Княжна Ксения Георгиевна Романова родилась в селе Михайловское, недалеко от Санкт-Петербурга 22 августа 1903 года. Ее мамой была княгиня Мария Георгиевна, дочь Короля Греции Георга Первого и Великой Русской Княжны Ольги Константиновны. Отцом княжны Ксении был Великий Князь Георгий Михайлович, двоюродный брат царя Александра Третьего. Георгий Михайлович был генералом русской армии. А еще он руководил музеем Александра Третьего в Санкт-Петербурге. Сейчас это Русский музей.

На счастливое Рождество 1908 года Великий Князь подарил своей дочери Ксении плюшевого медведя немецкой фирмы Штайф. Девочке было 5 лет, и размер медведя как раз подходил для того, чтобы удобно помещаться в руках маленькой княжны. Она назвала его Альфонсо. Ксения так полюбила мишку, что не расставалась с ним буквально ни на минуту. Игрушка по тому времени смотрелась необычно – медвежонок был… ярко-красного цвета. У двоюродного брата княжны, царевича Алексея, тоже был мишка той же фирмы, но из более традиционного коричневого плюша.


Английская няня княжны Ксении мисс Болл, которую в императорской семье звали Наннабель, сшила медведю костюм из сатина – штанишки и рубашку «косоворотку». С того времени Ксения и Альфонсо стали неразлучны, даже во время долгих путешествий.

У семьи княжны было два дома. Северной резиденцией был дворец в селе Михайловское недалеко от Санкт-Петербурга. Но мама Ксении тосковала по теплу родной Греции, поэтому много времени проводилось в летнем доме, построенном в английском стиле в Крыму, по соседству с императорским дворцом.


Весной 1914 года княжна играла на берегу Черного моря с княжной Анастасией, дочерью царя Николая второго. Почти наверняка и Альфонсо был рядом. Ксения помнила Анастасию как сорванца. Наверняка Альфонсо сильно доставалось от нее. Может быть поэтому у него появились эти потертости на лапках?


В июле 1914 года княжна Ксения и Альфонсо отправились с летним визитом в Англию в Букингемский дворец к двоюродному брату ее матери – Королю Георгу Пятому и Королеве Марии. Их возвращению в Россию помешала война, разразившаяся в Европе. Ксения со своей мамой и сестрой остались в Лондоне, сначала в Марлборо с Королевой Александрой, матерью короля, а затем, когда разразилась революция в России – в Лондоне. В доме на Честер Сквер. Уехать на Родину они не могли. Это было очень опасно.

В России ситуация накалялась. В 1918 года отец Ксении был отправлен в ссылку в Вологду. А 14 июля его с братом, Великим Князем Николаем и двоюродным братом, Великим Князем Дмитрием Константиновичем арестовали и заключили в тюрьму в маленькой деревушке, в которой они были единственными заключенными. 17 июля до них дошли слухи об убийстве Царя Николая и его семьи. 28 января 1919 года их переправили в Петропавловскую Крепость. Четырех Великих князей, прямых наследников Екатерины Великой, выстроили в линию. По словам очевидцев, они приняли свою смерть с достоинством.

Княжна Ксения очень любила своего отца, и она никогда не расставалась с красным медведем, единственным, что осталось от него.

Никогда уже Ксения не вернулась в Россию. Всю жизнь она прожила в Англии и США. В 18 лет она вышла замуж за Уильяма Лидса, сына и наследника американского оловянного магната (он также был приемным сыном дяди ее матери, принца Греческого и Датского Кристофера). На северном побережье Лонг Айленда в Нью-Йорке в Кенвуде, в поместье в Остер Бэй в феврале 1925 года родился единственный ребенок Ксении, Нэнси Хэлен Мари Лидс.


Альфонсо оставался рядом с хозяйкой до конца ее жизни. После смерти Княжны Ксении в 1965 году, Альфонсо был передан по наследству Нэнси, которая жила в Вудстоке, штат Вермонт, где по ее словам «он чувствовал себя как дома, потому что в горах жило много его сородичей».

Нэнси Лидс Винкуп присматривала за Альфонсо более 25 лет. Затем, обсудив это со своей дочерью Александрой, она решила выставить его на аукцион и привезла в Кристи’с в Нью-Йорк. Аукционеры порекомендовали продать его в их конторе в Лондоне. И так началось новое приключение Альфонсо…


Альфонсо опять прибывает в Англию

Когда Альфонсо прибыл на аукцион в начале 1989 года, Ян Поут сразу заметил в нем ту капельку магии, которую он искал с тех пор, как впервые открыл двери Тэдди Бэарс оф Уитни четырьмя годами ранее.

C 1985 года магазин Яна Поута предлагал довольно необычный ассортимент новых и старых медведей, как для детей, так и для взрослых коллекционеров. Кроме магазина у Яна был и музей с богатой коллекцией. Но в этой коллекции не хватало звезды. Интерес к плюшевым медведям стал расти. В мире открывалось все больше «медвежьих» магазинов. И Ян со своими сподвижниками Джиной Клейтон и Дженис Парр все сильнее чувствовали желание найти одного, уникального и особенного медведя, которого было бы невозможно спутать с кем-то другим, который бы ассоциировался с их магазином-музеем и привлекал бы любителей медведей со всего мира. Такому медведю нужна была харизма, индивидуальность и романтическая история, которая бы трогала сердца и умы людей. Задача казалась невыполнимой до тех пор, пока к двери дома №99 на Хай Стрит, Уитни, Оксфордшир не пришла открытка от аукциона Кристи’с 25 февраля 1989 года. На ней был изображен красный медведь Штайф 1908 года. А ведь до этого никто никогда не видел красных медведей Штайф. С его старинным русским нарядом, он выделялся характером и индивидуальностью. Таинственности его истории добавляла надпись на ярлычке «Когда белый мишка превращается в красного?» и ответ «Когда он принадлежит русской Княжне!»

Без сомнения, это был тот самый, единственный и неповторимый медведь! Но каковы были шансы заполучить его?
Несколько беспокойных недель прошло до того, как Яну пришел каталог с анонсом аукциона игрушек и кукол 18 мая 1989 года. В нем не было упоминаний о плюшевых медведях, и Ян заметил, что Альфонсо был помещен в середине полуденной сессии продаж, через 50 лотов после редкой деревянной куклы Чарльза Второго (которой был уделен целый разворот брошюры и ее обложка). Внутри он обнаружил полстраницы цветных фотографий и одну черно-белую, а также короткую историю о том, как Великий Князь в 1908 году подарил медвежонка своей дочери княжне Ксении, о том, как Княжна Ксения и Альфонсо приехали в Букингемский дворец в 1914 году, о том, как убили Великого Князя в 1919 году. В заключение была описана дальнейшая история жизни Княжны и медведя. Замечательная история медведя заиграла новыми красками.

Ян заметил, что аукционеры давали за медведя от 2000 до 3000 фунтов, что не шло в сравнение с рекордно высокими ценами того времени на антикварных медведей. Однако те медведи были в отличном состоянии, а Альфонсо был потрепан. Но чувствовалось, что он просто пропитан огромной любовью его хозяйки. История медвежонка, редкость, мистика, которая окружала его, делала Альфонсо беспрецедентным для аукционов медведем. В другой ситуации, Ян обязательно поделился бы своим пылким желанием купить Альфонсо со своей семьей, а также Джиной и Дженис в магазине. Однако это желание осталось в секрете.

В утро торгов Ян приехал из Оксфордшира, где был его магазин - музей, в Лондон, в отель недалеко от Кристи’с, открыл газету Индепендент, чтобы вновь увидеть Альфонсо, смотрящего на него с черно-белой фотографии. Для Яна эта публикация была неприятна – она могла привлечь еще большее внимание к заветному лоту в этот полдень. Его опасения подтвердились – через полчаса, войдя в двери Кристи’с, он услышал, что утром Альфонсо был показан по телевидению во время завтрака и его начальная цена выросла до 6000 фунтов. В 9 утра, когда начались торги, Ян отправился прямиком к Альфонсо, чтобы увидеть его вживую. Его надежды оправдались – медведь действительно был волшебным.

Аукцион начался в 10.30 утра с оловянных игрушек, затем в 2 часа пришел черед кукол, кукольных домиков, мягких игрушек и, конечно же, плюшевых медведей. Чтобы скоротать 4 часа ожидания, Ян отправился в Вест-Энд. Он был настолько занят своими мыслями, что только после оплаты такси в Саус Кенсингтоне понял, что сумки с покупками остались в машине и исчезли навсегда. Как бы то ни было, эта потеря уже через минуту была забыта. Ведь торги неминуемо приближались, адреналин в крови Яна стал зашкаливать.

Полуденная сессия торгов началась с лота 260, впереди были всего лишь пятнадцать плюшевых медведей среди сотен кукол. Яна не интересовали все эти лоты, и первый час казался ему бесконечным. Затем, примерно в 3.30 был объявлен лот 350 – Альфонсо. Нашлось много желающих купить его, и цена быстро подскочила. Торги продолжились. С уже угасшей скоростью цена доползла до 6000 фунтов. И тогда Ян поднял руку. Борьба развернулась между двумя покупателями. Наконец в тишине молоток стукнул после названной цифры в 12100 фунтов. Такая цена поразила большинство находящихся в зале. И только для одного человека следующие несколько секунд были наполнены смесью восторга и облегчения.

Для всех, кроме Яна и, вероятно, второго, таинственного претендента, эта рекордная цена была неожиданностью. Она стала сюрпризом и для работников аукциона, потому что все собравшиеся были заинтересованы в куклах больше, нежели в медведях. Безусловно, красный медведь-рекордсмен привлек внимание журналистов и их камер. Журналистов, которые находились тогда в комнате, чтобы написать статью о кукле Чарльза Второго и поместить ее фото на обложку (между прочим, эта кукла, по совпадению, прибыла из коллекции семьи Эрли из Уитни в Оксфордшире, которые владели ей 3 столетия). Внимание журналистов переключилось на Альфонсо. У Яна брали интервью, фотографировали его с новым другом, а известия об этом аукционе разошлись не только по всей Англии, но и по миру, включая Данию, Германию, США, Австралию и даже Новую Гвинею.

Когда Альфонсо приехал на 99 Хай Стрит, для него не было выделено специального шкафа. Поэтому, в течение нескольких месяцев, он днем сидел на прилавке, а ночью отправлялся домой с Яном. В течение этих нескольких месяцев, посетители иногда брали Альфонсо, чтобы сфотографироваться с ним. Это продолжалось до тех пор, пока один неуклюжий коллекционер неудачно не ухватил его за левую лапку. С тех пор, Альфонсо надежно хранится за стеклом.

Многие посетители, путешествовавшие по миру, чтобы увидеть его, спрашивали, у кого он был куплен. Но это оставалось тайной и не оглашалось в каталоге аукциона. Это было конфиденциальной информацией, которой владели только продавец и аукционеры. Чтобы раскрыть эту тайну, Ян написал письмо в Кристи’c с просьбой связать его с продавцом. Он хотел получить больше информации о медведе.

В Кристи’с письмо с просьбой перенаправили. Через несколько месяцев, в начале ноября 1989 г. Ян открыл дверь магазина и обнаружил элегантный синий конверт, адресованный ему. Внутри были лучшие новости, какие он только мог получить! Письмо было от Мисс Нэнси Лидс Винкуп, дочери Княжны Ксении. Она оказалась продавцом Альфонсо.

Она подтвердила информацию из каталога аукциона и дополнила историю биографией Альфонсо и историями его путешествий. Во втором письме она написала о визите ее матери в Лондон в 1914 году и о том, как Альфонсо появился и как он стал горячо любим. В третьем письме она поведала о том, что княжна никогда не расставалась со своим медведем.

В отличие от других игрушек, испорченных изношенностью, плюшевые медведи (независимо от того, редкий ли это экземпляр или нет), зачастую становятся особенными от поношенности, которая показывает то, как дорог медведь хозяину.

Таким был и Альфонсо, поношенный, но весь пропитанный любовью бывшей хозяйки, с заплатками, делавшими его неповторимым и особенным. Особое очарование медведю добавляет мысль о том, что бывшая хозяйка, княжна Ксения провела с ним всю свою жизнь. История становится еще и более горькой, будучи написанной от руки дочери княжны. Для новых опекунов Альфонсо это сделало его настолько живым, насколько это возможно для неодушевленного предмета.

С Яном Поутом Альфонсо объехал весь мир! Это были выставки в США, Монако, Японии, и, конечно, в его родном городе Гинген-на-Бренце, том городе, где на фабрике Штайф его сшили в далеком 1908 г.


Как только у Яна поселился Альфонсо, он направил просьбу о создании серии копий в Штайф. Однако он не мог быть уверен, что Штайф согласится на выпуск такого эксклюзивного продукта для бизнесмена с четырехлетним стажем. Но уже через две недели Ян и Альфонсо отправились в Гинген, где были сделаны все необходимые для выкроек замеры и фотографии. Выпуск ограниченной коллекции из 2000 экземпляров такого необычного медведя мог обернуться крупным финансовым риском. Но Ян пошел на этот риск. На фабрике Штайф приняли решение об увеличении партии до 5000. Ян пошел и на этот коммерческий риск! А еще он решил, что особому медведю нужна особая коробка. Летом 1989 года Ян нашел оловянную шкатулку в русском стиле, выполненную под малахит приблизительно в 1910 году. Он посчитал, что стилизация под подобную коробку станет идеальна для реплики Альфонсо. Ведь уральский малахит широко использовался для украшений в России девятнадцатого века, а в Эрмитаже даже есть Малахитовая комната. Малахитовый цвет кроме того идеально контрастировал с красной шкуркой Альфонсо. Поначалу в Штайф не оценили идею Яна. Но когда работники отдела дизайна увидели коробку, они сошлись во мнении, что коробка и вправду должна имитировать малахит.

Альфонсо каким-то неведомым образом покорял сердца коллекционеров и обычных людей, хоть и сбитых сначала с толку красным цветом. Популярность его реплики все росла и росла.

За последние годы Яном и специалистами фабрики Штайф была проделана огромная работа, связанная с точнейшим воспроизведением настоящего Альфонсо в его реплике. И это отдельная история, которая может быть интересна специалистам-кукольникам, маркетологам и экономистам. Если она станет интересной для кого-нибудь, мы можем предоставить материал из книги Яна Поута, подаренной нам, в переводе Григория Неживенко.

В завершение нашего рассказа – отрывок из книги Яна Поута «История Альфонсо»: «В 1990 г. (Яном) была отправлена одна из первых реплик Альфонсо мисс Нэнси Лидс Винкоп, дочери княжны Ксении в качестве подарка. В ответном письме, мисс Винкоп написала: «Сегодня утром я приехала из Бостона после долгого путешествия по России и обнаружила Альфонсо, который ждал меня на моем письменном столе. Это было просто удивительно – его одежда была в точности такая же, какой она была, когда он покинул меня! Затем я поняла, что это - очень хорошо сделанная копия, ведь у него на носу не было той маленькой проплешинки от частых поцелуев». Память об этих поцелуях появилась на носу столетней реплики Альфонсо».