Едва ли не в каждом эшелоне с войсками, движущимися на фронт, регулярно вылавливали зайцев — допризывников пионерского и комсомольского возраста, стремившихся на войну. Кто-то искренне считал, что без него Красная Армия не справится с фашистами, кто-то не менее искренне боялся, что не успеет вырасти до призыва на фронт, а некоторые не по-детски хотели лично отомстить за погибших родных и близких.

Так на станции Повадино в вагонах, в которых к Сталинграду ехала артиллерия 112-й стрелковой дивизии, обнаружился 14-летний Иван Герасимов из-под Смоленска. Отец его Фёдор Герасимович погиб на фронте, дом сгорел, и он был уверен, что в нём погибли его мать и три сестры.

Один из командиров-артиллеристов лейтенант Алексей Очкин вспоминал:

… взглянув на соседнюю платформу, остолбенел от неожиданности: брезент зашевелился, край его отогнулся, и оттуда брызнула струйка. Я приподнял брезент и увидел под ним мальчишку лет тринадцати в длинной рваной шинели и ботинках. На мою команду «встать» он отвернулся. Волосы на его голове топорщились, как у ежа. С большими усилиями мне удалось стащить его с платформы, но эшелон тронулся, а мы упали на землю. Бойцы втащили нас вдвоём в вагон на ходу. Почти силком пытались накормить пацана кашей. Глаза его смотрели колюче. «У тебя батька, небось, строгий?» — спросил самый старый солдат. — «Был батька, да сплыл! Возьмите меня на фронт!» Я объяснял, что нельзя этого делать, тем более сейчас: в Сталинграде самое пекло. После того, как командир батареи капитан Богданович узнал, что среди солдат находится подросток, мне было приказано на следующей станции сдать его коменданту. Я выполнил приказ. Но мальчишка и оттуда сбежал и опять забрался на крышу, побежал по крышам всего эшелона и залез в тендер, зарылся в уголь. Опять привели мальчугана в штабной вагон к комиссару Филимонову. Комиссар доложил командиру дивизии полковнику И. П. Сологубу, а последний — В.И. Чуйкову — командующему 62-й армией.

После нескольких попыток отправить мальчишку назад решили определить его на кухню. Так Иван был зачислен помощником повара и на котловое довольствие. В списки части тогда еще не зачисляли, обмундирование, знаки отличия не полагались. Но звать его стали бойцом. Отмывали целым взводом. С миру по нитке обмундировали, постригли, и он стал убегать с кухни к нам».

Именно тогда Ваня Герасимов и стал Фёдоровым — степенно отвечая на вопросы «как зовут» по старому деревенскому обычаю: «Иван я, Фёдоров Иван».

Полевые кухни в Сталинграде были немногим безопаснее передовой. Немцы щедро осыпали наши позиции бомбами, минами и пулями. 8 августа на глазах Ивана был смертельно ранен комдив полковник Сологуб. Иван вполне освоил «сорокапятки», проявил себя смелым и решительным бойцом, когда 23 сентября артиллеристы Очкина у Вишнёвой балки были окружены танками и пехотой врага.

В октябре в очередной раз пришло распоряжение — во исполнение приказа Сталина всех подростков отправить в тыл для определения в ремесленные и суворовские училища. Однако на 13 октября был запланирован приём бойца Фёдорова в комсомол. Решили, что за Волгу он отправится потом, уже комсомольцем.

Вопросов на комсомольском собрании к кандидату не было, были пожелания: учиться не хуже, чем воюет. Помощник начПО дивизии по комсомольской работе расписался в серой книжечке, вручил её новому комсомольцу и отбыл в штаб.

А в 5:30 утра 14 октября немцы начали артподготовку, и вопрос эвакуации Ивана на восток отложился. В 8:00 пошли танки. Десятки танков на три оставшиеся у Очкина «сорокапятки» и девять противотанковых ружей.

Первую атаку отбили, затем — авианалёт, потом немцы снова двинулись вперёд. Защитников оставалось всё меньше. Орудия оказались отрезаны друг от друга. Расчёт пушки, подносчиком у которой был Иван, вышел из строя полностью. Ваня в одиночку выпустил по танкам два последних снаряда, подобрал чей-то автомат и открыл огонь по наседающим немцам из ровика. На глазах Очкина и комиссара дивизиона Филимонова ему раздробило локоть левой руки. И тогда в сторону немцев полетели гранаты.

Осколком очередного снаряда Ивану оторвало кисть правой руки. Оставшимся в живых показалось, что он погиб. Однако когда немецкие танки пошли в обход позиции артиллеристов по узкому проходу вдоль заводской стены, Иван Герасимов встал, выбрался из ровика, прижимая культей правой руки к груди противотанковую гранату, выдернул зубами чеку и лёг под гусеницу головного танка.

Атака немцев остановилась. Оборона Сталинграда продолжалась.

Имя Ивана Фёдорова выбито на 22-м знамени в Зале воинской славы мемориала на Мамаевом кургане. На родине героя, в райцентре Новодугино Смоленской области, есть улица его имени. На расположенной совсем рядом с местом гибели героя школе №3 города Волгограда была установлена мемориальная доска.

А вот правительственными наградами подвиг Ивана Фёдоровича Герасимова-Фёдорова отмечен не был, так уж сложилось по разным причинам.