

Октябрьская революция, коренным образом преобразовавшая государственный строй России, сыграла огромную роль в развитии отечественной науки. Практически с первых ее дней А.Ф. Иоффе активно включился в строительство новой жизни, новой культуры, новой науки. Именно в советское время смог во всю силу развернуться его организаторский талант.

В начале 1918 года судьба свела А.Ф.Иоффе с Михаилом Исаевичем Неменовым, который был врачом-рентгенологом Женского медицинского института. 

Неменов Михаил Исаевич (29.01.1880 - 3.02.1950) ,рентгенолог, доктор медицины (1916), Заслуженный деятель науки РСФСР (1933),    генерал-майор мед. службы (1943)            

Выпускник мед. факультета Берлинского университета (1905), работал врачом-рентгенологом в Германии. С 1907 г. - преподаватель курса рентгенологии в Женском медицинском институте в Петербурге. Является одним из основателей Государственного рентгенологического и радиологического института в Ленинграде, где с 1918 по 1950 гг. руководил медико-биологическим отделом. Одновременно, с 1930 по 1941 гг., являлся начальником кафедры рентгенологии и радиологии Военно-медицинской академии имени С. М. Кирова. В годы ВОВ - главный рентгенолог фронта, позднее - главный рентгенолог Красной Армии.                                            

Неменов  с энтузиазмом осваивал и развивал новые в медицине России возможности не только диагностики, но и лечения больных посредством рентгеновских лучей.

В первых рядах физиков и врачей, применивших рентгеновское излуче­ние и лучи радия для диагностики и лечения болезней, были русские уче­ные. Они встретили открытие Рентгена с энтузиазмом. Уже 6 января 1896 г. в Риге и 12 января в Петербургском университете были сделаны первые снимки кисти. 16 января Н.Г. Егоров произвел аналогичный снимок в Ме­дико-хирургической академии, а П.Н. Лебедев — на кафедре физики Мос­ковского университета. Кстати, А.С. Попов — изобретатель радио — изготовил в 1896 году первую в России рентгеновскую установку и выполнил исследо­вание раненного дробью. А.С.Попов получил сверхделикатное поручение адмирала Макарова: граф Воронцов-Дашков, взревновав жену, выстрелил в нее из ружья; часть дроби врачи извлекли, но глубоко засевший в графине свинец вызвал воспаление, грозившее летальным исходом. Всех выручил рентгеновский аппарат, спешно собранный ученым, и скандальное дело удалось замять.

Неменов  страдал от непонимания и равнодушия врачей к рентгенологии и пренебрежительного отношения к рентгенологам как к подсобному персоналу. Он задумал основать институт, способный показать все возможности рентгенологии и проводить в нем не только диагностику и лечение, но и исследования воздействия лучей на биологические объекты и природу самих лучей. Будучи, как он сам говорил, «патриотом» Женского медицинского, он надеялся организовать институт как самостоятельное подразделение Женского медицинского. 

Предусматривалась самостоятельность физических подразделений института – оптического, радиевого и физико-технического и тесная взаимосвязь Женского медицинского с медико-биологическим отделением, которое он хотел возглавить.

Поначалу все это выглядело затеей непривычной, не очень-то обнадеживающей, но заманчивой... Так, во всяком случае, казалось собравшимся по приглашению профессора Иоффе ученым. Они слушали его с интересом. Он излагал им замысел нового института, не учебного, а чисто научного, исследовательского. Основную цель изысканий в задуманном институте - Рентгенологическом и радиологическом - профессор физики видит в изучении структуры атомов и различных их соединений (молекул и кристаллов) при посредстве рентгеновских лучей, а также в изучении самих этих лучей... Он делился своими планами, а сам думал о том, в каком неловком положении очутился. В сущности он не имел полномочий созывать уважаемых профессоров на совет, хотя сделать это как можно скорее попросил его профессор медицины Неменов , когда несколько дней назад Иоффе дал ему окончательное согласие организовать в новом институте Физико-технический отдел (Неменов брал на себя Медико-биологический).

Это было устное предложение и устное со стороны Иоффе согласие. В старое время подобные дела без бумаг не делались, но Неменов убедил его действовать, не откладывая, и заверил, что к моменту заседания он получит самое что ни на есть официальное распоряжение. Однако приглашенные им профессора собрались на совет, он посвящал их в свои замыслы, а распоряжения все не было. Возможно, это объяснялось всего лишь нерасторопностью какого-нибудь конторского служащего, но подобная мелочь могла скомпрометировать все дело.

Переговоры о новом институте с профессором медицины Неменовым начались весной 1918 года. Известный в Петрограде рентгенолог Неменов еще до империалистической войны пытался основать институт, где можно было бы всесторонне изучать действие на живой организм проникающих излучений -этих джинов, выпущенных из атомной бутылки физиками нового века. Уже тогда врачи помышляли не только о лучах-исследователях всего живого - растений, животных, человека,- но и о лучах-лекарях.

Однако дело об институте завязло в министерских канцеляриях и вовсе заглохло, когда грянула первая мировая война.

После Великой Октябрьской революции Неменов возобновил свои хлопоты и нашел горячую поддержку у народного комиссара по просвещению . Много позднее Луначарский вспоминал, что познакомился с Неменовым "в самые бурные времена, когда власть только что перешла в руки пролетариата". Большевики с самого начала отдавали себе отчет в значении науки для нового общества. "Социализм немыслим без... техники, построенной по последнему слову новейшей науки". Эту мысль не раз подчеркивал Ленин. Известно, что в апреле 1918 года Владимир Ильич составил набросок плана научно-технических работ... "Наука является одной из важнейших производительных сил...- говорилось в проекте реформы научных учреждений РСФСР, составленном в том же году,- поэтому революционизирование науки является основной задачей момента и в то же время одной из наиболее ответственных и трудных..."

.Это было вполне естественно: ведь прежде чем пользоваться рентгеновскими и радиоактивными лучами, необходимо было досконально изучить их свойства. Идея Неменова привлекла профессора физики не только тем, что в обстановке общей в ту пору в ученых кругах неуверенности и уныния обещала настоящую научную работу.

Инженер по образованию, Иоффе считал задачей первостепенной важности сближение "чистой" физики с нуждами техники, медицины, вообще человеческой практики. Он давно обдумывал такую постановку физических исследований, которая могла бы превратить физику в научную базу будущей техники. До Великой Октябрьской революции научная работа по физике была фактически подсобным занятием при университетском преподавании. В Петербургском университете на кафедре физики работали трое профессоров и человек десять преподавателей разных рангов, в Политехническом институте и того менее. В итоге, не считая студентов, в столице России едва набиралось два десятка активно действующих физиков... На заседаниях все они помещались в небольшой комнате. А в новый институт даже на первых порах можно было собрать не меньше сотрудников! Ученик Рентгена физик Иоффе прекрасно понимал, что рентгеновские лучи представляют собою орудие познания не только живой природы. Иными словами, в научном отношении их с Неменовым объединяла общая тема - тогда самое мощное оружие новой физики и новый метод в медицине. Ну, а политически - к профессору физики можно было отнести сказанное Луначарским о профессоре медицины: это был один из немногих "людей науки, готовых увидеть в перевороте нечто многообещающее и радостное". "Если вместо школы в несколько учеников,- писал впоследствии Иоффе,- я создал большой исследовательский институт - это не моя личная заслуга. Чем бы я занимался в иных исторических условиях, вряд ли стоит загадывать... одни биографические сведения дореволюционной эпохи никак не могут объяснить всей моей научной работы..." Правда, вспоминая о бурном времени революции, профессор физики признавался, что подлинное значение Октября он не сразу понял. И пожалуй, прояснению взглядов Иоффе немало способствовали беседы с одним из его учеников.

В 1918 г. А.Ф. Иоффе вместе с проф. М.И. Неменовым приступил к организации научно-исследовательского института нового типа. На заседании Малой областной коллегии Наркомпроса Петрограда 23 сентября 1918 г. было заслушано сообщение наркома просвещения А.В. Луначарского о Государственном рентгенологическом и радиологическом институте . В этом институте было создано два отдела - физико-технический (с Комиссией по изучению строения молекул, с оптическим и радиологическим отделениями), который возглавил А.Ф. Иоффе, и медико- биологический, руководство которым было поручено М.И. Неменову.

23 сентября, в заседании малой областной комиссии Наркомпрос поручил организацию физико-технического отдела профессору А.Ф.Иоффе.

Иоффе стал