http://imli.ru/upload/elibr/folklor/Sravnitelnyj_u...slavyanskaya_skazka._1979..pdf

http://postnauka.ru/longreads/51238

Мысль, что на какой-то полке в каком-то шестиграннике скрываются драгоценные книги и что эти книги недосягаемы, оказалась почти невыносимой. Одна богохульная секта призывала всех бросить поиски и заняться перетасовкой букв и знаков, пока не создадутся благодаря невероятной случайности эти канонические книги. Власти сочли нужным принять суровые меры. Секта перестала существовать, но в детстве мне приходилось встречать стариков, которые подолгу засиживались в уборных с металлическими кубиками в запрещенном стакане, тщетно имитируя божественный произвол.



Это он что, про постмодернизм так пошутил?

http://ria.ru/culture/20120419/630062745.html#1441...removeClass&value=registration

http://www.goethe.de/ins/ru/lp/kul/dur/buc/bib/ru10382510.htm

http://blog.mann-ivanov-ferber.ru/2015/07/13/biblioteki-budushhego/

https://ru.wikipedia.org/wiki/Europeana

http://www.europeana.eu/portal/

=)))) http://blog.europeana.eu/2015/08/here-be-dragons/
Немного драконов из библиотеки. а что если библиотека и есть тот самый 7-ми головый и с 10 коронами?)))))))

http://www.ateism.ru/articles/krugosvet01.htm
http://www.nauka.bible.com.ua/mif/m1-01.htm

http://open.ua/kino/article/drugoy-dzhonni-depp-gitarist-rezhisser-pisatel-bitnik/

День не зхадался с самого начала. Проблемы со студентами, не выспалась, дождь стеной, что-то вроде обиды, удушье от стыда за то, что я нихера не делала с этим буктелйрером, от этих псевдо-субкультур, порожденных обществом потребления и хипстоты голова кругом идет - ненавижу! а теперь еще и новость, что книга, которую я так хотела взять: "западный реализм в литературе 20 века" был благополучно отправлен на списание еще вчерашним вечером, только потому чтои я вчера днем лоханулась не попросить себе эту книгу. В нете ее нет. Привет, блять! А чем она мне бывла интересна? да хотя бы тем, что развивала тему про влияние символизма на реализм французов и англичан, те самые романы, наполненные символами, названий которых я даже не знала! Как и не запомнила автора данного пособия, только что это была баба

Блять, сука, это судьба! Пошло все это: я изменю свою жизнь!!! Кой хуй, что-то пока позитива незаметно, толко большне хочется пить и курить местами. учитывая, что я всегда была горделивой эгоисткой.... Блять, я плакать хочу! Прямо сейчас! Что ж у тебя нервы так расшатались, мать? Совсем сбрендила?

А собственно да: Майринк

http://literature.gothic.ru/articles/meyrink.htm

И когда я наконец соберусь и переведу его "Трансмутацию крови"?

Неесть счастье! ее пока не спустілі і отдалі мне. так как ее не бралі в теченіе 30 лет, а на озоне она около 312 рос.руб

ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ

http://reftrend.ru/131888.html

Успенский Б. Филологические разыскания в области славянских древностей

http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/usp/index.php

https://cognet.mit.edu/library/books/view?isbn=0262660644

http://www.chaskor.ru/article/novoe_protestnoe_kino_35647

http://www.chaskor.ru/article/barabanshchiki_vam_pokazhut_37221

http://www.chaskor.ru/article/vse_tajnoe_kazhetsya_stalo_yavnym_23044

http://www.chaskor.ru/article/yabloko_ne_pro_yabloko_23264

http://www.chaskor.ru/article/11_mayafizicheskaya_..._v_soznanii_zhivushchego_23319

Любое искусство обладает своим собственным языком, то есть только ему присущими средствами.


Таким образом каждое из них есть нечто замкнутое в себе. Каждое искусство — своя собственная жизнь. Оно — царство для себя. Поэтому средства различных искусств внешне различны. Звук, цвет, слово! По своей же внутренней сути они совершенно тождественны: конечная цель стирает внешние различия и обнажает внутреннее тождество. Эта конечная цель (познание) достигается человеческой душой путем ее точного колебания. Эти изысканные колебания, тождественные в своей конечной цели, несут в себе и для себя различные внутренние движения и тем самым отличаются друг от друга. He поддающийся дефиниции и все же известный душевный процесс — колебание — есть конечная цель отдельных средств искусства.

Читать далее

http://maxpark.com/community/43/content/1935088

Побольше бы таких...

Андрей Анатольевич Зализняк — выдающийся российский лингвист, специалист в области грамматики и истории русского языка, акцентологии, изучения древнейших памятников русского языка. Ему принадлежат следующие крупнейшие научные достижения: построение формальной модели русского словоизменения и лежащей в его основе теории грамматических категорий и морфологических парадигм; построение теории русской акцентологии в синхронном и историческом аспектах, основанное на доскональном изучении древних памятников; всесторонняя реконструкция грамматики и лексики языка новгородских грамот на бересте и лингвистический анализ корпуса этих текстов; строгое лингвистическое доказательство подлинности «Слова о полку Игореве». Лауреат Государственной премии России 2007 года и премии Александра Солженицына (2007).


http://elementy.ru/lib/430714

Я стал испытывать неприязнь к Анне: чем больше она была в меня влюблена, тем большая ненависть к ней зрела во мне.

Было лето, время отпусков, мы шли по лугу в утренний час, и вдруг она спросила:

– Ты меня любишь?

Мне бы ответить: «Нет, не люблю и хочу, чтобы ты умерла».
Читать далее

Автор Ильин И.П.

Фрагменты из книги "ПОСТМОДЕРНИЗМ от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа "

[При анализе постмодернистской литературы обычно] остается открытым вопрос: что же является связующим центром подобного фрагментированного повествования, что превращает столь разрозненный и гетерогенный материал, которым заполнено содержание типового постмодернистского романа, в нечто такое, что при всех оговорках все-таки заставляет себя воспринимать как целое? [...]

В то же время не вызывает сомнения, если даже отвлечься от событийного аспекта содержания постмодернистского произведения, всегда работающего на определенный моральный урок читателю, что литературные тексты данного типа в своем подавляющем большинстве обладают единством эмоционального тона и общего впечатления. Это побуждает к поискам не только общей символической структуры, но и некого содержательного центра, выраженного и формальными средствами.




Маска автора


Сальвадор Дали "Автопортрет", ок. 1921


И такой центр существует. Это образ автора в романе, и если быть более точным, "маска автора" - характерная черта постмодернистской манеры повествования. Именно она является тем камертоном, который настраивает и организует реакцию имплицитного (а заодно и реального) читателя, обеспечивая тем самым необходимую литературную коммуникативную ситуацию, уберегающую произведение от коммуникативного провала. Возможно, здесь мы сталкиваемся с чисто психологической реакцией писателя, заранее неуверенного в том, что ему удастся наладить контакт со своим читателем, передать ему свое сокровенное знание о бессмысленности мира в целом и усилий человека упорядочить в нем свою жизнь. Другой причиной появления этой маски, интуитивного ощущения ее необходимости, является тот факт, что в условиях острого дефицита человеческого начала в плоских, лишенных живой плоти и психологической глубины персонажах постмодернистских романов, фактически марионеток авторского произвола, маска автора часто оказывается единственным реальным героем повествования, способным привлечь к себе внимание читателя.



Страх перед "несостоявшимся читателем"

В композиционном плане, который и есть выражение авторского замысла, попытка добиться успешной коммуникации - достичь взаимопонимания с читателем -- уже служит свидетельством опасения писателя коммуникативного провала. Иными словами, автор, рискнувший появиться на страницах своего произведения в том или ином виде, сразу выдает свое беспокойство, что он может столкнуться с lecteur manque - "несостоявшимся читателем". Можно сформулировать это и по иному: автор, следовательно, заранее подозревает, что посредством объективации своего замысла всей структурой произведения (общей моралью рассказываемой истории, рассуждениями и действиями персонажей, символикой повествования и т. д.) ему не удастся вовлечь читателя в коммуникативный процесс, и он вынужден взять слово от своего имени, чтобы вступить с читателем в непосредственный диалог и лично растолковать ему свой замысел.

Следовательно, проблема маски автора тесно связана с обострившейся необходимостью наладить коммуникативную связь с читателем.

Возникшую потребность в коммуникативности можно объяснить целым комплексом причин, которые в рамках данной работы вряд ли удастся полностью перечислить. Поэтому ограничимся лишь самыми, на наш взгляд, существенными и релевантными для задач нашей работы. Одной из причин следует назвать изменившуюся социокультурную ситуацию, о чем частично говорилось в начале. Это, прежде всего, технический прогресс в области масс-медиа -- развитие аудио-визуальных средств коммуникации во всех сферах, которые активно влияют на формирование массового сознания - от создания мощной индустрии книгоиздательства с ее разветвленной системой рекламы, рецензирования, премирования и заказного "монографирования" до влиятельной империи газетно-журнального дела; от кинопромышленности с ее производственными и прокатными мощностями до телевидения и бурно растущего феномена видео - гибрида кино и телевидения.

Другой причиной можно назвать изменение самой структуры читателя, воспитанного на этой массовой культуре. Наивно полагать, что сегодняшний читатель ничем не отличается от читателя начала века - он изменился и качественно и количественно; в своей массе он стал носителем устоявшихся вкусов и пристрастий к стереотипам массовой культуры.

Третья причина - изменение вкусов самой творческой интеллигенции и, как следствие, изменение ее эстетической ориентации. В XX в. с особой остротой возник вопрос о пропасти между высокой и низкой культурой.

В произведениях постмодернистов бросается в глаза существенная переориентация эстетических установок, явное стремление стереть грань между высокой и низкой литературой, однако, надо сразу сказать, эти попытки весьма непоследовательны и противоречивы, поскольку они адресованы все-таки искушенному читателю и носят явно вызывающе эпатажный и пародийный характер.

Ощущение угрозы коммуникативного провала породило агрессивность речевого поведения авторской маски, всеми имеющимися в ее наличии языковыми средствами она стремится вовлечь читателя в активный диалог с собой, вызвать его на спор, спровоцировать непредвиденную им реакцию.




Новый дидактизм

Пожалуй, никогда в искусстве со времен эпохи Просвещения так сильно не ощущался в литературе элемент дидактической направленности, целеустремленно ориентированный на перевоспитание читательских вкусов, на перестройку стереотипов его восприятия. Здесь речь, конечно, не идет о нравственном воспитании читателя в духе гуманистических идеалов просветителей, придававших нравственному совершенству человека социально-политический смысл.

Общественный и нравственный горизонт большинства писателей-постмодернистов, как правило, совсем другого качественного и временного ряда и рода и имеет дело с якобы извращенными человеческими ценностями (что в частности и определяет одну из главных проблем этического импульса этих писателей), деформированными, по их представлению, современным уровнем состояния культуры и цивилизации постбуржуазного общества.

Эстетическое мироощущение в значительной степени ограничено, если можно так сказать, внутрилитературной полемикой против реализма, модернизма и массовой культуры, тривиальной, развлекательной литературы, - иными словами, не выходит за пределы специфических форм эстетического сознания. Разумеется, тут приходится делать неизбежную оговорку, поскольку необходимо различать литературное течение постмодернизма, мировоззренчески ориентированное на воспроизведение жизни как хаоса, лишенного цели и смысла, безразличного и чуждого человеку, и остмодернистскую манеру письма. Последняя, хотя и широко распространена, но требует для своей оценки в каждом конкретном случае сугубо дифференцированного подхода, ибо разные представители этой манеры по-разному определяют свою жизненную позицию и соответственно задачи искусства. Например, Кортасар, Фаулз, Воннегут при всей близости своего письма стилистике постмодернизма в своих произведениях явно выходят за пределы его мировоззренческой эпистемы.



"Короткое замыкание"

Английский литературовед Д. Лодж употребил в отношении "постмодернизма" термин "короткое замыкание", и действительно, многие произведения этого рода "законтачены" на современности, на политической и рекламной актуальности бытия.

Разумеется, это обманчивая близость, поскольку она служит средством дискредитации привлекаемого реально-жизненного материала и тесно связана с проблемой псевдореализма, присущего постмодернистской манере письма, отмеченной специфической для модернизма тенденцией к натурализму. Ее постмодернистское своеобразие заключается в том, что здесь она выступает как псевдофактографичность или псевдодокументализм, когда неинтерпретированные куски реальности посредством коллажной техники вводятся в ткань художественного повествования как бы в сыром, неопосредствованном виде.

Естественно, что в общей структуре произведения они все равно получают интерпретацию и, как правило, в весьма однозначной идеологически-эстетической перспективе. Псевдодокументализм в конечном счете является одним из средств общего принципа не столько "нонселекции" (или "квазинонселекции"), как это представляется Фоккеме, сколько контрастности, последовательно проводимого во всей формальной и содержательной структуре типового постмодернистского романа. На содержательном уровне он выступает как непреодолимая противоречивость художественно воспроизводимого образа бытия -- абсурдного в своем извращении причинно-следственной связи и гротескного в своем восприятии авторской маски, за которой прячется писатель.

На формальном уровне принцип контрастности реализуется как шоковая терапия, направленная на разрушение привычных норм читательского восприятия, сформированного культурной традицией. Иными словами, читатель постмодернистского романа все время подвергается своеобразной эмоциональной атаке.




Массовая литература как питательная среда постмодерна

Если говорить об эпатажной технике постмодернистского романа, то ее необычность, учитывая срок существования литературы подобного рода, вещь более чем относительная. Привыкание и автоматизм восприятия наступает очень быстро. И с этим связан еще один парадокс постмодернистского романа - его фатальная обреченность на повышенный интерес к жанрам массовой литературы. Как любой паразитирующий организм, он не может существовать вне сферы своего обитания. Внутренняя хаотичность содержания и внешняя неорганизованность формы постмодернизма вынуждает его приверженцев прибегать к помощи тех видов литературы, жанровое обеспечение которых, как правило, избыточно, т. е. к массовой литературе. В конце концов, ее заданная оформленность и сюжетная предсказуемость легче поддается пародированию (как и всякая литература эпигонского характера она построена по принципу схематизации некогда сделанных открытий большой литературы и доводки их до уровня формального приема), нежели всякий раз поражающая неожиданность, казалось бы, давно известных и многократно перечитанных и переистолкованных произведений литературы классической.

Появившаяся в условиях кризиса модернизма, постмодернистская манера письма характеризуется прежде всего неустойчивым и специфическим для каждого художника сочетанием в его творчестве реалистических и модернистических тенденций. Качественно новым явлением в творческой манере современных западных писателей (ив этом отношении это одна из характерных черт именно постмодернизма) стало все возрастающее влияние шаблонов массовой литературы, причем в масштабах, совершенно не мыслимых для серьезной литературы прежних времен. В содержательном плане противоборство этих тенденций и составляет внутреннюю суть постмодернизма.

Коммуникативный анализ постмодернизма позволяет выявить важный структурообразующий принцип его повествовательной манеры - маску автора, функциональная роль которой в обеспечении литературной коммуникативной ситуации ускользнула от внимания западных теоретиков, за исключением К. Мамгрена.

Именно она, в условиях постоянной угрозы коммуникативного провала, вызванной фрагментарностью дискурса и нарочитой хаотичностью композиции постмодернистского романа, оказалась практически главным средством поддержания и сохранения процесса коммуникации и стала смысловым центром постмодернистского дискурса. Этот же подход дает возможность и осмыслить сам факт появления литературного течения постмодернизма как непосредственный результат воздействия массовой коммуникации на общую социокультурную ситуацию, как реакцию на все возрастающую роль массовой литературы, формирующей стереотипы массового сознания.


28.12.2012 г.

http://culturolog.ru/index2.php?option=com_content...&id=1438&pop=1&page=0&Itemid=6