Судьба Александры Гончаровой

Четверг, 03 Июня 2010 г. 17:34 + в цитатник

Цитата сообщения Надоело_искать

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

За неделю до Натальина дня

Дорога на Нитру

И жив ли тот, и та жива ли?
И нынче где их уголок?
Александр Пушкин

Бродзяны могли бы стать местом паломничества пушкинистов. Однако в стране, еще недавно называвшейся Чехословакией, в знаменитом курортном городке Карловы Вары, где мне довелось побывать, о Бродзянском замке никаких сведений не было. Не знали о нем ни в туристском агентстве «Чедок», ни в городском бюро информации, ни даже в российском консульстве.

Это название преследовало меня давно — еще с тех пор, когда отец, известный пушкинист, работал над составлением генеалогического древа рода Пушкиных. Пушкинистом он стал после того, как свой первый бой в Отечественную войну принял под Полотняным Заводом, родовым гнездом Гончаровых... Тогда он дал себе зарок: «Если уцелею, буду заниматься Пушкиным». Так оно и случилось.

Я искала название Бродзяны на самых подробных картах, зная лишь, что замок находится в западной Словакии, где-то на границе с Моравией. Тщетно! Бродзяны нигде не значились. Дотошно расспрашивала свою карловарскую знакомую Александру Михайловну Галенкову (в годы войны она десантницей была заброшена в Словакию, освобождала Прагу и Карловы Вары, и как почетная жительница города, давно уже живет здесь). Не знала и она.

А время моего пребывания в Чехии, отмеренное тремя неделями, убывало — до отправления поезда на Москву оставалось чуть более двух суток. И вот, на исходе дня российский консул Генрих Самвелович Духовский дозвонился-таки до своего коллеги в Братиславе. И счастье — маршрут в Бродзяны известен! Ехать нужно через всю Чехию и Словакию, минуя Прагу, Брно и Братиславу, в словацкий город Партизанск. В его окрестностях, в долине реки Нитры, и значится замок Бродзяны.

Правда, добраться до него из Карловых Вар поездом либо автобусом — дело почти безнадежное и по времени, и по дороговизне билетов. Опять же, на мое счастье (сколько здесь прекрасных совпадений!), помог нежданный приезд из Канады дочери Александры Михайловны — Людмилы Кнежковой, известной пианистки. Она-то и взялась доставить меня в Бродзяны.

Едем втроем. Людмила ведет свою белую «шкоду» легко и раскованно — за автомобильным стеклом с кинематографической быстротой мелькают шпили костелов, красные черепичные крыши, силуэты многоэтажек, плантации хмеля и придорожные яблоневые сады.

В Бродзяны добрались лишь к ночи. Подъехали к замку, ярко освещенному уличными фонарями. И каково же было мое волнение, когда на мраморной доске, укрепленной у его входа, я прочла: «Литературный музей имени А.С.Пушкина». Вот, оказалось, как именуется ныне замок и почему так долго я не могла его найти. Музей, конечно же, был закрыт. Городок спал. Выраставший из темноты парка замок походил на мрачную средневековую крепость с узкими оконцами-бойницами. Старинный ров, полукругом опоясывавший дом, как и некогда прекрасный каскад прудов в парке, густо поросли болотной ряской.

Полночь. Духота августовского дня сменилась ночной сыростью, крупные звезды выложили загадочный узор в небе над замком. Еде-то глухо пробили часы; стихли чьи-то шаги и смех, музыка, доносившаяся из далекого ночного кабачка. Тени бывших владельцев Бродзян замерещились в сумраке аллей...

В лунном свете таинственно мерцал пушкинский бюст. Удивительно все же — где только не встретишь памятники поэту! В странах, где никогда он и не бывал, — в Испании, Китае, Италии, во Франции, на тропическом острове Куба. Вот и в Словакии тоже есть свой Пушкин. При жизни поэту так и не удалось пересечь российскую границу, зато памятники его расселились по всему миру безо всяких на то виз и разрешений...

И еще думалось о том, как далеко развела судьба сестер Гончаровых от их родного Полотняного Завода: старшая, Екатерина, нашла свой последний приют на фамильном кладбище Дантесов во французском городке Сульце, средняя, Александра, — здесь в предгорьях Словацких Карпат, а младшая, красавица Натали, — на старом Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.

Часовня

В пять утра рассвело, и замок не казался уже столь мрачным и угрюмым, да и сам парк — не таким позабытым.

До открытия музея времени оставалось предостаточно, и можно было обследовать окрестности имения. На одном из холмов, примыкавших к поселку, из-за верхушек елей едва пробивался островерхий купол. Узкая тропка, изрядно попетляв по крутому склону, вывела к каменной часовне. По обе стороны от входа в нее — ряды мраморных досок с выбитыми латинским шрифтом знакомыми именами.

Вот и она, баронесса Александра фон Фризенгоф, урожденная Гончарова, владелица Бродзян, умершая 9 августа 1891 года, на двенадцать лет позже своего супруга барона Густава фон Фризенгофа. Здесь же покоится их дочь Наталья, в замужестве — герцогиня Ольденбургская, зять Антон Гюнтер Фридрих Элимар, герцог Ольденбургский, внучка Александрина Густава Фредерика, принцесса Ольденбургская, скончавшаяся в двадцатичетырехлетнем возрасте от туберкулеза.

Вся семья нашла свой вечный приют в этой бродзянской усыпальнице.

Жаркий и сухой август уже вызолотил верхушки деревьев, и резная листва платанов выстлала и крышу часовенки, и поляну перед ней...

Таким же августовским днем 1968-го одна из бродзянских жительниц, поднявшись к часовне по обыкновению помянуть умерших, застыла в ужасе. Сбежавшимся на ее крик людям открылась жуткая картина: на поляне, покрытой золоченой листвой, валялись человеческие кости, истлевшие фраки и обрывки кружев. Искали ли в склепе драгоценности или этот варварский акт был неким знаком протеста против ввода советских войск в Чехословакию, так и осталось неизвестным. Но вандализм есть вандализм, и оправдать его нельзя ничем.

Останки особ некогда владетельного семейства бережно собрали и замуровали в стены часовенки-склепа. Так надежней в этом неспокойном мире.

Александрина

Бродзяны не случайно называют русским островком в Словакии. Александра Гончарова, приехав после замужества в это имение, расположенное в живописном краю Белых Карпат, постаралась захватить с собой как можно больше вещей, напоминавших ей о далекой России: книг, альбомов, нот, картин. Да и жизнь в Бродзянах во многом текла по давно заведенному в России порядку. Даже кушанья в доме готовились русские...

В 1834 году младшая, Наталья, пригласила своих незамужних сестер к себе в Петербург. Добрая Наташа вполне представляла всю тоску и безрадостность их деревенской жизни, да и они умоляли «вытащить» их «из пропасти». Пушкин неодобрительно отнесся к решению жены: «Не обеих ли ты сестер к себе берешь? эй, женка! смотри... Мое мнение: семья должна быть под одной кровлей: муж, жена, дети, покамест малы; родители, когда уже престарелы. А то хлопот не наберешься и семейного спокойствия не будет».

Предсказания поэта оправдались. Вольно или невольно беду в дом принесла старшая из сестер, Екатерина, став женой будущего убийцы поэта кавалергарда Жоржа Дантеса-Геккерна. Та самая, что восторженно писала брату Дмитрию о счастье, которое она впервые испытала, живя в семействе Пушкиных.

Александра же сумела стать добрым другом поэта, помощницей в делах, хранительницей его семейного очага. Ей было тепло в доме Пушкина, впервые о ней искренне заботились, ее любили и жалели. Особенно когда Азя, как ее звали в семье, болела.

«...Я не могу не быть благодарной за то, как за мной ухаживали сестры, и за заботы Пушкина. Мне, право, было совестно, я даже плакала от счастья, видя такое участие ко мне, я тем более оценила его, что не привыкла к этому дома».

И все это, несмотря на то, что характер у Ази Гончаровой был далеко не ангельский.

Долгое время считалось, что барышни Гончаровы получили весьма поверхностное образование, обычное для провинциальных дев своего времени: немного французского, немного музыки и светских манер. Однако в доме Гончаровых воспитанию детей, и духовному, и физическому, уделялось самое серьезное внимание: в имение приглашались лучшие учителя из Москвы, помимо французского, девочек учили русскому и немецкому языкам, живописи и музыке, с сестрами занимались и студенты Московского университета. Доказательством тому и такой малоизвестный факт: Наталья считалась лучшей шахматисткой Петербурга, пробовала свои силы и в стихотворчестве. Александра слыла большой любительницей чтения, и, по свидетельству князя А.В.Трубецкого, еще до замужества младшей сестры знала наизусть все пушкинские стихи. Позже она просила Наташу передать мужу ее просьбу: «...не будет ли он так добр прислать мне третий том его собрания стихотворений. Я буду ему за это чрезвычайно благодарна».

Сестры Гончаровы снискали славу лихих наездниц, а следовательно, имели характер волевой и решительный. Особенно Александра: «Но самый горячий конь покорится, если всадник так искусен, как я» (из письма юной Александрины брату Дмитрию).

Александра вышла замуж поздно, в пору своего сорокалетия. К тому времени Наталья, после своего семилетнего вдовства, была уже замужем за генералом Ланским и матерью семерых детей.

Со своим будущим мужем, чиновником австрийского посольства в Петербурге бароном Густавом Фогелем фон Фризенгофом, Александра познакомилась, когда помогала ухаживать за его больной женой. Первой женой барона была Наталья Ивановна Иванова, приемная дочь Софьи Ивановны Загряжской, родной тетки сестер, и ее мужа, известного писателя и художника, француза по происхождению, Ксавье де Местра. (Граф Ксавье де Местр был дружен с родителями Пушкина, рисовал их и детей, он автор портрета матери поэта — Надежды Осиповны Ганнибал, миниатюры на кости.)

Наталья Ивановна умерла в октябре 1850 года, оставив сиротой десятилетнего сына Грегора Фризенгофа, в будущем известного словацкого ученого-метеоролога. Спустя полтора года овдовевший барон предложил руку и сердце Александре Гончаровой. Предложение было принято, свадьба состоялась 18 апреля 1852 года, и вскоре Александра Николаевна с мужем уехала в Австро-Венгрию, в его имение Бродзяны.

С собой увезла она и подаренную ей на смертном одре поэтом (через княгиню Веру Федоровну Вяземскую) золотую цепочку. Позже Александра Николаевна передала своей единственной дочери Наталье эту цепочку и кольцо с бирюзой. Бирюзовый перстень поэт однажды попросил у Александрины, носил его, а потом вновь вернул ей.

Весной 1938 года тогдашний владелец Бродзян граф Георг Вельсберг, правнук Александрины, показывал фамильные реликвии писателю Раевскому: «...В ящичке с драгоценностями герцогини, именно в ящичке из простой фанеры (Наталья Густавовна считала, что воры не обратят на него внимания), я увидел потемневшую золотую цепочку от креста, по словам хозяйки замка, тоже принадлежавшую Александре Николаевне. Доказать, конечно, невозможно, но быть может, это самая волнующая из бродзянских реликвий...».

Большую часть своей жизни после замужества — а прожила Александра Николаевна с мужем тридцать шесть лет, и супружество это, хоть и позднее, было, видимо, счастливым для нее — баронесса Фризенгоф провела в Бродзянах. Дочь Наталья посвятила стихи в честь серебряной свадьбы своих родителей, праздновавшейся в Бродзянах 18 апреля 1872 года.

Замок на берегах Нитры и его хозяйка, «тетушка Фризенгоф», славились своим радушием и гостеприимством. Не порывались связи и с отчим домом баронессы на берегах далекой калужской реки Суходрев. К своей сестре приезжали погостить братья Дмитрий, Сергей, Иван.

Часто бывала здесь и любимая младшая сестра со своими чадами — старшими детьми Пушкина и младшими девочками Ланскими. Сестры поддерживали теплые дружеские отношения. Племянница Натальи Николаевны маленькая Наташа Фризенгоф, любила сидеть на скамеечке у ног своей красавицы тетки.

Сохранилось письмо Александры Николаевны, отправленное ею в первые годы своей жизни в Бродзянах брату Ивану и его жене: «Я так глубоко сожалею, что не знаю никого из твоих детей. Мне очень тяжело, что я им совсем чужая, принимая во внимание мою любовь к вам обоим, мои дражайшие добрые друзья... Мы живем по-прежнему, очень довольные своей судьбой... Живя вдали от военных бедствий, мы страдаем только душою, когда какая-нибудь прискорбная неудача случается с русскими. Да ниспошлет им Господь помощь в их неудачных сражениях и дарует им славную победу в обороне Крыма».

Даже по этому отрывку легко представить, какой была в жизни Александра Гончарова, сколь изначально много было заложено в ее характере доброты и сострадания, воли и страсти. Ведь не зря так доверительно-дружески относился к ней сам поэт.

Когда-то Александрина увезла с собой альбом с видами Полотняного — дорогих ее сердцу мест. Ныне в экспозиции музея Бродзян всего лишь одна фотография калужского имения Гончаровых с запечатленными на ней въездными Спасскими воротами.

При жизни Александры Николаевны в замке была собрана богатейшая библиотека. И ныне в мемориальных залах дома теснится на полках книжных шкафов множество книг в старинных дорогих переплетах. В их числе — и книги из знаменитой русской библиотеки Смирдина.

Не менее страстно, чем чтение, Александрина любила музыку. Еще в 1835 году она признавалась в письме брату Дмитрию: «Ты, наверное, знаешь, что я беру уроки пиано... Это единственная вещь, которая меня занимает и развлекает. Только занимаясь моими заданиями, я забываю немножко мои горести».

В залах бродзянекого дома будто и по сей день ждут хозяйку раскрытые клавикорды, старинные немецкие фортепиано, помнившие теплоту ее рук. Как и прежде, на них — любимые ноты: Чайковский, Бетховен, Штраус, чьи мелодии часто звучали в стенах старого замка.

Наталья, герцогиня Ольденбургская

Маленькая Таша, единственная дочь баронессы Александры, родилась 8 апреля 1854 года. В отрочестве и в юности получила прекрасное образование: владела пятью иностранными языками, читала в подлинниках работы немецких философов. Блистала недюжинными талантами: замечательно рисовала, музицировала, писала стихи. Но, к величайшему сожалению, язык русских предков был ей неведом.

Вся жизнь этой необыкновенной женщины, хотя и приходилось ей подолгу жить в австрийской столице и имении мужа Эрлаа, связана с любимыми ею Бродзянами.

В словацком селе о Наталье Густавовне по сей день сохранилась добрая память. Еще живы люди, которым она когда-то помогала. С одним из них, шестидесятивосьмилетним Иозефом Кубини, мне довелось познакомиться.

Самое первое воспоминание — рождественский подарок, врученный ему, деревенскому мальчишке, старой, но еще статной и красивой женщиной. Помнит он, как каждое утро спускалась Наталья Густавовна верхом на лошади из своего замка на холме, будто добрая фея, и записывала все просьбы поджидавших ее жителей. Она открыла в Бродзянах родильный дом и дом престарелых, организовала сельскохозяйственный кооператив и воскресную школу.

Наталья Густавовна любила всякую живность — коней, птиц, в особенности собак. Эта четвероногая братия в огромном количестве обитала в ее доме. Знала она в окрестностях Бродзян все норы диких зверьков, которых не забывала подкармливать.

Современники упоминают об эксцентричности герцогини Ольденбургской, но отдают должное ее уму и доброте. Наталья Густавовна получила титул герцогини, став в 1876 году женой герцога Элимара фон Ольденбургского, ведущего свой род от династии шведских королей. Правда, власти великого герцогства Ольденбургского сочли этот брак морганатическим и не признали за Натальей Фризенгоф прав на герцогский титул. Герцог Элимар из-за своей неравнородной женитьбы был лишен доходов Ольденбургского дома, хотя и оставался при этом весьма состоятельным человеком. Став вдовой, Наталья Густавовна вынуждена была принять для своих детей — сына Александра и дочери Фредерики титулы графа и графини фон Вельсберг, по названию одного из замков Ольденбургского дома. Свой титул герцогини Ольденбургской она все же сумела сохранить.

После смерти мужа, а потом и дочери, Наталья Густавовна переселилась в выстроенный на вершине холма замок, поблизости от часовенки, где покоился прах дорогих ей людей, и вела там почти отшельническую жизнь.

От некогда романтического замка, прозванного Вавилоном, ныне остались лишь живописные руины. Битая, чудом сохранившаяся лестница ведет на площадку второго этажа. Кое-где уцелели стрельчатые проемы окон и островки мозаичного пола. Где-то здесь и была спальня Натальи Густавовны со встроенным по ее просьбе стеклянным потолком. Засыпая, она любила глядеть на яркие бродзянские звезды...

Об этой удивительной комнате впервые я услышала в Москве от восьмидесятисемилетнего Игоря Леонидовича Новосильцева, приезжавшего не так давно в Москву из Флориды. В начале тридцатых годов, когда семья Новосильцовых бедствовала в эмиграции, его матери Наталье Дмитриевне, урожденной Гончаровой, в Прагу из Бродзян пришло письмо, в коем немолодая уже герцогиня приглашала внучатую племянницу с сыном к себе в гости. Описывая свои любимые занятия, она вскользь упомянула и о своей необычной спальне. Возможно, именно это описание и заставило тогда Новосильцевых отказаться от приглашения — не пристало гордым российским дворянам являться бедными родственниками ко двору титулованных особ.

В январе 1937 года, в канун столетней годовщины со дня смерти поэта, старая герцогиня умерла. И вместе с ней ушла в небытие тайна последних преддуэльных дней поэта. Ее, бесспорно, знала Александра Гончарова, свидетельница тех томительных и скорбных дней, знала ее и единственная дочь Александры Наталья.

Реликвии Бродзянского замка

Давно предполагалось, что в Бродзянах хранились ранее альбом Пушкина с его стихами и рисунками, дневники Александры Николаевны и, возможно, письма поэта к ней.

В самом конце войны Пушкинская комиссия Союза писателей СССР направила генерал-лейтенанту Тевченкову, члену военного совета II Украинского фронта (в районе боевых действий фронта находились Бродзяны), письмо с просьбой: «Принять заблаговременные меры к сохранению находящихся в этом замке рукописей, книг и других культурных ценностей для того, чтобы обеспечить в дальнейшем возможность розысков среди них пушкинских материалов».

В начале 1945 года владелец Бродзян граф Вельсберг отправил из имения в Вену все, что представляло собой фамильные ценности. Три товарных вагона с багажом до станции назначения так и не дошли...

Кто знает, где и когда отыщутся бесценные пушкинские автографы? Помимо Бродзян, исследователи называют имение герцога Ольденбургского Эрлаа, чешский город Теплице, Вену, имения Граупен и Винздорф в Богемии, Будапешт. Но и Бродзянский архив хранит еще немало загадок и тайн.

И все же в замке непостижимым образом (в годы войны дом одно время занимали румынские солдаты) сохранились фамильные реликвии Фризенгофов. Одна из них — гербарий трав из Михайловских рощ и лугов, собранный в августе 1841 года. Тем летом в Михайловском жила с детьми вдова поэта Наталья Пушкина, гостила у нее перед отъездом в Вену и чета Фризенгофов. «Мы связаны нежной дружбой с Натой, и Фризенгоф во всех отношениях заслуживает уважения и дружеских чувств, которые мы к нему питаем», — сообщала об их приезде Наталья Николаевна брату Дмитрию.

Неистощимая на выдумки Наталья Фризенгоф, первая жена барона, и предложила тогда собрать гербарий, что было модным в то время увлечением. Собирали травы и цветы все: дети Пушкина, сестры Наталья и Александра, сама Наталья Фризенгоф. Под каждым гербарным листом, исполненным соразмерности и гармонии, указано, когда и кто нашел цветок.

«Где цвел? когда? какой весною?
И долго ль цвел? и сорван кем...»

Гербарий Наталья Фризенгоф увезла с собой в Бродзяны. Интересно, что именно по этому образцу, хранящему память о травах и цветах, ныне почти позабытых, — кореонсисе, гайлярдии, петунии, восстановлены цветники в мемориальных усадьбах Тригорского, Петровского и Михайловского.

В музейной экспозиции ныне михайловского гербария нет — слишком хрупки и недолговечны цветы и травы, да и возраст у них весьма почтенный — полтора столетия!

Гербарий помещен теперь в особое хранилище, а гости музея могут видеть его листы — композиции в видеофильме, посвященном истории усадьбы.

Немало в замке портретов друзей и родственников поэта, его детей. Карандашные зарисовки — Александра, Марии, Григория и Наташи Пушкиных выполнены Н.Ланским, племянником второго мужа Натальи Николаевны.

В одной из мемориальных комнат замка, закрытой от губительных солнечных лучей полотняными шторками, висит акварельный портрет Натальи Пушкиной работы Гау. Акварель запечатлела тридцатилетнюю Натали в период ее вдовства.

И еще одна, быть может, самая трогательная реликвия, чудом уцелевшая в Бродзянах: в дверном проеме гостиной, на косяке сохранились отметки роста Натальи Николаевны, ее детей. Карандашная отметка удостоверяет: избранница поэта имела рост 173 сантиметра, удалась в мать и младшая дочь Пушкина Наташа — у нее был точно такой же рост.

Наверное, это единственное место в мире, где старый паркет хранит след ног божественно прекрасной Натали. В мире, где ей пришлось претерпеть и самую тонкую лесть, и самую низкую хулу. Последний раз она, страдающая уже неизлечимым недугом, навестила Бродзяны в 1862 году, за год до своей кончины...

Я уезжала из Словакии домой, чтобы успеть на «Натальин день» — праздник, посвященный дню рождения Натальи Гончаровой, самой очаровательной женщины минувшего столетия. Этот день отмечался в Москве впервые, и я не могла его пропустить.

И вновь «шкода» Людмилы Кнежковой мчалась по автострадам, оставляя позади словацкие, а потом — чешские города и селения. И Бродзяны снова стали для меня чем-то далеким и недоступным...

Лариса Черкашина

Словакия

Опубликовано на сайте:

http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/1282/[/url

Рубрики:

Пушкиниана

<a href="https://www.liveinternet.ru/users/3616070/post127669552/">РЎСѓРґСЊР±Р° РђР»РµРєСЃР°РЅРґСЂС‹ Р“РѕРЅС‡Р°СЂРѕРІРѕР№</a><br/>
Р—Р° РЅРµРґРµР»СЋ РґРѕ РќР°С‚Р°Р»СЊРёРЅР° РґРЅСЏ&nbsp;
&nbsp;
&nbsp;Р”РѕСЂРѕРіР° РЅР° РќРёС‚СЂСѓ&nbsp;&nbsp;&nbsp;
Р Р¶РёРІ Р»Рё С‚РѕС‚, Рё С‚Р° Р¶РёРІР° Р»Рё? 
Р РЅС‹РЅС‡Рµ РіРґРµ РёС… СѓРіРѕР»РѕРє?
РђР»РµРєСЃР°РЅРґСЂ РџСѓС€РєРёРЅ

Р‘СЂРѕРґР·СЏРЅС‹ РјРѕРіР»Рё Р±С‹ СЃС‚Р°С‚СЊ РјРµСЃС‚РѕРј РїР°Р»РѕРјРЅРёС‡РµСЃС‚РІР° РїСѓС€РєРёРЅРёСЃС‚РѕРІ. РћРґРЅР°РєРѕ РІ СЃС‚СЂР°РЅРµ, РµС‰Рµ РЅРµРґР°РІРЅРѕ РЅР°Р·С‹РІР°РІС€РµР№СЃСЏ Р§РµС…РѕСЃР»РѕРІР°РєРёРµР№, РІ Р·РЅР°РјРµРЅРёС‚РѕРј РєСѓСЂРѕСЂС‚РЅРѕРј РіРѕСЂРѕРґРєРµ РљР°СЂР»РѕРІС‹ Р’Р°СЂС‹, РіРґРµ РјРЅРµ РґРѕРІРµР»РѕСЃСЊ РїРѕР±С‹РІР°С‚СЊ, Рѕ Р‘СЂРѕРґР·СЏРЅСЃРєРѕРј Р·Р°РјРєРµ РЅРёРєР°РєРёС… СЃРІРµРґРµРЅРёР№ РЅРµ Р±С‹Р»Рѕ. РќРµ Р·РЅР°Р»Рё Рѕ РЅРµРј РЅРё РІ С‚СѓСЂРёСЃС‚СЃРєРѕРј Р°РіРµРЅС‚СЃС‚РІРµ &laquo;Р§РµРґРѕРє&raquo;, РЅРё РІ РіРѕСЂРѕРґСЃРєРѕРј Р±СЋСЂРѕ РёРЅС„РѕСЂРјР°С†РёРё, РЅРё РґР°Р¶Рµ РІ СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕРј РєРѕРЅСЃСѓР»СЊСЃС‚РІРµ.
&nbsp;

РС‚Рѕ РЅР°Р·РІР°РЅРёРµ РїСЂРµСЃР»РµРґРѕРІР°Р»Рѕ РјРµРЅСЏ РґР°РІРЅРѕ &mdash; РµС‰Рµ СЃ С‚РµС… РїРѕСЂ, РєРѕРіРґР° РѕС‚Рµ... <a href="https://www.liveinternet.ru/users/3616070/post127669552/">Р§РёС‚Р°С‚СЊ РґР°Р»РµРµ...</a>

Комментировать

« Пред. запись — К дневнику — След. запись »

Страницы: [1] [Новые]

LiveInternetLiveInternet

-Метки

-Рубрики

-Поиск по дневнику

-Подписка по e-mail

-Друзья

-Постоянные читатели

-Сообщества

-Статистика

Судьба Александры Гончаровой

За неделю до Натальина дня

Дорога на Нитру

И жив ли тот, и та жива ли?
И нынче где их уголок?
Александр Пушкин

LiveInternetLiveInternet

-Метки

-Рубрики

-Поиск по дневнику

-Подписка по e-mail

-Друзья

-Постоянные читатели

-Сообщества

-Статистика

Судьба Александры Гончаровой

За неделю до Натальина дня Дорога на Нитру И жив ли тот, и та жива ли? И нынче где их уголок? Александр Пушкин

За неделю до Натальина дня

Дорога на Нитру

И жив ли тот, и та жива ли?
И нынче где их уголок?
Александр Пушкин