Кладбище Пер Лашез и Амадео Модильяни: http://www.liveinternet.ru/users/3590301/post202787006/

Айседора Дункан: http://www.liveinternet.ru/users/3590301/post210122705/

Оскар Уайльд: http://www.liveinternet.ru/users/3590301/post213062947/

Оноре де Бальзак: http://www.liveinternet.ru/users/3590301/post214599763/

Мария Каллас: http://www.liveinternet.ru/users/3590301/post217194759/

Эдит Пиаф: http://www.liveinternet.ru/users/3590301/post217690210/

Симона Синьоре и Ив Монтан: http://www.liveinternet.ru/users/3590301/post218142743/

Сегодня – 13 декабря – в свет выходит официальная электронная версия книги Евгения Гришковца «Избранные записи». В эту книгу вошли избранные записи из дневника Евгения Гришковца с того момента как дневник возник, то есть с 2007 года и по 2014. Записки разные по жанру – личные записи, эссеистика, очерки. О гастролях, о доме, друзьях, семье, путешествиях. Рассуждения о кино и впечатления от кино, от Миядзаки до Ким Ки Дука или от Шерлока Холмса до «Москва слезам не верит». Дневник со съёмок фильма. Дневник полярной экспедиции. Семь совершенно недавних лет, с событиями, которые, кажется, произошли буквально вчера или с теми, что, кажется, уже совсем и в прошлом веке. И много надежды. Сам я предпочел бумажную версию. И уже прочел с большим интересом и удовольствием. И вам советую. Купил книгу в книжном магазине «Молодая гвардия», там цены на различные книги более-менее адекватные и демократические.



А недавно, рассматривая свои архивные фотографии, я наткнулся на папку «Париж. Пер Лашез», и вспомнил, что об этом кладбище в свое время написал и Евгений Гришковец. Любопытно, что он это место посетил в последний день отдыха в Париже. Так и я в последний день. Совпадение. Только он 24 ноября 2009 года, а я ... 1 января 2012го.






Ниже отрывок из книги «Избранные записи», публикую с разрешения Ирины Юткиной (продюсер данного издания, директор Евгения Гришковца).

«Расскажу про последний в этом году день в Париже.

Двадцать третьего (ноября 2008 года - примечание Романа С.) отыграл последний гастрольный спектакль. Был приятный и плотный аншлаг, спектакль прошёл как рок-н-ролл. Потом мы отметили окончание гастролей. Я устал, был счастлив – и напился, потому что до этого в Париже было как у Высоцкого: «мимо носа носят чачу, мимо рота алычу…» А двадцать четвёртого выдался свободный день, и в первый раз за две недели меня разбудило утром яркое солнце. Я малодушно хотел поваляться, но мне позвонил старинный знакомый, человек не очень понятного возраста, который давным-давно живёт в Париже, которого многие русские в Париже знают и с особой нежностью называют Ароныч… и который давным-давно хотел устроить мне экскурсию по кладбищу Пер-Лашез. Я немножко поныл в трубку, но собрал волю в кулак и решил, что по-быстренькому пройдусь, а потом поваляюсь в постели. Не очень мне хотелось на кладбище в единственный свободный день. Но было солнце, а перед этим две недели, проведённые в театре почти безвылазно. Короче, я пошёл.





Уверен, многие были на этом кладбище, ничего особенно нового я не расскажу. Есть книги про это кладбище, есть путеводители, и это вполне туристическое место. Но с Аронычем всё вышло особенным образом. Надо сказать, что в Ароныче содержится какой-то особый ритм и удивительный способ восприятия жизни. В нём нет и тени той эмигрантской тоски, показного веселья или терапевтического желания говорить об ужасах прошлой жизни в России. Он человек, сросшийся с Парижем. Кстати говоря, он уже давно работает в некоей социальной службе и занимается тем, что ездит по французским тюрьмам, встречается с заключёнными, выясняет их проблемы и пытается решать. Сам он уже многие годы живёт прямо у кладбища и из своего окна видит только могилы, склепы и трубу кладбищенского крематория.

Самое главное в этой прогулке было то, что у Ароныча не было никакой программы и специального маршрута с некими обязательными точками, хотя кладбище он знает досконально. Проще говоря, он знает всех на этом кладбище, и живых сотрудников, и покойных обитателей. Первым делом он показал не так давно поставленный памятник русским бойцам французского Сопротивления времён Второй мировой. Памятник представляет собой симпатичного парня с двумя винтовками на плече, в широких брюках, заправленных в короткие сапоги-ботинки, и лицом, очень похожим на Гагарина. А следом он повёл меня в колумбарий… Это такое место, где в специальных ячейках хранятся урны с прахом. Оказалось, там место вечного упокоения знаменитого батьки Махно. Я не большой знаток истории, и для меня присутствие Нестора Ивановича в Париже было удивительным.


Колумбарий

Совсем недалеко от него покоится Айседора Дункан с детьми. Всё-таки странно: и дети, и она погибли от автомобиля. Причём не под колёсами, а именно самым роковым образом… Только мы это осмотрели, Ароныч достал из кармана бутылочку, сообщил, что покупает у одного деда-фермера домашний кальвадос, минимум 56°, и что без этого напитка по кладбищу ходить неправильно и бессмысленно. С собой у него был набор маленьких медных рюмочек. А ещё он скручивал сигаретки с маслянистым трубочным табаком и наполнял кладбищенский воздух запахом чернослива и дальних странствий. Мы много беседовали. Он оказался знатоком истории авиации, а я, соответственно, флота. Мы бродили, беседовали и у каких-то значимых могил пропускали по глотку жёлтого пахучего кальвадоса, который смело можно было назвать хорошим самогоном.


Айседора Дункан


Мария Ккаллас

Надо сказать, что на кладбище народу было немного, но добрая половина – русские, и меня активно узнавали. Одна девушка радостно сказала: «Как приятно вас здесь увидеть!» Наверное, мои брови вздёрнулись. Я спросил: «Почему именно здесь так приятно?» Она смутилась, сказала, что это ей вообще приятно, но она уже давно живёт в Париже и немного «позабывает родной язык». Ароныч ей тут же налил кальвадоса, и её французскому парню тоже. (У Ароныча оказалось с собой шесть рюмочек.) Французский парень ничего не понимал и насупился, но от кальвадоса не отказался. А потом мы пошли в разные стороны. Ароныч посмеивался, слушая удаляющееся щебетание барышни и сообщив мне, что она пытается ему объяснить, с кем только что повстречалась. Мне тоже это было забавно, потому что мы были в аккурат рядом с могилой Виктора Гюго. И вообще там писательское окружение довольно плотное (улыбка).

А потом мы пришли к могиле Оскара Уайльда. Странный памятник. Хотя, надо отдать должное Оскару, не без странностей был человек (улыбка).

Весь постамент его памятника и часть фигуры зацелованы. При нас пришла довольно взрослая мужская пара, между собой они говорили, думаю, по-датски (хотя могу ошибиться). Один из них извлёк из кармана губную помаду, накрасил губы и оставил свой отпечаток. Ароныч сказал, что эти следы периодически стирают, но они быстро появляются вновь. Больше всего его порадовала надпись, оставленная однажды – на русском языке и тоже губной помадой «Нина + Вова = Любовь». На памятнике всегда лежат синие розы и причинное место монументу всё время обламывают. Ароныч сообщил, что его несколько раз восстанавливали и даже приставляли дежурного, но ничего не помогает, слишком велика любовь людей к творчеству чудесного писателя.


Надгробие могилы Оскара Уайльда


Один из "автографов" поклонников Оскара

У могилы Модильяни мы встретили очень весёлых русских дизайнеров, которые приехали на какую-то выставку, а сами проживают в Берлине. Они получили от Ароныча свою порцию в виде короткой истории и кальвадоса, и мы двинулись дальше.


Здесь похоронен Модильяни


А здесь Эдит Пиаф


И Оноре де Бальзак

Очень мне понравилось надгробие мсье Пармонтье. Это скромное надгробие с сельскохозяйственными зарисовками, выполненными на мраморе. У него на могиле всегда лежат клубни картошки, а не цветы. Их приносят благодарные французы. Дело в том, что этот господин когда-то привёз картошку во Францию. Но французские крестьяне не хотели употреблять её в пищу и выращивать. Тогда он договорился с королевским агрономом и огородником о том, чтобы картошку высадили в самом главном огороде страны и приставили охрану, а в случае попыток воровства солдатам было приказано не препятствовать. Крестьяне, разумеется, воровали тщательно охраняемую культуру, так и пошло по Франции распространение картофеля.

Мы задержались у надгробия в виде лежащей медной фигуры. Могила принадлежит некоему еврейскому юноше, который писал при жизни в газеты и журналы статьи и рассказы под псевдонимом Виктор Нуар, то есть Виктор Чёрный. Он погиб в возрасте двадцати двух лет. Вышла какая-то запутанная романтическая история, суть которой я из-за кальвадоса запомнил нечётко. Он согласился быть секундантом в одной благородной дуэли, но сам пал жертвой, был сражён пулей наповал. Похоронили его, памятник поставили… А потом прошёл слух, что если женщина сядет верхом на металлическое изображение бедного юноши, причём сядет на определённое место и слегка потрётся об него, то к ней может вернуться утраченная или прежде неведомая чувственность, или она может исцелиться от бесплодия, или наконец-то выйти замуж. Место натёрто до блеска. Ароныч заверил, что это не работники кладбища натирают… (Странное дело, но у Виктора натёрты до блеска также нос и один ботинок. Комментировать не буду.)

Лафонтен и Мольер лежат рядышком, и умерли они задолго до того, как было разбито кладбище Пер-Лашез. Надо сказать, что останки Лафонтена весьма условны. Кто-то там лежит, но не факт, что Лафонтен. А вот Мольер – точно Мольер. Оба были похоронены в братских могилах, но поскольку Мольер был артистом, а стало быть, презренным человеком, его закопали первым и глубже остальных. Поэтому при эксгумации смогли точно установить его персону. А перенесли их на кладбище Пер-Лашез из-за того, что оно было новым и непрестижным. Тогда мэр Парижа распорядился поместить их прах в качестве селебритис, чем подстегнул моду и усилил престиж Пер-Лашез.

Мы бродили долго. Вечерело. В бутылке осталось буквально по последней капле. Я хотел посетить могилу Джима Моррисона, зная, что он тоже там. Но Ароныч не то чтобы сопротивлялся, но явно оттягивал этот момент. Я это почувствовал и задал прямой вопрос. И тогда Ароныч поведал мне удивительную историю. Оказалось, что многие годы он дружил с человеком, который работал на этом кладбище в должности… культурного атташе. Ароныч с ним дружит давно и даже какое-то время работал его помощником, вот откуда его познания и глубина (улыбка) проникновения в вопрос.


Да, это та самая могила Дждима Моррисона

Он рассказал, что после того как мэрия Парижа опрометчиво похоронила здесь Джима Моррисона в семьдесят первом году, Пер-Лашез из респектабельного последнего приюта многих, многих и многих превратилось в чёрт знает что. Особенно шумно на кладбище в годовщину смерти. Это сейчас, сказал Ароныч, поутихло, а раньше-то постоянно из близлежащих к могиле Моррисона склепов выносили кучи бутылок, шприцов и презервативов. Здесь пришлось установить даже колючую проволоку на стенах, потому что его поклонникам важнее всего было проникнуть на кладбище ночью и проделать там то, что любил сам Джим. Никакого сладу с этим не было. А самое обидное для властей Парижа было то, что они похоронили Моррисона за свой счёт. Ароныч показывал мне копию полицейского свидетельства о смерти и копию счёта за похороны. Поразительно, Джиму Моррисону нашли маленький кусочек земли между величественными могилами и склепами и похоронили за муниципальные пятьсот с небольшим франков (то есть чуть больше, чем за сто долларов). Его могила заброшенная, неухоженная, и на ней чаще оставляют сигареты, чем цветы.

А ещё Ароныч рассказал, как однажды утром ему позвонил друг, тот самый атташе, и попросил помочь, поскольку Ароныч свободно говорит по-английски. Ароныч никогда не был поклонником «Дорз» и Джима Моррисона и до того дня не знал, кто его отец. Он не смог точно вспомнить, какой это был год. Вторая половина восьмидесятых. В общем, Ароныч в тот день работал переводчиком отца Джима Моррисона, который впервые приехал на могилу сына. Отца можно понять, всё-таки сын в песне «The End» поёт: «Father, I want to kill you». А отец Джима Моррисона настоящий адмирал, заслуженный и достойный человек. Ароныч сказал, что увидел печального, тихого, аристократического вида человека, который молча и грустно бродил по кладбищу, а потом долго стоял у могилы сына. И вот, выждав, как ему показалось, подходящий момент, атташе обратился через Ароныча к Моррисону-старшему со следующим предложением. Он сказал: «Уважаемый господин Моррисон, мэрия Парижа в моём лице делает вам следующее предложение… Не сочтёте ли вы возможным и не будете ли вы столь любезны… Вам это ничего не будет стоить, все расходы возьмёт на себя мэрия Парижа и Франция… Не позволите ли вы перезахоронить вашего сына у него на родине, то есть у вас, в вашем штате. Всю организацию, все хлопоты и формальности мэрия Парижа возьмёт на себя…» Ароныч сказал, что тихий и печальный адмирал даже не дослушал перевод, он изменился в лице, вскинул руки и неожиданно громко выкрикнул: «No way!».

Мы допили остатки кальвадоса у могилы любимого мною ещё с восьмого класса Джима Моррисона, я прокрутил в голове «Riders on the storm». Как раз начал накрапывать дождик и, исполненный тихого счастья, я расстался с Аронычем, который пешочком побрёл к своему дому, что стоит у кладбищенской стены. Потом я вернулся в гостиницу, чтобы наутро улететь из Парижа – с ощущением умиротворения и воспоминаниями о ещё одной странице, прочитанной мне в этот раз Аронычем об этом великом городе».

Она - одна из легендарных актрис французского кино, обладательница Золотого Оскара. Он - звезда французской эстрады. В течение многих лет брак Монтана и Синьоре оставался образцом верности и любви. Симона как-то призналась: «В Париже Монтан был Монтаном, я была я, и мы были мужем и женой. В Москве я была женой Монтана, в Нью-Йорке, перед первым концертом, к нему относились только как к мужу известной актрисы. А нам - нам очень нравилось любить друг друга, что мы и делали». Но, увы, даже самый гладкий путь может внезапно зависнуть над краем пропасти...



Я стоял перед могилой Симоне и Ива, и вспоминал их бурную биографию…




Часть 1: Симона Синьоре

Симона Каминкер-Синьоре родилась 25 марта 1921 года, в Висбадене, на Рейнской земле. Спустя два года семья переехала во Францию.



Отец Симоны - из семьи ювелира. Получил юридическое образование, но вскоре изменил род деятельности, став переводчиком.

Симона была единственным ребенком в семье. "У меня не было ни собаки, ни кошки, ни роликовых коньков - только золотые рыбки, проплывающие за толстым стеклом аквариума, - вспоминала она. - А я так мечтала о брате!" Когда девочке исполнилось девять лет, ее терпение было вознаграждено. На Рождество в их семье появился Ален, а спустя полтора года - еще один сын, Жан-Пьер. «Вот тогда я впервые почувствовала, как во мне пробудился материнский инстинкт», писала Симона.

В старших классах Симона увлеклась Хемингуэем, Фолкнером, Стейнбеком. Тогда она впервые посмотрела спектакль «Три товарища» Эриха-Марии Ремарка. «В финале я уже просто не могла сдерживать слезы. Я рыдала», - говорила Симона.

Судьба Симоны Синьоре, начавшей свой трудовой путь в должности скромной стенографистки одной из редакций, решилась мартовским вечером, когда она впервые переступила порог парижского кафе «Флор». Так начался ее «путь наверх».



Завсегдатаями кафе были представители парижской богемы. Здесь собирались актеры, художники. Заглядывали и те, кто уже стал известным: Жан-Поль Сартр, Гийом Аполлинер, Пабло Пикассо. Вся эта публика безумно нравилась Симоне. Ее притягивал, манил к себе артистический мир.

При поддержке новых друзей Симона появилась на киноэкране. Однако до настоящих ролей было еще далеко. В течение четырех лет она снималась в массовках. Ее имя впервые появилось в титрах в 1946 году в фильме «Демоны зари». Стала налаживаться и личная жизнь.

Его звали Ив. Режиссер Ив Аллегре. «В кино так часто снимают встречи на вокзале, что я боюсь показаться банальной, - писала Симона. - Это была робость, неловкость мужчины и женщины, которые встречаются после трех недель разлуки. И вот каждый из них все три недели только и спрашивал себя, думает ли он (она) обо мне. Это хорошо сыграть, но лучше пережить самой».

В 1949 году у нее родилась дочь Катрин. Но брак Симоны и Ива так и остался незарегистрированным.





Часть 2: Ив Монтане

Его тоже звали Ив.



Это Иво Ливии. Он родился 13 октября 1921 года в итальянском городке Монсуммано-Альто. Он был младшим из трёх детей Джузеппины и Джованни Ливи. Вскоре после этого семья переехала во Францию: изначально планировалось эмигрировать в Америку, но возникли проблемы с получением виз, и Ливи в итоге обосновались в Марселе. В 1929 году они получили французское гражданство. В юности будущий певец работал сначала в парикмахерской сестры, затем рабочим в доке. Свою артистическую карьеру он начал как певец в кинотеатрах, клубах и мюзик-холлах. В качестве творческого псевдонима он выбрал сочетание «Ив Монтан». Как он объяснял сам, история этого псевдонима связана с тем, что когда он был ребёнком, мать звала его домой, смешивая итальянские и французские слова: «Ivo, monta! (Иво, поднимайся!)».



Впервые он вышел на сцену под этим псевдонимом в семнадцать лет. В 1944 году во время выступления Монтана в Париже его замечает Эдит Пиаф. На некоторое время Монтан, который был младше Пиаф на 6 лет, становится любовником великой певицы, а она наставницей молодого исполнителя. Также она занимается его репертуаром и просит своих соавторов написать ему несколько песен. Они вместе выступают на эстраде до 1946 года, когда Пиаф порывает с Монтаном.

В конце 1940-х годов Монтан знакомится с музыкантами, которые станут его верными друзьями и соавторами: пианистом Бобом Кастелла, гитаристом Анри Кролла и поэтом-исполнителем Франсисом Лемарком. Кролла знакомит Монтана с поэтом Жаком Превером. Стихи Превера станут основой репертуара Монтана на много лет и прославят его на весь мир: частые герои его песен - дальнобойщик, солдат, сезонный рабочий, боксёр.

Ив Монтан известен как исполнитель, целиком раскрывавший свой многогранный талант на сцене - будь то мюзик-холл или площадка телевидения. Огромным успехом пользовались его индивидуальное шоу на Бродвее. Последняя серия его концертов прошла в 1981 году в престижном парижском зале «Олимпия».



В 1946 году Монтан сыграл главную мужскую роль в фильме «Врата ночи» Марселя Карне по сценарию Жака Превера. Тем не менее, его игра не вызвала доверия публики. Образ, созданный в триллере «Плата за страх», был более убедительным. А в 60-70-е годы возмужавший Монтан по-настоящему раскрывается как актёр (фильмы Коста-Гавраса и Клода Соте).


Часть 3: Синьоре и Монтане

Женщина, которая любит, запоминает мельчайшие детали. Пройдут годы, десятилетия, но она всегда безошибочно назовет вам не только дату, день, место, но даже время встречи. Вот так, как Симона Синьоре: «Это было 19 августа 1949 года в Сент-Поль-де-Ванс, в кафе «Коломб д'Ор», в половине девятого. Там мы и встретились с Ив». Почему-то эти подробности приобретают какую-то свою, особую значимость.

К тому времени Монтан уже был звездой французского мюзик-холла, Симона - преуспевающей киноактрисой.

После их первой встречи прошло еще четыре дня, и... «произошло нечто молниеносное, неприличное и необратимое». Это сильнейшее чувство будет продолжаться двадцать семь лет. «Сердце мое разрывалось на части. Надо было особенно сильно любить, чтобы ринуться в это удивительное путешествие», - скажет она.

Она собрала вещи и переехала к нему, а «иначе, - как сказал Монтан, - все это ни к чему, и звонить незачем». Они поженились 22 декабря 1951 года в мэрии Сент-Поля. Иву Монтану и Симоне Синьоре было по тридцать лет.

Симона не раз делилась секретами своего мастерства: «После того, как я соглашаюсь на роль, где-то внутри меня происходит химическая реакция. Образ рождается постепенно, начинает жить во мне, а я не вмешиваюсь. Чем старше я становилась, чем больше переживала счастья и горя, тем легче мне было играть».

Симона Синьоре не раз была признана во Франции лучшей актрисой года. Она удостаивалась призов, премий в США, Англии, Японии, Италии. Вершиной творчества стал присужденный ей «Оскар».

Симона очень болезненно переживала свой успех, опасаясь, не ранит ли это Ива, не заденет ли его самолюбия. Но зато она искренне радовалась успеху мужа, например, во время гастролей в США, где в зале, среди поклонников, в первых рядах сидели Марлен Дитрих, Кларк Гейбл, Ингрид Бергман, Фрэнк Синатра... Все восхищались его пластикой, подвижностью, элегантностью. Симона собирала рецензии с восторженными откликами: «Когда поет Монтан, чувствуешь, как стучит его сердце».

Влияние Симоны в становлении Монтана и как актера, и как певца было огромно. Он сам признался: «Я встретил двух замечательных женщин: Эдит Пиаф, которая вывела меня на французскую эстраду, и Симону, значение которой в моей жизни трудно переоценить».



Симона повсюду сопровождала Ива. Теперь она появлялась на киностудиях все реже. Она слушала песни Ива, ей нравилось постигать тайны его ремесла, сидеть рядом перед выступлением, боясь шелохнуться, ликовать после концерта, вслушиваясь в гром аплодисментов и выкриков «Браво!». Она отклонила предложенный ей Голливудом контракт: «Без Монтана меня не заставили бы пройти от Венсенских ворот до Аньерских. Что уж говорить об Америке». Во всем этом не было и тени притворства. Ей трудно было расстаться с Ивом даже на один день. Сколько раз, рыдая, она укладывала чемодан и в слезах ехала на вокзал.

Однажды режиссер Жак Беккер, в ответ на очередной отказ Симоны принять участие в съемках, сказал: «Ты совершенно права, любовь требует того, чтобы за ней ухаживали каждый день, как за растением».

Но не всегда супружеская жизнь была столь безоблачной. Случались и ссоры. Однажды в минуту раздражения, когда что-то не ладилось во время репетиции, Ив вдруг резко обернулся к Симоне: «Чем ты тут занимаешься? Сидишь, вяжешь? Ты не снимаешься, потому что тебя не приглашают!». Это был укор, срыв. Симона поднялась и неторопливо подошла к телефону. Как ей хотелось, чтобы Ив остановил ее. Но он молчал. Что ж, она докажет ему, что она - актриса и у нее есть имя. «Я согласна на роль Терезы Ракен, произнесла Симона, набрав номер. - Завтра я подпишу контракт». И вскоре на экраны Европы вышел новый фильм с участием Симоны Синьоре в главной роли.

Когда Мэрилин Монро впервые встретилась с Симоной и ее мужем, она весь вечер улыбалась и не сводила с него глаз - он так напоминал ей Джо Ди Маджо, ее второго мужа. Когда гости ушли, она обратилась к приятельнице: «Правда, он - вылитый Джо? Очень сексуальный. И мне так нравится его голос. А Симона совсем не красивая. Клянусь, он женился на ней из-за карьеры».



Перед началом съемок фильма «Займемся любовью» Монро проявила особую настойчивость в отношении французского певца, уже покорившего Америку: «Я хочу видеть в главной роли только его». Продюсерам пришлось уступить самой «кассовой» звезде Голливуда.

Симона поддержала Монтана: «Участие в съемках даст тебе шанс пробиться к высотам», сказала она. А на вопрос журналистов, когда он впервые почувствовал себя по-настоящему «звездой», Монтан ответил: «Тогда, когда услышал: «Хотите сниматься с Мэрилин Монро?».

Неудивительно, что во время съемок фильма случился роман.





Однако, рано или поздно, съемки картины закончились. Скоро домой, в Париж. Ива охватывает паника. Это состояние уже мало походило на то опьянение, которое он испытывал недавно. Мэрилин изо всех сил пытается удержать его возле себя. Она заказывает фешенебельный номер в отеле Нью-Йорка для себя и для Ива, плачет, умоляет его остаться с ней, не уезжать. Но Монтан не идет на уговоры. Кто знает, чего ему это стоит, но держится он твердо. Во время их последнего разговора, в машине, он объясняет Монро, что идея оставить Симону ... смешна. Хлопает дверца, он выходит. Мэрилин Монро и Ив Монтан расстаются навсегда. «И все же это было прекрасно, - напишет он спустя годы, - и это было безысходно. Ни разу, ни на один миг не возникало у меня желания порвать с женой. Но если бы она, Симона, хлопнула дверью, я бы...».

Если бы она хлопнула дверью... Нет, Симона не сделала этого. По возвращении Ива в Париж у них произошло бурное объяснение. Первое и последнее. «Это было ужасно, - вспоминает он. - Потом все улеглось. Но только внешне. Я видел, что она разбита, глубоко опечалена сознанием того, что десять потрясающих лет, которые мы прожили вместе, оказались омрачены. Я раскаивался... Жизнь не переделаешь, надо продолжать жить», - сказал он тогда себе.

Что касается Симоны, то со свойственной ей проницательностью она поняла, что это - одна из рядовых историй, которые случаются повсеместно. «Я никогда не стану судить о том, что произошло с моей подругой и моим мужем, которые работали вместе, жили под одной крышей и, стало быть... делили одиночество», - сказала она.

Терзали ли ее другие мысли? Если да, то никто не должен был знать о том, как ей больно. Каждый нес в своей душе чувство вины или чувство обиды. Но никогда, ни разу, даже во время вспыхивающих между ними ссор, Симона не припоминала ему эту историю.

Симона обедала в ресторане со своими друзьями из съемочной группы фильма «День и час», когда официант наклонился над ней и, извинившись, произнес: «Вас к телефону, мадам». Был август 1962 года. В трубке она услышала голос Монтана: «Умерла Мэрилин».



«Если бы она знала, сколь мало я ее ненавидела», - эта фраза, произнесенная Симоной, стала почти легендарной.

И все же, как призналась дочь Симоны Катрин в одном из интервью, ее мать так и не оправилась от потрясения до конца своей жизни.

Симона играла в театре, Монтан выступал на эстраде, снимался в кино, активно занимался политикой. Что касается их отношений, то в их семье роли давно уже были распределены: Монтан - отчасти ребенок, отчасти хозяин, Симона - всегда хранительница очага, в котором горят угли...

Симона Синьоре ушла из жизни 30 августа 1985 года. Когда у Ива Монтана на склоне лет спросили, что в его жизни не сбылось, он ответил: «Я хотел умереть раньше Симоны».

Спустя три года, в последний день 1988 года, двадцативосьмилетняя Кароль Амьель подарила 67-летнему Иву Монтану его единственного наследника - сына Валентина.

А 9 ноября 1991 года во время съёмок фильма «ИП-5» умер Ив Монтан. Режиссёр и съёмочная группа заставили его сделать несколько дублей одной из сцен при плохой погоде, не позаботившись о тёплой одежде и «согреве» артиста между дублями. Результатом стало воспаление лёгких.

В своём интервью режиссёр Жан-Жак Бенекс так описал произошедшее: «[Он] умер на съёмочной площадке фильма «ИП-5: Остров толстокожих»... В самый последний съёмочный день, после своего самого последнего кадра. Это была самая последняя ночь, и мы занимались пересъёмками дублей. Он закончил то, что делал, а затем просто умер. А фильм повествует о старике, который умирает от сердечного приступа — о том же самом, что произошло!».

Монтан похоронен на парижском кладбище Пер-Лашез, рядом со своей супругой Симоной Синьоре.



Его останки были эксгумированы в ноябре 1997 для экспертизы ДНК, так как некая Аврора Дроссар утверждала, что является внебрачной дочерью актёра. В результате анализа её претензии не подтвердились.

Вот такая биография, которую я вспомнил, стоя перед могилой замечательным и легендарным людям…

Гуляя по парижскому кладбищу Пер-Лашез я наткнулся на могилу легендарной певицы и актрисы Эдит Пиаф.




Ее биография – драма… Распространённая легенда гласит, что Эдит Пиаф родилась под уличным фонарём в Бельвиле. Матерью Эдит была неудачливая актриса Анита Майяр, выступавшая под псевдонимом Лина Марса. Отцом был уличный акробат Луи Гассион. В начале Первой мировой войны он отправился добровольцем на фронт. Первый раз он получил двухдневный отпуск только в конце 1915 года, чтобы повидать свою новорожденную дочь Эдит.

Через два года Луи Гассион узнал, что жена его бросила, а дочь отдала на воспитание своим родителям. Условия, в которых жила Эдит, были совершенно ужасающими. Бабке некогда было заниматься ребёнком, и она часто наливала внучке в бутылочку вместо молока разбавленное вино, чтобы та её не беспокоила. И тогда Луи отвёз дочь в Нормандию к своей матери, содержавшей публичный дом.

Потом выяснилось, что трёхлетняя Эдит совершенно слепа. К тому же оказалось, в первые же месяцы жизни у Эдит начал развиваться кератит, но бабка по материнской линии, видимо, этого просто не замечала. Когда никаких других надежд не оставалось, бабушка Гассион и благородные девицы повезли Эдит в Лизье к святой Терезе, куда ежегодно собираются тысячи паломников со всей Франции. Поездку назначили на 19 августа 1921 года, а 25 августа 1921 года Эдит прозрела. Ей было шесть лет. Первое что она увидела - это клавиши пианино.

Вскоре Эдит пошла в школу, окруженная заботами любящей бабушки, но добропорядочные обыватели не хотели видеть рядом со своими детьми ребенка, живущего в публичном доме, и учёба для девочки очень быстро закончилась. Тогда отец забрал Эдит в Париж, где они начали вместе работать на площадях — отец показывал акробатические трюки, а его девятилетняя дочь пела. Эдит зарабатывала пением на улице до тех пор, пока её не взяли в кабаре «Жуан-ле-Пен».

В 1932 году Эдит познакомилась с продавцом магазина Луи Дюпоном, через год у семнадцатилетней Эдит родилась дочь Марсель. Однако Луи не устраивало, что Эдит слишком много времени уделяет своей работе, и он потребовал оставить её. Эдит отказалась, и они расстались. Вначале дочь оставалась с матерью, но однажды, придя домой, Эдит не обнаружила её. Луи Дюпон забрал дочь к себе, рассчитывая, что любимая женщина вернётся к нему. В это время в Европе свирепствовала «испанка», и дочь Эдит заболела и попала в больницу. После посещений дочери заболела сама Эдит. В то время эта болезнь излечивалась плохо, не было подходящих медикаментов, и врачи зачастую могли просто наблюдать за болезнью в надежде на благополучный исход. В результате Эдит выздоровела, а Марсель скончалась (1935). Она была единственным ребёнком, родившимся у Пиаф.

В 1935 году, когда Эдит исполнилось двадцать лет, её заметил на улице Луи Лепле, владелец кабаре «Жернис» на Елисейских Полях, и пригласил выступать в своей программе. Он научил её репетировать с аккомпаниатором, выбирать и режиссировать песни, объяснил, какое огромное значение имеют костюм артиста, его жесты, мимика, поведение на сцене. Именно Лепле нашёл для Эдит имя — Пиаф (на парижском арго значит «воробушек»). В рваных туфлях она пела на улице: «Родилась, как воробей, прожила, как воробей, умерла, как воробей». В «Жернисе» на афишах её имя было напечатано как «Малышка Пиаф», и успех первых же выступлений был огромным. 17 февраля 1936 года Эдит Пиаф выступила в большом концерте в цирке «Медрано» вместе с такими звездами французской эстрады, как Морис Шевалье, Мистингетт, Мари Дюба. Однако успешный взлёт был прерван трагедией: вскоре выстрелом в голову был убит Луи Лепле, и Эдит Пиаф оказалась в числе подозреваемых, так как он в завещании оставил ей небольшую сумму. Газеты раздули эту историю, и посетители кабаре, в котором выступала Эдит Пиаф, вели себя враждебно, считая, что они вправе «наказать преступницу».

Вскоре Эдит познакомилась с поэтом Раймоном Ассо, который окончательно определил дальнейший жизненный путь певицы. Именно ему во многом принадлежит заслуга появления на свет «Великой Эдит Пиаф». Он научил Эдит не только тому, что непосредственно относилось к её профессии, но и всему тому, что ей было необходимо в жизни: правилам этикета, умению выбирать одежду и многому другому.

Раймон Ассо создал «стиль Пиаф», исходя из индивидуальности Эдит, он написал песни, подходящие только ей, «сделанные на заказ»: «Париж — Средиземноморье», «Она жила на улице Пигаль», «Мой легионер», «Вымпел для легиона».

Именно он добился того, чтобы Эдит выступила в мюзик-холле «АВС» на Больших бульварах — самом знаменитом мюзик-холле Парижа. Выступление в «АВС» считалось выходом на «большую воду», посвящением в профессию. Он также убедил её сменить сценический псевдоним «Малышка Пиаф» на «Эдит Пиаф». После успеха выступления в «АВС» пресса написала об Эдит: «Вчера на сцене «АВС» во Франции родилась великая певица». Необыкновенный голос, истинный драматический талант, трудолюбие и упрямство уличной девчонки в достижении цели быстро привели Эдит к вершинам успеха.

С началом Второй мировой войны Эдит рассталась с Раймоном Ассо. В это время она встретилась со знаменитым французским режиссёром Жаном Кокто. Он предложил ей сыграть в небольшой пьесе его сочинения «Равнодушный красавец». Репетиции прошли удачно, и пьеса имела большой успех. Впервые она была показана в сезоне 1940 года. Кинорежиссёр Жорж Лакомб решил снять по пьесе фильм. И в 1941 году был снят фильм «Монмартр на Сене», в котором Эдит получила главную роль.

Во время войны скончались родители Эдит. Земляки ценили и личное мужество Пиаф, выступавшей во время войны в Германии перед французскими военнопленными, чтобы после концерта вместе с автографами передать им все необходимое для побега, и ее милосердие — она устраивала концерты в пользу семей погибших. В период оккупации Эдит Пиаф выступала в лагерях для военнопленных на территории Германии, фотографировалась с немецкими офицерами и с французскими военнопленными «на память», а потом в Париже по этим фотографиям изготавливали поддельные документы для солдат, бежавших из лагеря.

Эдит помогла найти себя и начать свой путь к успеху многим начинающим исполнителям — Иву Монтану, ансамблю «Компаньон де ла Шансон», Эдди Константену, Шарлю Азнавуру и другим. Послевоенное время стало для неё периодом небывалого успеха. Её с восхищением слушали жители парижских предместий и утончённые ценители искусства, рабочие и будущая королева Англии. В это время она близко сошлась со знаменитым боксёром, французом алжирского происхождения, чемпионом мира в среднем весе, 33-летним Марселем Серданом. Однако Сердан погиб в авиакатастрофе в октябре 1949 года, что стало шоком для Пиаф. В глубокой депрессии она спасалась морфием.

В 37 лет Пиаф снова влюбилась и даже вышла замуж за поэта и певца Жака Пилса, но брак вскоре распался.

В 1952 году Эдит попала подряд в две автокатастрофы, обе с Шарлем Азнавуром; чтобы облегчить страдания, вызванные переломами руки и рёбер, врачи делали ей уколы морфия, и Эдит вновь попала в наркотическую зависимость.

В 1954 году Эдит Пиаф снялась в историческом фильме «Если мне расскажут о Версале» вместе с Жаном Маре.

В 1958 году Эдит начала выступать в концертном зале «Олимпия»; успех был ошеломительный. После этого она отправилась в 11-месячное турне по Америке, после — очередные выступления в «Олимпии», турне по Франции. Такие физические, а главное, эмоциональные нагрузки сильно подорвали её здоровье. В 1961 году, в возрасте 46 лет Эдит Пиаф узнала, что она неизлечимо больна раком печени (гепатоцеллюлярная карцинома).

Но в 47 лет Пиаф опять влюбилась, на этот раз в 27-летнего грека, парикмахера Тео, которого она, как и Ива Монтана, вывела на сцену. Эдит придумала ему псевдоним Сагапо (по-гречески «я очень тебя люблю»). Тео хотел венчаться только в греческой церкви, и ради него Пиаф отреклась от католичества. С ним она была до своей смерти. Сагапо пережил её на семь лет, он погиб в автокатастрофе.

25 сентября 1962 года Эдит пела с высоты Эйфелевой башни по случаю премьеры фильма «Самый длинный день» песни «Нет, я ни о чём не жалею», «Толпа», «Милорд», «Ты не слышишь», «Право любить». Её слушал весь Париж.

Последнее её выступление на сцене состоялось 18 марта 1963 года. Зал стоя устроил ей пятиминутную овацию.

10 октября 1963 года Эдит Пиаф не стало. Тело певицы было перевезено из города Грасса, где она скончалась, в Париж в обстановке секретности, и официально об её кончине было объявлено в Париже только 11 октября 1963 года (с чем связаны ошибки в некоторых источниках). В тот же день, 11 октября 1963 ушёл из жизни друг Пиаф Жан Кокто. Существует мнение, что он скончался, узнав о смерти Пиаф.

Похороны певицы состоялись на кладбище Пер-Лашез. На них собралось более 40 тысяч человек, многие не скрывали своих слез, цветов было столько, что люди были вынуждены идти прямо по ним.

И вот, я стою перед могилой Эдит Пиаф…



Избранные цитаты Эдит Пиаф:

Когда любовь остывает, её нужно или разогреть, или выбросить. Это не тот продукт, который хранится в прохладном месте.

Если у мужчины красивые руки, по-настоящему красивые, он не может быть уродливым внутри. Руки не лгут, как лица.

Я пою не для всех — я пою для каждого.

Когда я не умираю от любви, когда мне не от чего умирать, - вот тогда я готова издохнуть!

Я умираю от любви пятьсот раз за вечер.

Артисты и публика не должны встречаться. После того, как занавес падает, актер должен исчезнуть, как по мановению волшебной палочки.

Я всегда отличала друзей от наперсников. С друзьями мне приятно поговорить, от наперсников я ничего не скрываю.

От любовного пожара не застрахуешься.

Даже телефонный справочник можно спеть так, что весь зал будет рыдать.

Момент, когда колешься не для того, чтобы тебе стало хорошо, а чтобы не было плохо, наступает очень быстро. (Во время лечения от наркомании)

Молодая девушка, была ли я когда-нибудь ею?

Мой легионер! Я потеряла его, конечно, потому, что не была создана для счастья.

В конце концов, мы не властны над нашей жизнью. Мужество в том, чтобы пройти свой путь, до конца.

Я вела ужасную жизнь, это правда. Но также — жизнь изумительную. Потому что, прежде всего, я любила её — жизнь. И любила людей: моих возлюбленных, моих друзей, а также незнакомцев и незнакомок, составляющих мою публику, для которой я пела, часто превозмогая себя, для которой хотела умереть на сцене, допев свою последнюю песню.

Я любила всех прохожих, которые узнавали и днем и ночью мою скромную фигуру, мою походку. Любила толпу, которая, я надеюсь, проводит меня в последний путь, потому что я так не люблю оставаться одна. Я боюсь одиночества — этого ужасного одиночества, которое охватывает тебя на рассвете или с наступлением ночи, когда спрашиваешь себя, в чем же смысл жизни и зачем ты живешь.

Публика втягивает тебя в свои объятия, открывает своё сердце и поглощает тебя целиком. Ты переполняешься её любовью, а она — твоей. Потом в гаснущем свете зала ты слышишь шум уходящих шагов. Они ещё твои. Ты уже больше не содрогаешься от восторга, но тебе хорошо. А потом улицы, мрак, сердцу становится холодно, ты одна

В конце декабря – начале января, как вы уже знаете, я был в Париже. В столицу Франции я попал из итальянского города Милан. Эти два города – Париж и Милан – близки и Марии Каллас. Она там и жила, и работала.



Мария Каллас — американская певица греческого происхождения, одна из величайших оперных певиц XX века.

Мария Каллас не ограничивалась виртуозными колоратурами в операх Беллини, Россини и Доницетти, а превратила свой голос в главное выразительное средство. Она стала универсальной певицей с репертуаром от классических опер типа «Весталки» Спонтини до последних опер Верди, Пуччини и музыкальных драм Вагнера.

Взлёту карьеры Каллас в середине XX века сопутствовало появление в звукозаписи долгоиграющей пластинки и дружба с видным деятелем звукозаписывающей компании EMI Вальтером Легге.

Приход на сцену оперных театров нового поколения дирижёров, таких как Герберт фон Караян и Леонард Бернстайн и кинорежиссеров, таких как Лукино Висконти и Франко Дзеффирелли, сделал каждый спектакль с участием Марии Каллас событием. Она превратила оперу в настоящий драматический театр, заставляя даже «трели и гаммы выражать радость, беспокойство или тоску».



Полную биографию Марии Каллас можете прочесть в Интернете. Я же остановлюсь на ее последние годы жизни: Мария Каллас жила в Париже, практически не выходя из квартиры, где и скончалась в 1977 году. Она была кремирована и похоронена на кладбище Пер-Лашез. Естественно, я и посетил это кладбище, нашел место захоронения знаменитой женщины. Долго искал. Очень долго. Но нашел, чему и рад.




Итальянские фониаторы (врачи-специалисты по заболеваниям голосовых связок) Франко Фусси и Нико Паолилло установили наиболее вероятную причину смерти оперной дивы Марии Каллас, пишет итальянская «La Stampa». Согласно результатам их исследования, Каллас умерла от дерматомиозита, редкого заболевания соединительной ткани и гладкой мускулатуры.

К такому выводу Фусси и Паолилло пришли, изучив сделанные в разные годы записи Каллас и проанализировав постепенное ухудшение ее голоса. Спектрографический анализ студийных записей и концертных выступлений показал, что к концу 1960-х, когда ухудшение ее вокальных данных стало очевидным, диапазон голоса Каллас фактически сменился с сопрано на меццо-сопрано, что объясняло изменение звучания высоких нот в ее исполнении.

Кроме того, тщательное изучение видеозаписей ее поздних концертов выявило, что мышцы певицы значительно ослабли: грудь практически не поднималась при дыхании, а при вдохе певица приподнимала плечи и напрягала дельтовидные мышцы, то есть, по сути, совершала самую распространенную ошибку при поддержке голосовой мышцы.



Причина смерти Марии Каллас достоверно неизвестна, однако считается, что певица умерла от остановки сердца. По мнению Фусси и Паолилло, результаты их работы прямо свидетельствуют о том, что приведший к этому инфаркт миокарда был осложнением в результате дерматомиозита. Примечательно, что этот диагноз (дерматомиозит) Каллас поставил незадолго до смерти ее врач Марио Джаковаццо (известно об этом стало лишь в 2002 году).

В то же время вокруг смерти певицы существует и теория заговора, озвученная, в частности, кинорежиссёром Франко Дзеффирелли, заявившим в 2004 году, что Каллас могла быть отравлена при участии её ближайшей подруги последних лет, пианистки Вассо Деветци.



Прибыв в Москву, я купил лицензионный диск с итальянским фильмом Джорджо Капитани «Каллас и Онансис», и не пожалел…



Одна из самых знаменитых любовных историй XX века. Оперная дива Мария Каллас и богатейший человек на земле Аристотель Онассис прожили вместе несколько лет, наполненных страстью, ревностью, счастливыми и трагическими событиями. Вся история любви двух неординарных людей - с первой встречи до расставания - отражена в этом фильме. Божественную Каллас в нем сыграла итальянка Луиза Раньери («Эрос», 2004), а Онанссиса – популярный французский актер Жерар Дармон («Астерикс и Обеликс: Миссия «Клеопатра», 2002), у нас хорошо известный еще и по главной роли в картине Георгия Данелии «Паспорт» (1991).

1957 год. Мария Каллас на сцене миланского театра «Ла Скала» исполняет главную партию в «Медее» Керубини. Среди восторженных слушателей - греческий магнат Аристотель Онассис. Впервые увидев великую певицу, он решительно принялся завоевывать ее сердце. И вскоре Каллас поняла, что страстно влюбилась в могущественного поклонника. Ради него она бросила обожавшего ее мужа, оставила сцену и целиком растворилась в своем чувстве...

Смотрим фильм!

Гуляя по парижскому кладбищу Пер Лашез, мы с подругой нашли могилу очень уважаемого человека во Франции - Оноре де Бальзак. Он - французский писатель-романист, считающийся отцом натуралистического романа.



Произведения Оноре де Бальзака я не читал, да и о нём я ничего не знал, если не считать знаменитую на весь мир фразу «дамы бальзаковского возраста». На днях мне попалось коллекционное издание на 3 дисках «Блеск и нищета куртизанок» - художественный фильм Мориса Казенёва, снятый в 1975 году.



Всеобъемлющая картина парижской жизни первой половины XIX века: великосветские приемы, изысканные салоны, великолепные балы-маскарады. Дни и ночи беспечной праздности, развлечений и удовольствий, романтических свиданий, интрижек и флирта. Кавалеры блистают умом и манерами, дамы ослепляют красотой, а куртизанки продают свою любовь. Отношения подчинены строгой иерархии, и любую попытку отступления от нее «общественное мнение» пресекает беспощадно.

Молодой человек по имени Люсьен Шардан собирается застрелиться на берегу реки. Его останавливает от непоправимого шага проезжавший мимо священник Карлос Эррера. Аббат едет во Францию по поручению испанского короля с секретной миссией. Он предлагает молодому человеку покровительство и деньги, и обещает помочь поквитаться с врагами. И вот Люсьену Шардану возвращено фамильное имя де Рюбампре.

Теперь он постоянно бывает в свете, перед ним вновь открываются двери домов, захлопнувшиеся 10 лет назад. Блистательный Люсьен пользуется благосклонностью прекрасных дам. Но вскоре неожиданно влюбляется в Эстер, как он думает, скромную белошвейку, а в действительности, самую знаменитую куртизанку Парижа…

Что ж, скажу прямо, экранизация книги Бальзака великолепна. Правда, продолжительность почти десять часов. Это много. Так что, желающим посмотреть фильм, надо запастись терпением.

Хорошая игра актеров, тщательная, доскональная попытка передать дух книги и времени. В общем — посмотреть стоит — либо сразу, либо растянув на несколько вечеров.

Оноре де Бальзак родился 20 мая 1799 года в городе Тур (Франция). Отец Оноре - Бернар Франсуа Бальса (в некоторых источниках указана фамилия Вальса) - крестьянин, разбогатевший в годы революции на скупке и продаже конфискованных дворянских земель, а позднее ставший помощником мэра города Тур.



Бернар Франсуа, поступив на службу в ведомство военного снабжения и оказавшись среди чиновников, он изменил «родную» фамилию, считая ее плебейской. А на рубеже 1830-х гг. Оноре, в свою очередь, так же видоизменил фамилию, самовольно прибавив к ней дворянскую частичку «де», оправдывая это выдумкой о своем происхождении из дворянского рода Бальзак д'Антрег.

В 1807-1813 годах Оноре учился в колледже города Вандом; в 1816-1819 - в Парижской Школе права, служа одновременно клерком в нотариальной конторе. Отец стремился подготовить сына к адвокатской деятельности, но Оноре решил стать поэтом. На семейном совете было решено дать ему два года для осуществления мечты. Оноре де Бальзак пишет драму «Кромвель», но вновь созванный семейный совет признает произведение никудышным, и юноше отказывают в материальной помощи. За этим последовала полоса материальных невзгод.

И все же, литературная карьера Бальзака началась приблизительно с 1820 года, когда он под разными псевдонимами стал печатать остросюжетные романы и сочинял нравоописательные «кодексы» светского поведения. Период анонимного творчества закончился в 1829 году после публикации романа «Шуаны, или Бретань в 1799 году».

«Отправным началом» своего творчества Оноре де Бальзак называл роман «Шагреневая кожа» (1830). С 1830 года под общим названием «Сцены частной жизни» стали издаваться новеллы из современной французской жизни.

В 1834 году писатель решает связать общими героями уже написанные с 1829 года и будущие произведения, объединив их в эпопею, названную позднее «Человеческой комедией». Своими главными литературными учителями Оноре де Бальзак считал Мольера, Франсуа Рабле и Вальтера Скотта. Дважды писатель-романист пытался сделать политическую карьеру, выдвигая в 1832 и 1848 году свою кандидатуру в палату депутатов, но оба раза не прошел. В январе 1849 года он потерпел неудачу и на выборах во Французскую академию.

В 1832, 1843, 1847 и 1848—1850 гг. Бальзак посещал Россию, Санкт-Петербург.

В 1832 году познакомился с Эвелиной Ганской (овдовевшей в 1842 году), с которой венчался 2 марта 1850 года в городе Бердичеве, в костёле Святой Варвары. В 1847—1850 гг. жил во владениях своей возлюбленной в Верховне (ныне — село в Ружинском районе Житомирской области, Украина).

Оноре де Бальзак умер 18 августа 1850 года в Париже. В 1858 году сестра писателя, г-жа Сюрвилль, написала его биографию – «Balzac, sa vie et ses oеuvres d'apres sa correspondance». Авторами биографических книг о Бальзаке были Стефан Цвейг («Бальзак»), Андре Моруа («Прометей, или Жизнь Бальзака»), Вюрмсер («Бесчеловечная комедия»).

Среди произведений Оноре де Бальзака - рассказы, новеллы, философские этюды, повести, романы, пьесы (было опубликовано 5 пьес); около 90 произведений составили эпопею «Человеческая комедия». Число действующих лиц в произведениях писателя-романиста достигло четырех тысяч.


Цитаты Оноре де Бальзака:



Архитектура — выразительница нравов.

Благородство чувств не всегда сопровождается благородством манер.

Будущее нации — в руках матерей.

Брак — это война между мужчиной и женщиной, победителю достается свобода.

В прозе мы остаемся на твердой земле, а в поэзии должны подниматься на неизмеримые высоты.

В пятьдесят лет мужчина более опасен, чем во всяком другом возрасте, ибо обладает дорогостоящим опытом и часто состоянием.

Время — это капитал работника умственного труда.

Все помогают рыть глубокую яму, конечно, для того, чтобы все могли в ней поместиться.

Всё приходит в своё время для тех, кто умеет ждать.

Говорить о любви — это заниматься любовью.

Деньги нужны даже для того, чтобы без них обходиться.

Если все время будешь говорить один — всегда будешь прав.

Женщина — это хорошо накрытый стол, на который мужчина по-разному смотрит до еды и после нее.

Женщина, смеющаяся над своим мужем, не может более его любить.

Тайна крупных состояний, возникших неизвестно как, сокрыта в преступлении, но оно забыто, потому что чисто сделано.

Идеальная красота, самая восхитительная наружность ничего не стоят, если ими никто не восхищается.

Искусство — это религия, которая имеет своих жрецов и должна иметь своих мучеников.

Истинный ученый — это мечтатель, а кто им не является, тот называет себя практиком.

Как узнать человека, годящегося нам в друзья? У него должна быть хуже память, чем у нас.

Ключом ко всякой науке является вопросительный знак.

Любое положение в этом мире лишь видимость, и единственная реальность — это мысль!

Любовь — единственная страсть, не признающая ни прошлого, ни будущего.

Любовь — это удивительный фальшивомонетчик, постоянно превращающий не только медяки в золото, но нередко и золото в медяки.

Мужчина, который бьет любовницу — грубиян, но мужчина, который бьет жену — самоубийца!

Насмешник всегда существо поверхностное.

Наша совесть — судья непогрешимый, пока мы не убили её.

Никто не отомстит за мужа так, как любовник его жены.

Никто не становится другом женщины, если может быть ее любовником.

Обладать вкусом — это больше, чем обладать умом.

Общество атеистов тут же изобретет религию.

Одиночество — прекрасная вещь; но ведь необходимо, чтобы кто-то вам сказал, что одиночество — прекрасная вещь.

Отсутствие вкуса — один из тех изъянов, которые неотделимы от ханженства.

Париж всегда будет самым пленительным из всех отечеств — отечеством радости, свободы, ума, хорошеньких женщин, прохвостов, доброго вина, где жезл правления никогда не будет особенно сильно чувствоваться, потому что мы стоим возле тех, у кого он в руках.

Ревновать женщину, которая вас любит, было бы по меньшей мере нелогичным. Что-нибудь из двух: вас любят или не любят. В обоих этих крайних случаях ревность оказывается совершенно бесцельной.

Своей походкой женщина все может показать, ничего не дав увидеть.

Сделать из любовника мужа так же трудно, как из мужа любовника.

Сердце матери — это бездна, в глубине которой всегда найдется прощение.

Смех гремит только в компании, где все чувствуют себя равными.

Смехом исправляют нравы.

Совесть — это палка, которую каждый берет в руки, чтобы побить своего ближнего.

Талант в мужчине — то же, что красота в женщине, — всего лишь обещание. Для того, чтобы быть подлинно великим, его сердце и характер должны быть равны его таланту.

Тот, кто ищет миллионы, весьма редко их находит, но зато тот, кто их не ищет, — не находит никогда!

Уважение — это застава, охраняющая отца и мать так же, как и ребенка: первых оно спасает от огорчений, последнего — от угрызений совести.

Хороший муж никогда первым не ложится спать вечером и не просыпается последним утром.

Чем преступнее доходы, тем они больше.

Стивен Джон Фрай — английский комедийный актёр, писатель и драматург, известность которому принесли роли в британских комедийных телесериалах (особенно «Чёрная Гадюка» (1985—1989) и «Дживс и Вустер» (1990—1993)), бывших одними из многих работ творческого союза Фрая и Хью Лори. Также Фрай известен по роли Оскара Уайльда в фильме «Уайльд» (1997).


Стивен Фрай

«Уайльд» — биографическая драма о писателе и поэте Викторианской эпохи Оскаре Уайльде, экранизация книги Ричарда Эллманна «Оскар Уайльд».


Постер фильма "Уайльд"


Оскар Уайльд собственной персоной

Действие фильма начинается в Америке, в штате Колорадо. Оскар Уайльд (Стивен Фрай) приезжает на серебряный рудник. Его радостно встречают и сообщают, что назвали в честь дорогого гостя открытую сегодня жилу. Уайльд полублагодарит-полушутит: «С нетерпением буду ждать авторских отчислений». После этого он спускается в шахту и прямо там читает лекцию о творчестве Челлини, не сводя при этом глаз с молодого симпатичного шахтера. Несмотря на специфичность места и публики, лекция имела успех.

Уайльд возвращается в Англию. Он намерен жениться на некоей Констанс Ллойд (Дженнифер Эль), дочери королевского адвоката. Уайльду нравится её молчаливость. А будущую свекровь порадовало хорошее приданое будущей невестки. Оскар описывает своей знакомой, которую ласково называет «Сфинкс», будущую семейную жизнь. Ада, (так на самом деле зовут Сфинкса), хорошо зная Уайльда, сочла её слишком скучной для такого человека. Проходит некоторое время. Констанс рожает Оскару сына. Уайльды выглядят счастливыми, но во время прогулки в парке Оскар признается Аде, что не нашел в браке всего, чего искал. Заодно он представляет своему Сфинксу нового знакомого - очаровательного юношу Роберта Росса, который временно живет в семье Уайльдов, пока его родственники путешествуют по Европе.

Некоторое время спустя. Вечер. Констанс, уже беременная вторым ребенком, отправляется спать. Она просит Уайльда и Росса не засиживаться. Роберт просто хочет выкурить еще одну сигарету. Уайльд поднимается вслед за женой в ее спальню, желает спокойной ночи её и сыну, целует благоверную и снова спускается в гостиную. Роберт еще там. Он заводит с Уайльдом пространный разговор о платонической любви, который заканчивается… страстными поцелуями и объятиями.

С той ночи Оскар стал вести двойную жизнь. Он любил, по-своему, жену, и особенно детей (Констанс родила еще одного мальчика - Вивиана), но уже не мог отказать себе в свиданиях со своим Робби. Вскоре в поле зрения Уайльда появляется еще один юноша - Джон Грей (Йоан Гриффит). Он сын плотника, но привлекателен и неглуп. Как-то после выставки Оскар приглашает его пообедать. Заканчивается обед страстной ночью любви.

Новые увлечения подпитали творческие силы Уайльда. Он пишет как заведенный. Появляются его роман «Портрет Дориана Грея», вызвавший скандал, и прекрасная комедия «Веер леди Уиндермир». На её премьере Оскар знакомится с Альфредом Дугласом по кличке Боси (Джуд Лоу) - юношей неземной красоты. Тот в восторге от пьесы и приглашает Оскара прочесть лекции в своем колледже, правда признается, что его должны скоро отчислить. Уайльд удивляется, как можно быть столь жестоким к такому красивому юноше, но соглашается приехать. Он ведь тоже учился в Колледже Магдалины и может посетить его на правах знаменитого выпускника. Но еще до приезда Оскар помогает Альфреду решить довольно деликатную проблему — выкупить письмо у шантажиста.

Спустя некоторое время Уайльд приезжает в Колледж Магдалины. По этому случаю студенты устраивают небольшой праздник. Альфред развлекает Оскара пением, а ночь они проводят вместе.

Новый роман принес Уайльду больше проблем, чем радостей. Альфред мешал ему работать, требовал подарков, устраивал скандалы, ревновал (даже к продажным мальчикам). Последней каплей стало то, что Боси отказался подать больному Уайльду стакан воды и даже разбил хрустальный графин, а сам уехал развлекаться. Оскар решил бросить проблемного любовника, но тут случилось неожиданное: при загадочных обстоятельствах погиб старший брат Боси — Френсис. Юношу, несмотря на то, что тот был помолвлен, подозревали в любовной связи со своим начальником - министром иностранных дел. Боси был убит горем и поклялся отомстить отцу — маркизу Куинсберри (Том Уилкинсон), которого винил в том, что тот довел Френсиса до самоубийства. Орудием мести должен был стать Уайльд, который вовсе не горел желанием становиться между отцом и сыном.

Жизнь Оскара постепенно превращалась в ад. Он почти не виделся с семьей. Куинсберри преследовал его и чуть не устроил скандал на премьере очередной пьесы Уайльда - «Как важно быть серьезным».

Наконец Куинсберри оставил карточку с оскорбительной подписью. Боси уговорил Уайльда начать дело о клевете и тот согласился, не вняв разумным советам Робби уехать. На суде Куинсберри предоставил столько улик, что дело о клевете обернулось делом о непристойном поведении против самого Уайльда. Боси рвался выступить в суде, но Оскар запретил ему. Он не хотел, чтобы его возлюбленный попал в тюрьму. Он предпочел вытерпеть все один. Когда Оскара вели сквозь толпу, которая кричала «Позор!» и плевала в недавнего кумира, он увидел своего Робби, который снял перед ним шляпу.

Оскар Уайльд превратился в заключенного С33. Каторжные работы подорвали его здоровье. Констанс навестила его, сообщила, что во Франции поставили «Саломею» (пьесу Уайльда, запрещенную в Англии из-за библейского сюжета), пообещала, что разрешит ему увидеть детей. Но, увы, выйдя спустя некоторое время из тюрьмы, Уайльд нашел лишь её могилу. Ада и Робби как могли, поддерживали его, надеялись уберечь от глупостей. Но Уайльд все равно отправился отыскивать Боси. И нашел его в Неаполе. Боси вроде был рад видеть Оскара, но в титрах сообщили, что спустя три месяца они расстались.

Интересно, что в этом фильме состоялся дебют Орландо Блума в кино, он сыграл мальчика по вызову. В картине также играет Ванесса Редгрейв — в роли леди Сперанца Уайльд.

Режиссер Брайан Гилберт сильно рисковал, собираясь экранизировать книгу Ричарда Эллманна «Оскар Уайльд». С таким материалом велик соблазн скатиться в пучину пошлости и всевозможных перверсий. На деле вышло не оглушительно успешно, но и крайне далеко от провала. Получился очень хороший оригинальный фильм с потрясающими актерами, запоминающимися костюмами и притягательными красивыми юными лицами.

Признаюсь, я не видел других картин с участием Стивена Фрая, но Оскара Уайльда представлял себе именно таким: медведем с ярко выраженной флегматичностью, прикрывающей собой необыкновенно пылкую натуру. Про его острословие и говорить не стоит — афоризмы Уайльда известны и любимы, как и его бессмертные произведения. Одним словом, Фраю удалось воплотить реальный образ. Он избежал самой ужасной в таком случае участи для актера, когда понятно, что человек лишь на время одел поносить маску кого-то из великих, сделал всем нам одолжение. Фрай — это Оскар. Он был органичен в этой роли.

Совсем молодые Майкл Шин и Джуд Лоу, а также дебютировавший в кино, пусть и в эпизоде, Орландо Блум, — чертовски хороши. В мужской красоте нет ничего противоестественного, другое дело на что её тратить.

В жизни возможны только две трагедии. Первая не получить того о чем мечтаешь. Вторая — получить.

Но мне не хотелось затрагивать эту тему, ведь фильм совсем не об однополой любви. За этой ширмой искусно спрятан главный смысл: жить в личной несвободе — все равно, что не жить вовсе. Не все способны бросить вызов обществу, избавившись от условностей и стереотипов. Это под силу лишь единицам, потому они и остаются в памяти веков и народов.

Перейдем к Стивену Фраю, сыгравшего Оскара Уайльда. В Великобритании этот актер почитаем как человек, сумевший сделать себя носителем эталонного английского духа. Он отличается уникальным, необыкновенно изысканным классическим английским выговором и считается носителем безупречного английского языка.



Стивен Фрай родился в Хампстеде, Лондон, в семье английского физика и изобретателя Алана Джона Фрая и его жены Марианны Евы Фрай (урождённой Ньюман).

После учёбы в начальной школе, Фрай отправился в подготовительную школу Стаутс-Хилл, а оттуда в закрытую частную школу Аппингем, где он был распределён в Феркрофт-хаус. В 14 лет за кражу денег его отправили к родителям на триместр, а в пятнадцать лет исключили из Аппингема за опоздание из Лондона (4 дня смотрел кино).

В семнадцать лет, бросив Норфолкский колледж искусств и технологий и провалив экзамены, Фрай сбежал из дома, прихватив кредитные карточки друга семьи. Он был арестован в Суиндоне и провёл три месяца в тюрьме предварительного заключения для малолетних правонарушителей Паклчерч, был приговорён к условному заключению сроком на два года и выдан на поруки родным.

Фрай продолжил обучение в Нориджском городском колледже, после чего успешно сдал вступительные экзамены в Кембридж. И поступил в знаменитый Куинз-колледж, где изучал английскую литературу. Помимо учёбы он принимал участие в постановках студенческого театра «Огни рампы», где и познакомился со своим другом и соратником Хью Лори (тот самый Доктор Хауз).



В 1987 году на экраны вышел первый выпуск юмористической передачи Стивена Фрая и Хью Лори «Шоу Фрая и Лори». Полная (за восемь лет существования шоу) коллекция DVD на русском языке вышла в 2007 году. С 2003 года ведёт юмористическую викторину «QI» («Quite Interesting»). Фрай принимал участие и в создании серьёзных телепередач, в том числе посвященных биполярному расстройству и СПИДy.

Фрай многократно выражал своё восхищение Пэлемом Вудхаузом и Дугласом Адамсом (с которым он дружил). Он сыграл главную роль в фильме «Уайльд», а также Дживса в сериале «Дживс и Вустер»; записал аудиокнигу «Гарри Поттер» (7 частей), а также аудиокнигу «Автостопом по галактике» и читает текст за кадром в одноимённом фильме. Кроме того, рассказчик говорит голосом Фрая в первых пяти частях видеоигры о Гарри Поттере.

В 1992 году вышел роман с автобиографическими элементами «The Liar» («Лжец»), имевший успех, как у публики, так и у критиков. В 1994 последовала история циничного престарелого поэта-бабника и религиозного мальчика, верящего в свои потусторонние способности.

Фрай также является автором документальной прозы и эссе: «Пресс-папье» (Paperweight, 2009), «Моя автобиография, или Моав — умывальная чаша моя» (Moab Is My Washpot, 1997), «Неполная и окончательная история классической музыки» (Stephen Fry’s Incomplete and Utter History of Classical Music, 2005), «Cтивен Фрай в Америке» (Stephen Fry in America, 2008), «Хроника Фрая» (The Fry Chronicles,издательство Michael Joseph, 2010) и «Дневник Миссис Фрай» (Mrs Fry's Diary, 2011). Эти книги можно найти и в московских книжных магазинах.

Интересно отметить, что Стивен Фрай - открытый гей. С 1995 по 2010 гг. жил со своим другом Дэниэлом Коэном. В 2010 году Стивен стал встречаться с актером Стивеном Веббом. Сыграл гея в фильме «V — значит вендетта».

А ещё Стивен Фрай - атеист, вместе с Кристофером Хитченсом участвовал в дебатах, где выступал против того, что Католическая церковь оказывает позитивное влияние на общество. Также выступал в поддержку атеистической кампании в Великобритании.



Цитаты Стивена Фрая из произведений:



- «Гиппопотам»:

Есть такая симпатичная американская поговорка: «Если оно похоже на утку и ходит, как утка, значит, наверное, утка и есть».

Я всего лишь хочу, чтобы люди поняли и приняли простую истину: мужчинам секс нравится, женщинам нет. Сей факт надлежит признать и без страха уставиться ему в лицо. Неизменное отрицание женщинами этой самоочевидности ничего тут не меняет. Всякий раз, как я указываю на нее моим приятельницам, они немедля принимаются ее опровергать, уверяя, что добрый анонимный перепих — это полный балдеж; что вот только два дня назад им попался на глаза мужик с задом почти как у Мела Гиббсона и, ну правда, все у них там намокло. Только два дня назад? У, как насчет, всего-навсего двух минут? Как насчет каждой распроклятой распрепоганой минуты каждого распрепоганого распроклятого дня? Или они не понимают, что им, женщинам, давно уж пора откупорить шампанское и отпраздновать то восхитительное обстоятельство, что они не такие слюнявые псы, как мы, мужчины, что им выпала биологическая удача, позволяющая оставаться разумными существами, способными думать о благе, которое может принести партнерство с мужчиной, способными думать о материнстве, работе, друзьях… способными просто-напросто думать, в отличие от нас, несчастных ублюдков, тратящих целые дни, кои мы могли бы посвятить труду и возвышенным помыслам, на то, чтобы пристраивать ноющий, разбухший конец под резинку трусов всякий раз, как мимо нас проследует пара титек?

Вы посмотрите на американских девчонок. В четырнадцать лет они напоминают жертв, оправляющихся после автомобильной аварии: зубы стянуты проволокой, на ногах и спинах корректирующие чулки и шины, кожа вся в буграх от прыщей, верхние губы покрыты пушком, жалкие, меленькие лифчики набиты «Клинексом», глаза смотрят куда угодно, только не вперед. И при всем, при том, к восемнадцати они обращаются в красавиц, на которых почти больно смотреть, — зубы белы, как таблетки от несварения, в глазах можно утонуть, кожу так и хочется облизать до последнего дюйма, буфера свеженькие, да и осанка совсем другая.

Если вы человек порядочный, ну хотя бы наполовину, вас, вероятно, откуда-нибудь да выгоняли.

- «Лжец»:

Для стычки, как и для случки, необходимы двое. Я сам выбираю себе врагов.

-Куда пристроить вино? - Я бы попробовал в горло.

До смехотворного идеально.

Ложь — такая же неотъемлемая наша часть, как одежда, которую мы носим.

Побыть для разнообразия честным человеком даже забавно.

В этой жизни необходимо испробовать все, кроме кровосмешения и сельских танцев.

Кто-то сказал, что при капитализме происходит эксплуатация человека человеком, а при коммунизме — совсем наоборот.

Я знал, что человек, способный столь искусно закамуфлировать совершенную им покражу чужих сочинений, способный с такой убедительностью и редкостным блеском изрыгать столь благовидную и плохо продуманную дребедень, ни за что меня не подведет.

Это же Англия, где единственное твое преступление состоит в том, что тебя застукали.

Не думаю, что ты вообще веришь в существование женщин. Для тебя они что-то вроде трудных подростков с избытком плоти в одних местах и недостатком в других.


- «Как творить историю»:

Женщины с плохой координацией, близорукие женщины, долговязые, неповоротливые, неловкие женщины всегда казались мне чудовищно привлекательными.

История — моя страсть, мое призвание. Или, если быть болезненно точным, это сфера моей наименьшей компетентности.

Театр мертв, однако я люблю понаблюдать иногда за расчленением трупа.

Правда о чем бы то ни было походит на чашу с рыболовными крючками — ты пытаешься рассмотреть одну малюсенькую правдочку, а вытаскиваешь на свет божий всю их черную и опасную гроздь.

В нашем возрасте разрыв бездетных отношений сопровождается спорами по поводу прав на музыкальные записи.

Все маленькие частицы, из которых состоит атом, должны каким-то образом соединяться и связываться в одно, в этом я уверен. Однако как может частица обладать отрицательным качеством или зарядом, этого я вам не скажу, хоть вытрясите из меня душу. Возможно, отрицательный заряд для того только и нужен, чтобы не дать развалиться посвященным атому книгам.

После Грешема да Декарта мир начал разваливаться. Это они разрешили отрицательным числам разгуливать по планете. Тысячи лет совершенно справедливого запрета на ростовщичество, и вдруг — бац! — дебет, кредит, отрицательные числа и явление «минус одной сотни тонн кофе». Отрицательная маржа. От долга к долговой тюрьме, от кредита к кретинизму, от ипотеки к импотенции.

- «Теннисные мячики небес»:

Враг может в один прекрасный день обратиться в друга, друг — во врага, ложь может стать правдой, правду могут признать ложью, покойника же никогда и никакими средствами оживить не удастся. Гибкость — вот что важнее всего.

Быть влюбленным — значит принадлежать к сообществу тех, к кому судьба надумала отнестись с особым вниманием.

Самое многолюдная точка на кладбище Пер-Лашез – это место, где похоронен Оскар Уайльд — английский поэт, писатель, эссеист ирландского происхождения. Один из самых известных драматургов позднего Викторианского периода, яркая знаменитость своего времени. Наиболее известен своими пьесами, полными парадоксов, крылатых фраз и афоризмов, а также романом «Портрет Дориана Грея» (1891). Мне повезло, что своими глазами увидел могилу этого удивительного в истории человека.



Отныне памятник на могиле Оскара Уайльда снабжён толстым и прочным защитным стеклом. Такие меры были приняты 30 ноября 2011 года - к 111-летию со дня смерти Оскара Уайльда - с целью защиты скульптуры от неблагоприятного воздействия поцелуев многочисленных поклонниц великого писателя — за долгие годы своего существования памятник практически полностью покрылся жиром от губной помады.




Над могилой Оскара Уайльда располагается крылатый каменный сфинкс, изготовленный известным скульптором Джейкобом Эпстайном. Приблизительно до середины восьмидесятых годов двадцатого столетия он находился в идеальном состоянии, но со временем поклонницы Уайльда начали весьма необычную традицию — они стали целовать надгробие памятника, в результате чего он за несколько лет успел покрыться толстым слоем губной помады. Несмотря на то, краситель, содержащийся в помаде, благополучно испаряется, на памятнике остаётся жировая основа, которая придаёт камню неприглядный вид.

Для того, чтобы избавить памятник великого писателя от подобных неприятностей, было принято решение обнести памятник качественным защитным ограждением из крепкого стекла. Данный проект был осуществлён Ирландским культурным центром.



Оскар Уайльд родился 16 октября 1854 года в Дублине, в протестантской семье хирурга сэра Уильяма Уайльда. Мать Оскара — леди Джейн Франчески Уайльд — светская дама, которая также писала стихи под псевдонимом Speranza (Надежда), подчеркивая этим своё сочувствие освободительному движению Ирландии.



Уайльд изучал классическую литературу в колледже Святой Троицы в Дублине, после чего получил стипендию на обучение в Оксфордском университете. Окончил Оксфорд в 1878 году с отличием, и там же получил престижную премию Ньюдигейт за стихотворное произведение «Равенна» (Ravenna, 1878).

В университетские годы Уайльд был известен своим экстравагантным образом жизни и прогрессивными убеждениями, был сторонником эстетизма, из-за чего получил плохую репутацию. По окончании университета, благодаря своему таланту, остроумию и умению привлечь внимание, Уайльд быстро влился в литературные круги.

Его первый поэтический сборник «Стихи» написан в духе прерафаэлитов, опубликован в 1881 году, незадолго до того, как Уайльд отправился с лекциями в Северную Америку. После женитьбы на Констанс Ллойд в 1884 году, свет увидел ряд сборников рассказов для детей, изначально написанных для его сыновей. Новелла «Преступление лорда Артура Сэвила» была издана незадолго до первого и единственного романа Уайльда «Портрет Дориана Грея» (1891).

С 1890 начали пользоваться успехом его театральные постановки - комедии: «Веер леди Уиндермир» (1892), «Женщина, не стоящая внимания» (1893), «Идеальный муж» (1895) и «Важно быть серьезным» (1895). Последней пьесе Уайльда «Саломея», написанной на французском языке, было отказано в лицензии в Лондоне, однако позже в 1905 пьеса послужила основой для одноименной оперы Рихарда Штраусса, и была опубликована в Англии в переводе близкого друга Уайльда - лорда Альфреда Дугласа. Отец лорда Дугласа, маркиз Куинсберри, не одобрял близкие отношения своего сына с драматургом сомнительной репутации.

После того как маркиз публично оскорбил Уайльда, разгорелась бурная ссора, которая послужила поводом для тюремного заключения Уайльда в 1895 году за гомосексуализм (согласно действовавшему тогда закону, карающему «непристойное поведение» или содомию). Его осудили на два года тюремного заключения и исправительных работ, после чего Уайльд обанкротился, и его здоровье серьёзно ослабло.

Полагаясь на финансовую поддержку близких друзей, в 1897 году Уайльд переехал во Францию и сменил имя на Себастьяна Мельмота (Sebastian Melmoth). В то время он написал знаменитую поэму «Баллада Редингской тюрьмы» (1898).

Незадолго до смерти он сказал о себе так: «Я не переживу XIX столетия. Англичане не вынесут моего дальнейшего присутствия». Оскар Уайльд скончался в изгнании во Франции 30 ноября 1900 года от острого менингита, вызванного ушной инфекцией. Умирал в захудалой гостинице. Последними его словами были: «Или я, или эти мерзкие обои в цветочек».

Он был похоронен в Париже на кладбище Баньо. Спустя примерно 10 лет его перезахоронили на кладбище Пер-Лашез.

Интересные факты:

Когда один англичанин сказал, что в XIX веке люди, чьи фамилии начинаются с «Мак», сделали всё, а те, у кого они начинаются с «О», — ничего, Уайльд не согласился: «Вы кое о ком забыли. Есть О’Коннел и О. Уайльд».

Уайльд любил говорить, что ирландцы — «самые лучшие собеседники после древних греков».

После освобождения из тюрьмы Уайльд опубликовал несколько статьей с предложениями по улучшению условий жизни заключённых. В 1898 году Палата общин приняла «Акт о тюрьмах», в котором отразились многие предложения Уайльда.

В конце 2007 года, после специального опроса телезрителей корпорацией «Би-би-си», Оскар Уайльд был признан самым остроумным человеком Великобритании. Он обошёл самого Шекспира и Уистона Черчилля.


Разные цитаты Оскара Уайльда:

Время — потеря денег.

Я могу устоять против всего, кроме соблазна.

Единственный способ отделаться от искушения — поддаться ему.

Всегда приятно не прийти туда, где тебя ждут.

Пунктуальность — вор времени.

Всякий раз, когда человек допускает глупость, он делает это из самых благородных побуждений.

…Жизнь слишком важна, чтобы рассуждать о ней серьёзно.

Естественность — всего лишь поза, и к тому же самая раздражающая из всех, которые мне известны.

Когда со мной сразу соглашаются, я чувствую, что я не прав.
Любовь к себе — это начало романа, который длится всю жизнь.

Молитва должна оставаться без ответа, иначе она перестаёт быть молитвой и становится перепиской.

Общество часто прощает преступника. Но не мечтателя.

Опыт — это имя, которое каждый даёт своим ошибкам.

Циник — человек, знающий всему цену, но не знающий ценности.

Патриотизм — это великое бешенство.

Поэт может вынести всё, кроме опечатки.

Правда редко бывает чистой и никогда не бывает простой.

Трудно избежать будущего.

У каждого святого есть прошлое, у каждого же грешника есть будущее.

Чужие драмы всегда невыносимо банальны.

Я умираю, как жил, — не по средствам.

Жизнь никогда не бывает справедливой. Для большинства из нас так оно, пожалуй, и лучше.

Материнство — факт. Отцовство — мнение.

Облагораживает человека только интеллект.

Совесть — официальное название трусости.

Единственное, о чем никогда не пожалеешь, это наши ошибки и заблуждения.

Понятие добра и зла доступно лишь тем, кто лишен всех остальных понятий.

Верность в любви, как и последовательность, и неизменность мыслей, — это попросту доказательство бессилия.

Бессмысленно делить людей на хороших и дурных. Люди бывают либо очаровательны, либо глупы.

Люди всегда смеются над своими трагедиями — это единственный способ переносить их.

Мир делится на два класса — одни веруют в невероятное, другие совершают невозможное.

Умеренность — роковое свойство. Только крайность ведёт к успеху.

Общество испытывает поистине ненасытное любопытство ко всему, любопытства не заслуживающему.

Книги, которые мир называет аморальными, — это книги, которые демонстрируют миру его позор.

Общественное мнение торжествует там, где дремлет мысль.

Атеизм нуждается в религии ничуть не меньше, чем вера.

Большинство из нас — это не мы. Наши мысли — это чужие суждения; наша жизнь — мимикрия; наши страсти — цитата!

Бывать в обществе просто скучно. А быть вне общества — уже трагедия.

Те, кто видит различие между душой и телом, не имеют ни тела, ни души.

Лечите душу ощущениями, а ощущения пусть лечит душа.

Смех — неплохое начало для дружбы, и смехом же хорошо её закончить.

Эгоизм — это не значит жить так, как хочешь, это требование к другим жить так, как вы этого хотите.

Я всегда удивляю сам себя. Это единственное, ради чего стоит жить.

Истинны в жизни человека не его дела, а легенды, которые его окружают. Никогда не следует разрушать легенд. Сквозь них мы можем смутно разглядеть подлинное лицо человека.

Ничего не делать — это одно из самых сложных занятий, самое сложное и самое интеллектуальное.

Существует только один грех — глупость.

За прекрасным всегда скрыта какая-нибудь трагедия. Чтобы зацвёл самый скромный цветочек, миры должны претерпеть родовые муки.

Опытом люди называют свои ошибки.

Дети начинают с любви к родителям. Взрослея, они начинают их судить. Иногда они их прощают.

Будь собой, остальные роли заняты.

Мы считаем модным то, что носим сами и немодным то, что носят другие.

В жизни возможны только две трагедии: первая — не получить то, о чем мечтаешь, вторая — получить.

Вся прелесть прошлого в том, что оно прошлое.

Чтобы вернуть свою молодость, я готов делать все — только не вставать рано, не заниматься гимнастикой и не быть полезным членом общества.

Иногда то, что мы считаем мертвым, долго ещё не хочет умирать.

Есть три вида деспотов. Первый терроризирует тело. Второй терроризирует душу. Третий — в равной степени тело и душу. Первого зовут Князь, второго зовут Папа, третьего – Народ.



- О мужчинах и женщинах:

«Всегда»! Какое ужасное слово! Его особенно любят женщины. Они портят всякий роман, стремясь, чтобы он длился вечно.

Влюблённость начинается с того, что человек обманывает себя, а заканчивается тем, что он обманывает другого.

Самая прочная основа для брака — взаимное непонимание.

Любовь замужней женщины — великая вещь. Женатым мужчинам такое и не снилось.

Женщины вдохновляют нас на создание шедевров, но мешают нашему вдохновению реализоваться.

Женщины относятся к нам, мужчинам, так же, как человечество — к своим богам: они нам поклоняются — и надоедают, постоянно требуя чего-то.

У женщины поразительная интуиция: она может догадаться обо всём, кроме самого очевидного.

Мужчины женятся со скуки, женщины — из любопытства. И те, и другие испытывают разочарование.

Мужчины всегда хотят быть первой любовью женщины. Женщины мечтают быть последним романом мужчины.

У женщин лучший способ защиты — нападение, а лучший способ нападения — внезапное и необъяснимое отступление.

Если вы хотите узнать, что на самом деле думает женщина, смотрите на неё, но не слушайте.

Дружба между мужчиной и женщиной невозможна. Страсть, вражда, обожание, любовь — только не дружба.

Мужчина, читающий мораль, обычно лицемер, а женщина, читающая мораль, непременно дурнушка.

Есть что-то положительно скотское в спокойном характере мужчин.

Как может женщина быть счастливой с человеком, который упорно желает видеть в ней разумное существо?
Женщины являют собой торжество материи над духом, точно так же, как мужчины — торжество разума над моралью.

Женская душа заключена в красоте, так же, как мужская — в силе. Если бы обе могли соединиться в одном человеке, мы получили бы идеал искусства, о каком люди мечтают с тех пор, как оно существует.

Мужчин можно анализировать и обсуждать, женщин же только обожать.

Только по-настоящему хорошая женщина способна совершить по-настоящему глупый поступок.

Своих мужей всегда ревнуют некрасивые женщины. Красивым — не до того, они ревнуют чужих.

Женщины любят недостатки. Если этих недостатков изрядное количество, они готовы все нам простить, даже ум…

Женщина может изменить мужчину одним способом: причинить ему столько зла, чтоб он вовсе потерял вкус к жизни.



- О России:

В России нет ничего невозможного, кроме реформ.

В Париже, гуляя по кладбищу Пер Лашез, я не мог не посетить место захоронения удивительной женщины, превосходной балерины, бывшей жены замечательного поэта Сергея Есенина – Айседоры Дункан.



Трудно сказать, кто из них был более знаменит — американская танцовщица Айседора Дункан или великий русский поэт Сергей Есенин. У них не было почти ничего общего, они даже не говорили на одном языке — и, тем не менее, с первой встречи их потянуло друг к другу. Отношения их были бурными и неровными. Как водится, страсть двух незаурядных людей обернулась драмой…



В июле 1921 года гадалка предсказала Айседоре: «Вы собираетесь совершить длительное путешествие в страну под бледно-голубым небом. Вы будете богаты, очень богаты. Вы выйдете замуж…». Танцовщица лишь расхохоталась. После многих неудачных романов и браков она и не думала о новых отношениях. Тем более в России, куда она ехала по приглашению наркома Луначарского открывать школу танцев.

На одном из приемов в студии художника Георгия Якулова Дункан исполняла под аккомпанемент «Интернационала» свой коронный номер — танец с шарфом. 26-летний Сергей Есенин, которого затащил сюда лучший друг, имажинист Анатолий Мариенгоф, не отрываясь смотрел на полноватую голубоглазую женщину с выкрашенными в рыжий цвет волосами, кружащуюся по паркету в красном полупрозрачном хитоне. «Богиня!» — выдохнул он.

Анатолий Мариенгоф так вспоминает первую встречу поэта и танцовщицы:
«В первом часу ночи приехала Дункан… Изадора легла на диван, а Есенин у ее ног. Она окунула руку в его кудри и сказала:
— Solotaia golova!
Было неожиданно, что она, знающая не больше десятка русских слов, знала именно эти два. Потом поцеловала его в губы. И вторично ее рот, маленький и красный, как ранка от пули, приятно изломал русские буквы:
— Anguel!
Поцеловала еще раз и сказала:
— Tschort!
В четвертом часу утра Изадора Дункан и Есенин уехали…».

Айседора Дункан ничего не знала о поэтической славе своего избранника. Но она очень скоро поняла, что влюблена так же сильно, как и он. Влюбленных не останавливала ни разница в возрасте, составлявшая почти 18 лет, ни то, что она практически не говорила по-русски, а он — по-английски. Вскоре Есенин переселился в особняк Айседоры на Пречистенке.

Постепенно Айседора выучила несколько десятков русских слов. Любимого она называла «Сергей Александрович», но еще чаще — «Ангелом», Есенин же называл ее «Изадора». Пара посещала приемы и литературные вечера, где Дункан танцевала, а Есенин читал стихи. Домой обычно возвращались под утро.

Зажигательные танцы Айседоры, ее непосредственность сводили Есенина с ума. Она же относилась к поэту с трепетной нежностью, он казался ей слабым, незащищенным ребенком… Без сомнения, их связывало настоящее чувство!

Однако российская карьера Дункан не задалась — вернее, советские власти не предоставили ей столь широкого поля для деятельности, как она рассчитывала. После того как в апреле 1922 года в Париже умерла мать Айседоры, танцовщица решила на время уехать из России. Но ей не хотелось расставаться с Есениным, и, чтобы он мог получить визу для выезда вместе с ней, им пришлось зарегистрировать брак. Новоиспеченные супруги пожелали носить двойную фамилию — Дункан-Есенин.

Проведя два счастливых месяца в Париже, чета отправилась в Америку. Однако любовная идиллия длилась недолго. Хотя Дункан всячески пыталась создать мужу пиар — организовывала перевод и публикацию его стихов, устраивала поэтические вечера, за рубежом его воспринимали исключительно как «приложение» к знаменитой танцовщице. Он чувствовал себя никому не нужным, тосковал, у него началась депрессия…

Есенин стал пить, между ним и Айседорой разыгрывались душераздирающие сцены с ссорами, уходами и последующими примирениями… На одном из концертов Айседоры поэт в очередной раз напился и принялся буянить. Дункан сама вызвала полицию, и Сергея отправили в психиатрическую лечебницу. Правда, три дня спустя его оттуда выписали. Вернувшись домой, он впервые посмотрел на жену другими глазами: увидел в ней не любимую, а стареющую, не слишком привлекательную уже женщину…

В августе 1923 года супруги вернулись в Россию. Но отношение Есенина к жене к тому времени сильно изменилось. Если раньше он восхищался ею, то теперь жаловался друзьям: «Вот пристала, липнет, как патока!». Напившись, он устраивал скандалы и порой поколачивал Айседору. Устав от всего этого, она заявила: «Сергей Александрович, я уезжать в Париж».

Она уехала одна. А вскоре получила телеграмму от Есенина: «Я люблю другую тчк женат тчк счастлив тчк». Так он пытался выбросить ее из своей жизни.

Мариенгоф вспоминает:
«Есенин уехал с Пречистенки — надломленным. А из своего рокового свадебного путешествия по Европам и двум Америкам (будь оно проклято, это свадебное путешествие!) он в 1923 году вернулся в Москву — сломанным…».

Их отношения были сложными, была ли это любовь, и что означала она для Сергея Есенина — судить не нам. Кто-то считал, что Есенину льстило внимание знаменитой американки, возможность открыть для себя мировые горизонты. Может, в этом и есть какая-то доля правды.

Так, Мариенгоф утверждает:
«Есенин влюбился не в Айседору Дункан, а в ее славу, в ее мировую славу. Он и женился на ее славе, а не на ней — не на пожилой, несколько отяжелевшей, но еще красивой женщине с крашеными волосами… Айседора была женщина с умом тонким: изящным, острым и смелым… В эту пятидесятилетнюю женщину Есенин никогда не был влюблен…».

Но не все мемуаристы разделяют точку зрения Мариенгофа. Поэт Сергей Городецкий, например, вспоминает:
«По всем моим позднейшим впечатлениям это была глубокая взаимная любовь. Конечно, Есенин был влюблен столько же в Исадору, сколько в ее славу, но влюблен был не меньше, чем вообще он мог влюбляться. Вообще же этот сектор был у него из маловажных. Женщины не играли в его жизни такой роли, как, например, у Блока…».

Художник Юрий Анненков вспоминает:
«Роман был ураганный и столь же короткий, как и коммунистический идеализм Дункан…».

28 декабря 1925 года Сергей Есенин, как известно, покончил жизнь самоубийством в ленинградской гостинице «Англетер», повесившись на трубе парового отопления. Причиной самоубийства, скорее всего, стала затяжная депрессия.

Иван Евдокимов вспоминает встречу с Есениным в Москве, 23 декабря 1925 года, незадолго до отъезда Есенина в Ленинград:
«Есенин… сказал: — Тебе нравится мой шарф?… Это подарок Изадоры… Дункан. Она мне подарила. Эх, как эта старуха любила меня! — горько сказал Есенин. — Она мне и подарила шарф. Я вот ей напишу… позову… и она прискачет ко мне откуда угодно…».

Шарф, подаренный Айседорой, постоянно наводил поэта на воспоминания о ней. Шарф же стал и ее «убийцей». Вечером 14 сентября 1927 года Дункан трагически погибла — длинный шарф намотался на колесо автомашины и сдавил танцовщице шею… По роковому стечению обстоятельств, причиной ее смерти тоже стало удушение…

Ко дню смерти Амадео Модильяни…

…Любовь, настигшая Модильяни, была, как падение в пропасть. Кто бы из двоих ни сорвался первым, о камни все равно разбиваются оба. Они и разбились...


Красавчик Амадео Модильяни


Не менее красивая Жанна Эбютерн

…3а те три года, что они были рядом, она так и не успела стать его законной Женой. Но разве это имело хоть какое-то значение для погибающего от туберкулеза и пьянства художника и его молчаливой возлюбленной, чьи сердца не смогли разлучить даже могильные плиты парижского кладбища Пер-Лашез. На могиле написано: «Амедео Модильяни, художник, погибший на пороге славы» и «Жанна Эбютерн, его преданная спутница, вплоть до полного самопожертвования». Это был прекрасный, но недолгий союз: она вдыхала в него жизнь, а он превращал эту жизнь в полотна...

…Амадео Модильяни скончался 24 января 1920 года от туберкулёзного менингита в одной из парижских клиник. Днём позже, 26 января, покончила жизнь самоубийством Жанна Эбютерн, находившаяся на 9-м месяце беременности. И ей было всего 22 года. Амедео был похоронен в скромной могиле без памятника на еврейском участке кладбища Пер-Лашез; в 1930 году, через 10 лет после гибели Жанны, её останки были захоронены в соседней могиле. Их ребёнка удочерила сестра Модильяни…

Я был рад найти могилу этой удивительной пары на кладбище Пер Лашез.



Это престижное кладбище Парижа расположено на высоком лесистом холме. Некогда эта земля принадлежала отцу Лашезу, исповеднику Людовика XIV. В 1803 году Наполеон распорядился выкупить её и создать там новое кладбище, ставшее весьма почитаемым у парижан. Но на момент открытия кладбище находилось на значительном удалении от города и по этой причине пользовалось достаточно малой популярностью. Осознав это, администрация города придумало ловкий ход, с большой помпой организовав перенос на кладбище останков Лафонтена и Мольера в 1804 году. А в 1817 году в не менее помпезной обстановке было организовано перезахоронение останков Пьера Абелара и Элоизы (по традиции, влюбленные оставляет надписи на склепе в память этой пары или же в надежде найти истинную любовь).

Стратегия достигла желаемого результата: люди начали требовать, чтобы их похоронили в окружении знаменитостей. Согласно записям, в течение несколько лет число похороненных на кладбище Пер-Лашез увеличилось с нескольких дюжин до более тридцати тысяч человек, а к сегодняшнему дню и вовсе превысило цифру в триста тысяч.

И теперь здесь похоронены многие великие люди, например, Оноре де Бальзак, Фредерик Шопен и Оскар Уайльд. В наши дни последний приют на Пер-Лашез нашли рок-звезда Джим Моррисон, оперные певицы Мария Каллас и Эдит Пиаф, балерина Айседора Дункан, актер Ив Монтан, актрисы Анни Жирардо, Симона Синьоре и Мари Трентиньян и многие-многие другие. В общем, могилы известных людей и великолепные надгробные памятники неизменно привлекают сюда любителей ностальгических прогулок.

Кстати, вход свободный, но лучше всего заранее запастись картой, так как в сплетении дорожек и аллей заблудиться довольно легко и некоторые интересующие вас места найти сразу будет непросто. С бесплатной картой можно ознакомиться на входе.

Одноименная с кладбищем станция метро Pere-Lachaise находится на расстоянии 500 метров от бокового входа, в то время как станция Philippe Auguste расположена непосредственно около центрального входа. Для кого-то же может оказаться более удобной станция Gambetta, от которой можно попасть на кладбище рядом с расположением могилы Оскара Уайльда и оттуда уже неторопливо прогуляться вниз по обширной территории Пер-Лашез.



Возвращаясь к теме о Модильяни, хочу немного рассказать о нём самом… А его биография, надо отметить, очень интересная…

Немного истории и о нём самом…

12 июля 1884 года в городе Ливорно (Тоскана, Италия) в семье Фламинно Модильяни и Евгении Гарсен родился четвертый ребенок. Сын. Родители назвали его Амедео Клементе Йедидия.



У евреев к родословной трепетное отношение. Считается особым шиком упомянуть в беседе о своем отдаленном родстве со всем известной и, соответственно, уважаемой, тоже всеми, личностью. Семья Модильяни не была исключением. Предком новорожденного по линии матери был сам Барух Спиноза. Так говорили.

Впрочем, к моменту рождения Амедео от былого величия семьи почти ничего не осталось. Отец Фламинно был не слишком удачливым маклером. Ещё он торговал углем и дровами. Мать Евгения до замужества жила в Марселе. Она в совершенстве владела французским языком. И подрабатывала преподаванием и переводами. Но на материальное положение семьи это влияло мало.

Существует легенда, что в день рождения Амедео к ним в дом явились судебные исполнители. Они собирались забрать описанное за долги имущество. Это было расценено, как дурное предзнаменование.

Амедео рос болезненным ребёнком. В возрасте 11 лет он заболел плевритом. Три года спустя - тифом. После выздоровления родители разрешили Амедео бросить общеобразовательную школу с тем, чтобы он смог брать уроки в частной художественной студии Гульельмо Микели. Его непреодолимо влекло к рисованию. По рассказам матери, во время болезни Амедео бредил шедеврами итальянских мастеров. И воображал себя художником.

Обучение в студии Гульельмо Микели было прервано в 1900 году в связи со вспышкой туберкулеза. Вместе с матерью Амедео уехал из Ливорно. Он жил и лечился в Неаполе и на Капри. Усилиями врачей и благодаря смене климата туберкулезный процесс был приостановлен. Как оказалось впоследствии, лишь на время.

В 1902 году Амедео Модильяни смог продолжить обучение. Теперь уже во Флоренции. Модильяни поступил в Свободную школу живописи обнаженной натуры (Scuola libera di Nudo). Его учителем был Дж. Фаттори, крупнейший мастер так называемой школы маккьяйоли (итальянских предшественников импрессионизма). Через год Амедео Модильяни переехал в Венецию. В течение 1903-1905 годов он посещал одну из мастерских Венецианского Института изящных искусств (Istituto di Belle Arti di Venezia). Биографы Модильяни считают, что в Венеции Амедео пристрастился к гашишу.

Знакомство с хранящимися в итальянских музеях картинами, годы обучения в нескольких художественных школах обогатили Модильяни, развили его вкус, расширили изобразительные возможности. Но, судя по всему, не удовлетворили в полной мере.

В 1906 году Модильяни приехал в Париж. В начале ХХ века Париж был не только центром мирового искусства, но и местом появления новых направлений живописи. Здесь возникали и утверждали себя авангардные течения самого разного толка.

Модильяни снял небольшую студию на Монмартре и начал посещать занятия в Академии Коларосси. Много времени проводил в парижских музеях. Свел знакомства с Пабло Пикассо, Морисом Утрилло, Морисом Жакобом.

Жилось Модильяни в Париже трудно. Его картины не пользовались спросом. И, соответственно, не приносили сколько-нибудь значительного дохода. Денег присылаемых из Ливорно матерью не хватало. Были проблемы со здоровьем. Парижский климат явно не подходил, только-только залечившему туберкулезную вспышку Модильяни. Все это, тем не менее, не мешало ему принимать активное участие в жизни монмартровской богемы.

Один из завсегдатаев монмартровских кафе писал: «В начале 1906 года среди молодых художников, литераторов, актеров, живших на Монмартре своеобразной колонией, появилась и сразу привлекла к себе внимание новая фигура. Это был Амедео Модильяни, только что приехавший из Италии и поселившийся на улице Коланкур, в маленьком сарае-мастерской посреди заросшего кустарником пустыря. Ему 22 года, он ослепительно красив, негромкий голос его казался горячим, походка - летящей, а весь облик - сильным и гармоничным. В общении с любым человеком он был аристократически вежлив, прост и благожелателен, сразу располагал к себе душевной отзывчивостью».

Модильяни или Моди, как его называли друзья, в силу то ли южного темперамента, то ли связанной с болезнью раздражительностью, слыл отчаянным дебоширом. Он заводился, что называется, с пол-оборота. И лез в драку, не сообразуясь с обстоятельствами. И лишь немногие видели в Модильяни большого, ни на кого не похожего художника.

Из-за отсутствия денег Модильяни часто менял съемные квартиры. Хозяева, не получив оплаты, указывали художнику на дверь. Покидая очередную квартиру, Модильяни оставлял там свои картины, в основном незавершенные. Эскизы. Наброски. Обладай хозяева даром предвидения, они бы со временем могли за всё это, выручить большие деньги. Но, у них не было этого дара. Их больше интересовали наличные. И не со временем, а незамедлительно.

Весной 1907 года Модильяни повезло. Он познакомился с доктором Полем Александром, человеком относительно состоятельным. У доктора был особняк. И он за небольшую плату сдавал комнаты молодым художникам. И этот доктор был первым покупателем картин Модильяни. По его же настоянию в 1907 году Модильяни выставил свои работы в Осеннем салоне. Ещё через год - в Салоне Независимых. Работы Модильяни не привлекли внимания публики, не были замечены и искусствоведами.
В ту пору силу набирал кубизм и его общепризнанные лидеры Пабло Пикассо и Жорж Брак. Амедео Модильяни не вписывался в новое направление. И, как часто бывает в живописи, не был оценен. То ли из-за творческой неудовлетворенности и связанными с нею метаниями, то ли из-за отсутствия спроса на его картины, Модильяни временно оставил живопись, и занялся скульптурой. Он перебрался в ателье на Монпарнасе - там было больше места, - и включился в работу.

В кругу монпарнаских художников поговаривали, что стесненный в средствах Модильяни крал для своих скульптур каменные блоки и деревянные шпалы со строительных площадок, возводимого метро.

В 1911 году в ателье португальского художника Амадео де Соуза-Кордосу среди прочих экспонатов появились сработанные Модильяни каменные скульптуры голов. Не без некоторого эпатажа, Модильяни назвал эти головы "столпами нежности".

В 1912 году в "Осеннем салоне" Модильяни выставил ещё семь скульптурных голов. Некоторые из них были куплены.

В 1913 году, ободренный успехом, Модильяни уехал к себе на родину - в Ливорно. Он поселился вблизи мраморного карьера. И, как следует из письма Модильяни доктору Александру, сделал несколько мраморных скульптур.

Скульптуры Модильяни отправил в Париж. Но ни одна из них не сохранилась. Говорили, что неудовлетворенный результатами своей работы и раздосадованный этим, Амедео утопил скульптуры. Бросив их не то в море вблизи Ливорно, не то уже в Париже, в Сену.

В этом же году Модильяни вернулся к живописи.

Весной 1910 года Амедео Модильяни познакомился с молодой поэтессой Анной Горенко, писавшей стихи под псевдонимом Ахматова. В Париж Ахматову привез ее муж поэт Николай Гумилев. Это было их свадебное путешествие.



Знакомя жену с достопримечательностями Парижа, Гумилев привел её в монмартовское кафе «Ротонда» - место обитания художественной и литературной богемы. В «Ротонде» Ахматова впервые увидела Модильяни. И между ними, как пишут в «любовных» романах «пробежала искра».

«Он был совсем не похож ни на кого на свете, - писала много лет спустя Ахматова. - У него была голова Антиноя и глаза с золотыми искрами». Во всем облике Модильяни, Ахматова ощутила это в первые же минуты знакомства, присутствовал особый шарм.

«Вероятно, мы оба не понимали одну существенную вещь, - вспоминала Ахматова, - все, что происходило, было для нас обоих предысторией нашей жизни: его - очень короткой, моей - очень длинной. Дыхание искусства еще не обуглило, не преобразило эти два существования, это должен был быть светлый, легкий предрассветный час. Но будущее, которое, как известно, бросает свою тень задолго перед тем, как войти, стучало в окно, пряталось за фонарями, пересекало сны и пугало страшным бодлеровским Парижем, который притаился где-то рядом».

После отъезда Ахматовой, Модильяни слал ей письма. Письма были пылкими, полными присущей Модильяни экспрессии. Он хотел, чтобы Анна вернулась. Ахматова отвечала ему стихами. Французскими. Русского языка Модильяни не знал.

И весной 1911 года Ахматова приехала в Париж. Модильяни, конечно же, подыскал ей квартиру.

«Я знала его нищим, и было непонятно, чем он живет, - вспоминала Ахматова, - как художник он не имел и тени признания. Жил он тогда в Impasse Falguiere. Беден был так, что в Люксембургском саду мы сидели всегда на скамейке, а не на платных стульях, как было принято. Он вообще не жаловался ни на совершенно явную нужду, ни на столь же явное непризнание. Только один раз в 1911 году он сказал, что прошлой зимой ему было так плохо, что он даже не мог думать о самом ему дорогом...».

В Париже Ахматова пробыла до августа 1911 года. Позднее она пыталась разузнать что-либо о судьбе Модильяни. Расспрашивала тех, кто бывал в Париже. И ей отвечали: мол, не знаем такого, ничего о нём не слышали.

О смерти Модильяни и его громкой посмертной славе Ахматова узнала лишь в середине 20-х годов.

«В начале НЭПа, когда я была членом правления тогдашнего Союза писателей, - писала Ахматова, - кто-то (во время заседания) передал мне номер французского художественного журнала. Я открыла - фотография Модильяни... Крестик... Большая статья типа некролога; из нее я узнала, что он - великий художник XX века (помнится, там его сравнивали с Боттичелли), что о нем уже есть монографии по-английски и по-итальянски».

Любовная связь Модильяни и Ахматовой не могла не найти отражения в их творчестве - как прямого, так и опосредствованного.

В Париже и вскоре после возвращения домой, Ахматова написала более 200 стихотворений. И сожгла их. Все до одного. В стихах, созданных в пору встреч Ахматовой с Модильяни, было слишком много личного. И Ахматова не захотела отдавать их на суд читателя.

Модильяни назван по имени лишь в одном опубликованном стихотворении Ахматовой – «В углу старик...». Стихотворение было написано много лет спустя. В конце 50-х годов. Ещё есть две строфы, не вошедшие в «Поэму без героя»:

В синеватом Париж тумане,
И наверно, опять Модильяни
Незаметно бродит за мной.
У него печальное свойство
Даже в сон мой вносить расстройство
И быть многих бедствий виной...

И дальше:

Но он мне - своей Египтянке...
Что играет старик на шарманке?
А под ней весь парижский гул.
Словно гул подземного моря, -
Этот тоже довольно горя
И стыда и лиха хлебнул...

Во время встреч с Ахматовой Модильяни был увлечен древнеегипетским искусством и называл Ахматову «моя египтянка».

Модильяни рисовал Ахматову: «Рисовал он меня не с натуры, а у себя дома, - эти рисунки дарил мне, - писала Ахматова. - Их было шестнадцать. Он просил, чтобы я их окантовала и повесила в моей комнате. Они погибли в Царскосельском доме в первые годы революции. Уцелел один, в нем, к сожалению, меньше, чем в остальных, предчувствуются его будущие «ню»... Уже скоро он становится столь самобытным, что ничего не хочется вспоминать, глядя на его холсты...»


Анна Ахматова. Рисунок Модильяни

Ахматова дорожила рисунком. Называла его своим портретом.

В 1914 году началась мировая война. Модильяни попытался определиться на военную службу. Трудно сказать, что главенствовало в этом желании: обостренное ли чувство патриотизма, романтические ли порывы.

Как бы там ни было Модильяни с его букетом болезней в армию не взяли. В армию был призван друг Модильяни, его покровитель и меценат доктор Поль Александр. Его заменил другой Поль, коллекционер Поль Гийом. Он начал выставлять картины Модильяни в принадлежащей ему галерее.

В этом же 1914 году Модильяни познакомился с англичанкой Беатрис Гастингс. Женщиной многогранно одаренной и эксцентричной, цирковой актрисой, поэтессой, журналисткой и искусствоведом. В Париже Гастингс представляла английскую газету «The New Age» - была её обозревателем.

Беатрис стала спутницей Модильяни, его излюбленной моделью и музой. Художник посвятил ей 14 портретов. В качестве подруги Модильяни Беатрис Гастингс посещала легендарное кафе «Ротонда» на Монпарнасе.

Излюбленное место пребывания живших в ту пору в Париже художников - Пабло Пикассо, Мориса Утрилло, Хуана Гриса, Моисея Кислинга, Хаима Сутина и Амедео Модильяни.

Описывая в газете быт завсегдатаев «Ротонды», Беатрис Гастингс упомянула, возможно, без задней мысли, что Модильяни и его приятели употребляют в большом количестве спиртные напитки и курят гашиш. Публикация журналистки была подхвачена и растиражирована другими изданиями. Причем, место гашиша, для усиления эффекта занял опий.

Идет война. Гибнут люди. А парижская богема дурью мается.

В апреле 1917 года Амедео Модильяни познакомился с Жанной Эбютерн, студенткой Академии Калоросс. Жанне Эбютерн было 19 лет. Они стали жить вместе. В этом же году, в галерее Берты Вейль, состоялась первая персональная выставка Модильяни.

Длилась она недолго. Всего несколько часов. На беду Модильяни, галерея находилась напротив полицейского участка. Возмущенные выставленными на обозрение картинами художника, на большинстве из них присутствовала обнаженная натура, пресловутое «ню», целомудренные стражи потребовали незамедлительного закрытия выставки. Что и было произведено.

Угроза немецкой оккупации заставила Амедео Модильяни и Жанну весной 1918 года покинуть Париж. Они поселились в пригороде Ниццы. Там Модильяни создал большую часть своих наиболее известных и пользующихся особых спросом картин.

29 ноября 1918 года у Жанны Эбютерн и Амедео Модильяни родилась дочь. В честь матери её назвали Жанной. В мае 1919 года Модильяни возвратился в Париж. Очередное обострение туберкулеза наступило в конце 1919 года. Лечение оказалось неэффективным.

И, как я уже написал выше, Модильяни умер 24 января 1920 года, на 36-м году жизни, в парижской клинике Шарите. Его похоронили на еврейском участке кладбища Пер-Лашез. На второй день после смерти Модильяни Жанна Эбютерн покончила жизнь самоубийством.

Мировое признание пришло к Модильяни посмертно.


Модильяни. Автопортрет


Жанна Эбютерн. Работа Модильяни

P.S. После того, как я вернулся из Парижа, у меня возникло сильное желание посмотреть два фильма о Модильяни. Первый фильм – это картина Майкла Дэвиса. Она так и называется «Модильяни» (2004). В главной роли Энди Гарсия. Напишу коротко – это очень хороший фильм! Его стоит посмотреть!








Не менее интересен и другой фильм – это «Монпарнас, 19» (1958). Чёрно-белая картина. В роли Амедео Модильяни - Жерар Филипп, а Анук Эме сыграла Жанну Эбютерн.


Интересно, что режиссер Макс Офюльс умер вскоре после начала съёмок и был заменен на Жака Беккера. В начале картины сказано, что фильм посвящён памяти Офюльса. Сам Жак Беккер снял после лишь ещё один фильм и умер менее, чем через 2 года после премьеры «Монпарнас, 19».

Жерару Филипу было почти 35 лет, когда он играл 35-летнего же Модильяни. Сам Филип умер в возрасте 36 лет, так же в Париже, как и Модильяни.

Стоит ещё отметить, что «Монпарнас, 19» — первая роль в кино 23-летнего Пьера Ришара. Его можно увидеть несколько секунд в начале фильма, когда Модильяни приходит в художественную школу и встречает Жанну. Следующий раз Ришар появится на экране лишь через 5 лет.

И, наконец, художник по костюмам — Юрий (Жорж) Анненков, русский живописец и график, художник театра и кино, много работавший с Максом Офюльсом.