Корсунь-Шевченковский выступ образовался в январе 1944 года на Днепре, южнее Киева, в результате действий советских 1-го и 2-го Украинских фронтов. Там немецкие войска продолжали удерживать позиции по берегу Днепра (в районе Канева, 80 км юго-восточнее Киева).





По замыслу советского Верховного Главнокомандования, 1-й Украинский фронт (генерал армии Ватутин) наносил удар с севера, 2-й Украинский фронт (генерал армии Конев) – с востока. Они должны были соединиться в районе Христиновки (пройдя 120 и 170 км), с целью окружения немецкой 8-й армии. Действия этих фронтов курировал маршал Жуков.






Однако войска 1-го Украинского фронта были остановлены немцами примерно в 30 км севернее Христиновки, а войска 2-го Украинского фронта к 10 января 1944 вообще смогли продвинуться не более чем на 40 км (поскольку в ходе этого наступления был взят Кировоград, действия этого фронта были в последствии названы Кировоградской операцией).





12 января 1944 года Ставка ВГК поставила перед 1-м и 2-м Украинскими фронтами менее масштабную задачу – соединиться не в районе Христиновки (возле Умани), а в основании Корсунь-Шевченковского выступа, и уничтожить окружённую немецкую группировку (директива № 220006).





Вторая попытка ликвидировать Корсунь-Шевченковский выступ (там оборонялись немецкие 11-й и 42-й корпуса – 5 пехотных дивизий, танковая дивизия СС «Викинг», бельгийская бригада СС, общей численностью около 60 тысяч человек) была начата 24 января 1944 года, войсками 1-го Украинского фронта (6-я танковая армия, 27-я и 40-я армии) и 2-го Украинского фронта (5-я гвардейская танковая армия, 4-я гвардейская, 52-я и 53-я армии, гвардейский кавалерийский корпус). В общей сложности – советские 5 танковых корпусов, 27 стрелковых дивизий, кавалерийский корпус – всего около 300 тысяч человек.





28 января передовые части 5-й гвардейской танковой и 6-й танковой армий вошли в соприкосновение в районе Звенигородки. К 3 февраля было образовано внутреннее кольцо окружения двух немецких корпусов и внешний фронт, на котором советские войска (5-я гвардейская танковая, 6-я танковая, 40-я и 53-я армии – 5 танковых корпусов и 22 стрелковые дивизии) перешли к обороне, отбивая атаки немецких войск, срочно переброшенных с других участков фронта (3-й и 47-й танковые корпуса – 7 танковых дивизий). С 10 февраля к участию в этой операции была дополнительно привлечена советская 2-я танковая армия.





В окружение попали два армейских корпуса, 42 и XI, в составе шести дивизий (корпусная группа «Б», 88-я, 57-я, 72-я и 389-я пд, 5-я тд СС «Викинг») и одной бригады (5-я тгрбр СС «Валлония»). Называемые в советских источниках ещё ряд частей зачастую входили организационно в вышеперечисленные дивизии. Например, в 88-й пд из трех родных полков (245-й, 246-й и 248-й) в наличие был только 248-й. 245-й был отправлен в 68-ю пд, а из 246-го сформировали батальон в 248-м полку, 2-й батальон которого, в свою очередь, был переименован в дивизионный фузилерский батальон. Вторым полноценным полком дивизии стала 323-я дивизионная группа из двух батальонов (591-я и 593-я полковые группы). Также дивизии были приданы 417-й пехотный полк из 168-й пд (размером с батальон) и два батальона 318-го охранного полка 213-й охранной дивизии. 389-й пд были приданы два батальона из 167-й пд. Полк 198-й пд 28 января временно попал в окружение в районе Босовка-Дашуковка, но сумел прорваться на юг. Численность группировки составляла около 59 000 человек, 313 артиллерийских орудий (в том числе 23 самоходных без учета минометов и пехотных орудий), примерно 70 танков и штурмовых орудий.





Однако созданный фронт окружения имел большие промежутки и участки, которые прикрывались незначительными силами. Так, разрыв между бригадами 20-го танкового корпуса, находившимися в Звенигородке, и 7-й гвардейской мотострелковой бригадой, оборонявшейся в Шполе, составлял 30–35 км. Здесь не было наших частей. Между 7-й бригадой и правофланговыми частями 29-го танкового корпуса также был промежуток 10–12 км. Стрелковые соединения 53-й армии и второй эшелон 5-й гвардейской танковой армии — 18-й танковый корпус — все еще вели бои на рубеже Капитановка, Тишковка.





Создалась сложная оперативная обстановка. Танковые соединения 5-й гвардейской и 6-й танковых армий, вышедшие в район Звенигородки, далеко оторвались от основных сил фронтов и, по сути дела, сами находились в окружении. Противник, продолжая нависать на флангах коридора в районе Капитановки и Тишковки, продолжал создавать реальную угрозу перехвата и без того узкого пути, связывавшего наступавшие войска с фронта с прорвавшимися в глубину вражеской обороны танковыми соединениями.





Следует заметить, что немецкие войска, оказавшись в окружении, придерживались уже иной тактики действий. Если под Сталинградом противник стремился упорной обороной не допустить сжатия кольца окружения и ожидал помощи извне, то сейчас вражеская группировка, хотя и рассчитывала на помощь, прежде всего сама предпринимала решительные попытки ускользнуть из котла, сосредоточивая на отдельных направлениях крупные силы. В то же время делались неоднократные попытки крупных танковых сил деблокировать корсунь-шевченковскую группировку.





Особенно упорные бои разгорелись 28 января. Против 3-го батальона 181-й танковой бригады капитана В. А. Янушкевича фашисты бросили в контратаку до 20 танков с пехотой на бронетранспортерах. Янушкевич поставил танки батальона в засаду и приказал подпустить вражеские машины как можно ближе. Когда они подошли на расстояние 200–250 м, роты по команде открыли ураганный огонь из пушек. Комбат лично подбил 5 танков. Наша пехота, воодушевленная действиями танкистов, решительно продвинулась вперед, на новый рубеж.
12 февраля окружённая немецкая группировка пошла на прорыв. Навстречу продвигался немецкий 3-й танковый корпус (дивизия СС «Лейбштандарт», 16-я и 17-я танковые дивизии). Расстояние между этими группировками сократилось до 10 км. В этот день Сталин в большой тревоге связывался с Жуковым и Коневым, поскольку ему кто-то доложил о прорыве группировки немцев из Корсунь-Шевченковского котла.





Сталин в директиве Ставки ВГК № 220021 (12 февраля 1944) прямо обвинил маршала Жукова в том, что у того «не было продуманного общего плана уничтожения корсуньской группировки немцев совместными усилиями 1-го и 2-го Украинских фронтов», и что «не было принято решительных мер к выполнению моих указаний».





В то же время генерал Конев заверил Сталина, что с котлом всё в полном порядке и что он перебросил 5-ю гвардейскую танковую армию с внешнего фронта на кольцо окружения. После этого разговора Сталин поручил Коневу лично заниматься ликвидацией окружённой немецкой группировки, переподчинил ему 27-ю армию (из состава 1-го Украинского фронта), а маршалу Жукову приказал курировать действия 1-го и 2-го Украинских фронтов только на внешнем фронте (директива Ставки ВГК № 220022, 12 февраля 1944).





К полуночи 17 февраля начался сильный снегопад, разыгралась пурга, дороги занесло снегом. Гитлеровцы решили хотя бы небольшими группами под покровом темноты пробиться через боевые порядки наших войск.





Стянув все боеспособные части и соединения в район Шендеровки, гитлеровцы попытались прорваться двумя колоннами. Левую колонну составляли подразделения дивизии ОС «Викинг», мотобригады «Валония», 72-й и 112-й пехотных дивизий. В этой колонне под охраной танков находились на бронетранспортерах генералы и старшие офицеры. В правой колонне были остатки 57, 82 и 167-й пехотных дивизий. Танков в колонне не было. По замыслу командования, она должна была отвлечь на себя удар наших войск и таким образом обеспечить прорыв левой колонне. Прорыв намечался на фронте 4,5 км.

Сосредоточение войск противника обнаружила наша разведка, и вскоре по врагу был нанесен артиллерией мощный удар. Несмотря на пургу и густой снегопад, в воздух поднялись самолеты По-2 5-й воздушной армии.

Пока гитлеровцы приводили в порядок свои части, попавшие под бомбежку и артиллерийский обстрел, наступил рассвет. Разведгруппа армии, которую возглавлял офицер разведки 1-го отдельного мотоциклетного полка гвардии лейтенант С. И. Полежайкин, обнаружила выдвижение колонн противника с рубежа Хильки, Комаровка в направлении Лысянки. Танки разведгруппы открыли огонь. Продвижение колонн приостановилось. Разведчики уничтожили до 100 солдат и офицеров, 20 повозок и взяли в плен 17 гитлеровцев, принадлежавших подразделениям 72-й и 112-й пехотных дивизий.

Но вот вражеские колонны подошли к переднему краю наших войск и развернулись. Сосредоточенный удар танков и пехоты приняли на себя воины 27-й и 4-й гвардейской армий. Завязался ожесточенный бой. Бойцы стояли насмерть. В метель и при густом снегопаде часто трудно было разобраться в обстановке.

В это время 29-й танковый корпус наступал на Шендеровку, в тыл прорвавшейся группировке. В 10 час. он овладел южной частью Шендеровки и стал развивать наступление на Хильки, все больше сужая круг, в котором находились прорвавшиеся части. Танки врезались в колонны врага.

В 17 час. 17 февраля командиры корпусов генералы Полозков, Кириченко и Лазарев были информированы командармом о том, что группировка противника окружена, взято в плен много солдат и офицеров. Одновременно войскам была поставлена задача добить остатки разрозненных групп.

Группировка в районе Комаровка, Журжинцы, Почапинцы к исходу 17 февраля была разгромлена решительным ударом 29-го и 18-го танковых корпусов, стрелковыми соединениями 27-й армии и частями 5-го гвардейского кавалерийского корпуса. Только небольшой группе вражеских танков и бронетранспортеров с генералами и старшими офицерами удалось прорваться в направлении Лысянки.





Позднее пленные из дивизии «Викинг» так рассказывали о последних часах окруженной группировки: «Наша дивизия, насчитывавшая около 7000 солдат и офицеров, за две недели потеряла более 4000 человек. Нам приходилось все время отступать под ураганным огнем русских. Дороги были запружены брошенными машинами и орудиями. Мы были в отчаянии. В ночь на 17 февраля солдатам выдали по усиленной порции водки и разрешили съесть неприкосновенный запас продуктов. В 2 часа был объявлен приказ, в котором говорилось, что на помощь извне больше нечего рассчитывать. На рассвете была предпринята последняя, и самая отчаянная, попытка вырваться из кольца. Впереди шла дивизия СС «Викинг», за ней мотобригада «Валония». Замыкали колонну штабы и остатки 72-й и 112-й пехотных дивизий. Всего в колонне было около 8000 солдат и офицеров. Пушки, автомашины, все военное имущество и даже личные вещи было приказано бросить. Едва мы прошли 300 м, как на нас напали русские танки. За танками появились казаки. Нам удалось спрятаться около разбитых автомашин. На следующий день утром мы сдались в плен».





18 февраля соединения 5-й гвардейской танковой армии завершали уничтожение и пленение последних разрозненных групп врага, которые укрывались в лесах и оврагах. За день боя было уничтожено свыше 1800 солдат и офицеров, пытавшихся оказать сопротивление, и до 2000 взято в плен.





Но в результате прорыва из котла вышли 35 тысяч немцев (включая бельгийцев), из них – 7 тысяч раненых, и около 1 тысячи хиви (советские граждане, служившие в вермахте). В ходе этого прорыва погиб командующий группировкой генерал артиллерии Штеммерман. Также была оставлена вся артиллерия, после израсходования боеприпасов. Потери немцев в ходе боёв в котле и прорыва из него – составили около 20 тысяч убитыми и пропавшими (включая бельгийцев и хиви).


Генерал армии Конев 17 февраля 1944 года доложил Верховному Главнокомандующему Сталину, что из котла не удалось выйти ни одному немецкому солдату. В результате Конев получил звание маршала Советского Союза, а генерал-полковник Ротмистров (командующий 5-й гвардейской танковой армией) – звание маршала бронетанковых войск и орден Суворова 1-й степени.

Гитлер также наградил своих генералов и офицеров за бои в этом котле и прорыв из него. Генералы Штеммерман и Либ (командующие корпусами) были награждены Рыцарскими крестами (7 февраля 1944), а после прорыва – Дубовыми Листьями к Рыцарскому кресту (Штеммерман – посмертно). Группенфюрер СС Гилле (командир танковой дивизии СС «Викинг») получил Мечи к Рыцарскому кресту с Дубовыми Листьями. Полковник Хон (командир 72-й пехотной дивизии) – Дубовые Листья к Рыцарскому кресту и произведён в звание генерал-майора. Награждены Рыцарскими крестами были командиры 57-й и 88-й пехотных дивизий, а также ещё несколько офицеров, в том числе один бельгиец (Леон Дегрель, был также произведён в звание хауптштурмфюрера СС).

Потери советских войск в этой операции (с 24 января по 17 февраля) составили 24 тысячи погибшими и пропавшими, и 56 тысяч ранеными (согласно исследованиям генерал-полковника Кривошеева).

Следует отметить, что во всех советских военно-исторических трудах и мемуарах всегда утверждалось, будто бы вся немецкая группировка в этом котле была полностью уничтожена. При этом в послевоенных советских изданиях всегда писалось о 55 тысячах убитых и 18 тысячах пленных немцев в котле (первоначально, в тексте благодарности генералу Коневу 18 февраля 1944 года – Сталин объявил, что в том котле было уничтожено 52 тысячи немцев и 11 тысяч взято в плен, но позднее цифры Сталина подкорректировали). Также в советских трудах и мемуарах упорно утверждалось, что в том котле были 10 немецких дивизий, бригада и еще несколько подразделений, общей численностью якобы 80 тысяч человек.





Ещё можно отметить, что в серии исследований опыта Второй мировой войны, выпущенной министерством обороны США в послевоенные годы, один том был посвящён успешному опыту выходов из окружений. Одним из таких примеров приводилась история Корсунь-Шевченковского котла.


А вот, что пишут немцы в мемуарах о выхде с окружения :

В течение последующей операции можно легко выделить два этапа. В начале, все шло в соответствии с планом. В надлежащей последовательности и под великолепным контролем войска вышли на исходное положение ночью, несмотря на труднейшие дорожные и погодные условия. Поскольку они были зажаты в узком пространстве, подразделение за подразделением переходили через единственный целый мост в Шендеровке, находившийся под сильным огнем неприятеля. Штыковая атака началась точно по расписанию. Ее полная внезапность для врага подтвердила, что для нее было выбрано подходящее время. Без особых боевых действий и с единичными потерями немецкие ударные передовые части прорвали вражеские линии обороны и за достаточно небольшой срок достигли окрестностей Лисянки. Арьергардные части держались на противоположном конце котла, что и обеспечило успех в начале прорыва.

На втором этапе эвакуация окруженных частей быстро превратилась в дикий человеческий поток, устремившийся на запад. Следом за успешными ударными частями около 30 000 человек вырвалось через позиции русских из окружения. Однако на рассвете они наткнулись на находившиеся на линии Дзурженцы — Почапинцы позиции ничего не подозревавшего неприятеля, вооруженного противотанковыми орудиями, танками и артиллерией. Под сильным вражеским огнем, атаками танков противника и неприятельскими контратаками немецкие войска распались на множество маленьких групп, каждая из которых пыталась самостоятельно пробраться на запад. Их танки, истребители танков и тяжелое оружие, которое они до того момента с трудом протащили через снежные заносы и пересеченную местность, пришлось бросить, уничтожив их после того, как были израсходованы все боеприпасы. Здесь же, после того как были взорваны последние машины, на произвол судьбы были брошены раненые, которых до того их товарищи взяли с собой.





Тем временем возникли новые обстоятельства, приведшие к чудовищным последствиям. Под тяжелым огнем противника, его контрударами и танковыми атаками большая часть немецких войск, вырывавшихся из котла, отклонилась от первоначального направления удара. Они больше не наступали, как это было предусмотрено планом, в район к северо-западу от Почапинцев. Вместо того чтобы приближаться к передовым позициям деблокирующих сил, созданным III танковым корпусом, они прошли мимо них гораздо южнее. Там их наступление на запад было остановлено руслом Гнилого Тикича, чей ближний к ним берег был занят противником. В этом месте не было ни переправ, ни каких-либо плацдармов III танкового корпуса, поскольку соединения с окруженными частями в этом районе не предусматривалось.

Хотя немецкие войска были сильно утомлены, теперь им пришлось преодолеть сопротивление русского боевого охранения вдоль реки и перебраться через нее вплавь, бросив свое оружие. Они несли значительные потери, поскольку оба берега реки были под сильным вражеским огнем. Только после преодоления этого последнего препятствия они наконец-таки достигли передовые части III танкового корпуса.





Немецкие части на восточном участке котла поддерживали огневой контакт с противником и успешно прикрыли прорыв основных сил. Выполнив эту задачу, они в соответствии с планом двинулись на запад и достигли позиций III танкового корпуса ночью с 17 на 18 февраля.

Серия сообщений "Вторая Мировая Война":
Часть 1 - Из писем немецких солдат с Восточного фронта
Часть 2 - Великая Отечественная: малоизвестные цифры и факты
Часть 3 - Я верил — приду к отцу, доложу: я был герой
Часть 4 - ДЕНЬ ПОБЕДЫ. 9 мая 1945 года. Москва
Часть 5 - Корсунь-Шевченковский котёл
Часть 6 - История несгибаемой оптимистки, пережившей ад